Сначала Ипполит Анатольевич думал только об оставленном Чарли. Он думал о нём и в автобусе, и в гулком аэровокзале - не слишком большом здании с колоннами и острым шпилем посередине крыши, и, тем более, в похожей на могилу бетонной коробке «накопителя», куда пассажиров загнали сразу после регистрации не менее, чем на полтора часа и где его родители ( Read more... )

Серьёзный разговор произошёл всё в той же трансформаторной будке. Ипполит Анатольевич, почти так же, как утром папа, играл с Чарли обутой в сандалик ногой и спрашивал, а на самом деле просил своих друзей забрать себе осиротевшего Чарли.

( Read more... )

Он открыл глаза и долго наблюдал игру теней на выбеленном потолке. Можно было угадать тень бельевой верёвки. Верёвку на балконе трепал утренний ветер, и её тонкий, грубоватый, немного нечёткий образ танцевал на светлом фоне, как будто его часто и резко дёргал с самого края невидимый гномик. Это происходило безмолвно, не в нашем бренном, заполненном ( Read more... )

Громадную квадратную простынь папа сложил пополам и расстелил на лакированном столе в центре большой комнаты. Дом сразу стал похож на дешёвый ресторан, а мама - на обманутую красавицу, которая теперь широко раскрытыми глазами, не то с издёвкой, не то с раздражением, наблюдает за манипуляциями официанта.

( Read more... )

Добрый день. Отправил свой старый и маленький рассказик на редакторский видеоразбор прекрасной Клементине Хоуп в сообщество "Пиши за гроши". Первые 15-20 минут она высказывает какие-то свои обиды совершенно посторонним и мне и вам людям. Эти минуты можно спокойно пропустить. Дальше она читает вслух и разбирает рассказ, а в конце (последние 15-20 ( Read more... )

- Нда-а, - сказал папа, когда Ипполит Анатольевич вытащил из коробки несчастного безмолвного Чарли. - Куда же его?

Он громко, как будто решил выбить пыль из плотной клетчатой ткани, встряхнул прямо над щенячьим ухом хозяйственную сумку, до такой степени похожую на ту, в которой Чарли топили, что Ипполит Анатольевич даже задохнулся:

( Read more... )

Почта работает необычайно быстро. Позавчера отправил пачку сборников своему художнику - прекрасной Наталье Переваловой, а уже сегодня пишут, что посылка "Сортируется в Домодедово". Таким образом, завтра её уже могут выдать, не смотря на то, что обещали после-послезавтра ( Read more... )

С тяжёлым чувством я пошёл вниз, вниз... и вдруг очутился в деревенском подворье с театральным, как будто карандашом нарисованным, забором и такой же мультяшной, слишком яркой для того, чтобы это было правдой, избой. Над коричневым штакетником, каждый сучок на котором бросался в глаза своей ненатуральностью, взгромоздился фанерный плакат с ( Read more... )

Решив, что утро таки наступило, я выбрался из палатки в промозглый светлый туман. Костёр погас, и от его углей низко стелился и тут же растворялся в окружающем киселе сизый дым. Палатки стояли по периметру, как постовые, и безмолвствовали, при этом над лагерем играла какая-то птичья симфония, прерывистая, непрекращающаяся и от того кажущаяся ( Read more... )

За разговором мы оказались в избе и я снова не узнал интерьер. Теперь это был пятистенок с двумя комнатами и сенями, причём одна комната была проходная, как это и положено в небогатых русских избах. Никаких громадных столов и бесконечных лавок не могло здесь поместиться ни при каких обстоятельствах. Вместо этого посреди первой комнаты стоял ( Read more... )