Приложение-примечание (16ж): Тата про дом и ключи
Тата продолжает размышлять над вопросами друзей, заданных в предпредыдущем посте:
Аст и Плюш спросили меня:
"…для Германа очень важен образ Очага
Почему этих двух пунктов (смех и Очаг) мы не видим в твоём перечне ключей? - они не были существенны, не осознавались или наоборот, дефолтны и в рассказе к слову не пришлись?
Мы понимаем, что у тебя с пространством Дома отношения сложные - но ты же именно что ценила чувство Дома? И Бессонные Огни для тебя много значат.
Если мы правильно поняли, то вся книга Три Парки - про построение Дома… Тут оказывается, что Тата имеет совсем другие соотношения с образом Дома. Причём это выяснилось у нас на глазах. Как же вами удалось построить свой Дом - как вы вообще смогли объясниться на эту тему тогда, когда только начинали вместе жизнь и строительство?"
И в ту же тему Плюш спрашивает ещё:
"Я правильно понимаю, что (и по "колыбельной" это особенно заметно), что эта схема "бывать в прекрасном месте можно только ненадолго, так устроена жизнь" - это следствие Татиных-с-родителями уикэндовых вылазок в лес посреди рутинной жизни? А также отражение Татиных представлений о Празднике (когда всего на день возникает пространство Дома) и о блаженстве в гостях?
У меня в связи с этим два вопроса:
1. Каким образом Татины родители, такие храбрые и решительные диссиденты (которые смогли сломать рутину настолько, чтобы восстать против режима, попасть в лагерь вместо "нормальной работы", пройти его с честью, выйти и - блин! - продолжать таки тайную борьбу и дружбу) оказались психологически рабами рутины?
2. Не могло ли дефолтное убеждение в том, что дòма - всегда рутина, всё лучшее - только в гостях - мешать Тате принять наравне с Германом, что ЗА - это и Татин родной дом? Только пока она считала, что на ЗА находится "в походе / в гостях", она могла чувствовать себя свободной и счастливой? Поэтому и была введена эта оговорка "мы в этом мире временно - поэтому можем там быть счастливы"? - аналогично как бытующее у травматиков-альтерристов убеждение: "можно быть уверенным, что альтерриты живут по-настоящему, только если кто-то из них по-настоящему умирает время от времени"."
* * *
Про юмор я высказалась, получилось на целый пост. А теперь скажу про Дом и Очаг, приготовьтесь, будет ещё длинней.
Отдельное спасибо за вопросы, ребята, они меня побудили поглубже закопаться в дорогие мне воспоминания и помогли распутать довольно сложный клубок моего отношения к Дому - на З/з и на ЗА. И Герману спасибо за разбор и разговоры вокруг него.
Размазанность между двумя домами
Разбираться я начала ещё в посте Пространство Дома.Затем в комменте к посту с вопросами я отчасти расплела эту плетёнку переменных встреч и разлук:
"Я оставляю что-то на одном берегу, уходя на другой - и это что-то, моя "лягушачья шкурка", зовёт меня назад. Но когда я в неё возвращаюсь, то меня зовёт обратно на другой берег моя оставшаяся там часть! И это вполне характерное ощущение, вот оно и в колыбельной: сперва "забудь печаль твою", оставь горе в городах и живи в тайге, а потом непременно - "что-то потянет тебя домой, покинешь дом лесной"; а вернувшись в города, вспоминаешь утраченную таёжную жизнь… Всегда остаётся какая-то часть в другом месте, а я его тем не менее покидаю … Диссоциация, блин!
И в моей любимой Балладе о Золотой Сосне та же картина: у героя срывает крышу в минуту смертельной опасности - причём не как-нибудь, а наверняка в сторону затаённой, скрытой потребности в нежности, и он припадает к Сосне (значит, была в этом месте нехватка, пока жил в цивильном мире). Живёт в лесу - а потом соглашается бежать и вернуться в свой мир, где наверняка оставил тоже дорогое. А живя в цивильном мире, каждый вечер вспоминает свою любовь и тоскует.
Для меня диссоциация, точнее, связанные с ней печаль и "недостаточность жизни" явно были привычным состоянием, сопровождающим любое глубокое проживание. Чем полнее я осознаю себя "здесь", тем заметнее мне, что у меня есть некое "там", заявляющее на меня свои права. "
Возник вопрос, а откуда берёт начало эта "разорванность", почему так - куда я ни пойду, непременно на другом берегу останется "шкурка"? Больше того, скажу я вам, для меня само это маятниковое движение, условно говоря, "к лесному дому - к городскому дому" ощущается характерно: я не могу успокоиться ни в одном - притом не потому, что меня из одного в другой зовут конкретные планы и накопившиеся дела (как это происходит у Германа, скажем), а потому что меня то из одного, то из другого вытесняет неопределённое беспокойство. Оно может принимать разные частные формы, иметь рациональные объяснения - но в подоплёке лежит "всёооо, больше не могу оставаться здесь, всё валится из рук, надо туда, тогда станет легче". Но когда я перехожу "туда", то вслед за радостью возвращения и воссоединения с оставшейся там частью меня рано или поздно начинается вновь маята и беспокойство "здесь больше не могу, надо обратно". Что за магия прямо такая, блин, что за проклятие?
Я думаю на детский сад) Там я целыми днями (а то и неделями, когда жила в круглосуточном за городом) изнывала от тоски по дому. Я заболевала и меня забирали домой (помню эти блаженные и бредовые дороги к дому, зимние в основном, снег и кружево огней) - но не надолго, только пока поправлюсь. Я наслаждалась домашней жизнью и при этом знала, что должна покинуть дом и вернуться туда, где мне полагается быть - "так устроено". Находясь в санатории / больнице / детском саду я была по крайней мере избавлена от томительного ожидания, что радость рано или поздно кончится. "Всё хорошее кончается" - приговаривала мама как бы шутя - но для неё, взрослой, имеющей возможность выбора, могущей в принципе в любой день изменить своё положение, и для меня, в моём неизменном положении детсадовца, доля шутки в этой шутке была принципиально разной.
