Закрытый сектор: ИМЭМО (Горбачевцы_Примаков) - п. 4 ч. 36
Известно, что с 1979 года не было советско-американских встреч в верхах, а М.С. Горбачёв встречался с президентом Р. Рейганом пять раз. Мне довелось в составе группы экспертов находиться в Женеве, Рейкьявике, Вашингтоне, был в этой группе и в Москве. Видел, можно сказать, с близкого расстояния, как трудно начинался диалог и каких усилий с советской стороны стоило отвести мир от опаснейшей черты.
Reagan and Gorbachev: Geneva Summit 1985
В Женеве по-настоящему не были оценены американцами некоторые "домашние заготовки" советской делегации. Горбачёв дал понять, что целью СССР является непрерывность движения к сокращению вооружений. При этом мы отбрасывали ту формулу, которой пользовались в прошлом, - "или все, или ничего". В такой постановке не было учтено реально существующее на Западе убеждение, что без сохранения какого-то количества ядерных боеголовок у Советского Союза и Соединенных Штатов не обойтись в обозримом будущем - с учетом и накопившегося недоверия между СССР и США, и отсутствия гарантии нераспространения ядерного оружия, и даже возможности овладения им террористическими группами. Бывший министр обороны США Макнамара, которого я знал лично и очень высоко ценил не только как профессионала, но и человека, называл число таких "гарантирующих" боеголовок - 400, то есть на порядок меньше имевшихся на вооружении каждой из двух стран. У нас некоторые эксперты спорили с такими доводами, но в любом случае надо было считаться с распространенными на Западе взглядами.
Крайне неожиданно для западных Политиков мы не исключали обсуждение вопроса о правах человека, но тоже на "обоюдоострой" основе. Это дало нам возможность превратиться из "подсудимого" в этой области, в чем не без успеха многие уверяли мировое Общественное мнение, а равноправного партнера, обсуждающего один из самых животрепещущих вопросов современности. И не просто обсуждающего, но и серьезно озабоченного необходимостью найти соответствующие решения.
В общем накапливался позитивный материал для перелома в лучшую сторону в советско-американских отношениях. Так мы подошли к октябрю 1986 года, когда состоялась встреча на высшем уровне в столице Исландии Рейкьявике. Могу засвидетельствовать, что это была уже совсем иная атмосфера: широкий диапазон обсуждаемых вопросов, интенсивные переговоры, во время которых не исключались компромиссы.
The Reykjavik Summit 1986
Я с советской стороны возглавлял подгруппу по конфликтным ситуациям. Моим партнером с американской стороны была заместитель госсекретаря Розалин Риджуэй - женщина с сильным характером и прекрасно подготовленная в профессиональном плане. И было вдвойне важно, что мы пришли к взаимопониманию по целому ряду проблем, согласовали многие формулировки совместного документа. Правда, на это понадобилось почти 36 часов непрерывной работы. Но все в конце концов зависело от того, договорятся ли в основной - разоруженческой группе. Не договорились, хотя были близки к этому. Поэтому не был подписан и наш документ.
Горбачёв очень стремился к результативности встречи. Когда он вышел провожать Рейгана, то даже при открытой дверце лимузина президента США предложил ему вернуться и подписать соглашение о сокращении вооружений. Рейган тогда не проявил готовности к этому.
"Перестройка содержит множество тайн. О чем говорил Михаил Горбачев, будучи секретарем ЦК, с Маргарет Тэтчер? Каким образом ставропольский функционер оказался в Лондоне наедине с леди Тэтчер? О чем говорил Горбачев в Рейкьявике с Рейганом? Когда он после завершения этих переговоров вышел под телекамеры, у него было страшное лицо. Такое ощущение, что он только что убил свою мать. Он был покрыт какими-то пятнами, волдырями, у него были безумные глаза, тряслись губы. Возможно, он совершил там гигантское предательство, сравнимое с предательством Иуды. Обещал в одностороннем порядке уничтожить социалистический лагерь, советскую систему. Когда Рейган и Горбачев встречались потом на Мальте, тоже тайно на борту яхты, тогда, видимо, под влиянием их переговоров поднялась гигантская буря в Средиземном море. Этот лайнер швыряло из стороны в сторону. Даже море не могло стерпеть предательства, которое там совершалось."
