Соседи 2: Ромка
Это был самый лучший друг в моей жизни. Мой единственный друг. Я дружила с ним до того, как поняла, что есть женщина, и что мужчина против женщины никогда ничего не сможет. Я дружила с ним до своих первых слез. До своих первых открытий. До своих первых... Он был рядом всегда. Он виноват в том, что я верю в настоящую дружбу.
Мы жили на одной лестничной клетке. Двери в квартиры не закрывались, и мы просто переходили из одной в другую, как в соседнюю комнату. Я всегда поддевала его, что он на 3 месяца меня младше. Он обижался. Хотя я знаю, что он НИКОГДА на меня не обижался по-настоящему. Я больше не сталкивалась с такой сильной, честной и безусловной любовью, только за одно мое существование. Спасибо ему за это.
Спасибо ему за его беспредельную веру в мою фантазию. Когда я не была поглащена очередной книгой, мы всегда играли. Не в куклы, не в солдатиков, не в песочницу. У нас была "Своя игра" - моя и Ромкина. Иногда, конечно, мы играли и во дворе, с пацанами. Но все больше вдвоем. И это были самые интересные игры. Потому что их придумывала я:-) Я всегда была Принцеса/Волшебница/Богатая наследница национального героя/Атаманша/Пантера/Светская дама... а Ромка следовательно был Разбойником-Грабителем, который потом в меня влюблялся и освобождал. А я уже никуда не хотела уходить, потому что я в него тоже влюблялась. (мда, я потом в эту игру со всеми своими мужчинами играла - начинала, как принцеса, а заканчивала...). Случалось, что Ромка вставал в позу, обижался и, хлопнув дверьми, уходил "домой". Ему видите ли, тоже хотелось быть "положительным героем" или придумывать игру: "А то че это все ты придумываешь? Я тоже могу!" - "Ну, придумай" - задирала его я. Он тужился, у него не получалась, и он уходил. Но всегда возвращался. И не просто так, а с каким-нибудь "подарчком": то ему кусочек торта бабушка для меня даст, то он камешек цветной принесет...Смешной такой Ромка.
На одном из моих Дней Рождений мы творили глупости. Ромка рассказывал "взрослый" анекдот, когда в комнату зашли родители. Он так засмущался, что слопал салфетку:-) Зато он ни за что не стал бы есть яйца. Когда во втором или третьем классе меня ругали за сочинение "Как я проводил каникулы" я всем об этом сообщила, а Ромка покраснел, а класс смеялся, и родители потом тоже. Дело в том, что каникулы выпали на Пасху. Вы можете себе представить Православную Пасху в Советском Союзе? А я могу. Ромкина бабушка - коммунистка-фронтовича ко всему прочему была верующей христианкой. Не на людях, конечно. Так, дома. Так вот, на Пасху мы всегда красили яйца. Знаете, варятся яйца в воде с луковой шелухой, и потом у них такой оранжево-коричневый цвет. Можно еще потом со свекольными очистками, или морковными, или огуречными, как хочется:-) И всегда это весело, семейно, дружно. Хорошее времяпровождение каникул. Только учительница не разделила моего восторга. Отчитала за религиозное разложение души: "Вон, твой друг Рома, что-то не написал, что он ел пасхальные яйца" - "Так он вообще яйца не ест!" - уверенно парировала я. Зато у Ромки были другие достоинства.