Они приезжали меня навестить и привозили с собой веселье и тепло - но я не могла их позвать "Приезжайте скорее" и не могла удержать ни на минуту дольше, потому что им было надо успеть на поезд. Папа поднимал меня на руках к потолку, я восхищалась, какой он сильный, а он шутил "Конечно, ты лёгкая - ведь у тебя воспаление лёгких!" На прощание мама утешала меня: "Не успеешь оглянуться, как мы уже опять приедем!" Я скоренько поворачивалась на одной ноге и оглядывалась на них - но нет, они продолжали уходить вдаль, а не приближаться. Значит, делала я вывод, я не так поняла маму, я непонятливая.
Чтобы не изнемочь, я приучилась жить ожиданием, жить всегда отчасти - либо в унылом месте пассивно перемогать, питаясь ожиданием радости ("ну ничего, значит, не такое уж оно и унылое!"), либо в радости жить на коротком дыхании с ожиданием утраты ("ну ничего, значит, просто надо быть готовым со всем распроститься в любой момент, чем дальше, тем больше сжиматься в ожидании боли - и тогда получится не так больно!"). В результате парадоксальным образом оказывалось, что в унылом месте жить получается лучше)
Порок дыхательной системы - не могу дышать полной грудью
Плюш, ты спрашиваешь:
""бывать в прекрасном месте можно только ненадолго, так устроена жизнь" эта схема - следствие Татиных-с-родителями уикэндовых вылазок в лес посреди рутинной жизни?" -
так вот мы с Германом пришли к выводу что наоборот! - причина, а не следствие: заложенная в базу схема "не от тебя зависит, где тебе жить" формирует соответствующий взгляд на свою жизнь и определяет поведение:
невозможность самому себе обустроить жизнь "у себя дома" (то есть там и так, где и как мне хорошо) - ненадёжность дома, из которого меня в любой момент может вырвать некая сила - хроническая готовность всё потерять "чем дольше длится радостная жизнь - тем ближе её конец, так пусть уж скорей!" - самозапрет на полноту ощущений - глубинная диссоциация и лейтмотив "хорошо что сейчас плохо! - значит, скоро будет лучше; плохо что сейчас хорошо! - значит, скоро будет хуже"- перманентная "нехватка дыхания" в цикле "работа - праздник / встреча - расставание" - нарастающая с годами неудовлетворённость и недоверие к себе и к жизни - приступы тревожности, когда ощущаешь, что всё вот-вот ускользнёт из рук, переходящей в депрессию, когда всё валится из рук и сам опускаешь руки...
…В "лесном доме", в альтерре, я разворачиваюсь в полноте и казалось бы - жить бы да жить! - но меня начинают глодать то стыд то вина ("мне тут хорошо, а им там на З/з поди плохо" и "я тут развлекаюсь, а как же обязанности в первой реальности") и накатывает усталость ("слишком много впечатлений и дел, они не вмещаются в меня, надо отступить и перевести дыхание"). Я начинаю сама себя выталкивать из вовлечённости общения, из праздника, из рабочего ритма.
При возвращении в "городской дом", в первую реальность, сперва испытываю радость - я соскучилась, я жажду переключиться на другую деятельность - но вскоре подъём сменяется упадком от нелюбимой рутины, ощущением своей никчёмности и неуместности, бессмысленно утекающего сквозь пальцы времени. Я принимаюсь изнывать без любимых лиц и любимого дела - и стараюсь развлечься чем попало или убиваю время на скрупулёзное исполнение обязанностей, не умея вложить его в важное и тем приблизить встречу с альтеррой.
В результате к новому периоду погружения подхожу в разбитом состоянии, растеряв воспоминания и эмоции от предыдущего погружения, не обновив планов, не подготовившись, в смущении стараясь радостью встречи покрыть неуверенность и опасения. Сбиваясь и лажая, отвлекаясь и переводя дыхание, теряю драгоценное время, выкроенное для альтерризма, и первоначальный энтузиазм растрачивается - однако постепенно втягиваюсь в ритм, погружаюсь в наши заботы и обретения, начинаю дышать альтеррой, и вот наконец мы летим на всех парусах - но уже внутри зарождается смутное беспокойство и всё громче тикает напряжение (что там в первой реальности, надо туда, надо туда… )
Не то чтобы я сгустила краски, мои механизмы именно так и работали - но во всей красе такая картина проявлялась лишь в тяжёлых периодах. Впрочем, о кризисах Герман обещал рассказывать отдельно. И не то чтобы всё вот так неудержимо нарастало - были же и противоположные тенденции с тех пор, как появились альтерра и Кира.
Я теперь специально у Германа спросила, а как же по его мнению может выглядеть жизнь в школьные годы у того, кто не имеет такого бага, как у меня? - ведь всё равно, как ни крути, а соотношение не в пользу любимого занятия: уикэнд в лесу - неделя в школе. Так а вот же, сказал он: жить ориентируясь на своё важное! - в понедельник вспоминать вчерашний день в лесу и наслаждаться воспоминаниями, во вторник рассказывать про него друзьям, в среду обсуждать с учётом прошлых походов возможные маршруты будущих и достоинства разного снаряжения, в четверг обдумывать планы на уикэнд и готовить всё для этого необходимое, в пятницу собираться в поход и предвкушать свидание с лесом, в субботу - старт!!!
Встреча / возвращение
Да, ну вот Кира и до встречи с альтеррой так и строила свой распорядок, вкладываясь в то, что давало ей дышать полной грудью, а я так не умела, не научилась! мне не хватало дыхания вне леса, а в лесу мне не хватало времени для общения с ним.
Родителям тоже хронически не хватало времени для отдыха (в этом одна из причин моих детских травм, не сомневаюсь), они не очень-то умели организовывать и структурировать свою жизнь под запрос "чего я хочу на самом деле". Они, как и я, всей душой любили лес, любили друг друга и свой дом, но не могли научить меня, как обустроить себе так, чтобы всё время быть там, где твоё сердце - когда не физически, тогда в мыслях - хотя им самим это удавалось, интуитивно, от случая к случаю. Мама удирала из командировок к отцу, потом ездила к нему на свидания в лагерь, а отец из заключения передавал для мамы стихи о радости возвращения домой, о грядущей встрече, о том, как они вместе будут встречать праздники.