Но тем не менее сближение сторон продолжалось, чему в немалой степени способствовало то, что мы впервые стали на деле признавать свои ошибки. Одна из них, очевидно, заключалась в размещении в Европе наших ракет средней дальности (по американской маркировке, СС-20). США в ответ решили размещать в Западной Европе "Першинги-2" с подлетным временем до Москвы в 6 - 8 минут. Если наши СС-20 не могли рассматриваться для США как стратегическое оружие, так как не достигали их территории, то "Першинги-2" именно таковым для СССР и стали. Специалисты-ученые, среди которых были люди моего поколения, например, О.Н. Быков, и молодые - А.Г. Арбатов, С.А. Караганов и другие, писали об этом, резко критикуя тех, кто подсчитывал чисто арифметически и выражал свое неудовлетворение, что мы уничтожаем боеголовок больше, нежели американцы по договору, подписанному в Вашингтоне в 1987 году, о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.
Но вернемся к концу 80-х. Когда в Белый дом пришел новый президент, наши надежды на то, что Буш в гораздо меньшей степени, чем Рейган, "идеалист" и в гораздо большей "прагматик", в целом оправдались. Немалое значение имел и тот факт, что за спиной Буша уже был накопленный в результате обоюдных советско-американских усилий потенциал стабилизации международной обстановки.
Прагматик Буш, как представляется, оказался больше, чем Рейган, восприимчивым к процессу деидеологизации межгосударственных отношений, несколько отошел от типичных для американских Политиков представлений: если мы, дескать, выходим в своих внешнеполитических акциях за советско-американские рамки, сосредоточиваемся на улучшении отношений со странами Западной Европы, с Китаем, то мы делаем это для того, чтобы расколоть НАТО или "разыграть" против США какую-нибудь очередную "карту".
Между тем накануне прихода к власти президента Буша состоялся визит М.С. Горбачёва в Индию, а после - в Китай. Оба визита имели первостепенное значение.
Два реформатора - Михаил Горбачев и Дэн Сяопин - встретились в мае 1989 года.
Фото Reuters
Визит в Китай был не менее важен. Горбачёв с "сопровождающими лицами", как они назывались во всех официальных документах, прибыл туда в то время, когда КНР была на распутье. С одной стороны, под патронажем Дэн Сяопина начались экономические преобразования - основательные, переводящие из ресурсного потенциала в реальность огромные возможности этого великого народа. С другой - китайское руководство было максимально заинтересовано в сохранении политической надстройки, в том числе партии, способной обеспечить стабильность и активно руководить преобразованиями в экономике. Конечно, в какой-то степени это создавало своеобразное раздвоение: определенная и ощутимая демократизация в экономической сфере не подкреплялась сразу столь же действенной демократизацией в политической области.
Дэн всячески демонстрировал свое уважение к СССР, подчеркивал громадное значение для Китая оказанной ему в прошлом советской помощи и поддержки. Он Говорил о чрезвычайной важности не только для наших двух стран, но для всего мира в целом развития китайско-советского сотрудничества. Дэн сидел в большом кресле рядом с восседавшим в таком же большом кресле Горбачёвым. Обращался к нему по-дружески, как мне показалось, демонстрируя свое уважительное отношение. Горбачёв тоже был максимально дружелюбен. Нашел формулу, которая, по его словам, показывает наши различия, но не разделяет СССР и КНР: "Мы начали перестраиваться с Политики, а вы с экономики, но придем к одним результатам". Дэн в ответ молча кивал.