Он был настоящий джентельмен. Постоянно носил в школу мой портфель. То есть он каждое утро надеялся, что я сама его понесу, и я клятвенно уверяла его в этом, но... Так получалось, что, когда мы спускались вниз, то у меня то шнурок развяжется, то носок сползет, то юбка как-то не так сидит - надо поправить! Ну, не с портфелем же в руках это делать! На, друг, подержи. И друг держал. А потом вприпрыжку пытался меня догнать и вернуть мне портфель. Догонял возле школы. Там я благородно его забирала, тогда еще мальчишки задирали друг-друга, если носили девчачьи портфели. Это потом уже, в старших классах принято было. А в начальной школе еще дразнили. А я не хотела, чтобы моего Ромку дразнили. Я просто хотела, чтобы он носил мой портфель, потому что тот был очень тяжелый и мешал мне чувствовать себя парящей и изящной феей:-) Однажды Ромка взбунтовал: он успел догнать меня возле трамвайных путей. Я портфель брать назад наотрез отказалась. Он поставил его на рельсы и перешел на другую сторону дороги. Я тоже перешла. Мой портфель одиноко смотрелся на длинных серых рельсах. Появился трамвай. Мы стоим. Стоит и портфель. Вагоноважатый его увидел и гуднул. Сначала легко и недолго. Потом более настойчиво. И наконец стал подражать милицио-медицинским транспортам. Мы стоим. Портфель даже не колыхнется от ветра, так учебниками_тетрадками забит. Трамвай все ближе. Атмосфера накаляется. Я понимаю, что брат меня порешит, когда вернется из армии, потому что это был его портфель. Но так же я понимаю, что вот она - первая настоящая наша с Ромкой битва за авторитет. А раз так, то стоять надо до последнего. Последний неминуемо приближался красным гудящим к портфелю. И тут... О! Возрадуйся моя лидерская душа! Обнаглей мой и без того нескромный взгляд! Ромка кинулся на амбразуру к рельсам, и чуть ли не из под самого трамвая вызволил мой портфель! Его ликующий взор (ну, конечно, такой риск и никаких последствий) погас, как только он наткнулся на мою молчаливую ухмылку: "Ну, че? Будем дальше нести или на рельсы ставить?" А вообще он был хорошим помощником.
Он мне черчение помогал делать. Был у нас такой урок в 4-ом классе, кажется, или в 6-ом. Училку "Стерка" звали. Мелкая такая была. Каблуки 30 см.+ прическа 30 см. итого в комплексе с тельцем 1.3 метра. Ученики выше ее были. Чертить я не умела совсем. Все мои классные работы являли собой эскизы "Черного Квадрата" Малевича. Зато домашнее задание!... Да, у Ромки был талант. Он брал в руки карандаш и тот не сыпался, не оставлял жирных пятен, проводил сплошные и пунктирные именно там, где они должны были проводится. Ромка понимал этот танец карандаша на бумаге, он понимал фигуры и движения начерченных предметов, а я понимала, что пятерка за Д/З и тройка за классную работу в итоге дадут твердую четверку. Поэтому, когда Ромка чертил, я сидела в углу и не дышала. Это был его момент славы. Я поддерживала его момент, так же как он поддерживал мой.
Я любила петь. Я не сказала, что умела это делать. Я только сказала, что любила. Особенно, когда это приносило выгоду. Мы ходили в булочную (читать "булоШная" по правилам русского языка) и пели тем, кто стоял в очереди. Они нам за это копеечку, а может за то чтоб перестали. А потом мы покупали шоколадные батончики "Фламинго" или "Караван" и радовались жизни. Я бы ни с кем больше не смогла так самозабвенно петь, кроме как с Ромкой. И больше ни с кем не покупала бы кроликов.
Или щенков. Или еще какую живность с Птичьего Рынка. Бывало, придем мы с Ромкой на Птичий. Позвеним булочной мелочью и ринимся в приключения. На Птичьем было все! Аудио-Видео у пАцАнов в штанах с лампасами; золотишко-бижутерия у бабок-цыганок; семки и капуста квашенная у простых бабок; ремни-сумки у горячих кавказцев; водка и конфеты у паленых блондинок; сопожники, парикмахеры, музыканты, художники - Птичий был шумный и разноцветный мир в центре города. Но мы ездили туда за другими удовольствиями. Мы жаждали найти существо, на которого выплестнуться все запасы любви и заботы. Мы приезжали смотреть кроликов-собачек-кошечек-рыбок. Ромка еще засматривался на попугайчиков. Я этого увлечения не разделяла. Попугайчики Ромку тоже видно не очень любили, потому что все время у него дохли. У нас в полисаднике было прямо "Кладбище Животных". Так вот, приходили мы на рынок. Маленькие такие, незаметные. Вставали в одну струю народа, нас несло в одном направлении, делали шаг в сторону,и нас уже несло в другую. Эдакий аттракцион до всех этих чешских луна-парков. Час мы гладили_тискали_лапали всяку разну живность. Выбирали и волокли бедолагу домой. Не совсем домой, а в теплопункт, где уже все было готово "к приему дорого гостя". Гость, описавшись по-началу, быстро находил плошку с едой-водой и, как нам казалось, благодарно втыкал на своих благодетелей. Ночевать мы уходили домой. А утром редко находили питомца. Либо его ЖЕК прогоняла, либо сам убегал, не понятно. Но мы снова шли зарабатывать в булочную, и опять на Птичий. Только Ромка мог так долго выдерживать мою целенаправленность обеспечить кого-то пушистого теплым домом. Нам было хорошо вдвоем:-) Пока...