Песни на пластинках, которые покупала мама, все были так или иначе про ожидание встречи: "А за окном то дождь то снег…", "Меня домчат к тебе когда зимовка кончится…"
В мои семь лет ожидания сбылись, встреча состоялась, отец вернулся живым и почти невредимым, и родители, празднуя с друзьями, вновь пели про завораживающе прекрасные дороги и про возвращение домой:
"Синева, синева, синева -
Я влюблён в бесконечные дали…
…Я не знаю, куда б ты ушёл
По своим бесконечным дорогам,
Если б не был привязан душой, всей душой
К своему дорогому порогу…
…Возвращаюсь домой налегке,
Намотавшись по разным дорогам,
А ребята в родном городке, городке
Называют меня недотрогой…"(с)
Вот это - "возвращаться домой" - для меня очень, очень много значило! - по сути дела, я распознавала как "чувство дома" именно это, а не "вернуться домой" / "быть дома". Как и атмосфера праздников, оно актуализировало пространство Дома, как и праздники, вспыхивало кратко зарницей, салютом над чередой будней - завораживало, утешало, но не освещало насквозь мглы рутины.
Проходил день после возвращения домой из похода, с дачи, из пионерлагеря, из больницы - и острота ощущения "ура, я дома!" угасала. Скуки я никогда не испытывала, мне всегда было чем заняться, но времени для любимых дел не хватало - его съедали какие-то дела, обязанности, неотъемлемые (во всяком случае, так видели жизнь взрослые) от "нормальной жизни дома": хозяйство-учёба-работа…
В своём отчем доме я не была хозяйкой своей судьбы - но если подумать, да кто из старших был-то? Мама умела ставить далёкие цели и упорно идти к ним, но, пасуя перед правилами и мнениями в каждодневном противостоянии, наваливала на себя непомерный груз забот, ненужных и неинтересных ей самой. Папа любил погружаться в процесс, умел со смаком, с удовольствием для себя самого обставить и приготовления, и исполнение самых разных дел, но, не пытаясь выстроить целеполагания по большому счёту, был слаб в тайм-менежменте и попадал в рабство к собственному перфекционизму и мнительности. "День прошёл - ну и слава Богу" говорили они; они могли научить меня терпеть и превозмогать в ожидании счастья и выполнять обязательства ради поддержания стабильности - но не искать нетореных путей к собственному счастью.
К сожалению, неумение дышать полной грудью в радости, неспособность вкладываться в самое важное у меня не превратились сами собой в умение и способность, когда мы шагнули в альтерру.
Но вместе с тем - с появлением "нашей другой жизни" я таки сделала шаг в нужном направлении. То была первая на моей памяти зима, которую я встретила без ужаса и считай провела без уныния - это уже кое о чём говорит. Среди стылости бесконечных зимних учебных дней реально согревало сознание, что наша другая жизнь продолжается, накатывают события одни других круче, трагедии сменяются удачами. На уроках я рисовала сцены и символические композиции в тематике альтерры, на переменах рассказывала новости своим Ленам, после уроков "наша тройка" (я, подруга, Кира) "повисала на телефоне", игнорируя неудовольствие старших, или занималась составлением артефактных документов, которые можно было отправлять друг другу по почте. Раз, а то и два в неделю нам удавалось встретиться, вырвавшись из родительского дома - и вот это было счастье!
Так что насчёт Очага?
Входя в альтерру, я не искала там на сознательном уровне ни дома, ни очага - я искала лес и приключения! но мне нужна была точка безопасности и восстановления. В лагере ОрТр каждый, кто туда попадал, был в безопасности и мог отдыхать, читать в библиотеке, затариваться всем необходимым на складе и получать лечение суперсредствами в клинике ДэТэ.
Быта никакого не подразумевалось! Да и не требовалось ничего кроме палатки для сна, столовой чтобы пожрать (и готовят там из консервов и концентратов! и едят из одноразовой посуды!) да клиники, где тебя штопают после очередных авантюр.
Надо сказать, я тогда представляла себе идеальный дом именно таким, как палатка: никакого пространства и вещей, требующих уборки и ухода (никакого мытья полов и вытирания пыли, нет-нет-нет!!!), приходишь сюда чтобы упасть и спать вволю, или поваляться с книжкой и с банкой варёной сгущёнки, ну и заодно перекусить можно (миска на коленях и бутерброд в руке), а так вся интересная жизнь происходит вокруг - в лесу (на З/з) или ещё и на улицах Северного Города (на ЗА).
И дом для нашей З/зешной жизни меня (пока его не было, в теории) устраивал самый минимальный: комната со спальным местом (а под лежанкой можно складывать личные вещи) и столом для записей про нашу жизнь (на нём и поесть можно) - лишь бы дверь запиралась и в окна никто не заглядывал.
Какое вам Пространство Дома, какой вам Очаг!
Так что первые впечатления от своего дома, нашего дома появились у меня на ЗА осенью 01 по ЧМ, на третьем году жизни в альтерре (1981, шесть земных лет альтерризма): это была отвоёванная нами комендатура в форту (правда, второй этаж сгорел, но это и к лучшему, мне был по душе минимализм). Здесь мы завели свой личный кабинет для разговоров (с применением и без), а также у нас появились отдельная спальня, отдельная кухня, и ещё комнаты для друзей и гостей, которые можно было по мере необходимости обживать и совершенствовать.
И это, братцы, было зашибись! Настала новая эпоха! "Наша комендатура" стала реально сосредоточием нашей жизни - мы здесь оживляли покойников и укладывали в спальне или расселяли в гостевых комнатах, здесь принимали гостей и сутками напролёт пили и общались, отсюда совершали выезды и вылазки, сюда возвращались с новыми друзьями и горой впечатлений…
Собственно, есть же у Германа новелла "Октябрь" - вот! там эта атмосфера ощущается в полной мере.
