Структура и численность Новгородского войска в XIII-XVвеках. Часть 6.

[alex_bow]

Часть 6. Роли князя, посадника, тысяцкого.

Роль князя и посадника в новгородском войске.

Высшим органом власти в Новгороде являлось вече. Оно же, как мы уже показали, было главной частью новгородского войска - ополчением «новгородцев». Военная дисциплина и подчинение руководителю в войсках такого рода строятся в первую очередь не на принуждении и наказании, а на гражданской ответственности и уважении подчиненных к своим лидерам. Новгородское ополчение могло подчиняться лишь тем, кого само выбрало своим руководителем.

Вече приглашало князя, выбирало посадника и тысяцкого. Причем, во всех официальных документах Новгорода посадник упоминается раньше тысяцкого. Стало быть, роль посадника в управлении войском тоже была по значимости выше, чем у тысяцкого. Высшим авторитетом среди «новгородцев» - воинов пользовался, безусловно, их главный выборный вождь - посадник, а следующим по значимости был тысяцкий.

Однако князь всегда приглашался в Новгород не только как верховный судья и символ законности, но и как военачальник, приходящий с отрядом высококвалифицированных воинов-дворян. Приглашение князя в Новгород на княжение всегда означало не только военно-политический союз с ним, но и признание его, как военного специалиста.

Таким образом, посадник и тысяцкий могли руководить войском в силу своего политического авторитета, а князь - в силу своей репутации военачальника, признанной новгородцами самим фактом его приглашения.

В 1134 г. «ходи Всеволод с новгородьци, хотя брата своего посадити Суждали, и воротишася на Дубне опять; и на том же пути отяша посадницьство у Петрила и даша Иванку Павловицю» 1. Здесь поход возглавляет князь Всеволод, однако, вече, собравшееся прямо в походе, смещает посадника. Посадник, как мы знаем, руководил всей Новгородской землей. Быть может, он не смог обеспечить строительство переправ или сбор продовольственных запасов для похода? Если «новгородцы» вынуждены были отказаться от похода, а значит и от предполагаемой военной добычи, по вине посадника Петрилы, то это объясняет, почему они тут же, в походе, его переизбрали. Можно, конечно, предположить, что смещение посадника не связано с вынужденным отказом «новгородцев» от похода. Однако, тогда, переизбрав его, они продолжили бы поход. Либо, если бы вина лежала на ком-то другом (например, на князе, или на тысяцком), то это вызвало бы попытки смещения тысяцкого или князя. Князю, как мы увидим далее, по результатам походов 1134-1135 гг. также предъявлялись претензии, однако в неудаче первого похода 1134 г. он обвинен не был, хотя явно его возглавлял.

Стремление «новгородцев» отправиться в поход на Суздаль было так велико, что поход все же состоялся. После окончания летней и осенней распутицы (на сухопутном пути из Новгорода в Суздаль расположено множество рек, озер и болот), видимо, дождавшись, когда новый посадник сделает необходимые приготовления к походу, «на зиму, иде Всеволод на Суждаль ратью, и вся Новгородьская область, месяця декабря в 31» 2...

Порой в летописных описаниях походов указываются имена посадников, тысяцких и иных должностных лиц Новгорода. На основании частоты подобных упоминаний многие исследователи пытались делать выводы о том, какое же должностное лицо обычно возглавляло ту или иную часть новгородского войска. Однако летопись фиксирует события необычные, экстраординарные. События же само собой разумеющиеся в летописи, как правило, не находят отражения. Летописцу нет никакой необходимости перечислять тех должностных лиц, которые находились во главе военных отрядов в соответствии с законом или сложившимся обычаем. Именно поэтому летопись, сообщая о походе «всей Новгородской области» не сообщает при этом о том, кто же возглавлял ополчение всей новгородской области. Общее войско, состоящее из княжеского двора и новгородского ополчения возглавлял князь Всеволод. А городское ополчение, ополчения пригородов (зависимых от Новгорода городов), и все в целом ополчение новгородской области возглавляли те, кто и всегда. Те, кому это положено по должности. Именно поэтому их имена не упоминаются в летописи. Новгородскому летописцу достаточно было написать «вся Новгородская область», чтобы знакомые с контекстом тогдашней новгородской жизни люди поняли, кто же и какое место занимал в этом воинстве. Нам же придется вникать в этот контекст, исходя из общей логики дошедших до нас документов и из дополнительных пояснений, которые встречаются в некоторых летописных сообщениях.

