Последний эльф XXI века
Это итог писательского запоя, о котором я недавно писала. И этим итогом я довольна.
Романтичная, но реалистичная сказка с элементами детектива. Пипец какой-то, а не жанровое определение. К тому же это фанфик по "Властелину колец", но оттуда только один персонаж (спойлер в заголовке), так что знание сюжета "ВК" и любовь к нему не обязательны.
Аннотация
В школе провинциального русского городка работает очень странный учитель истории, имеющий экстравагантную манеру рассказывать о древнейших событиях так, будто он сам был их свидетелем. Со своими коллегами он подчеркнуто вежлив и холоден, и никто ничего толком не знает о его прошлом, хотя историк работает в школе больше пяти лет. Новенькая учительница литературы уверена, что он скрывает какую-то страшную тайну, и берется раскрыть ее, не догадываясь, чем это для нее обернется.
Глава 1. Учитель истории
В небольшой провинциальный городок N, что уже три века стоит на Волге, пришла весна. В марте еще лежал снег, игнорируя календарь и ропот жителей, и вдруг за последнюю его неделю все изменилось. Солнце растопило снеговые залежи, и по всему городку побежали ручьи. Жители, забыв про моду, переобулись в резиновые сапоги и перепрыгивали с одного ледяного островка на другой, брели по бордюрам, рифами возвышавшимся над звенящими волнами. За время весенних каникул на оголившихся от снега газонах проклюнулась первая травка. Дороги, коих не коснулась милостивая рука асфальтоукладчика, превратились в грязное месиво. И те, кому приходилось ходить теми дорогами, делали это медленно и опасливо, порой надолго замирая перед обширной лужей в поисках лучшего брода.
Эта история началась в первый день четвертой четверти в школе № 14. Восьмой «Б», игнорируя звонок на урок, продолжал бурно обсуждать каникулы, делиться новостями и мнениями, когда дверь с громким стуком захлопнулась за учителем истории. Школьники вскочили и замерли у своих парт, а их учитель, Федор Олегович Пущин, прошел, ни на кого не глядя, к своему столу, аккуратно положил на него журнал и портфель коричневой кожи и лишь затем повернулся к классу. На вид ему нельзя было дать больше тридцати лет: тщательно выбритый острый подбородок, подтянутая фигура, широкие плечи, прямая спина.
С высоты своего внушительного роста Федор Олегович внимательно оглядел ребят сквозь дымчатые стекла крупных очков в тяжелой роговой оправе и милостивым движением разрешил сесть. Поддернул штанины коричневых брюк, которые вместе с таким же пиджаком составляли несколько старомодный, но изящный костюм, боком сел за стол, закинул ногу на ногу и, внимательно изучая носок начищенного до блеска ботинка, произнес своим негромким, но четким голосом:
- Я не собираюсь доставлять вам и себе неудовольствие спрашивать параграф, заданный перед каникулами, - класс радостно загудел, но тут же умолк, стоило учителю повернуть голову. - Тем более, что сегодня у нас большая тема. Откройте ваши тетради.
Учитель встал и направился к доске. Поискав что-то глазами, он сказал:
- У меня лишь два вопроса. Первый: кто староста?
Со своего места поднялась Оля Волкова, некрасивая, но аккуратно одетая девочка, и виновато посмотрела на учителя.
- Госпожа Волкова, я разочарован. Где мел?
- Простите, Федор Олегович, - затараторила Оля. - Я сейчас принесу.
Она уже собиралась выйти из-за парты, но учитель обреченно махнул рукой:
- Сядьте. Тщу себя надеждой, что восьмиклассники в состоянии записать без ошибок два с половиной слова. Итак, тема урока: «Отечественная война 1812 года». Полагаю, Кирилл Фадеев скажет нам, в каком веке состоялась эта война.
Слишком худой для своего роста, лохматый темноволосый паренек медленно встал, с надеждой поглядывая на соседа по парте, но тот лишь пожал плечами.
- В восемнадцатом, - не то спросил, не то сказал Кирилл.
- Господин Фадеев, блестящий ответ! - тонкие губы учителя скривились в саркастичной улыбке. - Напомните, какой сейчас век?