Я не формулировала это тогда сознательно, но для моих отношений с Очагом настал новый этап: лично мне стало куда возвращаться, потому что ощутимо стало зачем. Наверное, можно сказать, что у меня-как-локсы появилось место средоточия.
Сперва так было только на ЗА - но через 4 года (1985) и на З/з у нас появилось своё настоящее жильё, и оказалось, что оно может дать куда больше, чем я ожидала. Я тогда написала стихи про то, что здесь мы будем обалдевать от любимой работы и праздновать наши праздники. Это означало (как я теперь понимаю), что тогда до меня дошло:
Пространство Дома может вмещать настоящую жизнь и на З/з - это и значит, что Дом - наш.
Следующий этап был - создание Дома и Очага с нуля, с самого начала закладывая в него свои чаяния и планы, какой должна быть жизнь в нём, наделяя будущее Пространство этого Дома всем необходимым - начиная с выбора места, где ему стоять, и до деталей домашнего хозяйства и ландшафта вокруг. Для меня не было ново участвовать в сотворении разнообразных ценных вещей - но как правило мы это делали в подарок для кого-то из друзей или для недолгого пользования, к случаю. А тут перед моими глазами впервые протянулась прямая линия - от моего сегодняшнего замысла и усилия к моему же завтрашнему бытию. Хочешь жить так-то - для этого нужно то-то - прикидываешь что надо сделать - продумываешь как - исполняешь задуманное - живёшь так как захотел!
Для Киры в этом не было ничего необычного, как я понимаю: она всегда так делает, всю жизнь так живёт, но для меня-то это был инсайт! - о, так вот как строит континуум вокруг себя тот, кто распоряжается своей судьбой сам! Ну кто бы мог подумать, а!..
(Эти осознания, основанные на опыте ЗА, сложились у меня потом с пониманием, обретённым много позже среди нелёгких для нас времён З/з (после 1995, а то и 2005, я думаю) - что делать праздник можно и нужно самому. Оказалось, устроить себе праздник - это не "назначить день и приготовить праздничную еду, а там либо получится само, потому что должно получиться - ну либо уж не получится, значит не повезло, лотерея!" Оказалось, нужно сознательно вложиться в суть праздника: определиться, где, с кем и каким ты его хочешь встретить, продумать план, подвести соответствующие итоги, поговорить о важном, дать друг другу восхищение и внимание, создать и защитить атмосферу праздника - раздуть и поддерживать его пламя вопреки неурядицам, накладкам, упадку, застарелым травмам и внезапным огорчениям. И тогда будет здорово, все усилия окупятся, и эту радость близости надо впитать, сохранить, и дальше помнить - поддерживать в себе пламя любви и благодарности, и оно в безрадостные дни поможет держать верный курс.)
Начали мы на ЗА с домов Клана (с начала 04 по ЧМ, а на З/з это начало 90-ых) , попутно при этом, как мне кажется, формировалась сама идея Розыска - фигурально выражаясь, общего очага, который компания единомышленников разжигает чтобы собирать к нему человек-за-человеком соединённых некоторой общностью в прежней жизни и смерти - родством, служением, катастрофой…
И параллельно на З/з (примерно с середины 90-ых) мы таким же образом - вот именно что начиная с выбора местности и кончая планировкой окружающего сада - строили свой Дом.
Тем временем на ЗА мы сперва всё друзьям помогали устраивать их Дома, а потом (в августе 05 по ЧМ, по з/зешному календарю ноябрь 1996) тем же манером с нуля на одном дыхании выстроили дом, в котором стали жить и сами! - потому что мы все, собравшиеся в нём, любили и ждали (уже шесть земных лет) одного человека, Генерала Аттиса - и Дом этот был выстроен в честь него, для него, в ожидании его возвращения из заключения в небытии. В ноябре же, год спустя по счёту З/з после создания дома - а на ЗА за это время кончилось лето, прошла осень, настала зима, приблизился Новый Год - мы оживили Генерала. И стали дальше жить вместе.
Сквозь осеннюю темноту
И ещё.
Ключевой образ для меня, идущий из очень, очень давнего детства: мерцание дальних огней жилья сквозь стволы деревьев, блики на ветвях, томление, движение из темноты навстречу огням - "возвращение".
Как я уже говорила, осень знаменовала для меня приближение зимы, но Кира в первые же наши годы научила меня любить осень и доверять ей. Мы углублялись в сентябрьский лес, ускользая от родных и друзей с их делами, чтобы хоть на пару часов остаться наедине с нашей другой жизнью. Перед вечерними лекциями, разлучавшими нас до завтрашнего вечера, мы, вынырнув из наших дел, рука к руке стояли и смотрели на клён под дождём, отражающий свет фонаря в мириаде своих зеркал. Мы сидели с блокнотами на коленях, ещё на этапе з/зешного бездомья, над оправленными в октябрьское золото прудами или бродили тёмными мокрыми аллеями парка Победы, сосредоточенные на происходящем у нас дома.
И вот важное для меня воспоминание, которое относится к куда более позднему периоду, много лет спустя: этот дивный вечерний осенний лес, сквозь который мы идём домой - из темноты к огням платформы, из холода к теплу электрички, чтобы ехать в город, к себе. И я, шагая сквозь лес, остро осознаю: радость и полнота жизни, переполняющие меня сейчас, никуда не денутся: дома будет не хуже - и даже лучше, чем всегда бывает в лесу, за городом: мы будем так же вместе друг с другом и с альтеррой, с нашими любимыми делами и любимыми людьми. Мы возвращаемся домой - и там мы действительно будем у себя дома.
Думаю, всё это оказалось возможным именно потому, что за годы, проведённые с Германом и нашими близкими в альтерре, я не просто прониклась концепцией Дома и Очага как неотъемлемой части себя, своей вселенной, но и в достаточной мере научилась дышать полнотой жизни / поддерживать полноту жизни своим дыханием.
Так что можно рассматривать эволюцию моего восприятия Дома как пример согласования ключей соальтерристов в ходе совместного развития.