Вслед за поездкой в Нью-Дели меня пригласили выступить перед сотрудниками отдела загранкадров ЦК. После выступления заведующий отделом С. Червоненко проявил ко мне особое внимание: он даже проводил меня до лифта, что было не принято в те времена. Его заместитель, с которым у меня сложились хорошие отношения, позвонил мне в институт и сказал: "Вы на меня не ссылайтесь, но уже в принципе решено - Горбачёв это одобрил, - вы едете послом в Индию". Я встревожился не на шутку. Я знал, насколько важен пост посла в этой стране, но дело в том, что уже тогда резко ухудшилось здоровье моей жены, и я понимал, что индийский климат, очевидно, не пойдет ей на пользу.
Примаков с женой Лаурой (Гвишиани)
Позвонил А.Н. Яковлеву. Он находился в Завидово.
- Но ты ведь сам Говорил, что нужны новые люди в Дели? Ну хорошо, - заключил Яковлев. - Ты позвони обязательно Шеварднадзе, и не откладывай.
С маленькой Наной и трагически погибшими женой Лаурой и сыном Сашей
Первая жена Примакова Лаура Гвишиани Харадзе ( сестра зятя А.Косыгина) умерла от болезни сердца в июне 1987, сын от первого брака Александр умер от сердечного приступа во время первомайской демонстрации в 1981.
Эдуард Амвросиевич в ответ на мои разъяснения причин отказа от "столь заманчивого предложения", как-то сразу потеплев, сказал: "Я не знал, что Лаура Васильевна больна; не волнуйтесь, конечно, не будем настаивать". Так я не стал послом в Индии. А вскоре я был избран кандидатом в члены ЦК КПСС, затем членом ЦК. Так что индийский "трамплин" не понадобился. Но жену потерял - она скончалась в 1987 году, и кто знает, может быть, индийский климат и был бы не столь уж плохим для её больного сердца? <…>
После Смерти Лауры с головой ушел в работу, которая в ИМЭМО меня удовлетворяла по всем статьям. И не только в ИМЭМО. Особое место занял только что созданный Советский Национальный комитет азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества, первым председателем которого я был избран.
другие темы:
Украинский гамбит
ГРУ
Закрытый сектор
Открытый сектор
Операция - Преемник 2.0.
Психотехнологии на службе СЕКты
Экстремальная политика
Заговор Коржакова Операция - Преемник
материалы по ЭТЦ
Ельцинизм
The Tragedy of Russia's Reforms
Reagan and Gorbachev: Geneva Summit 1985
Click to viewВ Женеве по-настоящему не были оценены американцами некоторые "домашние заготовки" советской делегации. Горбачёв дал понять, что целью СССР является непрерывность движения к сокращению вооружений. При этом мы отбрасывали ту формулу, которой пользовались в прошлом, - "или все, или ничего". В такой постановке не было учтено реально существующее на Западе убеждение, что без сохранения какого-то количества ядерных боеголовок у Советского Союза и Соединенных Штатов не обойтись в обозримом будущем - с учетом и накопившегося недоверия между СССР и США, и отсутствия гарантии нераспространения ядерного оружия, и даже возможности овладения им террористическими группами. Бывший министр обороны США Макнамара, которого я знал лично и очень высоко ценил не только как профессионала, но и человека, называл число таких "гарантирующих" боеголовок - 400, то есть на порядок меньше имевшихся на вооружении каждой из двух стран. У нас некоторые эксперты спорили с такими доводами, но в любом случае надо было считаться с распространенными на Западе взглядами.
Крайне неожиданно для западных Политиков мы не исключали обсуждение вопроса о правах человека, но тоже на "обоюдоострой" основе. Это дало нам возможность превратиться из "подсудимого" в этой области, в чем не без успеха многие уверяли мировое Общественное мнение, а равноправного партнера, обсуждающего один из самых животрепещущих вопросов современности. И не просто обсуждающего, но и серьезно озабоченного необходимостью найти соответствующие решения.
В общем накапливался позитивный материал для перелома в лучшую сторону в советско-американских отношениях. Так мы подошли к октябрю 1986 года, когда состоялась встреча на высшем уровне в столице Исландии Рейкьявике. Могу засвидетельствовать, что это была уже совсем иная атмосфера: широкий диапазон обсуждаемых вопросов, интенсивные переговоры, во время которых не исключались компромиссы.