- Двадцать первый.
- А год?
- Две тысячи пятый.
- И?.. Вы ведь уже поняли, к чему я клоню.
Кирилл пошевелил губами и сказал:
- В девятнадцатом. Отечественная война была в девятнадцатом веке.
- Великолепно! - с преувеличенным жаром похвалил ученика Федор Олегович. - Возможно, кто-то даже назовет противника нашего Отечества в этой войне.
Желающая поскорее загладить свой промах с мелом, Оля Волкова подняла руку:
- Франция. Наполеон.
- Браво! И раз уж вы назвали императора и главнокомандующего французской армии, вам не составит труда открыть нам имена русских, занимающих аналогичные позиции.
- Александр Первый и Кутузов, - отчеканила Оля.
- Сожалею, но это не совсем верный ответ. Генерал Михаил Илларионович Кутузов был назначен главнокомандующим лишь двадцатого августа двенадцатого года, накануне битвы под Москвой. Которая состоялась где? Господин Фадеев, не разочаруйте меня на этот раз.
- Бородино, - сказал Кирилл с прежней полувопросительной интонацией.
- Верно. Итак, несмотря на вашу молодость и, соответственно, невозможность лично наблюдать события той эпохи, вы все же имеете о ней некоторое смутное представление. Сегодня мы постараемся его прояснить. Начнем с предпосылок и причин войны.
Федор Олегович открыл портфель, достал конспект, раскрыл на нужной странице и начал диктовать, искоса поглядывая в свои записи.
- Итак, подзаголовок: «Причины начала войны». Первое: «Невыгодные для Российской империи условия Тильзитского мира, заключенного в 1807 году», - произнес он медленно, а затем, холодно хохотнув, добавил: - Можно подумать, империя соблюдала эти условия. По моим воспоминаниям, торговля с Англией не прекращалась ни на день. Это ведь так в русской натуре - с принятием любого закона сразу же думать о том, как его обойти.
- Нам записывать ваши воспоминания? - со сдавленным смешком спросил Кирилл Фадеев.
- Что? - переспросил Федор Олегович и поправил очки на переносице. - Я неверно выразился. Если верить моим воспоминаниям… о прочитанном... А вообще я вам настоятельно рекомендую ознакомиться с книгой графа Толстого. «Война и мир» называется. К роману, конечно, нельзя относится с полным доверием: все-таки автор много где наврал ради красного словца. Но талант… талант великий, это я за ним всегда признавал. К сожалению, лично встретиться нам так и не удалось. Человеческая жизнь так коротка…
По классу пробежал смешок, и Федор Олегович, начавший в задумчивости прохаживаться перед доской, резко остановился.
- Госпожа Коробкова, встаньте, пожалуйста, и расскажите, над чем вы так звонко смеетесь.
Вика Коробкова, первая красавица класса, красная, как рак, встала и сказала:
- Извините, я больше не буду.
- Отчего же? - с холодной учтивостью продолжал Федор Олегович. - Мне вот почему-то не кажется, что назвать учителя сумасшедшим - это отличная шутка, но, возможно, ваши одноклассники придерживаются иного мнения.
Вика покраснела еще сильнее, хотя это и казалось невозможным, ее большие голубые глаза наполнились слезами.
Сидевший на парту впереди Кирилл Фадеев дернул руку вверх и вскочил, не дожидаясь разрешения:
- Во-первых, не сумасшедший, а чокнутый. Во-вторых, это сказала не Вика, а Галка, а в-третьих, вы сказали, что вам не удалось встретиться с Толстым, а он… одним словом, давно умер… и вы никак не могли бы с ним встретиться.
