В застенках Пиночета - ч. 1
Click to view
Змеиная горка
Как сложились команда реформаторов и ее программа,1 или о неофициальном экономическом дискурсе в реформаторском движении 1980-х годов
О.И. АНАНЬИН
Это сообщество возникло в начале 80-х и достигло пика своей активности в годы перестройки. В значительной степени это было дискурс-сообщество молодых исследователей из московских научных институтов и преподавателей экономических факультетов ленинградских ВУЗов. Позже к ним присоединилось несколько экономистов и социологов из Новосибирска и других научных центров. Лидирующая роль в этом сообществе принадлежала Егору Гайдару и Анатолию Чубайсу, его членами были в будущем ключевые фигуры реформаторского правительства Гайдара (Сергей Глазьев, Сергей Васильев, Петр Авен), будущие крупные российские чиновники уровня главы ЦБ и министра финансов, видные консультанты и аналитики.
Горбачевская перестройка создала условия для быстрого расширения международных контактов среди экономистов: важным дополнительным каналом таких контактов для будущих реформаторов послужил Международный Институт Прикладного системного анализа в Вене ( IIASA), сотрудником которого примерно в это же время стал Петр Авен. По его свидетельству, вместе с С.С. Шаталиным (тогда уже членом Президентского совета) им удалось найти средства для организации конференций и семинаров с участием ведущих экономистов мейнстрима8, таких как Р. Дорнбуш, В. Нордхаус, Л. Лэйард и др. [Авен 2006].
Похоже, именно так сошлись идея рыночных реформ и идея стандартной стабилизационной программы, или знаменитого Вашингтонского консенсуса Джона Вильямсона, провозглашенного тогда же, в 1989 г. В результате их совмещения пакет стабилизационных мер был переосмыслен как инструмент запуска системных реформ: чаяния реформаторов были подкреплены репутацией ведущих экономистов мейнстрима!
Тщательно разработанные проекты поэтапных реформ были отброшены вместе с идеей опоры на общественное согласие как их социальную предпосылку:
в 1990 г. группа будущих реформаторов посетила Чили, и многие из них вернулись поклонниками Пиночета. В том же году вновь созданная Ассоциация социальных и экономических наук во главе с Анатолием Чубайсом выпустила аналитический отчет с целью «исследования возможных последствий ускоренного перехода СССР к рыночной экономике (концепция «большого скачка»)» [Жестким курсом. 1990, с. 15]. Отчет утверждал, что «базовые идеи концепции «большого скачка» представляются рациональными и своевременными», при том, что среди ближайших социальных последствий ее назывались «общее снижение уровня жизни; рост дифференциации цен и доходов населения и возникновение массовой безработицы».
«В этих условиях, - говорилось далее в документе, - правительству очень важно принять правильный тон по отношению к обществу: с одной стороны - готовность к диалогу, с другой стороны - никаких извинений и колебаний... Совершенно необходимы меры прямого подавления по отношению к представителям, реально не пользующихся поддержкой населения (что показали выборы).,. Реформа или, по крайней мере, подготовка к ней общественного мнения должна быть начата как можно быстрее - до формирования мощной оппозиционной прессы, то есть, пока контроль за основной частью mass-media остается в руках правительства (не исключено, что с этой целью придется задержать принятие законов о печати и о политических партиях)...; в самое ближайшее время идеологам реформы из состава политического руководства страны необходимо поставить под свой контроль все центральные средства массовой информации» [Жестким курсом. 1990, с. 16,18].
А несколько позже, в 1990 г., появился еще один стимул для интенсификации усилий, направленных на ускорение реформ, - осознание появившегося шанса получить власть [см. Змеинка, свидетельства ГЮ. Глазкова, П.О. Авена и др.].
http://ecsocman.hse.ru/hsedata/2013/06/24/1287439272/MR%20%C3%BC1%202012%20%5BPages%203%20-%2010%5D.pdf
Еще в 1989 году Андраник Мигранян и Игорь Клямкин выступили с критикой ускоренной демократизации, утверждая, что из-за слабости гражданского общества в СССР она приведет к хаосу 9.