* * *
Оглавление "Трёх Парок" с приложениями - вот здесь.
Аст и Плюш спросили меня:
"…для Германа очень важен образ Очага
Почему этих двух пунктов (смех и Очаг) мы не видим в твоём перечне ключей? - они не были существенны, не осознавались или наоборот, дефолтны и в рассказе к слову не пришлись?
Мы понимаем, что у тебя с пространством Дома отношения сложные - но ты же именно что ценила чувство Дома? И Бессонные Огни для тебя много значат.
Если мы правильно поняли, то вся книга Три Парки - про построение Дома… Тут оказывается, что Тата имеет совсем другие соотношения с образом Дома. Причём это выяснилось у нас на глазах. Как же вами удалось построить свой Дом - как вы вообще смогли объясниться на эту тему тогда, когда только начинали вместе жизнь и строительство?"
И в ту же тему Плюш спрашивает ещё:
"Я правильно понимаю, что (и по "колыбельной" это особенно заметно), что эта схема "бывать в прекрасном месте можно только ненадолго, так устроена жизнь" - это следствие Татиных-с-родителями уикэндовых вылазок в лес посреди рутинной жизни? А также отражение Татиных представлений о Празднике (когда всего на день возникает пространство Дома) и о блаженстве в гостях?
У меня в связи с этим два вопроса:
1. Каким образом Татины родители, такие храбрые и решительные диссиденты (которые смогли сломать рутину настолько, чтобы восстать против режима, попасть в лагерь вместо "нормальной работы", пройти его с честью, выйти и - блин! - продолжать таки тайную борьбу и дружбу) оказались психологически рабами рутины?
2. Не могло ли дефолтное убеждение в том, что дòма - всегда рутина, всё лучшее - только в гостях - мешать Тате принять наравне с Германом, что ЗА - это и Татин родной дом? Только пока она считала, что на ЗА находится "в походе / в гостях", она могла чувствовать себя свободной и счастливой? Поэтому и была введена эта оговорка "мы в этом мире временно - поэтому можем там быть счастливы"? - аналогично как бытующее у травматиков-альтерристов убеждение: "можно быть уверенным, что альтерриты живут по-настоящему, только если кто-то из них по-настоящему умирает время от времени"."
* * *
Про юмор я высказалась, получилось на целый пост. А теперь скажу про Дом и Очаг, приготовьтесь, будет ещё длинней.
Отдельное спасибо за вопросы, ребята, они меня побудили поглубже закопаться в дорогие мне воспоминания и помогли распутать довольно сложный клубок моего отношения к Дому - на З/з и на ЗА. И Герману спасибо за разбор и разговоры вокруг него.
Размазанность между двумя домами
Разбираться я начала ещё в посте Пространство Дома.Затем в комменте к посту с вопросами я отчасти расплела эту плетёнку переменных встреч и разлук:
"Я оставляю что-то на одном берегу, уходя на другой - и это что-то, моя "лягушачья шкурка", зовёт меня назад. Но когда я в неё возвращаюсь, то меня зовёт обратно на другой берег моя оставшаяся там часть! И это вполне характерное ощущение, вот оно и в колыбельной: сперва "забудь печаль твою", оставь горе в городах и живи в тайге, а потом непременно - "что-то потянет тебя домой, покинешь дом лесной"; а вернувшись в города, вспоминаешь утраченную таёжную жизнь… Всегда остаётся какая-то часть в другом месте, а я его тем не менее покидаю … Диссоциация, блин!
И в моей любимой Балладе о Золотой Сосне та же картина: у героя срывает крышу в минуту смертельной опасности - причём не как-нибудь, а наверняка в сторону затаённой, скрытой потребности в нежности, и он припадает к Сосне (значит, была в этом месте нехватка, пока жил в цивильном мире). Живёт в лесу - а потом соглашается бежать и вернуться в свой мир, где наверняка оставил тоже дорогое. А живя в цивильном мире, каждый вечер вспоминает свою любовь и тоскует.
Для меня диссоциация, точнее, связанные с ней печаль и "недостаточность жизни" явно были привычным состоянием, сопровождающим любое глубокое проживание. Чем полнее я осознаю себя "здесь", тем заметнее мне, что у меня есть некое "там", заявляющее на меня свои права. "
Возник вопрос, а откуда берёт начало эта "разорванность", почему так - куда я ни пойду, непременно на другом берегу останется "шкурка"? Больше того, скажу я вам, для меня само это маятниковое движение, условно говоря, "к лесному дому - к городскому дому" ощущается характерно: я не могу успокоиться ни в одном - притом не потому, что меня из одного в другой зовут конкретные планы и накопившиеся дела (как это происходит у Германа, скажем), а потому что меня то из одного, то из другого вытесняет неопределённое беспокойство. Оно может принимать разные частные формы, иметь рациональные объяснения - но в подоплёке лежит "всёооо, больше не могу оставаться здесь, всё валится из рук, надо туда, тогда станет легче". Но когда я перехожу "туда", то вслед за радостью возвращения и воссоединения с оставшейся там частью меня рано или поздно начинается вновь маята и беспокойство "здесь больше не могу, надо обратно". Что за магия прямо такая, блин, что за проклятие?
Я думаю на детский сад) Там я целыми днями (а то и неделями, когда жила в круглосуточном за городом) изнывала от тоски по дому. Я заболевала и меня забирали домой (помню эти блаженные и бредовые дороги к дому, зимние в основном, снег и кружево огней) - но не надолго, только пока поправлюсь. Я наслаждалась домашней жизнью и при этом знала, что должна покинуть дом и вернуться туда, где мне полагается быть - "так устроено". Находясь в санатории / больнице / детском саду я была по крайней мере избавлена от томительного ожидания, что радость рано или поздно кончится. "Всё хорошее кончается" - приговаривала мама как бы шутя - но для неё, взрослой, имеющей возможность выбора, могущей в принципе в любой день изменить своё положение, и для меня, в моём неизменном положении детсадовца, доля шутки в этой шутке была принципиально разной.
