Технологичность идеализма
Вот что пишет В.И. Ленин: «материя есть то, что, действуя на наши органы чувств, производит ощущение; материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении…
Конечно, и противоположность материи и сознания имеет абсолютное значение только в пределах очень ограниченной области; в данном случае исключительно в пределах основного гносеологического вопроса о том, что признать первичным и что вторичным. За этими пределами относительность данного противоположения несомненна». Даже такой непримиримый материалист как Ленин в определении материи ссылается на ощущения. Как же так, что это за материализм, который без ощущений не обходится? А материалист вынужден это делать, других вариантов нет, и он ещё и оправдывается, что не так часто придётся вспоминать об этом родовом изъяне материализма. Однако, проблема «мозг - сознание» как раз то место, где придётся с этим всё-таки столкнуться.
Материей, физической реальностью, объективной реальностью я называю упорядоченность моих ощущений в моём субъективном пространстве и времени, систему сходств и различий образов, составленных из квалиа ( Солипсизм, материя, научный метод). Но я честно называю подход к определению материи с использованием ссылки на ощущения идеализмом (и даже солипсизмом). И если уж нет возможности обойти определение материи через ощущения, надо признать, что ощущения первичны, этому не нужно сопротивляться, это просто надо последовательно использовать в дальнейших построениях, чтобы избегать тупиков, противоречий, разрывов в объяснении. Идеализм технологичен. Тут нет никакой романтики, религии, поэзии. Идеализм просто удобен для решения психофизической проблемы, если последовательно его придерживаться. Я могу верить или не верить в существование материи или чего-то ещё ( Наука, философия, вера), но в теоретической разработке психофизической проблемы, я по возможности не буду пользоваться постулатом типа «материя (физическая реальность) существует не зависимо от ощущений (объективно)». В таком идеалистическом подходе психофизическая проблема представляется задачей нахождения отношений между одними ощущениями (упорядоченными) и другими ощущениями (всеми остальными), т.е. нужно определить отношения между однородными сущностями, непосредственно доступными нам в восприятии.
А если постулировать, что существует некая изначальная неопределимая (трансцендентная) сущность - материя, которая первична по отношению к ощущениям, то возникает большой разрыв, т.к. определения ощущений через материю нет (в этом как раз суть психофизической проблемы). В материализме решение психофизической проблемы вообще не представляется возможным. В дуализме постулируется, что есть неопределимая изначальная сущность - нематериальное (ощущения и т.п.), и есть неопределимая изначальная сущность - материя, которые одинаково первичны, друг через друга не выражаются. Тут разрыв в объяснении между ощущениями и материей так же заложен изначально в модель и не преодолим, если не менять эту модель.
Выбирая в качестве модели материализм или дуализм, мы изначально сами своими руками для себя делаем «большой разрыв в объяснении» больше, чем он мог бы быть. В лучшем случае, в материализме и дуализме мы можем говорить о корреляции между материальными процессами и ощущениями, причина которой будет неясной, то есть разрыв будет оставаться непреодолённым. Именно поэтому мой вариант - идеализм, поскольку это практично. Если я употребляю слово «материя» или «память», то имею в виду лишь подмеченные мной повторения в моих ощущениях.
Мысленный эксперимент Х. Патнема «мозг в колбе», где мозг вместо сенсоров подключён к компьютеру, генерирующему образ реальности, ставит вопрос: определит ли Я, обитающее в этом мозге, что видит не реальный мир, а компьютерную симуляцию. В материализме и дуализме - не определит, если картинка генерируется качественно, т.е. проблема не разрешима. В моей идеалистической модели этот вопрос вообще ничтожен, не требуется тратить на него время. Мне интересна упорядоченность того, что видит Я. Откуда берётся упорядоченность, из каких трансцендентных сущностей - не важно, эта упорядоченность подпадает под идеалистическое определение материи через ощущения, даже если картинку генерирует компьютер, или астральные поля или энергоинформационные эгрегоры и т.п. - всё это будет считаться материей, если проявляется для сознания как упорядоченность в ощущениях.