Иными мотивами руководствовались Анатолий Чубайс и его ленинградские соратники, в марте 1990-го предложившие Михаилу Горбачёву проект рыночных преобразований, который предусматривал возможность силового ограничения нарождавшихся в тот период политических и гражданских свобод (таких, как свобода слова, права на забастовки и др.) 10. Их аргументация строилась на том, что, подобно тому, как это произошло в ряде стран Латинской Америки, рыночные реформы в условиях демократизации могли быть повернуты вспять под напором популизма, а потому, по их мнению, наиболее эффективной стратегией экономической модернизации в этой ситуации стала бы «изоляция» правительства от интересов социальных групп 11.
...правительство, «изолированное» от политических предпочтений избирателей, во многом оказалось заложником «олигархов» и региональных лидеров 13. Хотя отчасти такое положение дел стало следствием распада СССР, приведшего к административной и территориальной фрагментации нового российского государства 14, с точки зрения строительства эффективных институтов, Россия в 1990-е годы не слишком преуспела по сравнению со странами Восточной Европы.
«Силовой» сценарий авторитарной модернизации зачастую ассоциируется с «вариантом Пиночета», которого в начале 1990-х годов часть российских либералов числила своим кумиром.
http://polit.ru/article/2010/02/23/gelman/
"ЖЕСТКИМ КУРСОМ ЧУБАЙСА..." (Источник: Интернет-Форум "Яблочный сад"
http://nabat-alarm.narod.ru/Kursom.html)
АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЗАПИСКА ПО КОНЦЕПЦИИ ПЕРЕХОДА К РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКЕ В СССР (ФРАГМЕНТ)
Целью настоящей работы является исследование возможных последствий ускоренного перехода СССР к рыночной экономике (концепция "большого скачка").
Сложившаяся в отечественной экономике критическая ситуация не может быть преодолена в приемлемые сроки на основе правительственной программы, принятой II Съездом народных депутатов. Дезорганизация хозяйственной жизни, инфляция, неуправляемый рост дефицитов товаров массового спроса создают социальное напряжение, прорывающееся в отдельных регионах страны в разрушительной форме. Приостановить и преодолеть эти нарастающие явления можно лишь с помощью решительных мер по ускоренному достижению материально-финансовой сбалансированности и радикальной реформы собственности. С этой точки зрения базовые идеи концепции "большого скачка" представляются рациональными и своевременными.
СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
К числу ближайших социальных последствий ускоренной рыночной реформы относятся:
- общее снижение уровня жизни;
- рост дифференциации цен и доходов населения:
- возникновение массовой безработицы.
Ускоренная реформа связана с резким ростом дифференциации в ценах на однородные товары по признаку качества. Это предотвратит экстремальные негативные последствия (не оставит человека голодным, раздетым и бездомным). Но, с другой стороны, неизбежно приведет к формированию открытой для всеобщего обозрения иерархии жизненных стандартов различных слоев населения. Неравномерное накопление денежных накоплений по регионам и национальностям в результате приватизации может спровоцировать серьезные конфликты даже на национальной почве. Третье последствие реформы - появление массовой безработицы и высокая вероятность экономических забастовок в базовых отраслях промышленности и политических забастовок в крупных городах. Основными лозунгами этих забастовок будет недопущение роста цен, поддержание высокого уровня занятости, повышение заработной платы в соответствии с ростом цен и недопущение высокой дифференциации доходов.
В этих условиях правительству очень важно принять правильный тон по отношению к обществу: с одной стороны - готовность к диалогу, с другой стороны - никаких извинений и колебаний. Следует предусмотреть ужесточение мер по отношению к тем силам, которые покушаются на основной костяк мероприятий реформы, например, роспуск официальных профсоюзов в случае их выступления против правительственных мер, а также создание параллельных профсоюзов. Очень важно дифференцировать меры в отношении рабочего движения: например, закрывать одну шахту из трех, сохраняя на остальных нормальные условия оплаты. Еще более предпочтительны меры, которые не ведут к полному закрытию предприятия, а к частичному сокращению численности на нескольких предприятиях.
Совершенно необходимы меры прямого подавления по отношению к представителям, реально не пользующегося поддержкой населения (что показали выборы). С другой стороны, необходимо сохранять политические отдушины - плюрализм и гласность во всем, что не касается политической реформы. В нынешних условиях важным фактором легитимности реформы является единство слова и дела. Если правительство решит строить рыночную экономику с элементами капитализма, то оно должно об этом сказать, а также заранее предупредить обо всех ожидаемых последствиях (в приемлемой формулировке). Население должно четко усвоить, что правительство не гарантирует место работы и уровень жизни, а гарантирует только саму жизнь.