Они приезжали меня навестить и привозили с собой веселье и тепло - но я не могла их позвать "Приезжайте скорее" и не могла удержать ни на минуту дольше, потому что им было надо успеть на поезд. Папа поднимал меня на руках к потолку, я восхищалась, какой он сильный, а он шутил "Конечно, ты лёгкая - ведь у тебя воспаление лёгких!" На прощание мама утешала меня: "Не успеешь оглянуться, как мы уже опять приедем!" Я скоренько поворачивалась на одной ноге и оглядывалась на них - но нет, они продолжали уходить вдаль, а не приближаться. Значит, делала я вывод, я не так поняла маму, я непонятливая.
Чтобы не изнемочь, я приучилась жить ожиданием, жить всегда отчасти - либо в унылом месте пассивно перемогать, питаясь ожиданием радости ("ну ничего, значит, не такое уж оно и унылое!"), либо в радости жить на коротком дыхании с ожиданием утраты ("ну ничего, значит, просто надо быть готовым со всем распроститься в любой момент, чем дальше, тем больше сжиматься в ожидании боли - и тогда получится не так больно!"). В результате парадоксальным образом оказывалось, что в унылом месте жить получается лучше)
Порок дыхательной системы - не могу дышать полной грудью
Плюш, ты спрашиваешь:
""бывать в прекрасном месте можно только ненадолго, так устроена жизнь" эта схема - следствие Татиных-с-родителями уикэндовых вылазок в лес посреди рутинной жизни?" -
так вот мы с Германом пришли к выводу что наоборот! - причина, а не следствие: заложенная в базу схема "не от тебя зависит, где тебе жить" формирует соответствующий взгляд на свою жизнь и определяет поведение:
невозможность самому себе обустроить жизнь "у себя дома" (то есть там и так, где и как мне хорошо) - ненадёжность дома, из которого меня в любой момент может вырвать некая сила - хроническая готовность всё потерять "чем дольше длится радостная жизнь - тем ближе её конец, так пусть уж скорей!" - самозапрет на полноту ощущений - глубинная диссоциация и лейтмотив "хорошо что сейчас плохо! - значит, скоро будет лучше; плохо что сейчас хорошо! - значит, скоро будет хуже"- перманентная "нехватка дыхания" в цикле "работа - праздник / встреча - расставание" - нарастающая с годами неудовлетворённость и недоверие к себе и к жизни - приступы тревожности, когда ощущаешь, что всё вот-вот ускользнёт из рук, переходящей в депрессию, когда всё валится из рук и сам опускаешь руки...
…В "лесном доме", в альтерре, я разворачиваюсь в полноте и казалось бы - жить бы да жить! - но меня начинают глодать то стыд то вина ("мне тут хорошо, а им там на З/з поди плохо" и "я тут развлекаюсь, а как же обязанности в первой реальности") и накатывает усталость ("слишком много впечатлений и дел, они не вмещаются в меня, надо отступить и перевести дыхание"). Я начинаю сама себя выталкивать из вовлечённости общения, из праздника, из рабочего ритма.
При возвращении в "городской дом", в первую реальность, сперва испытываю радость - я соскучилась, я жажду переключиться на другую деятельность - но вскоре подъём сменяется упадком от нелюбимой рутины, ощущением своей никчёмности и неуместности, бессмысленно утекающего сквозь пальцы времени. Я принимаюсь изнывать без любимых лиц и любимого дела - и стараюсь развлечься чем попало или убиваю время на скрупулёзное исполнение обязанностей, не умея вложить его в важное и тем приблизить встречу с альтеррой.
В результате к новому периоду погружения подхожу в разбитом состоянии, растеряв воспоминания и эмоции от предыдущего погружения, не обновив планов, не подготовившись, в смущении стараясь радостью встречи покрыть неуверенность и опасения. Сбиваясь и лажая, отвлекаясь и переводя дыхание, теряю драгоценное время, выкроенное для альтерризма, и первоначальный энтузиазм растрачивается - однако постепенно втягиваюсь в ритм, погружаюсь в наши заботы и обретения, начинаю дышать альтеррой, и вот наконец мы летим на всех парусах - но уже внутри зарождается смутное беспокойство и всё громче тикает напряжение (что там в первой реальности, надо туда, надо туда… )
Не то чтобы я сгустила краски, мои механизмы именно так и работали - но во всей красе такая картина проявлялась лишь в тяжёлых периодах. Впрочем, о кризисах Герман обещал рассказывать отдельно. И не то чтобы всё вот так неудержимо нарастало - были же и противоположные тенденции с тех пор, как появились альтерра и Кира.
Я теперь специально у Германа спросила, а как же по его мнению может выглядеть жизнь в школьные годы у того, кто не имеет такого бага, как у меня? - ведь всё равно, как ни крути, а соотношение не в пользу любимого занятия: уикэнд в лесу - неделя в школе. Так а вот же, сказал он: жить ориентируясь на своё важное! - в понедельник вспоминать вчерашний день в лесу и наслаждаться воспоминаниями, во вторник рассказывать про него друзьям, в среду обсуждать с учётом прошлых походов возможные маршруты будущих и достоинства разного снаряжения, в четверг обдумывать планы на уикэнд и готовить всё для этого необходимое, в пятницу собираться в поход и предвкушать свидание с лесом, в субботу - старт!!!
Встреча / возвращение
Да, ну вот Кира и до встречи с альтеррой так и строила свой распорядок, вкладываясь в то, что давало ей дышать полной грудью, а я так не умела, не научилась! мне не хватало дыхания вне леса, а в лесу мне не хватало времени для общения с ним.
Родителям тоже хронически не хватало времени для отдыха (в этом одна из причин моих детских травм, не сомневаюсь), они не очень-то умели организовывать и структурировать свою жизнь под запрос "чего я хочу на самом деле". Они, как и я, всей душой любили лес, любили друг друга и свой дом, но не могли научить меня, как обустроить себе так, чтобы всё время быть там, где твоё сердце - когда не физически, тогда в мыслях - хотя им самим это удавалось, интуитивно, от случая к случаю. Мама удирала из командировок к отцу, потом ездила к нему на свидания в лагерь, а отец из заключения передавал для мамы стихи о радости возвращения домой, о грядущей встрече, о том, как они вместе будут встречать праздники.