The Reykjavik Summit 1986
Я с советской стороны возглавлял подгруппу по конфликтным ситуациям. Моим партнером с американской стороны была заместитель госсекретаря Розалин Риджуэй - женщина с сильным характером и прекрасно подготовленная в профессиональном плане. И было вдвойне важно, что мы пришли к взаимопониманию по целому ряду проблем, согласовали многие формулировки совместного документа. Правда, на это понадобилось почти 36 часов непрерывной работы. Но все в конце концов зависело от того, договорятся ли в основной - разоруженческой группе. Не договорились, хотя были близки к этому. Поэтому не был подписан и наш документ.
Горбачёв очень стремился к результативности встречи. Когда он вышел провожать Рейгана, то даже при открытой дверце лимузина президента США предложил ему вернуться и подписать соглашение о сокращении вооружений. Рейган тогда не проявил готовности к этому.
"Перестройка содержит множество тайн. О чем говорил Михаил Горбачев, будучи секретарем ЦК, с Маргарет Тэтчер? Каким образом ставропольский функционер оказался в Лондоне наедине с леди Тэтчер? О чем говорил Горбачев в Рейкьявике с Рейганом? Когда он после завершения этих переговоров вышел под телекамеры, у него было страшное лицо. Такое ощущение, что он только что убил свою мать. Он был покрыт какими-то пятнами, волдырями, у него были безумные глаза, тряслись губы. Возможно, он совершил там гигантское предательство, сравнимое с предательством Иуды. Обещал в одностороннем порядке уничтожить социалистический лагерь, советскую систему. Когда Рейган и Горбачев встречались потом на Мальте, тоже тайно на борту яхты, тогда, видимо, под влиянием их переговоров поднялась гигантская буря в Средиземном море. Этот лайнер швыряло из стороны в сторону. Даже море не могло стерпеть предательства, которое там совершалось."
Но тем не менее сближение сторон продолжалось, чему в немалой степени способствовало то, что мы впервые стали на деле признавать свои ошибки. Одна из них, очевидно, заключалась в размещении в Европе наших ракет средней дальности (по американской маркировке, СС-20). США в ответ решили размещать в Западной Европе "Першинги-2" с подлетным временем до Москвы в 6 - 8 минут. Если наши СС-20 не могли рассматриваться для США как стратегическое оружие, так как не достигали их территории, то "Першинги-2" именно таковым для СССР и стали. Специалисты-ученые, среди которых были люди моего поколения, например, О.Н. Быков, и молодые - А.Г. Арбатов, С.А. Караганов и другие, писали об этом, резко критикуя тех, кто подсчитывал чисто арифметически и выражал свое неудовлетворение, что мы уничтожаем боеголовок больше, нежели американцы по договору, подписанному в Вашингтоне в 1987 году, о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.
Но вернемся к концу 80-х. Когда в Белый дом пришел новый президент, наши надежды на то, что Буш в гораздо меньшей степени, чем Рейган, "идеалист" и в гораздо большей "прагматик", в целом оправдались. Немалое значение имел и тот факт, что за спиной Буша уже был накопленный в результате обоюдных советско-американских усилий потенциал стабилизации международной обстановки.
Прагматик Буш, как представляется, оказался больше, чем Рейган, восприимчивым к процессу деидеологизации межгосударственных отношений, несколько отошел от типичных для американских Политиков представлений: если мы, дескать, выходим в своих внешнеполитических акциях за советско-американские рамки, сосредоточиваемся на улучшении отношений со странами Западной Европы, с Китаем, то мы делаем это для того, чтобы расколоть НАТО или "разыграть" против США какую-нибудь очередную "карту".
Между тем накануне прихода к власти президента Буша состоялся визит М.С. Горбачёва в Индию, а после - в Китай. Оба визита имели первостепенное значение.
