Закрытый сектор: Американо-советский торгово-экономический Совет - п. 1 ч. 29

[zlobnig_v_2]

Гвишиани Д.М.:

Распределить сумму взносов оставшейся третьей части бюджета ИИАСА между государствами, решившими присоединиться к нему, было очень непросто. Поэтому окончательное решение отложили до тех пор, пока институт не начнет работать. Но уже в процессе переговоров возникли затруднения, особенно со странами, валюта которых была неконвертируемой, такими как Болгария, Польша, Чехословакия, ГДР. Хотя доля их была крайне мала по сравнению с взносами СССР и США, постоянно слышались жалобы на то, что, например, небольшая Болгария должна платить столько же, сколько Чехословакия... И, действительно, та же Болгария должна была вносить в бюджет ин-ститута валюту, наравне с Японией, Францией или ФРГ. Позже тот же вопрос вставал перед новыми членами - такими, как Финляндия или Венгрия. Это противоречие было заложено в саму систему финансирования и породило первые проблемы уже при подписании Устава института и его финансовых приложений. К моменту подписания Устава ИИАСА в октябре 1972 г. представители Польши и Болгарии не имели мандата от своих финансовых органов и не могли принять обязательства выплачивать полную сумму взносов в твердой валюте. Пришлось искать компромисс, согласившись принимать от них часть средств в национальной валюте. Но в дальнейшем Исполком и финансовый комитет совета института вынуждены были систематически улаживать подобного рода проблемы.


С увеличением числа новых членов не раз вставал вопрос о формуле двух третей, выплачиваемых СССР и США, поскольку доля третьей части в общей сумме пропорционально возрастала. С приходом новых членов приходилось решать, надо ли при расчете вступительного взноса учитывать затраты основателей института. Так что выработанные нами финансовые принципы следует признать далеко не совершенными. Мы, конечно, понимали это, готовя документы к подписанию, но решили, что если увязнем в спорах обо всех деталях, то никогда не создадим институт. Удалось лишь предусмотрительно усилить роль совета и его органов, предусмотрев механизм, позволяющий решать все спорные вопросы по ходу дела.

Некоторые разногласия вызвала проблема организации разумной системы голосования и распределения голосов так, чтобы избежать права вето, которое могло бы поставить деятельность института в прямую зависимость от отношений между Востоком и Западом.

Очень конструктивной оказалась краткая встреча в Москве еще в мае 1969 г. с Банди, Цукерманом и Печчеи. Мы уже гораздо конкретнее обсудили организационные вопросы, что позволило на рабочем уровне уяснить многие аспекты нового института.



в центре слева напрваво Цукерман - Гвишиани

Вспоминая об этой поездке в Москву, лорд Цукерман пишет:

«Мне пришлось съездить в Москву на совещание с русскими специалистами во главе с Гвишиани и одним американцем, которого привез Банди. Больше всего из этого визита мне запомнился великолепный обед, устроенный Гвишиани в ресторане в нескольких милях от Москвы. С ним была его элегантная жена и он председательствовал за столом в роли, которую он как грузин называл “тамада” - это означало, что каждые десять минут он вставал со своего места с рюмкой водки в руке и указывал на одного из гостей, который должен был в свою очередь встать, сказать тост в несколько слов и выпить водку залпом в один прием. Боюсь, что я произнес по этому поводу слишком много кратких спичей, тогда как Банди оказался гораздо более осмотрительным. Мне до сих пор любопытно, что думала обо всем этом очаровательная миссис Гвишиани...».

Отдавая дань остроумию лорда, воспользуюсь случаем пояснить, что «тамада» - председатель за дружеским столом - бывает либо автократом, почти диктатором, либо демократом. Первый никому говорить не дает и все тосты произносит сам. При этом он заранее выясняет всю родословную и подноготную того, за кого будет поднимать тост, и обязательно произносит здравицу за его родных и близких. Человек, за которого поднимают бокал, должен встать, потупить взор, и скромно принимать восхваления в свой адрес. Тамада-«демократ» сам почти не говорит, кроме краткого вступительного тоста, а назначает выступающих и предоставляет слово желающим.