В идеализме психофизическая проблема сводится к нахождению отношений между ощущениями, в которых я вижу образы, называемые мной «я в зеркале», «мозг», «нейроны», «волны», «частицы», «показания приборов», и всеми остальными ощущениями, которые мне вообще доступны, включая понимание и эмоции. Отношения ощущений друг с другом - смыслы - тоже ощущения (в моей модели), определённый класс квалиа, квалиа понимания ( Интенция - тоже квалиа). Объяснением, преодолевающим большой разрыв, для меня будет некая конструкция из доступных мне ощущений, причём часть конструкции уже готова, т.к. вопрос и определения содержат часть ответа. Надо просто найти эту структуру, нарисовать эту картинку из квалиа.
Ситуация напоминает неявное использование определений в силлогизмах.
Всякий человек смертен.
Cократ - человек.
----
Сократ смертен.
Кто проверял, что ВСЕ люди смертны, ведь не все ещё умерли? А никто не проверял, мы сами так постановили своей волей, если объект похож на человека, но бессмертен - это уже не человек (эльф, «горец», или что-то ещё), не подпадает под наше произвольное определение человека, в котором есть требование «смертен». Откуда мы знаем, что Сократ человек? Он похож на человека по всем параметрам, в том числе он «смертен» (т.к. он уже умер). Теперь, раскрыв неявное, но подразумеваемое определение слова «человек» получаем:
Человек смертен по определению (мы такое определение поставили своим волевым решением, не проверив всех людей).
Сократ подходит под это определение, т.к. он смертен.
----
Сократ смертен.
Сократ смертен, потому что он смертен.
Если явно использовать определение материи через ощущения, то цепь рассуждений, преодолевающая большой разрыв, будет хоть и не такая тривиальная, как здесь, но преодолимая. А если забыть, откуда мы взяли слово «материя», сказать о ней «это нечто трансцендентное, о котором мы до конца никогда не узнаем», то с психофизической проблемой придётся бороться с помощью взятых с потолка постулатов, пока такая борьба к успеху не привела.
Подробнее об упорядоченности в ощущениях. Пример - молния. Лично я видел (т.е. имел в своём потоке ощущений) молнию много раз, поэтому в соответствии с моим определением, молния - материя, материя помнит, как воспроизводить мои ощущения, создавать в них повторяющийся (т.е. некоторым образом упорядоченный) паттерн. Я ведь так определил: то, что «помнит» и может «повторять» - материя, больше от материи я ничего не требую, только память. В моей модели материя = память.
Более того, известно много сопутствующих молнии повторяемых впечатлений - должны быть тучи (или тучи и земля) с разностью электрических потенциалов, и т.п. Люди уже выяснили, что молния - это то же самое, что электрическая искра, научились создавать условия (комбинацию воспринимаемых ощущений), в которых обязательно повторяются и ощущения, которые мы называем «искра». Другими словами - люди обнаружили повторяемость в ощущениях - физические законы. Молния длится сотни миллисекунд, если уж она началась и просуществовала в этом канале 10 миллисекунд, она там и продолжит существовать, т.е. будет хранить какое-то время свои параметры (память о начальных условиях). Параметры будут динамически меняться, она затухнет, останется горячий канал и будет остывать, но это всегда так бывает, материя помнит, что ей делать, когда молния закончилась, и мы знаем и о такой упорядоченности. Более наглядный пример с сохранением информации о начальных условиях: я поставил чашку на стол, запер квартиру и ушёл. Прихожу, а она там и стоит, где была, я опять её вижу, это повторяемость в ощущениях, память о начальных условиях. Если бы чашка была галлюцинацией, а не физической реальностью, возможно, я бы её на этом месте не увидел повторно.