Пока я не влюбилась. То есть я и раньше влюблялась и делилась с Ромкой. Он тоже делился со мной своими увлечениями. На этот раз было по-другому. Мы уже были старше (целых 13 лет), это уже было серьезно. Я пошла в цирк с Ним, а не с Ромкой. Я каждый день рассказывла своему верному другу, что сегодня я чувствую себя, как настоящая героиня романов Дюма. Такая вся красивая, интересная и влюбленная... И тут... Первое предательство с его стороны! Он заявил, что не желает всего этого слушать, что он устал, что он сам влюблен... В меня! У меня был шок. Потом наступла пора отчуждения:-((( Мне было тяжело. Думаю, ему тоже. Одно хорошо, мы уже перешли в лицей и стали учится в разных классах. У нас появились разные компании... Мы "вернулись" только перед моим отъездом.
Прощались очень тяжело:-( Пошли погулять за несколько часов до... И так нам много надо было друг другу рассказать. Так много всего накопилось за время "разлуки". Так истосковались. Короче, ревела я, как белуга. Сказала родителям, повешусь, но не поеду! А им уже не до меня. Оно и понятно (щас вспоминаю, и слезы на глаза). Я пошла в ванну, наполнила водой (чудо, что в нашем безводном Кениге в тот день ее дали), голову туда окунула - вроде успокоилась. Тут мне мама говорит, ты вот эту коробочку занеси Баб Ниле (Ромкина бабушка), я пошла, а там Ромка тоже ванну набрал и так же в нее окунается... Родственные, мля, души. Я еще больше разрыдалась. А тут еще Баб Нила и Теть Света подвывают. Я к своей ванне ринулась. Еле вышли из дому. Уже на поезд опаздываем. И тут сверху Баб Нила как заголосит: "Ромочка! Не надо, внучечек!" - я глянула наверх и обомлела. Ромка на карнизе стоит. Этаж четвертый, Ромка не худенький (мы еще шутили, что он не ползал, сразу пошел, потому что ползать с его габаритами было тяжело), карнизик хлюпенький. А Ромка кричит: "Я без тебя жить не хочу, Сонька!" Я к нему через все ступеньки уже не помню как влетела... Разнимали нас силой...
А потом годы прошли. Мы уже не переписывались - оба это дело не любили. Редко друг-друга с Днем Рождения поздравляли. У меня в Израиле друзья появились. Жизнь налаживалась. Через несколько лет я съездила в гости. Гуляла с Ромкой. Балдела. Он такой статный стал. Высоченный. Зеленоглазый красавец. Умница. Только эти зеленые глаза все и загубили. Был момент, чуть не поцеловались. И тогда я поняла, что если поцелую его то: (1) второй раз никуда не уеду; (2) детство, которое он для меня олицетворяет - уйдет безвозвратно. А я не хочу терять свое детство!
Ромка женился, родил дочь. А для меня он навсегда останется нелепым толстячком, который шепчет мне на ухо: "Когда я вырасту, я тебя украду, и мы поженимся"...
Мы жили на одной лестничной клетке. Двери в квартиры не закрывались, и мы просто переходили из одной в другую, как в соседнюю комнату. Я всегда поддевала его, что он на 3 месяца меня младше. Он обижался. Хотя я знаю, что он НИКОГДА на меня не обижался по-настоящему. Я больше не сталкивалась с такой сильной, честной и безусловной любовью, только за одно мое существование. Спасибо ему за это.