Его задача - не допустить, чтобы кто-то пил в одиночестве втихомолку, и заставить всех присоединяться к провозглашаемым в тостах идеям. Иными словами, он лишь следит за порядком и обеспечивает активность собравшихся за столом. Лорд Цукерман, должно быть, слишком активно следовал привыч¬ной для него демократической традиции, в отличие от Банди, который лишь дважды произнес очень милые и сдержанные слова. Кстати, американцем, которого, по словам Цукермана, «привез Банди», был Говард Райффа, будущий первый директор ИИАСА.

До создания института нам предстоялоо пройти еще долгих четыре года, на протяжении которых не раз возникали надежды и разочарования, казавшиеся неразрешимыми конфликты и противоречия.

Нельзя не отдать должного деятельности американских промышленных фирм, заинтересованных в развитии торговли с СССР, которые очень много сделали для расширения контактов между нашими странами. В течение многих лет мне часто приходилось встречаться с крупными промышленниками, руководителями многонациональных корпораций США, приобретая поистине неоценимый опыт в деле организации совместных действий.

В те годы, работая в ГКНТ, я самым активным образом занимался развитием двустороннего научно-технического сотрудничества. Постоянно встречаясь с различными представителями практически всех европейских государств, США, Канады и Японии, при каждом мало-мальски удобном случае старался привлечь их внимание к вопросу о создаваемом международном институте, причем чаще всего находил горячую поддержку как правительственных представителей, так и ученых и видных деятелей делового мира. И здесь мне хотелось бы вспомнить о некоторых событиях в сфере международных научно-технических связей нашей страны, которые прямо и косвенно отразились на всей работе по созданию ИИАСА.

В первую очередь это, конечно, касается сотрудничества с Соединенными Штатами Америки.

Начало 70-х гг. стало в определенном смысле поворотным пунктом в советско-американских отношениях. После первых встреч руководителей государств научно-техническое сотрудничество на межправительственном уровне и налаживание контактов с частными и общественными организациями и промышленными фирмами быстро развивалось. Первое межправительственное соглашение о сотрудничестве в области науки и техники было подписана 24 мая 1972 г. Образовались совместные советско-американские комиссии и рабочие группы, принимались конкретные программы, определелялись головные научно-исследовательские институты сторон для организации конкретной работы.

Кроме приоритетных направлений, определяющих научно-технический прогресс, межправительственные соглашения специально охватывали такие области, как атомная энергетика, космос, океанография, охрана окружающей среды, сельское хозяйство, транспорт, строительство, медицина, здравоохранение и многие другие. Не вдаваясь в перечисление многочисленных совместных проектов и планов, скажу лишь, что сам факт объединения советского и американского потенциалов для решения важных для всего человечества проблем, вызвал огромный интерес в мире, породив оптимистические надежды на будущее.

Конечно, далеко не все шло гладко, но мы настойчиво и терпеливо учились работать друг с другом.

Президент компании «Кока-кола» Пол Остин говорил в одном из своих интервью:

«За время переговоров мы получили по меньше мере три важнейших урока, касающихся торговли между Востоком и Западом. Первый состоит в том, что чрезмерная формализованность традиционного советского способа ведения переговоров породила некий “враждебный” тип ментальности, воздвигающий на пути конструктивных и эффективных контактов поведенческие или эмоциональные барьеры. Эту “враждебную” ментальность, возникшую из-за жестких условий обсуждения контрактов и усиленную нехваткой возможностей неформального диалога, можно преодолеть только личными отношениями, основанными на уважении и доверии. Нигде доверие и взаимное уважение не имеют такого критического значения для успешного хода экономических переговоров, как в Советском Союзе.
Во-вторых, мы усвоили, что, наладив добрые личные отношения, можно приступать к предшествующему купле-продаже выяснению общих целей и сферы интересов.