Повторяемость в ощущениях - физические законы и сохраняющееся во времени влияние начальных условий, т.е. материя подразумевает нечто вроде сочетания BIOS (законы, алгоритмы обработки информации) и ОЗУ (текущие параметры), задающих повторения паттернов ощущений. Предел памяти материи упирается в квантовую неопределённость, дальше этого повторяемость никогда не идёт, как мы знаем из ощущений, которые называем «мы смотрим на измерительные приборы».
В строгом теоретическом смысле, решая психофизическую проблему, я пытаюсь объяснить только своё сознание, т.к. о существовании других сознаний я могу только догадываться. Но на бытовом уровне ничто не мешает мне верить в существование других сознаний, и надеяться, что объяснение своего сознания подойдёт и им, если они с ним ознакомятся.
Если я где-то и буду вынужден использовать постулаты типа «другие сознания существуют», «существует изначальная сущность, не зависящая от моих ощущений - материя», «существует Абсолют или Создатель», то по возможности я буду «выносить за скобки» эти постулаты, пытаться «сократить», как сокращают одинаковые множители в числителе и знаменателе или одинаковые слагаемые в правой и левой частях уравнения. Если полностью избавиться от таких постулатов не удастся, то я, по крайней мере, постараюсь уменьшить количество мест их использования в теории, и буду точно знать, где и зачем они мне требуются.
Соотношение этого подхода и научного метода. Научный метод требует объективности, что означает, что знания об объекте получаются только на основании показаний приборов, доступных всем субъектам, что объект не зависит от субъекта, одинаков для всех субъектов, поведение объекта не меняется в зависимости от желаний и предпочтений субъекта. При таком подходе из объективного научного описания реальности никогда не удастся вывести субъективные сущности, в частности квалиа, мотивацию, ведь мотивация тщательно изгоняется из научного метода, эксперименты ставятся так, чтобы результат не зависел от желаний экспериментатора.
В интерпретациях квантовой физики (которые сами по себе уже являются скорее не физикой, а философией) ведутся разговоры о влиянии наблюдателя на измерение, но под этим понимается участие наблюдателя в свершении факта измерения. Ни в каких интерпретациях не говорится о МОТИВИРОВАННОМ влиянии наблюдателя на результат измерения, поскольку разговор об этом мгновенно будет признан выходящим за рамки научного метода просто по тому, что так поставлены эти рамки. Но это означает только, что, не выходя за рамки научного метода, никогда не удастся решить психофизическую проблему, и в частности объяснить мотивацию. Подход со стороны идеализма в дополнение к научному методу (который является лишь подсистемой внутри идеализма с участием образов, называемых «измерительные приборы») предлагает не менее надёжный для меня источник данных - мои ощущения в текущий момент, в наличии и качественных параметрах которых я не могу сомневаться. Сочетание двух этих достоверных подходов уже не будет научным методом, не будет чистой физикой. Это сочетание можно будет назвать чем-то вроде интроспективной физики или технологической феноменологии. Но оно перспективней для исследований сознания, чем научный метод. Также оно может оказаться перспективным при построении интерпретаций квантовой механики, т.к. в данном подходе может быть раскрыто, не только внешние проявления наблюдателя при взаимодействии с измеряемым объектом, но и исследовано, чем же является наблюдатель для себя самого, при наблюдении «изнутри наблюдателя». Возможно, интроспективные данные наблюдателя - то недостающее звено, которое позволит сшить волну и частицу или заменить их обе некой третьей универсальной сущностью, устраняющей разрыв между волной и частицей. Конечно, правильная интерпретация квантовой механики должна быть совместима с любыми экспериментальными данными, но в ней, возможно, должно быть что-то ещё, выходящее за рамки научного метода. Лучше уж вводить в интерпретацию не трансцендентные сущности типа ежесекундно плодящихся вселенных, о которых мы никогда не узнаем (многомировая интерпретация), а для начала ввести то, в существовании чего мы не сомневаемся - наши ощущения.