Песни на пластинках, которые покупала мама, все были так или иначе про ожидание встречи: "А за окном то дождь то снег…", "Меня домчат к тебе когда зимовка кончится…"
В мои семь лет ожидания сбылись, встреча состоялась, отец вернулся живым и почти невредимым, и родители, празднуя с друзьями, вновь пели про завораживающе прекрасные дороги и про возвращение домой:
"Синева, синева, синева -
Я влюблён в бесконечные дали…
…Я не знаю, куда б ты ушёл
По своим бесконечным дорогам,
Если б не был привязан душой, всей душой
К своему дорогому порогу…
…Возвращаюсь домой налегке,
Намотавшись по разным дорогам,
А ребята в родном городке, городке
Называют меня недотрогой…"(с)
Вот это - "возвращаться домой" - для меня очень, очень много значило! - по сути дела, я распознавала как "чувство дома" именно это, а не "вернуться домой" / "быть дома". Как и атмосфера праздников, оно актуализировало пространство Дома, как и праздники, вспыхивало кратко зарницей, салютом над чередой будней - завораживало, утешало, но не освещало насквозь мглы рутины.
Проходил день после возвращения домой из похода, с дачи, из пионерлагеря, из больницы - и острота ощущения "ура, я дома!" угасала. Скуки я никогда не испытывала, мне всегда было чем заняться, но времени для любимых дел не хватало - его съедали какие-то дела, обязанности, неотъемлемые (во всяком случае, так видели жизнь взрослые) от "нормальной жизни дома": хозяйство-учёба-работа…
В своём отчем доме я не была хозяйкой своей судьбы - но если подумать, да кто из старших был-то? Мама умела ставить далёкие цели и упорно идти к ним, но, пасуя перед правилами и мнениями в каждодневном противостоянии, наваливала на себя непомерный груз забот, ненужных и неинтересных ей самой. Папа любил погружаться в процесс, умел со смаком, с удовольствием для себя самого обставить и приготовления, и исполнение самых разных дел, но, не пытаясь выстроить целеполагания по большому счёту, был слаб в тайм-менежменте и попадал в рабство к собственному перфекционизму и мнительности. "День прошёл - ну и слава Богу" говорили они; они могли научить меня терпеть и превозмогать в ожидании счастья и выполнять обязательства ради поддержания стабильности - но не искать нетореных путей к собственному счастью.
К сожалению, неумение дышать полной грудью в радости, неспособность вкладываться в самое важное у меня не превратились сами собой в умение и способность, когда мы шагнули в альтерру.
Но вместе с тем - с появлением "нашей другой жизни" я таки сделала шаг в нужном направлении. То была первая на моей памяти зима, которую я встретила без ужаса и считай провела без уныния - это уже кое о чём говорит. Среди стылости бесконечных зимних учебных дней реально согревало сознание, что наша другая жизнь продолжается, накатывают события одни других круче, трагедии сменяются удачами. На уроках я рисовала сцены и символические композиции в тематике альтерры, на переменах рассказывала новости своим Ленам, после уроков "наша тройка" (я, подруга, Кира) "повисала на телефоне", игнорируя неудовольствие старших, или занималась составлением артефактных документов, которые можно было отправлять друг другу по почте. Раз, а то и два в неделю нам удавалось встретиться, вырвавшись из родительского дома - и вот это было счастье!
Так что насчёт Очага?
Входя в альтерру, я не искала там на сознательном уровне ни дома, ни очага - я искала лес и приключения! но мне нужна была точка безопасности и восстановления. В лагере ОрТр каждый, кто туда попадал, был в безопасности и мог отдыхать, читать в библиотеке, затариваться всем необходимым на складе и получать лечение суперсредствами в клинике ДэТэ.
Быта никакого не подразумевалось! Да и не требовалось ничего кроме палатки для сна, столовой чтобы пожрать (и готовят там из консервов и концентратов! и едят из одноразовой посуды!) да клиники, где тебя штопают после очередных авантюр.
Надо сказать, я тогда представляла себе идеальный дом именно таким, как палатка: никакого пространства и вещей, требующих уборки и ухода (никакого мытья полов и вытирания пыли, нет-нет-нет!!!), приходишь сюда чтобы упасть и спать вволю, или поваляться с книжкой и с банкой варёной сгущёнки, ну и заодно перекусить можно (миска на коленях и бутерброд в руке), а так вся интересная жизнь происходит вокруг - в лесу (на З/з) или ещё и на улицах Северного Города (на ЗА).
И дом для нашей З/зешной жизни меня (пока его не было, в теории) устраивал самый минимальный: комната со спальным местом (а под лежанкой можно складывать личные вещи) и столом для записей про нашу жизнь (на нём и поесть можно) - лишь бы дверь запиралась и в окна никто не заглядывал.
Какое вам Пространство Дома, какой вам Очаг!
Так что первые впечатления от своего дома, нашего дома появились у меня на ЗА осенью 01 по ЧМ, на третьем году жизни в альтерре (1981, шесть земных лет альтерризма): это была отвоёванная нами комендатура в форту (правда, второй этаж сгорел, но это и к лучшему, мне был по душе минимализм). Здесь мы завели свой личный кабинет для разговоров (с применением и без), а также у нас появились отдельная спальня, отдельная кухня, и ещё комнаты для друзей и гостей, которые можно было по мере необходимости обживать и совершенствовать.
И это, братцы, было зашибись! Настала новая эпоха! "Наша комендатура" стала реально сосредоточием нашей жизни - мы здесь оживляли покойников и укладывали в спальне или расселяли в гостевых комнатах, здесь принимали гостей и сутками напролёт пили и общались, отсюда совершали выезды и вылазки, сюда возвращались с новыми друзьями и горой впечатлений…
Собственно, есть же у Германа новелла "Октябрь" - вот! там эта атмосфера ощущается в полной мере.