Приведу лишь один пример. В 1975 г. мы с доктором Джерменом Гвишиани обнаружили взаимную заинтересованность в приложении методов управленческих наук к производству и поставкам потребительских товаров. Я привлек еще две западные фирмы - “Ай-би-эм” и австрийскую “Брауэрей Швехат”, - поддерживающие эту концепцию, и в декабре 1975 г. мы провели соответствующий семинар, не только продемонстрировав впечатляющие результаты компьютерной техники в обеих этих сферах, но также расширив и укрепив личные отношения.

Третий урок заключается в необходимости для торговых партнеров приспосабливаться к специфическим особенностям советской экономической системы...».

Надо сказать, что «Кока-кола» действовала не совсем дальновидно и опоздала выйти на советский рынок, пропустив вперед своего вечного конкурента - компанию «Пепсико».

Президент «Пепсико» Дональд Кендалл внес существенный вклад в развитие делового сотрудничества между нашими странами. Проявив незаурядную изобретательность, он сумел добиться продвижения своей продукции на советский рынок, одновременно помогая наладить личные контакты между американским президентом Р. Никсоном и Л.И. Брежневым.

Разумеется, все это происходило отнюдь не по мановению волшебной палочки. Потребовалось более десяти лет и определенная степень разрядки в отношениях между США и СССР. Но надо отдать должное настойчивости, с которой Кендалл продвигал «Пепси» на наш рынок. Приходилось преодолевать не только экономические и технические трудности, но также политические и идеологические барьеры, поскольку советская пропаганда внушала, что «Пепси», «Кока-кола» и жевательная резинка - неизменные атрибуты чуждого советским людям «американского образа жизни».

Однако Кендалл и при симпатизировавшем ему прези¬денте Никсоне, и при последующих президентах США, и при сменах нашего руководства, и после ухода с прежнего поста в компании «Пепсико» продолжал и продолжает спо¬собствовать развитию добрых отношений между нашими странами. Он был одним из основателей Американско- советского торгово-экономического Совета, многие годы занимал пост его сопредседателя, активно включился в деятельность Международного Венского совета, исполняя вместе с Аурелио Печчеи обязанности его вице-пред-седателя в мою бытность председателем. По моей просьбе Кендалл возглавил Консультативный комитет Междуна¬родного института прикладного системного анализа - ИИАСА. Разумеется, он никогда не забывал об интересах своей компании, но они выходили далеко за рамки дея¬тельности «Пепсико».
__________

напомним

Что такое USTEC?

Консорциум экономической стороны Трастовой головы, разделенной на четыре части в 120 Бродвее во время первоначального НЭПА, сегодня сосредоточено 500 лучших фирмам, которые составляют американский Торгово-экономический совет СССР, основанный в июне 1973 во время первой поездки Леонида Брежнева в Соединенные Штаты. История основания USTEC рассказана Джозефом Финдером в его книге Торжественная встреча.

Во время поездки встреча с 50 главными банкирами и промышленниками была назначена Тогда-министром-финансов Джорджем Шульцем в Блэр Хаусе. Там, Брежнев объявил: ''Холодная война закончена. И я спрашиваю Вас, господа, как я спрашиваю себя: это было хорошим периодом? Это отвечало интересам народов? Нет, нет, нет, и снова, нет."

USTEC был детищем Дональда Кендола Pepsico и Дэвида Рокфеллера Преследования манхэттенский Банк.

Президент Никсон ухватился за идею для встречи на высшем уровне 1973 года, основанной на меморандуме от Кендола, который встретился несколько раз с Брежневым после его соглашения водки в обмен на пепси. Дэвид Рокфеллер поднял возможность такого торгового совета с Советами через его Конференцию Дартмута, младшую версию Конференции Доверия Pugwash ( "Пагуошское движение" - п. 3 ч. 8) которая была создана Бертраном Расселом.