- Ваша прямота делает вам честь, господин Фадеев, - бесстрастно ответил учитель, - и она будет вознаграждена. Вы первый выйдете отвечать урок на следующем занятии. Садитесь. И вы, Виктория, садитесь. Досадно, что мои слова были поняты превратно. Я лишь имел в виду, что граф не дожил до наших дней, а жаль: мне бы о многом хотелось лично побеседовать с ним. Так, на чем мы остановились? Причины войны…
Федор Олегович продолжил быстро диктовать свой конспект, с беспокойством взглянув на часы, стрелки которых неумолимо приближались ко времени окончания урока. Класс склонился над тетрадями, зашуршала бумага под нажимом шариковых ручек. От причин войны Федор Олегович перешел к основным датам. Не прерывая диктовки, он подошел к окну, отдернул штору, выглянул в окно и умолк на полуслове, увидев рабочих, круживших на улице вокруг березы и явно собирающихся ее пилить. Учитель истории резко распахнул окно, тревожно звякнувшее стеклом, и высунулся по пояс на улицу. Над школьным двором разнесся его властный голос:
- Не смейте рубить это дерево! Слышите, вы?
Рабочие замерли на месте, как замирали все, к кому обращался Федор Олегович, и один из них, словно оправдываясь, объяснил:
- Но это приказ директора. Больное же дерево, сухое.
- С директором я сам поговорю. Ясно? Не трогайте березу. Через неделю она оживет.
- Только уж с Элеонорой Викторовной сами разбирайтесь, - неожиданно легко согласился рабочий и начал упаковывать инструменты.
Федор Олегович закрыл окно, поправил и отряхнул пиджак и с некоторым удивлением оглядел класс, будто только сейчас заметил, что у него идет урок.
- Кхм, - прокашлялся он. - Какую причину я назвал последней?
Оля Волкова хотела подсказать, но тут прозвенел звонок.
- Что ж, на дом параграф сорок пять. И почитайте «Войну и мир», если сможете выделить время. Волкова Ольга за урок получает «отлично», Фадеев Кирилл готовится к допросу с пристрастием, - сказал Федор Олегович, захлопнул журнал и первым вышел из класса.
Продолжение читайте здесь.
P.S.: Кстати, сегодня ровно 100 лет со дня свадьбы Джона Толкина и Эдит Брэтт (вечные Берен и Лютиэн). Пожалуй, история их любви - это как раз и есть история о том, что чудесного и необычного в нашей жизни больше, чем мы привыкли считать. Придумать сказку и сделать ее реальной по силам каждому. Нужно лишь немного фантазии и много любви.
Романтичная, но реалистичная сказка с элементами детектива. Пипец какой-то, а не жанровое определение. К тому же это фанфик по "Властелину колец", но оттуда только один персонаж (спойлер в заголовке), так что знание сюжета "ВК" и любовь к нему не обязательны.
Аннотация
В школе провинциального русского городка работает очень странный учитель истории, имеющий экстравагантную манеру рассказывать о древнейших событиях так, будто он сам был их свидетелем. Со своими коллегами он подчеркнуто вежлив и холоден, и никто ничего толком не знает о его прошлом, хотя историк работает в школе больше пяти лет. Новенькая учительница литературы уверена, что он скрывает какую-то страшную тайну, и берется раскрыть ее, не догадываясь, чем это для нее обернется.
Глава 1. Учитель истории
В небольшой провинциальный городок N, что уже три века стоит на Волге, пришла весна. В марте еще лежал снег, игнорируя календарь и ропот жителей, и вдруг за последнюю его неделю все изменилось. Солнце растопило снеговые залежи, и по всему городку побежали ручьи. Жители, забыв про моду, переобулись в резиновые сапоги и перепрыгивали с одного ледяного островка на другой, брели по бордюрам, рифами возвышавшимся над звенящими волнами. За время весенних каникул на оголившихся от снега газонах проклюнулась первая травка. Дороги, коих не коснулась милостивая рука асфальтоукладчика, превратились в грязное месиво. И те, кому приходилось ходить теми дорогами, делали это медленно и опасливо, порой надолго замирая перед обширной лужей в поисках лучшего брода.
Эта история началась в первый день четвертой четверти в школе № 14. Восьмой «Б», игнорируя звонок на урок, продолжал бурно обсуждать каникулы, делиться новостями и мнениями, когда дверь с громким стуком захлопнулась за учителем истории. Школьники вскочили и замерли у своих парт, а их учитель, Федор Олегович Пущин, прошел, ни на кого не глядя, к своему столу, аккуратно положил на него журнал и портфель коричневой кожи и лишь затем повернулся к классу. На вид ему нельзя было дать больше тридцати лет: тщательно выбритый острый подбородок, подтянутая фигура, широкие плечи, прямая спина.