Мы уже видели, что в предыдущем походе был на вече смещен посадник Петрила Микульчич, при чем это не вызвало в последствии каких-либо протестов. Видимо, в первом походе, как и во втором в состав войска входило не только ополчение самого Новгорода, но и ополчение всей новгородской области. (Вообще, стоит заметить, что иногда под словом «новгородцы» летописец обобщал не только жителей города, но и жителей всей Новгородской области, что порой видно из контекста летописных сообщений).

В первом походе мы увидели, что хотя посадник не назван главой общеобластного ополчения, он легитимно смещен с должности именно областным ополчением, т.е. теми, кто его выбирал. И тут же, на месте, избран другой посадник. То есть произошел не бунт, не незаконное смещение с должности. Произошла рутинная замена одного посадника на другого, которая законным образом была возможна только при присутствии на выборах подавляющего большинства избирателей.

В конце же второго похода: «бишася на Ждани горе, и много ся зла створи: и убиша посадника новгородьскаго Иванка, мужа храбра зело, месяця генъваря в 26, и Петрила Микулъциця и много добрых муж, а суждальц боле; и створше мир, придоша опять» 3.

Мы видим, что в конце похода погиб посадник Иванко Павлович, хотя он и не был указан как участник похода. Но он был не указан именно потому, что подразумевался, как участник похода, находящийся во главе ополчения всей новгородской области. А смещенный прежде, бывший посадник Петр Микульчич участвовал в походе, как один из новгородцев-ополченцев.

В 1136 г. «новгородьци призваша пльсковичь и ладожаны и сдумаша, яко изгонити князя своего Всеволода… А се вины его творяху: 1, не блюдет смерд; 2, «чему хотел еси сести Переяславли»; 3-е, «ехал еси с пълку переди всех, а на то много; на початыи велев ны, рече, к Всеволоду приступите, а пакы отступити велит»» 4.

Нас сейчас интересует третья, самая незначительная из «вин» князя, которая сама по себе не привела к его немедленному смещению после зимнего похода 1134-1135 гг., но и не забылась - при случае была присовокуплена к списку «вин». Итак, князю не вменяют в вину неудачный поход в начале 1134 г. За то, что поход не состоялся, был наказан посадник Петрила Микульчич. Но князя обвиняют в неумелом руководстве боем во время зимнего похода 1134-1135 гг. Князь, судя по предъявленным обвинениям, осуществлял непосредственное руководство войсками во время боя (несмотря на то, что в войске присутствовал выборный глава Новгорода - посадник). Причем, в ходе боя приказы князя не обсуждались - они безоговорочно выполнялись. Претензии были предъявлены лишь потом, и то не как основные, а как дополнительные. Таким образом, именно князь безоговорочно признавался верховным главнокомандующим новгородского войска.

Роль тысяцкого.

В одном случае в источниках сообщается, что отправленным в поход войском новгородцев руководил один воевода, а в другом - несколько - три, пять, даже тринадцать. Формально воеводой можно назвать любого руководителя более-менее крупного военного отряда. С этой точки зрения воеводой является любой боярин, выступивший в поход в окружении своей военной свиты: родственников, телохранителей, вооруженных слуг и наемных воинов. Поэтому, описывая любой крупный поход, летописец мог указать то количество воевод, которое счел необходимым. Если в источнике указано определенное количество воевод, то из этого вовсе не следует, что войско двигалось или участвовало в военных действиях именно таким количеством отдельных самостоятельных отрядов. В то же время нельзя считать число упоминаемых воевод явлением случайным и произвольным. Очевидно, существует какая-то связь между количеством упоминаемых воевод и реальной организационной структурой войска, но только на основании числа указанных в летописях воевод восстановить организационную структуру новгородского войска невозможно.