В конце 1972, Кендол и Дэвид Рокфеллер совещались о Торговой Муниципальной идее также. Также присутствующий на встрече был Хельмут Зонненфелдт, которого Генри Киссинджер нанял как специальный эмиссар для деловых отношений разрядки. С утверждением Никсона Кендол придумал начальное американское правление 25, у которого должно было быть 25 советских коллег, добавил, чтобы завершить полный пансион директоров. Включенный в американский список были такие величины как: Дэвид Рокфеллер, Преследование которого манхэттенский Банк было эквивалентом Экспортного Банка Импорта, предоставляя крупные кредиты на советскую торговлю в 1920-ых и 1930-ых; Реджиналд Джонс General Electric, который был связан с 120 бродвейскими комплексами во главе с American International Corp. в советской торговле, относящейся ко времени первоначального периода НЭПА; К. Уильям Верити, затем Стали Annco, тогда исполнительный вице-президент которой, Джеймс Х. Джиффен, является текущим президентом USTEC; и, Арманд Хаммер, первоначальный Трастовый агент и друг Владимира Ленина и Феликса Дзержинского, Occidental Petroleum.

Кендол был первым американским сопредседателем Торгового Совета, и его также выбранный с помощью руки его советский коллега, Владимир С. Алхимов, с которым он заключил сделку с Пепси. Торговый Совет был введен в должность 1 октября 1973 на обеде в Granovitaya Palata в Кремле.

Ранее в день, Министр финансов Джордж Шульц встретился с Брежневым, чтобы обсудить стратегию управления Никсона - который окажется неуспешным - для того, чтобы уничтожить Торговую Парламентскую реформу сенатора Генри Джексона. Шульц закончил день на пресс-конференции, чтобы объявить о запуске Торгового Совета. Текущее членство USTEC, "кто есть, кто" Fortune 500. Члены правления со сроками, истекающими в этом году: Лоуренс А. Боссиди, вице-председатель General Electric Co.; Эдгар М. Бронфмен, председатель Seagram Company, Ltd. и президент Мирового еврейского Конгресса; Морис Р. Гринберг, председатель American International Group; Ричард Э. Хекерт, председатель DuPont EI de Nemours & Co.; Томас Г. Лэбрек, президент, Преследование манхэттенский Банк; Роберт Х. Мэлотт, председатель, FMC Corp.; Джон Дж. Мерфи, председатель, Dresser Industries, Inc.; Джон Р. Петти, председатель, Морской центральный Банк; Дэвид Тендлер, председатель, Члены правления Tendler Beretz Associates, Inc со сроками, истекающими в 1989: приятель Горбачова Дуэйн Андреас, председатель Archer Daniels Midland; Доверяйте Молотку агента Аннэнда, председателю, Occidental Petroleum Corp.; Аллен Ф. Джэйкобсон, председатель, Minnesota Mining & Manu facturing Ко.; Уолтер К. Кляйн, председатель, Bunge Corp.; Роберт Дж. Лэнигэн, председатель, Owens-Illinois, Inc.; Уитни Макмиллан, председатель, Cargill, Inc.; Ричард Дж. Мэхони, председатель, Monsanto Co.; Ара Озтемель, председатель, Satra Corp.; Джеймс Д. Робинсон, председатель, American Express Co.; и, Уильям П. Штириц, председатель, Ralston Purina Co.

http://zlobnig-v-2.livejournal.com/176744.html
__________

Одним из важнейших в моей жизни событий было участие в работе Международной индустриальной конференции в Сан-Франциско в сентябре 1973 г., которую раз в четыре года проводит Стэнфордский институт и Конференс Борд, где мне довелось выступить перед необычной и чрезвычайно взыскательной аудиторией.

Назвав конференцию 1973 г. «уникальным событием в анналах мирового бизнеса», «Нью-Йорк Таймс» отмечала, что это единственное место в мире, где можно насчитать на квадратном метре такое количество президентов и председателей. В ней участвовали 600 человек из 75 стран - высшее руководство крупнейших компаний мира; вторые лица приглашения не получили, сопровождающие (кроме жен) не допускались.