С высоты своего внушительного роста Федор Олегович внимательно оглядел ребят сквозь дымчатые стекла крупных очков в тяжелой роговой оправе и милостивым движением разрешил сесть. Поддернул штанины коричневых брюк, которые вместе с таким же пиджаком составляли несколько старомодный, но изящный костюм, боком сел за стол, закинул ногу на ногу и, внимательно изучая носок начищенного до блеска ботинка, произнес своим негромким, но четким голосом:
- Я не собираюсь доставлять вам и себе неудовольствие спрашивать параграф, заданный перед каникулами, - класс радостно загудел, но тут же умолк, стоило учителю повернуть голову. - Тем более, что сегодня у нас большая тема. Откройте ваши тетради.
Учитель встал и направился к доске. Поискав что-то глазами, он сказал:
- У меня лишь два вопроса. Первый: кто староста?
Со своего места поднялась Оля Волкова, некрасивая, но аккуратно одетая девочка, и виновато посмотрела на учителя.
- Госпожа Волкова, я разочарован. Где мел?
- Простите, Федор Олегович, - затараторила Оля. - Я сейчас принесу.
Она уже собиралась выйти из-за парты, но учитель обреченно махнул рукой:
- Сядьте. Тщу себя надеждой, что восьмиклассники в состоянии записать без ошибок два с половиной слова. Итак, тема урока: «Отечественная война 1812 года». Полагаю, Кирилл Фадеев скажет нам, в каком веке состоялась эта война.
Слишком худой для своего роста, лохматый темноволосый паренек медленно встал, с надеждой поглядывая на соседа по парте, но тот лишь пожал плечами.
- В восемнадцатом, - не то спросил, не то сказал Кирилл.
- Господин Фадеев, блестящий ответ! - тонкие губы учителя скривились в саркастичной улыбке. - Напомните, какой сейчас век?
- Двадцать первый.
- А год?
- Две тысячи пятый.
- И?.. Вы ведь уже поняли, к чему я клоню.
Кирилл пошевелил губами и сказал:
- В девятнадцатом. Отечественная война была в девятнадцатом веке.
- Великолепно! - с преувеличенным жаром похвалил ученика Федор Олегович. - Возможно, кто-то даже назовет противника нашего Отечества в этой войне.
Желающая поскорее загладить свой промах с мелом, Оля Волкова подняла руку:
- Франция. Наполеон.
- Браво! И раз уж вы назвали императора и главнокомандующего французской армии, вам не составит труда открыть нам имена русских, занимающих аналогичные позиции.
- Александр Первый и Кутузов, - отчеканила Оля.
- Сожалею, но это не совсем верный ответ. Генерал Михаил Илларионович Кутузов был назначен главнокомандующим лишь двадцатого августа двенадцатого года, накануне битвы под Москвой. Которая состоялась где? Господин Фадеев, не разочаруйте меня на этот раз.
- Бородино, - сказал Кирилл с прежней полувопросительной интонацией.
- Верно. Итак, несмотря на вашу молодость и, соответственно, невозможность лично наблюдать события той эпохи, вы все же имеете о ней некоторое смутное представление. Сегодня мы постараемся его прояснить. Начнем с предпосылок и причин войны.
Федор Олегович открыл портфель, достал конспект, раскрыл на нужной странице и начал диктовать, искоса поглядывая в свои записи.
- Итак, подзаголовок: «Причины начала войны». Первое: «Невыгодные для Российской империи условия Тильзитского мира, заключенного в 1807 году», - произнес он медленно, а затем, холодно хохотнув, добавил: - Можно подумать, империя соблюдала эти условия. По моим воспоминаниям, торговля с Англией не прекращалась ни на день. Это ведь так в русской натуре - с принятием любого закона сразу же думать о том, как его обойти.
- Нам записывать ваши воспоминания? - со сдавленным смешком спросил Кирилл Фадеев.