В источниках упоминаются также «сотни» и «тысяча», как элементы организационной структуры новгородского войска и новгородского общества в целом. Как считает подробно рассматривавший этот вопрос А.А. Горский: «То, что зарождение десятичной системы относится к доклассовому обществу, не вызывает сомнений… Для германцев и славян была характерна ломка племенной структуры накануне складывания раннесредневековых государств. Представляется, что именно с этой ломкой, в ходе которой «старые» племена (с кровнородственными связями в основе) сменились территориальными образованиями - племенными княжествами и союзами племенных княжеств, связано появление десятичного деления общества. По-видимому, «тысячей» именовалась военная организация племенного княжества. О связи «тысяч» именно с военной организаций говорит тесная соотнесенность этого понятия с понятием «воевода»: «воеводьство держащю Кыевьскыя тысяща Яневи» 5; «воеводьство тогда держащю тысящая Кыевьскыя Ивану Славновичю» 6.

Первое упоминание о новгородской тысяче относится к восстанию новгородцев против варягов в 1015 году: «князь Ярослав разгневася на гражаны, и собра вои славны тысящу, и, обольстив их, исече, иже бяху Варягы ти исекле; а друзии бежаша из града» 7.

Наиболее развернутое упоминание о сотнях мы встречаем в «Уставе о мостех», причем, сотни там явно не привязаны к местности. Названия сотен связаны с именами - видимо, с именами сотников. Однако, несмотря на экстерриториальность новгородских сотен, на них, наравне с улицами, возложена обязанность по поддержанию в порядке мостовых. В договорной грамоте Новгорода с Тверским князем Михаилом Ярославичем порядок освобождения княжеских «закладников» в Торжке определяется следующим образом: «А что закладников в Торжьку или инде, или за тобою, или за княгынею, или за мужи твоими: кто купец, поидет в свое сто; а смерд придет в свои погост; тако пошло в Новегороде, отпусти их прочь» 8. Это прямое указание самих новгородцев на то, что в городские жители в Новгородской земле несли тягло (военные и иные повинности) по сотням, также, как смерды, сельские жители платили налоги и несли другие повинности по погостам.

Таким образом, сотня это экстерриториальное объединение купцов, а точнее, всех горожан-новгородцев, называемых в этом документе купцами, в противоположность сельским жителям - смердам.

Новгородский тысяцкий часто упоминается в связи с решением торговых вопросов и вопросов налогообложения купечества. В то же время, иностранцы в своих документах слово «тысяцкий» часто переводят, как «hertogh», то есть воевода, глава земельного ополчения 9. Таким образом, «тысяча», состоящая из «сотен» - это экстерриториальное объединение, имеющее одновременно и военные и торговые функции. Такое объединение функций для средневековья не выглядит чем-то противоестественным. Война и торговля в средние века шли бок о бок. А «новгородцы» видели в войне, в первую очередь, выгодное коммерческое предприятие. Новгородские воины-купцы в новгородских источниках «покручаются» на войну так же, как на торговое предприятие.