Конечно, и противоположность материи и сознания имеет абсолютное значение только в пределах очень ограниченной области; в данном случае исключительно в пределах основного гносеологического вопроса о том, что признать первичным и что вторичным. За этими пределами относительность данного противоположения несомненна». Даже такой непримиримый материалист как Ленин в определении материи ссылается на ощущения. Как же так, что это за материализм, который без ощущений не обходится? А материалист вынужден это делать, других вариантов нет, и он ещё и оправдывается, что не так часто придётся вспоминать об этом родовом изъяне материализма. Однако, проблема «мозг - сознание» как раз то место, где придётся с этим всё-таки столкнуться.
Материей, физической реальностью, объективной реальностью я называю упорядоченность моих ощущений в моём субъективном пространстве и времени, систему сходств и различий образов, составленных из квалиа ( Солипсизм, материя, научный метод). Но я честно называю подход к определению материи с использованием ссылки на ощущения идеализмом (и даже солипсизмом). И если уж нет возможности обойти определение материи через ощущения, надо признать, что ощущения первичны, этому не нужно сопротивляться, это просто надо последовательно использовать в дальнейших построениях, чтобы избегать тупиков, противоречий, разрывов в объяснении. Идеализм технологичен. Тут нет никакой романтики, религии, поэзии. Идеализм просто удобен для решения психофизической проблемы, если последовательно его придерживаться. Я могу верить или не верить в существование материи или чего-то ещё ( Наука, философия, вера), но в теоретической разработке психофизической проблемы, я по возможности не буду пользоваться постулатом типа «материя (физическая реальность) существует не зависимо от ощущений (объективно)». В таком идеалистическом подходе психофизическая проблема представляется задачей нахождения отношений между одними ощущениями (упорядоченными) и другими ощущениями (всеми остальными), т.е. нужно определить отношения между однородными сущностями, непосредственно доступными нам в восприятии.
А если постулировать, что существует некая изначальная неопределимая (трансцендентная) сущность - материя, которая первична по отношению к ощущениям, то возникает большой разрыв, т.к. определения ощущений через материю нет (в этом как раз суть психофизической проблемы). В материализме решение психофизической проблемы вообще не представляется возможным. В дуализме постулируется, что есть неопределимая изначальная сущность - нематериальное (ощущения и т.п.), и есть неопределимая изначальная сущность - материя, которые одинаково первичны, друг через друга не выражаются. Тут разрыв в объяснении между ощущениями и материей так же заложен изначально в модель и не преодолим, если не менять эту модель.
Выбирая в качестве модели материализм или дуализм, мы изначально сами своими руками для себя делаем «большой разрыв в объяснении» больше, чем он мог бы быть. В лучшем случае, в материализме и дуализме мы можем говорить о корреляции между материальными процессами и ощущениями, причина которой будет неясной, то есть разрыв будет оставаться непреодолённым. Именно поэтому мой вариант - идеализм, поскольку это практично. Если я употребляю слово «материя» или «память», то имею в виду лишь подмеченные мной повторения в моих ощущениях.
Мысленный эксперимент Х. Патнема «мозг в колбе», где мозг вместо сенсоров подключён к компьютеру, генерирующему образ реальности, ставит вопрос: определит ли Я, обитающее в этом мозге, что видит не реальный мир, а компьютерную симуляцию. В материализме и дуализме - не определит, если картинка генерируется качественно, т.е. проблема не разрешима. В моей идеалистической модели этот вопрос вообще ничтожен, не требуется тратить на него время. Мне интересна упорядоченность того, что видит Я. Откуда берётся упорядоченность, из каких трансцендентных сущностей - не важно, эта упорядоченность подпадает под идеалистическое определение материи через ощущения, даже если картинку генерирует компьютер, или астральные поля или энергоинформационные эгрегоры и т.п. - всё это будет считаться материей, если проявляется для сознания как упорядоченность в ощущениях.