- Что? - переспросил Федор Олегович и поправил очки на переносице. - Я неверно выразился. Если верить моим воспоминаниям… о прочитанном... А вообще я вам настоятельно рекомендую ознакомиться с книгой графа Толстого. «Война и мир» называется. К роману, конечно, нельзя относится с полным доверием: все-таки автор много где наврал ради красного словца. Но талант… талант великий, это я за ним всегда признавал. К сожалению, лично встретиться нам так и не удалось. Человеческая жизнь так коротка…
По классу пробежал смешок, и Федор Олегович, начавший в задумчивости прохаживаться перед доской, резко остановился.
- Госпожа Коробкова, встаньте, пожалуйста, и расскажите, над чем вы так звонко смеетесь.
Вика Коробкова, первая красавица класса, красная, как рак, встала и сказала:
- Извините, я больше не буду.
- Отчего же? - с холодной учтивостью продолжал Федор Олегович. - Мне вот почему-то не кажется, что назвать учителя сумасшедшим - это отличная шутка, но, возможно, ваши одноклассники придерживаются иного мнения.
Вика покраснела еще сильнее, хотя это и казалось невозможным, ее большие голубые глаза наполнились слезами.
Сидевший на парту впереди Кирилл Фадеев дернул руку вверх и вскочил, не дожидаясь разрешения:
- Во-первых, не сумасшедший, а чокнутый. Во-вторых, это сказала не Вика, а Галка, а в-третьих, вы сказали, что вам не удалось встретиться с Толстым, а он… одним словом, давно умер… и вы никак не могли бы с ним встретиться.
- Ваша прямота делает вам честь, господин Фадеев, - бесстрастно ответил учитель, - и она будет вознаграждена. Вы первый выйдете отвечать урок на следующем занятии. Садитесь. И вы, Виктория, садитесь. Досадно, что мои слова были поняты превратно. Я лишь имел в виду, что граф не дожил до наших дней, а жаль: мне бы о многом хотелось лично побеседовать с ним. Так, на чем мы остановились? Причины войны…
Федор Олегович продолжил быстро диктовать свой конспект, с беспокойством взглянув на часы, стрелки которых неумолимо приближались ко времени окончания урока. Класс склонился над тетрадями, зашуршала бумага под нажимом шариковых ручек. От причин войны Федор Олегович перешел к основным датам. Не прерывая диктовки, он подошел к окну, отдернул штору, выглянул в окно и умолк на полуслове, увидев рабочих, круживших на улице вокруг березы и явно собирающихся ее пилить. Учитель истории резко распахнул окно, тревожно звякнувшее стеклом, и высунулся по пояс на улицу. Над школьным двором разнесся его властный голос:
- Не смейте рубить это дерево! Слышите, вы?
Рабочие замерли на месте, как замирали все, к кому обращался Федор Олегович, и один из них, словно оправдываясь, объяснил:
- Но это приказ директора. Больное же дерево, сухое.
- С директором я сам поговорю. Ясно? Не трогайте березу. Через неделю она оживет.
- Только уж с Элеонорой Викторовной сами разбирайтесь, - неожиданно легко согласился рабочий и начал упаковывать инструменты.
Федор Олегович закрыл окно, поправил и отряхнул пиджак и с некоторым удивлением оглядел класс, будто только сейчас заметил, что у него идет урок.
- Кхм, - прокашлялся он. - Какую причину я назвал последней?
Оля Волкова хотела подсказать, но тут прозвенел звонок.
- Что ж, на дом параграф сорок пять. И почитайте «Войну и мир», если сможете выделить время. Волкова Ольга за урок получает «отлично», Фадеев Кирилл готовится к допросу с пристрастием, - сказал Федор Олегович, захлопнул журнал и первым вышел из класса.
Продолжение читайте здесь.
P.S.: Кстати, сегодня ровно 100 лет со дня свадьбы Джона Толкина и Эдит Брэтт (вечные Берен и Лютиэн). Пожалуй, история их любви - это как раз и есть история о том, что чудесного и необычного в нашей жизни больше, чем мы привыкли считать. Придумать сказку и сделать ее реальной по силам каждому. Нужно лишь немного фантазии и много любви.