Тысяцкий при описании походов новгородцев упоминается гораздо реже, чем посадник и князь. Так, среди десятков сообщений о походах в Новгородской первой летописи встречается всего три упоминания о том, что тысяцкий отправился в поход в качестве воеводы: В 1293 году «посла великыи князь Андреи князя Романа Глебовича и Юрья Мишинича, Андреяна тысячкого, в мале новгородцов к городу свеискому…» 10 В 1350 году «Ходиша новгородци воевать на Немечкую землю, с Борисовым сыном с наместьницим, с тысячкым с Иваном с Федоровичем, с воеводами с Михаилом с Даниловичем, с Юрьем с Ивановичем, с Яковом с Хотовым, и приидоша к городу к Выбору» 11 В 1435 году «Ездиша воеводы новгородчкыи в зиме: посадник новгородчкои Иван Васильевиц, и посадник Григории Кюрилович, и тысячкои Федор Олисиевич, Есиф Васильевиц, Онанья Семенович, Остафеи Есифович, и бояри новгородскии и новгородчов много, а с рушаны Федор Остафьев, Михаила Буиносов и порховице; и идоша триима путми, и казниша ржевиц, и села вся пожгоша по Ръжеве, по плесковьскыи рубеж, божиею помощью приидоша в Новъгород вси здрави и с полоном.» 12

Во всех процитированных отрывках тысяцкий возглавляет не новгородскую тысячу, не все городское ополчение, а какую-то его часть, и таким образом, выступает не в качестве тысяцкого, а в качестве военачальника одного из отрядов, который к тому же, является (а, возможно, в прошлом являлся) новгородским тысяцким.

В то же время, в стандартном описании отправляющихся в поход новгородцев тысяцкий не упоминается. Но ведь и сотские вовсе не упоминаются при описании походов новгородского ополчения, хотя они, безусловно, возглавляли в походе свои сотни.

Еще раз обратим внимание на то, что летописцы стремились зафиксировать необычные события, а в событиях обычных отмечали именно особенности, то, что выбивалось из обычного порядка вещей.

Участие тысяцкого в походе в качестве главы новгородского городового ополчения было для современников явлением обычным, очевидным, и само собой разумеющимся. Там, где сообщается, что в поход пошли новгородцы, уже имеется в виду, что городовое ополчение пошло в поход во главе с тысяцким. В то же время, если под «новгородцами» летописец подразумевает ополчение всей области, то тогда, само-собой разумеющимся будет и участие в этом походе новгородского посадника, как главы ополчение всей новгородской области.

Необычно, и достойно отдельного примечания в летописи было лишь участие тысяцкого в походе в каком-то ином качестве, чем глава городового ополчения, что и отражено в приведенных выше примерах. В 1293 году - тысяцкий выступает во главе малой части новгородцев, а не всего городского ополчения. В 1350 и 1435 гг. он выступает в качестве воеводы одного из небольших отрядов добровольцев, в ряду других таких же воевод, возглавляющих свои отряды.

В то же время, участие в походе князя не было само собой разумеющимся явлением. А при походе одного только городового ополчения Новгорода, без пригородов, не очевидным было участие в таком походе посадника, как главы общеобластного ополчения, что могло побудить летописца специально отметить участие посадника в таком походе.

В 1234 году отражая нападение литовцев «князь же с новгородьци, въседавъше в насады, а инии на коних». Мы видим стандартную формулировку, многократно использующуюся в летописях при описании выступления новгородцев в поход. Отдельно упоминается князь, но посадник и тысяцкий среди отправившихся в поход не упоминается. В то же время, среди погибших в бою, которым увенчался поход, летопись называет «Феда Якуновича тысячьского» 13. То есть тысяцкий участвовал в походе, как всегда выступал во главе новгородского городового ополчения. Это было обычно, и об этом летопись не упоминает. Но гибель тысяцкого в бою - явление редкое, и именно поэтому о нем сообщается в летописи.

В 1268 году «сдумавше новгородци с посадником Михаилом, призваша князя Дмитрия Александровича ис Переяславля с полкы, а по Ярослава послове послаша; и посла Ярослав в себе место Святъслава с полкы» Летопись сообщает, что в поход отправляются новгородцы, посадник и ряд князей. В то же время, в Раковорской битве не только погиб посадник Михаил, но и без вести пропал тысяцкий Кондрат. 14 Здесь мы опять видим, что тысяцкий не упоминается при выступлении новгородцев в поход, хотя на самом деле он в походе участвует, возглавляя, в соответствии со своими обязанностями «новгородскую тысячу» - новгородское городовое ополчение.