В идеализме психофизическая проблема сводится к нахождению отношений между ощущениями, в которых я вижу образы, называемые мной «я в зеркале», «мозг», «нейроны», «волны», «частицы», «показания приборов», и всеми остальными ощущениями, которые мне вообще доступны, включая понимание и эмоции. Отношения ощущений друг с другом - смыслы - тоже ощущения (в моей модели), определённый класс квалиа, квалиа понимания ( Интенция - тоже квалиа). Объяснением, преодолевающим большой разрыв, для меня будет некая конструкция из доступных мне ощущений, причём часть конструкции уже готова, т.к. вопрос и определения содержат часть ответа. Надо просто найти эту структуру, нарисовать эту картинку из квалиа.
Ситуация напоминает неявное использование определений в силлогизмах.
Всякий человек смертен.
Cократ - человек.
----
Сократ смертен.
Кто проверял, что ВСЕ люди смертны, ведь не все ещё умерли? А никто не проверял, мы сами так постановили своей волей, если объект похож на человека, но бессмертен - это уже не человек (эльф, «горец», или что-то ещё), не подпадает под наше произвольное определение человека, в котором есть требование «смертен». Откуда мы знаем, что Сократ человек? Он похож на человека по всем параметрам, в том числе он «смертен» (т.к. он уже умер). Теперь, раскрыв неявное, но подразумеваемое определение слова «человек» получаем:
Человек смертен по определению (мы такое определение поставили своим волевым решением, не проверив всех людей).
Сократ подходит под это определение, т.к. он смертен.
----
Сократ смертен.
Сократ смертен, потому что он смертен.
Если явно использовать определение материи через ощущения, то цепь рассуждений, преодолевающая большой разрыв, будет хоть и не такая тривиальная, как здесь, но преодолимая. А если забыть, откуда мы взяли слово «материя», сказать о ней «это нечто трансцендентное, о котором мы до конца никогда не узнаем», то с психофизической проблемой придётся бороться с помощью взятых с потолка постулатов, пока такая борьба к успеху не привела.
Подробнее об упорядоченности в ощущениях. Пример - молния. Лично я видел (т.е. имел в своём потоке ощущений) молнию много раз, поэтому в соответствии с моим определением, молния - материя, материя помнит, как воспроизводить мои ощущения, создавать в них повторяющийся (т.е. некоторым образом упорядоченный) паттерн. Я ведь так определил: то, что «помнит» и может «повторять» - материя, больше от материи я ничего не требую, только память. В моей модели материя = память.
Более того, известно много сопутствующих молнии повторяемых впечатлений - должны быть тучи (или тучи и земля) с разностью электрических потенциалов, и т.п. Люди уже выяснили, что молния - это то же самое, что электрическая искра, научились создавать условия (комбинацию воспринимаемых ощущений), в которых обязательно повторяются и ощущения, которые мы называем «искра». Другими словами - люди обнаружили повторяемость в ощущениях - физические законы. Молния длится сотни миллисекунд, если уж она началась и просуществовала в этом канале 10 миллисекунд, она там и продолжит существовать, т.е. будет хранить какое-то время свои параметры (память о начальных условиях). Параметры будут динамически меняться, она затухнет, останется горячий канал и будет остывать, но это всегда так бывает, материя помнит, что ей делать, когда молния закончилась, и мы знаем и о такой упорядоченности. Более наглядный пример с сохранением информации о начальных условиях: я поставил чашку на стол, запер квартиру и ушёл. Прихожу, а она там и стоит, где была, я опять её вижу, это повторяемость в ощущениях, память о начальных условиях. Если бы чашка была галлюцинацией, а не физической реальностью, возможно, я бы её на этом месте не увидел повторно.