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ И СЦЕНАРИИ РЕФОРМЫ
Основным социально-политическим аспектом реформы является сохранение политическим руководством страны и правительством контроля над ситуацией в стране и за самим ходом реформы. Запуск радикальной рыночной реформы имеет в настоящее время благоприятные предпосылки, так как основная часть населения уже устала ждать улучшений или хотя бы каких-то радикальных изменений в экономической сфере. В то же время в ходе своего проведения реформа рискует встретить недовольство и даже сопротивление большинства социальных групп и политических сил общества. Мотивы противодействия всех властных структур, как официальных, так и теневых в центре и на местах очевидны.
Сопротивление реформе широких масс связано с необходимостью осуществления в ее ходе жестких и непопулярных мер и неизбежных издержек, к которым следует отнести не только снижение уровня жизни, но и резкий рост, а главное - легализацию социально-экономической дифференциации, гигантские масштабы легальной спекуляции, а также связанное с ней "неправедное обогащение" отдельных лиц и социальных слоев, отмывание денег теневой экономики, вызывающее поведение нуворишей и пр. Вряд ли можно надеяться на поддержку местных органов власти, сформировавшихся в результате выборов. Во-первых, в большинстве регионов новые советы в значительной мере сформированы их местной номенклатуры. Во-вторых, местные советы с преобладанием демократов настроены в высшей мере популистки: обещания, данные избирателям в ходе предвыборной кампании, отнюдь не настраивают депутатов на поддержку жестких не популярных реформенных мероприятий.
Последнее обстоятельство в значительной мере может быть отнесено и к существующим и к возникающим в стране партиям и движениям, которым предстоит сыграть важную роль в формировании социально-политического фона реформы в стране. Правоконсервативный блок (ОФТ, "патриоты" и проч.) однозначно будет выступать против реформы, использовать ее неизбежные трудности и ошибки. Слабоконституционализированные, но мощные и даже наиболее массовые движения (типа объединений в поддержку Гдляна и Иванова и проч.) по всей вероятности выступят преимущественно с критикой не столько реформы в целом, сколько ее мер и особенно отрицательных последствий и ошибок правительства.
Особое место займут стачкомы, по своей ориентации популистские организации, а по организованности и роли в экономической жизни - потенциально наиболее сильные в стране. Роль этих организаций в блокировании реформы способна превысить сопротивление всех общественных движений и властных структур вместе взятых, поэтому на время проведения реформы (или по крайней мере ее решающих этапов) потребуется чрезвычайно антизабастовочное законодательство. Демократические движения и партии, в принципе готовые поддержать реформу, окажутся в сложном положении в связи с преобладанием в связи с преобладанием на начальных этапах реформы непопулярных мер и тяжелых социально-экономических последствий.
Следует учитывать, что нынешние масштабы демократического движения существенно превышают уровень распространения демократических представлений и ценностей в массовом сознании, в том числе о демократических началах функционирования экономики. Большая часть этих движений имеет мощную популистскую поддержку, поэтому под воздействием политических трудностей, вызванных реформой, произойдет их сдвиг в сторону популизма, причем в ряде случае, не только левого, но и правого. Наиболее болезненной проблемой для демократов и одной из главных линий раскола станет необходимость выражения своего отношения к неизбежным в ходе реформы антидемократическим мерам правительства (запреты на забастовки, контроль над информацией и пр.). В целом позиция демократов по отношению к реформе будет восприниматься в широких слоях как непоследовательная, что в полной мере используют их политические противники. Ослабление в ходе реформы силы и слияния демократических движений существенно подорвет ее социально-политическую базу со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Следует ожидать ускоренной институционализации неолиберальной экономико-политической идеологии, политической основой которой станет часть нынешних демократических сил, наиболее твердо стоящая на позициях экономического реформирования. Данное течение будет поддерживать реформу в случае ее комплексного и последовательного характера. невзирая на непопулярные меры. В то же время узость социальной базы этого движения ставит под вопрос масштабы его возможного влияния на общественное мнение и, резко поляризуя политический спектр по социально-экономическому признаку, может стать источником дополнительной социальной напряженности в обществе.