Два реформатора - Михаил Горбачев и Дэн Сяопин - встретились в мае 1989 года.
Фото Reuters
Визит в Китай был не менее важен. Горбачёв с "сопровождающими лицами", как они назывались во всех официальных документах, прибыл туда в то время, когда КНР была на распутье. С одной стороны, под патронажем Дэн Сяопина начались экономические преобразования - основательные, переводящие из ресурсного потенциала в реальность огромные возможности этого великого народа. С другой - китайское руководство было максимально заинтересовано в сохранении политической надстройки, в том числе партии, способной обеспечить стабильность и активно руководить преобразованиями в экономике. Конечно, в какой-то степени это создавало своеобразное раздвоение: определенная и ощутимая демократизация в экономической сфере не подкреплялась сразу столь же действенной демократизацией в политической области.
Дэн всячески демонстрировал свое уважение к СССР, подчеркивал громадное значение для Китая оказанной ему в прошлом советской помощи и поддержки. Он Говорил о чрезвычайной важности не только для наших двух стран, но для всего мира в целом развития китайско-советского сотрудничества. Дэн сидел в большом кресле рядом с восседавшим в таком же большом кресле Горбачёвым. Обращался к нему по-дружески, как мне показалось, демонстрируя свое уважительное отношение. Горбачёв тоже был максимально дружелюбен. Нашел формулу, которая, по его словам, показывает наши различия, но не разделяет СССР и КНР: "Мы начали перестраиваться с Политики, а вы с экономики, но придем к одним результатам". Дэн в ответ молча кивал.
Вслед за поездкой в Нью-Дели меня пригласили выступить перед сотрудниками отдела загранкадров ЦК. После выступления заведующий отделом С. Червоненко проявил ко мне особое внимание: он даже проводил меня до лифта, что было не принято в те времена. Его заместитель, с которым у меня сложились хорошие отношения, позвонил мне в институт и сказал: "Вы на меня не ссылайтесь, но уже в принципе решено - Горбачёв это одобрил, - вы едете послом в Индию". Я встревожился не на шутку. Я знал, насколько важен пост посла в этой стране, но дело в том, что уже тогда резко ухудшилось здоровье моей жены, и я понимал, что индийский климат, очевидно, не пойдет ей на пользу.
Примаков с женой Лаурой (Гвишиани)
Позвонил А.Н. Яковлеву. Он находился в Завидово.
- Но ты ведь сам Говорил, что нужны новые люди в Дели? Ну хорошо, - заключил Яковлев. - Ты позвони обязательно Шеварднадзе, и не откладывай.
С маленькой Наной и трагически погибшими женой Лаурой и сыном Сашей
Первая жена Примакова Лаура Гвишиани Харадзе ( сестра зятя А.Косыгина) умерла от болезни сердца в июне 1987, сын от первого брака Александр умер от сердечного приступа во время первомайской демонстрации в 1981.
Эдуард Амвросиевич в ответ на мои разъяснения причин отказа от "столь заманчивого предложения", как-то сразу потеплев, сказал: "Я не знал, что Лаура Васильевна больна; не волнуйтесь, конечно, не будем настаивать". Так я не стал послом в Индии. А вскоре я был избран кандидатом в члены ЦК КПСС, затем членом ЦК. Так что индийский "трамплин" не понадобился. Но жену потерял - она скончалась в 1987 году, и кто знает, может быть, индийский климат и был бы не столь уж плохим для её больного сердца? <…>
После Смерти Лауры с головой ушел в работу, которая в ИМЭМО меня удовлетворяла по всем статьям. И не только в ИМЭМО. Особое место занял только что созданный Советский Национальный комитет азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества, первым председателем которого я был избран.
другие темы:
Украинский гамбит
ГРУ
Закрытый сектор
Открытый сектор
Операция - Преемник 2.0.
Психотехнологии на службе СЕКты
Экстремальная политика
Заговор Коржакова Операция - Преемник
материалы по ЭТЦ
Ельцинизм
The Tragedy of Russia's Reforms