Про самолеты
Вчера у нас было 2 пересадки, вернее первая не пересадкой была, а просто „посидите-подождите в самолете, мы тут еще братанов подберем“. Но ведь нет. Сидим, ждем, ребенок мой меньшой спит, а тут выходит стюард и говорит, посидели, мол, и будя, выходите пожалуйста, у нас дефект обнаружился. А за окном серый дождь, между прочим, стеной. А у нас ручной клади больше, чем рук. Потому что дочь не смогла расстаться с набором Пупа, рисунками для папы и пакетом с ракушками и другими завонявшимися дарами моря. Плюс моя сумка, фотоаппарат, у сына подзорная труба и флажок.
Как-то все это сгруппировав, со спящим красавцем на руках переместились в накопитель. Ждали. Красавец проснулся. Стал бегать вместе с красавицей, образовалось электронное облако. Потом электроны прилипли к окну, долго и громко наблюдали, как самолет тренируется запускать и останавливать пропеллеры. Краткую вечность спустя нас вернули взад. Пропеллеры раскрутились. Меньшой, глядя из окна, заорал: „Мама, огонь!“
Про панику, вызов стюарда, вывернутую в течение всего полета мою шею (я контролировала состояние пропеллера!) рассказывать не буду. В Загребе облегченно вздохнули я, пассажиры и всё самолетное крю. Но рано. Потому что до следующего самолета вместо 50 минут пришлось ждать пару часов.
За это время на нас напала нереально оптимистичная пенсионерка и взяла нас плотно в оборот. Ей понравились мои дети, и она стала играть с ними в прятки, хохоча, бегать наперегонки, громко петь песни на всех доступных им и ей языках, в паузах рассказывать свою биографию и анамнез, показывать семейный альбом, спрятанный россыпью в портмоне. Так я узнала, что Альбина родилась и выросла в итальянской колонии в Хорватии, а позже эмигрировала в Германию.
Когда она попросила присмотреть за ее чемоданчиком, я вдруг запереживала, что бабулька - наркоперевозчик. Втирается в доверие, коварно, через детей, щас объявят посадку - ее нет - а я с чемоданчиком, полным белой смерти. Но нас не проведешь на мякине. Не дотронусь я, Альбина, до твоего чемодана. Но Альбина вернулась, а посадку так и не объявили. И она опять совершенно безвоздмездно носилась по накопителю с моими неугомонными детьми. Мне хотелось сделать вид, что я не с ними, но было поздно.
Позже моя дочь объявила Альбине: „Я знаю, ты - моя бабушка!“ (у нас нет бабушек, к сожалению). Альбина расчувствовалась и вручила мне визитку. В самолете дочь попросилась сидеть рядом с новой баушкой, они дурачились еще полтора часа. Во Франкфурте мы расстались и вправду родственниками, расцеловавшись-обменявшись-пообещав. Сегодня дети рисовали-писали письма - одно письмо девочке Веронике, с которой познакомились на море, одно Альбине, с просьбой скорее приехать к нам в гости. Ну, пойду завтра на почту.