Снова с огорчением замечу, что в нашей стране Международной конференции не придали никакого значения. Несколько персональных приглашений руководителям советских промышленных министерств остались без ответа. Я был приглашен в качестве основного докладчика, поэтому моему выезду никто не препятствовал, к тому же уча¬стие в конференции удалось совместить с командировкой для продолжения деловых переговоров по конкретному проекту с американским консорциумом.

Итак, отправляясь в сентябре 1973 г. на конференцию в Сан-Франциско, я вылетел из Москвы на несколько дней раньше и перелетел из Вашингтона в Хьюстон, штат Техас. Раньше, приезжая в США, я бывал только в Нью-Йорке и Вашингтоне, и, попав в Хьюстон, был поражен его замечательной, гораздо более современной, чем в столицах, архитектурой, всевозможными техническими новшествами и усовершенствованиями. Техасцы оказались самыми радушными хозяевами, и меня ждал совершенно неожиданный сюрприз. Представители мэрии и городского совета вручили мне диплом, в котором на фоне панорамы Хьюстона был помещен следующий текст:

«Джермену Михайловичу Гвишиани.

Мы, полномочные представители городских властей, имеем честь избрать Вас Почетным гражданином города Хьюстона, штат Техас, в знак уважения выдающихся успе¬хов, достигнутых Вами в своей профессиональной деятельности и признания ценного вклада, который Вы внесли и продолжаете вносить, выполняя свой общественный долг, в благосостояние и процветание всего человечества.
Кроме того, в знак высокой оценки мы избрали Вас “послом доброй воли” от нашего города, наделенным полной властью и полномочиями, чтобы донести до общего сведения информацию о гостеприимной и дружественной атмосфере Хьюстона, о широких неограниченных возмож¬ностях, которые открывает наш великий город.

Вышесказанное подтверждают наши подписи и официальная печать города Хьюстона, поставленные здесь 13 сентября 1973 г.». Затем следовали подписи мэра и членов городского совета.

Больше, к сожалению, мне не доводилось бывать в Техасе, но я добросовестно старался выполнить высокую миссию посла доброй воли и всегда с особым удовольстви¬ем встречался с техасцами.

После Хьюстона я отправился прямо в Сан-Франциско на Международную конференцию. Среди докладчиков, в число которых был включен я, были А. У. Клаузен («Бэнк оф Америка»), Гельмут Шмидт (в то время министр финансов ФРГ), Ахмед Яки Ямани (министр нефти Саудовской Аравии), сэр Эрнст Вудроф («Юнилевер»), Уолтер Ристон («Сити Бэнк»).

Затронув некоторые глобальные проблемы, в частности, проблему роста численности населения, конференция поставила в центр внимания тему социальной ответственности бизнеса, отношение национальной и мировой общественности к деловой деятельности и к растущей активности многонациональных корпораций. Посвященные этой проблеме выступления представителей большого бизнеса оказались настолько самокритичными, что один из ораторов назвал происходящее «Сан-Францисским Уотергейтом», где бизнесмены признались во всех своих грехах, и заметил, что наблюдающееся недоверие к честности и порядочности деловых людей нередко небезосновательно, так что нормы поведения бизнесменов необходимо привести в соответствие с современными ценностными установками.

О моем выступлении «Нью-Йорк Таймс» писала 17 сентября 1973 г:

«Это была первая Международная индустриальная конференция, на которой присутствовали представители стран Восточной Европы, символизируя расширение торговли между Востоком и Западом. Показательно включение в программу выступления Д. М. Гвишиани, заместителя председателя Комитета по науке и технике при Совете Министров СССР и зятя премьер-министра Алексея Косыгина.

Из выступления доктора Гвишиани явствовало, что он обсуждал в беседах с представителями американских деловых кругов тему социальной ответственности бизнеса. Д-р Гвишиани заметил, что в самих Соединенных Штатах существуют разные взгляды на роль бизнеса в обществе, и горячо поддержал мнение декана Стэнфордской школы бизнеса Арджея Миллера, которое процитировал следующим образом: “Главное в современном бизнесе то, что мы вступили в новую игру, где нет возврата к старым, хорошо знакомым правилам поведения на поле. Жизнь была бы намного проще, если бы единственной нашей задачей, единственным нашим долгом было бы извлечение прибыли”...».