Борьба вокруг реформы резко ускорит процесс институционализации политических течений в стране и организации соответствующей партийной печати, в которой правительственная политика будет подвергаться разнообразной и беспощадной критике, подрывая легигимность реформы. В этот хор вольются голоса местных печатных органов, контролируемых консервативными региональными властями или популистски настроенными советами.
Из сказанного следует как минимум два вывода. Во-первых, реформа или, по крайней мере. подготовка к ней общественного мнения должна быть начата как можно быстрее - до формирования мощной оппозиционной прессы, то есть, пока контроль за основной частью mass-media остается в руках правительства (не исключено, что с этой целью придется задержать принятие законов о печати и о политических партиях).
Во-вторых, в самое ближайшее время идеологам реформы из состава политического руководства страны необходимо поставить под свой контроль все центральные средства массовой информации. Следует иметь в виду, что непосредственное цензурирование публикаций и передач о реформе невозможно и даст скорее отрицательный эффект, поэтому основным рычагом управления должна быть кадровая политика.
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ СЦЕНАРИИ РЕФОРМЫ
Текущий момент характеризуется парадоксальным положением, когда реформа одновременно является и запоздалой, и преждевременной. С одной стороны, страну можно считать полностью готовой к реформе, когда все понимают, что хуже уже некуда и потому готовы на самые тяжелые жертвы. Кроме того, основная часть населения - прежде всего люди старших возрастов - не готова, по-видимому, воспринять многие непривычные реальности рыночной экономики. С другой стороны, хорошо известны обстоятельства, в силу которых дальнейшее оттягивание рыночной реформы нетерпимо.
Следует ожидать, что данное противоречие отчетливо проявит себя уже на стадии подготовки и принятия основных политических решений по реформе. В ходе реформы оно будет проявляться в резких и непоследовательных движениях правительства, попятных шагах и проч.
Фундаментальным является противоречие между целями реформы (построение демократического хозяйства и общества) и средствами ее осуществления, среди которых не последнее место займут меры антидемократического характера. Данное противоречие тяжело отразится на легитимности реформы и в особенности на отношениях правительства с отдельными группами работников, политическими движениями и средствами массовой информации.
Проведение реформы неизбежно потребует поддержания сложного политического и идеологического баланса между преемственностью реформы в ряду демократических преобразований после апреля 1985-ого года и отказом от прежних "перестроечных" программ и обещаний. Если преемственность требуется для сохранения у власти высшего политического руководства, что в свою очередь, необходимо для поддержания минимальной стабильности в стране, то без отказа от прежних лозунгов (разрыв преемственности) невозможно обеспечить необходимую для проведения реформы "свободу рук".
Не будет преувеличением сказать, что от степени успешности соединения этих противоположных начал зависит политическая судьба нынешнего руководства страны и самой реформы. Укрупненно оценивая ситуацию с этой точки зрения, можно ожидать следующие сценарии развития событий:
1. Остроту социальной напряженности и масштабы ее распространения в обществе удается удержать в управляемых пределах. Балансируя между "преемственностью" и "отказом oт "старой политики", нынешнее политическое руководство благополучно преодолевает критический период. Существенным позитивным фактором в этом сценарии будет собственно институт президентства и прямая идентификация с ним реформы (выступление М.С.Горбачева на нервом заседании Президентского совета заложило для него необходимую основу).
2. Масштабы социальных конфликтов и острота кризиса приобретут трудноуправляемый характер. Высшее политическое руководство станет центром массового недовольства и мощного давления со стороны названных выше политических сил. Сохранение его в нынешнем составе становится уже невозможным, а демонстративная смена (или существенное обновление) еще могут сдержать нарастающую нестабильность. Смена правительства откроет возможность радикального смещения приоритета на лозунг отказа от старой политики при одновременном углублении самой реформы. В этом сценарии сам акт смены правительства выступает инструментом реализации рыночной реформы, а сохранение президентского поста за М.С. Горбачевым служит гарантом последовательного и целенаправленного реформирования.
3. Масштабы и острота конфликтов создают неуправляемую ситуацию. которая приводит к полной смене высшего политического руководства страны.
(Аналитическая записка подготовлена специалистами ленинградской Ассоциации социально-экономических наук).