Я не формулировала это тогда сознательно, но для моих отношений с Очагом настал новый этап: лично мне стало куда возвращаться, потому что ощутимо стало зачем. Наверное, можно сказать, что у меня-как-локсы появилось место средоточия.
Сперва так было только на ЗА - но через 4 года (1985) и на З/з у нас появилось своё настоящее жильё, и оказалось, что оно может дать куда больше, чем я ожидала. Я тогда написала стихи про то, что здесь мы будем обалдевать от любимой работы и праздновать наши праздники. Это означало (как я теперь понимаю), что тогда до меня дошло:
Пространство Дома может вмещать настоящую жизнь и на З/з - это и значит, что Дом - наш.
Следующий этап был - создание Дома и Очага с нуля, с самого начала закладывая в него свои чаяния и планы, какой должна быть жизнь в нём, наделяя будущее Пространство этого Дома всем необходимым - начиная с выбора места, где ему стоять, и до деталей домашнего хозяйства и ландшафта вокруг. Для меня не было ново участвовать в сотворении разнообразных ценных вещей - но как правило мы это делали в подарок для кого-то из друзей или для недолгого пользования, к случаю. А тут перед моими глазами впервые протянулась прямая линия - от моего сегодняшнего замысла и усилия к моему же завтрашнему бытию. Хочешь жить так-то - для этого нужно то-то - прикидываешь что надо сделать - продумываешь как - исполняешь задуманное - живёшь так как захотел!
Для Киры в этом не было ничего необычного, как я понимаю: она всегда так делает, всю жизнь так живёт, но для меня-то это был инсайт! - о, так вот как строит континуум вокруг себя тот, кто распоряжается своей судьбой сам! Ну кто бы мог подумать, а!..
(Эти осознания, основанные на опыте ЗА, сложились у меня потом с пониманием, обретённым много позже среди нелёгких для нас времён З/з (после 1995, а то и 2005, я думаю) - что делать праздник можно и нужно самому. Оказалось, устроить себе праздник - это не "назначить день и приготовить праздничную еду, а там либо получится само, потому что должно получиться - ну либо уж не получится, значит не повезло, лотерея!" Оказалось, нужно сознательно вложиться в суть праздника: определиться, где, с кем и каким ты его хочешь встретить, продумать план, подвести соответствующие итоги, поговорить о важном, дать друг другу восхищение и внимание, создать и защитить атмосферу праздника - раздуть и поддерживать его пламя вопреки неурядицам, накладкам, упадку, застарелым травмам и внезапным огорчениям. И тогда будет здорово, все усилия окупятся, и эту радость близости надо впитать, сохранить, и дальше помнить - поддерживать в себе пламя любви и благодарности, и оно в безрадостные дни поможет держать верный курс.)
Начали мы на ЗА с домов Клана (с начала 04 по ЧМ, а на З/з это начало 90-ых) , попутно при этом, как мне кажется, формировалась сама идея Розыска - фигурально выражаясь, общего очага, который компания единомышленников разжигает чтобы собирать к нему человек-за-человеком соединённых некоторой общностью в прежней жизни и смерти - родством, служением, катастрофой…
И параллельно на З/з (примерно с середины 90-ых) мы таким же образом - вот именно что начиная с выбора местности и кончая планировкой окружающего сада - строили свой Дом.
Тем временем на ЗА мы сперва всё друзьям помогали устраивать их Дома, а потом (в августе 05 по ЧМ, по з/зешному календарю ноябрь 1996) тем же манером с нуля на одном дыхании выстроили дом, в котором стали жить и сами! - потому что мы все, собравшиеся в нём, любили и ждали (уже шесть земных лет) одного человека, Генерала Аттиса - и Дом этот был выстроен в честь него, для него, в ожидании его возвращения из заключения в небытии. В ноябре же, год спустя по счёту З/з после создания дома - а на ЗА за это время кончилось лето, прошла осень, настала зима, приблизился Новый Год - мы оживили Генерала. И стали дальше жить вместе.
Сквозь осеннюю темноту
И ещё.
Ключевой образ для меня, идущий из очень, очень давнего детства: мерцание дальних огней жилья сквозь стволы деревьев, блики на ветвях, томление, движение из темноты навстречу огням - "возвращение".
Как я уже говорила, осень знаменовала для меня приближение зимы, но Кира в первые же наши годы научила меня любить осень и доверять ей. Мы углублялись в сентябрьский лес, ускользая от родных и друзей с их делами, чтобы хоть на пару часов остаться наедине с нашей другой жизнью. Перед вечерними лекциями, разлучавшими нас до завтрашнего вечера, мы, вынырнув из наших дел, рука к руке стояли и смотрели на клён под дождём, отражающий свет фонаря в мириаде своих зеркал. Мы сидели с блокнотами на коленях, ещё на этапе з/зешного бездомья, над оправленными в октябрьское золото прудами или бродили тёмными мокрыми аллеями парка Победы, сосредоточенные на происходящем у нас дома.
И вот важное для меня воспоминание, которое относится к куда более позднему периоду, много лет спустя: этот дивный вечерний осенний лес, сквозь который мы идём домой - из темноты к огням платформы, из холода к теплу электрички, чтобы ехать в город, к себе. И я, шагая сквозь лес, остро осознаю: радость и полнота жизни, переполняющие меня сейчас, никуда не денутся: дома будет не хуже - и даже лучше, чем всегда бывает в лесу, за городом: мы будем так же вместе друг с другом и с альтеррой, с нашими любимыми делами и любимыми людьми. Мы возвращаемся домой - и там мы действительно будем у себя дома.
Думаю, всё это оказалось возможным именно потому, что за годы, проведённые с Германом и нашими близкими в альтерре, я не просто прониклась концепцией Дома и Очага как неотъемлемой части себя, своей вселенной, но и в достаточной мере научилась дышать полнотой жизни / поддерживать полноту жизни своим дыханием.
Так что можно рассматривать эволюцию моего восприятия Дома как пример согласования ключей соальтерристов в ходе совместного развития.
* * *
Оглавление "Трёх Парок" с приложениями - вот здесь.