Оргкомитет конференции провел несколько пресс-конференций, в которых я принимал участие. Оценки прессы были в основном доброжелательными. «Нью-Йорк Таймс» 22 сентября широко цитировала и комментировала мое выступление на одной из таких пресс-конференций, отметив поддержку многонациональных корпораций и сравнение советско-американских торговых отношений после почти полувековой изоляции друг от друга с огромным лайнером, которому перед взлетом необходим долгий разбег, но который, поднявшись в воздух, развивает огромную скорость. По поводу некоторых других моих высказываний газета заявила, что они «затронули близкие капиталистическому сердцу чувства».

Подробные отчеты с объемистыми цитатами были опубликованы в «Дейли Америкен», «Сан-Франциско Кроникл», «Сан-Франциско Игземинер».

Во время конференции были достигнуты конкретные договоренности о заключении соглашений о научно-техническом сотрудничестве между нашими организациями и крупными американскими фирмами.

Пресса также не обошла их вниманием. 19 сентября «Нью-Йорк Таймс» писала:

«Стэнфордский исследовательский институт и Советский Союз объявили сегодня о подписании пятилетнего соглашения о сотрудничестве по широкому спектру научной, технической и экономической деятельности. Это еще одно подтверждение желания Москвы получить доступ к западной технологии. Подписавшие соглашение Чарльз Андерсон, президент Института, и доктор Дж. Гвишиани, заместитель председателя советского Комитета по науке и технике, назвали его первым в ряду подобных договоренностей между западными и советскими исследовательскими организациями».

В то же время мне во время конференции несколько раз приходилось выслушивать сетования американцев, столкнувшихся с нашими бюрократами при проведении уже утвержденных совместных программ. Президент «Фуд Машинери Корпорейшн», сообщил, что тщательно разработанные предложения фирмы по внедрению технологии выращивания помидоров в некоторых районах СССР, уже получившие одобрение нашего генерального секретаря и министра внешней торговли, не внедряются. Разобравшись по возвращении в Москву, я увидел, что после утверждения на высшем уровне никто не занимается запуском этих проектов. Вскоре программа начала проводиться в Молдавии, и уже на самом первом этапе дала прекрасные результаты, однако на том все и кончилось по многим причинам, не в последнюю очередь из-за крайней централизации нашей внешнеэкономической деятельности.

Достигнув соглашения со Стэнфордским институтом, мы приступили к подготовке намеченной на июль 1974 г. Международной конференции по развитию экономического, промышленного и научно-технического сотрудничества, которая должна была состояться в Москве.

Я возглавлял оргкомитет, к работе которого подключились заинтересованные советские министерства, а с американской стороны - Худ Гибсон, вице-президент Стэнфордского института, председатель Совета директоров и сопредседатель конференции Харви Вассон, Эдгар Кайзер, председатель «Кайзер Алюминиум К°».

Конференция открылась в концертном зале «Россия» 23 июня и продолжалась пять дней. С приветствием от Советского правительства выступил заместитель председателя Совмина СССР, председатель ГКНТ академик В. А. Кириллин. В Москву приехали 140 председателей, президентов и членов правления зарубежных компаний и банков из 32-х стран мира, в заседаниях участвовали многие представители советских промышленных министерств, предприятий, плановых, финансовых, внешнеторговых организаций. Как всегда, конференция предоставила прекрасную возможность встретиться и поговорить с деловыми партнерами.

продолжение

другие темы:

Закрытый сектор
Открытый сектор

Экстремальная политика
Операция - Преемник 2.0.
Психотехнологии на службе СЕКты
Заговор Коржакова
Операция - Преемник
материалы по ЭТЦ
Ельцинизм
The Tragedy of Russia's Reforms