30 марта 1990 г. Ленинград.
http://nabat-alarm.narod.ru/Kursom.html
интересный момент эта записка А.Б. Чубайса была опубликована в очень прогрессивном журнале Век ХХ и мир
«Жёстким курсом…». Аналитическая записка Ленинградской ассоциации социально-экономических наук // Век ХХ и мир. 1990. № 6. С.15-19
позднее антология данного журнала была размещена на сайте Русского журнала с аннотацией Глеба Олеговича Павловского, однако журнала № 6 за 1990 год там по какой то причине не оказалось)
Психотехнологии на службе СЕКты: 500 дней - ч. 23
Век двадцатый и конец века
Глеб Павловский
Русский Журнал и "Пушкин" издаются редакцией журнала "Век ХХ и мир" - был такой журнал со смешным, еще советским названием. В 1987 г. некоторых журналистов вызвали в ЦК и повелели стать странными: началась гласность. Главный редактор ВХХМ Анатолий Беляев поступил необычно - взял в редакцию номинированного осужденного самиздатчика и, шаг за шагом, передал ему свои полномочия. Тот самиздатчик был я.
Вот как я описывал в 1991 г. идеологию журнала ВХХМ для одного западного справочника:
"Век ХХ и мир" - это неформальная группа авторов и политических активистов, сложившаяся вокруг редакции одноименного ежемесячника во второй половине 80-х гг. Эта группа (в которую тогда входили историк Михаил Гефтер, Глеб Павловский, Вячеслав Игрунов, социолог Симон Кордонский, политолог Андрей Фадин, юрист Нина Беляева и др.) была объединена проектом культурной и в то же время индивидуалистической альтернативы политике либерализации сверху - "перестройке". Участники группы отвергали распространенную в московской либеральной среде уверенность в поверхностном характере тоталитарной системы и ее податливость реформам. Опираясь на личный и мировой опыт, журнал показывал, что элементы гражданского общества внутри советской системы тесно сращены с нею самой и крушение СССР приведет к варваризации политического процесса на Востоке.
Не ограничиваясь журналистикой, участники группы "Век ХХ и мир" проектировали и порождали реальные организационные структуры, как политические, так и исследовательские. Некоторые из них существуют по сей день..."
Сегодня тактика "стохастического эксперимента" кажется попыткой задержать обвал, используя в качестве материала обваливающиеся породы. Поскольку ВХХМ был единственным носителем культуры семидесятых, прорвавшимся в большую прессу позднего СССР, не исключено, что именно в этом ключ к странной политической линии журнала.
Частью философии Движения 60 - 70-х была НЕПОВТОРИМОСТЬ ПРОШЛОГО как приоритет и как реальная борьба за историческую необратимость. ("Не сдамся! прошлому не бывать!") Я был солдатом на той войне, и я ее проиграл. И вынужден был наблюдать, как в ничто обратилась среда Движения, его память, вся культура инакомыслия, его вкусы и стиль, и вследствие этого - пожрав все это - вознеслось то Ничто, которое столбенеет над страной по сей день. (Неужели один я узнаю в голосе Доренко интонацию профилактической беседы райуполномоченного КГБ?)
Довольно логично либерально-имперский "Век ХХ и мир" раньше прочих, уже с 1990-го стал в резкую оппозицию уличному ельцинизму и возникавшей из него "системе Ельцина". В 1993 - 1994-х эта оппозиционность иногда сбивалась в истерику. Но едва антиельцинизм, в свою очередь, стал столичной модой (с начала войны в Чечне), главный редактор заметно потерял интерес к обличениям "оккупационного режима". Заодно наставал конец века. Пора было выходить из гетто 90-х.
Выпуски ВХХМ - это одновременно кладбище несложившихся альтернатив 1987 - 1995 гг. и свидетельство об интеллектуальной недостаточности той эпохи. Допущение, будто нас еще начнут перелистывать, сегодня кажется маниакальным. Но оно весьма вероятно. Ведь хозяева современной России преуспели за счет свойств, ныне мешающих им уцелеть.
http://old.russ.ru/antolog/vek/
другие темы:
Закрытый сектор
Открытый сектор
Экстремальная политика
Операция - Преемник 2.0.
Психотехнологии на службе СЕКты
Заговор Коржакова
Операция - Преемник
материалы по ЭТЦ
Ельцинизм
The Tragedy of Russia's Reforms