Повторяемость в ощущениях - физические законы и сохраняющееся во времени влияние начальных условий, т.е. материя подразумевает нечто вроде сочетания BIOS (законы, алгоритмы обработки информации) и ОЗУ (текущие параметры), задающих повторения паттернов ощущений. Предел памяти материи упирается в квантовую неопределённость, дальше этого повторяемость никогда не идёт, как мы знаем из ощущений, которые называем «мы смотрим на измерительные приборы».
В строгом теоретическом смысле, решая психофизическую проблему, я пытаюсь объяснить только своё сознание, т.к. о существовании других сознаний я могу только догадываться. Но на бытовом уровне ничто не мешает мне верить в существование других сознаний, и надеяться, что объяснение своего сознания подойдёт и им, если они с ним ознакомятся.
Если я где-то и буду вынужден использовать постулаты типа «другие сознания существуют», «существует изначальная сущность, не зависящая от моих ощущений - материя», «существует Абсолют или Создатель», то по возможности я буду «выносить за скобки» эти постулаты, пытаться «сократить», как сокращают одинаковые множители в числителе и знаменателе или одинаковые слагаемые в правой и левой частях уравнения. Если полностью избавиться от таких постулатов не удастся, то я, по крайней мере, постараюсь уменьшить количество мест их использования в теории, и буду точно знать, где и зачем они мне требуются.
Соотношение этого подхода и научного метода. Научный метод требует объективности, что означает, что знания об объекте получаются только на основании показаний приборов, доступных всем субъектам, что объект не зависит от субъекта, одинаков для всех субъектов, поведение объекта не меняется в зависимости от желаний и предпочтений субъекта. При таком подходе из объективного научного описания реальности никогда не удастся вывести субъективные сущности, в частности квалиа, мотивацию, ведь мотивация тщательно изгоняется из научного метода, эксперименты ставятся так, чтобы результат не зависел от желаний экспериментатора.
В интерпретациях квантовой физики (которые сами по себе уже являются скорее не физикой, а философией) ведутся разговоры о влиянии наблюдателя на измерение, но под этим понимается участие наблюдателя в свершении факта измерения. Ни в каких интерпретациях не говорится о МОТИВИРОВАННОМ влиянии наблюдателя на результат измерения, поскольку разговор об этом мгновенно будет признан выходящим за рамки научного метода просто по тому, что так поставлены эти рамки. Но это означает только, что, не выходя за рамки научного метода, никогда не удастся решить психофизическую проблему, и в частности объяснить мотивацию. Подход со стороны идеализма в дополнение к научному методу (который является лишь подсистемой внутри идеализма с участием образов, называемых «измерительные приборы») предлагает не менее надёжный для меня источник данных - мои ощущения в текущий момент, в наличии и качественных параметрах которых я не могу сомневаться. Сочетание двух этих достоверных подходов уже не будет научным методом, не будет чистой физикой. Это сочетание можно будет назвать чем-то вроде интроспективной физики или технологической феноменологии. Но оно перспективней для исследований сознания, чем научный метод. Также оно может оказаться перспективным при построении интерпретаций квантовой механики, т.к. в данном подходе может быть раскрыто, не только внешние проявления наблюдателя при взаимодействии с измеряемым объектом, но и исследовано, чем же является наблюдатель для себя самого, при наблюдении «изнутри наблюдателя». Возможно, интроспективные данные наблюдателя - то недостающее звено, которое позволит сшить волну и частицу или заменить их обе некой третьей универсальной сущностью, устраняющей разрыв между волной и частицей. Конечно, правильная интерпретация квантовой механики должна быть совместима с любыми экспериментальными данными, но в ней, возможно, должно быть что-то ещё, выходящее за рамки научного метода. Лучше уж вводить в интерпретацию не трансцендентные сущности типа ежесекундно плодящихся вселенных, о которых мы никогда не узнаем (многомировая интерпретация), а для начала ввести то, в существовании чего мы не сомневаемся - наши ощущения.