В 1228 году «князь Ярослав… поиде в Пльсков с посадником Иванком и тысячьскыи Вячеслав». Псковичи испугались, что князь собирается расправиться с ними, и просто не пустили его в город, что князя глубоко оскорбило. Вернувшись в Новгород Ярослав выступил на вече, упрекая псковичей: «не мыслил сем до пльскович груба ничегоже; н везл есмь был в коробьях дары: паволокы и овощ, а они мя обещьствовали» 15. Таким образом, здесь летопись фиксирует участие тысяцкого с заведомо мирной поездке. В летописях зафиксированы десятки упоминаний об участии новгородского тысяцкого в посольствах и переговорах. Летописцы всегда отмечали подобное участие, так как оно не было само собой разумеющимся - дипломатическая деятельность не была непосредственной обязанностью новгородского тысяцкого, но он часто привлекался к ней, в дополнение к своим основным, обычным обязанностям главы городового ополчения и главы торгового суда, что и нашло отражение в летописях.

Ганзейские купцы, упоминая новгородского тысяцкого именуют его либо в русской транскрипции: «tysadtzke», либо, значительно чаще, переводя эту должность на немецкий как «hertodh», т. е. герцог. Но в германском языке «герцог» это именно «воевода», «военный вождь». Такой перевод термина «тысяцкий» на немецкий язык сохраняется и в ганзейских документах XV вв. 16 Если бы тысяцкий не выполнял в Новгороде роль военачальника, или утратил бы эту роль со временем, то отчего бы ганзейские купцы упорно именовали тысяцкого именно «военачальником» даже в XV веке? Ведь они сталкивались с тысяцким не как с военачальником, а как с должностным лицом, курирующим их торговую деятельность в Новгороде. Значит, одновременно с этим, они сознавали, что основная функция этого должностного лица именно «военачальник».

Исходя из всего вышесказанного, можно утверждать, что новгородский тысяцкий возглавлял новгородское городское ополчение - тысячу, которое, собственно, и «покручалось» в походы, добывая «богатый полон». В начальный период развития новгородского войска - в XI-XII вв. в походы ходило все новгородское ополчение. К XIII в. произошло расслоение новгородского войска на «вятших» - имеющих достаточное снаряжение для дальних походов и «молодших» - не имеющих такого снаряжения. Все чаще в походы ходят только «вятшие». В этом случае «вятших» новгородцев возглавляет, безусловно, тысяцкий. Однако у нас нет никаких упоминаний о специальной должности отдельного руководителя всех «молодших» ополченцев. Скорее всего, и они подчинялись тысяцкому в случаях, когда собиралось новгородское ополчение в полном составе.

Итак, тысяцкий стоял во главе городового ополчения, объединенного в один полк, в новгородскую «тысячу». В то же время, посадник был «главнее» тысяцкого. Именно посадник был главой новгородской администрации в пределах всей Новгородской земли. Он возглавлял объединенное ополчение всей Новгородской области, т.е. объединенное ополчение Новгорода и зависимых от него пригородов (Русы, Ладоги,) и других зависимых территорий.

1НПЛ С. 23.

2НПЛ С. 23.

3НПЛ С. 23.

4 НПЛ. С. 24.

5ПСРЛ Т.I. Лаврентьевская летопись. Л. 1926-1928. Стб. 208.

6Там же. Стб. 457.

7НПЛ. С. 174.

8ГВНП. С. 20.

9Сквайрс Е. Р. Фердинанид С. Н. Ганза и Новгород: языковые аспекты исторических контактов. М., 2002. Прил. VI. Обращения и титулы. С. 331.

10НПЛ. С. 327-328.

11Там же. С. 362.

12Там же. С. 417-418.

13Там же. С. 73.

14Там же. С. 85-86.

15Там же. С. 66.

16Е.Р. Сквайрс, С.Н. Фердинанд, Ганза и Новгород: языковые аспекты исторических контактов., М., 2002. См. Приложение IV, табл. «Обращения и титулы»