Спасибо ему за его беспредельную веру в мою фантазию. Когда я не была поглащена очередной книгой, мы всегда играли. Не в куклы, не в солдатиков, не в песочницу. У нас была "Своя игра" - моя и Ромкина. Иногда, конечно, мы играли и во дворе, с пацанами. Но все больше вдвоем. И это были самые интересные игры. Потому что их придумывала я:-) Я всегда была Принцеса/Волшебница/Богатая наследница национального героя/Атаманша/Пантера/Светская дама... а Ромка следовательно был Разбойником-Грабителем, который потом в меня влюблялся и освобождал. А я уже никуда не хотела уходить, потому что я в него тоже влюблялась. (мда, я потом в эту игру со всеми своими мужчинами играла - начинала, как принцеса, а заканчивала...). Случалось, что Ромка вставал в позу, обижался и, хлопнув дверьми, уходил "домой". Ему видите ли, тоже хотелось быть "положительным героем" или придумывать игру: "А то че это все ты придумываешь? Я тоже могу!" - "Ну, придумай" - задирала его я. Он тужился, у него не получалась, и он уходил. Но всегда возвращался. И не просто так, а с каким-нибудь "подарчком": то ему кусочек торта бабушка для меня даст, то он камешек цветной принесет...Смешной такой Ромка.
На одном из моих Дней Рождений мы творили глупости. Ромка рассказывал "взрослый" анекдот, когда в комнату зашли родители. Он так засмущался, что слопал салфетку:-) Зато он ни за что не стал бы есть яйца. Когда во втором или третьем классе меня ругали за сочинение "Как я проводил каникулы" я всем об этом сообщила, а Ромка покраснел, а класс смеялся, и родители потом тоже. Дело в том, что каникулы выпали на Пасху. Вы можете себе представить Православную Пасху в Советском Союзе? А я могу. Ромкина бабушка - коммунистка-фронтовича ко всему прочему была верующей христианкой. Не на людях, конечно. Так, дома. Так вот, на Пасху мы всегда красили яйца. Знаете, варятся яйца в воде с луковой шелухой, и потом у них такой оранжево-коричневый цвет. Можно еще потом со свекольными очистками, или морковными, или огуречными, как хочется:-) И всегда это весело, семейно, дружно. Хорошее времяпровождение каникул. Только учительница не разделила моего восторга. Отчитала за религиозное разложение души: "Вон, твой друг Рома, что-то не написал, что он ел пасхальные яйца" - "Так он вообще яйца не ест!" - уверенно парировала я. Зато у Ромки были другие достоинства.
Он был настоящий джентельмен. Постоянно носил в школу мой портфель. То есть он каждое утро надеялся, что я сама его понесу, и я клятвенно уверяла его в этом, но... Так получалось, что, когда мы спускались вниз, то у меня то шнурок развяжется, то носок сползет, то юбка как-то не так сидит - надо поправить! Ну, не с портфелем же в руках это делать! На, друг, подержи. И друг держал. А потом вприпрыжку пытался меня догнать и вернуть мне портфель. Догонял возле школы. Там я благородно его забирала, тогда еще мальчишки задирали друг-друга, если носили девчачьи портфели. Это потом уже, в старших классах принято было. А в начальной школе еще дразнили. А я не хотела, чтобы моего Ромку дразнили. Я просто хотела, чтобы он носил мой портфель, потому что тот был очень тяжелый и мешал мне чувствовать себя парящей и изящной феей:-) Однажды Ромка взбунтовал: он успел догнать меня возле трамвайных путей. Я портфель брать назад наотрез отказалась. Он поставил его на рельсы и перешел на другую сторону дороги. Я тоже перешла. Мой портфель одиноко смотрелся на длинных серых рельсах. Появился трамвай. Мы стоим. Стоит и портфель. Вагоноважатый его увидел и гуднул. Сначала легко и недолго. Потом более настойчиво. И наконец стал подражать милицио-медицинским транспортам. Мы стоим. Портфель даже не колыхнется от ветра, так учебниками_тетрадками забит. Трамвай все ближе. Атмосфера накаляется. Я понимаю, что брат меня порешит, когда вернется из армии, потому что это был его портфель. Но так же я понимаю, что вот она - первая настоящая наша с Ромкой битва за авторитет. А раз так, то стоять надо до последнего. Последний неминуемо приближался красным гудящим к портфелю. И тут... О! Возрадуйся моя лидерская душа! Обнаглей мой и без того нескромный взгляд! Ромка кинулся на амбразуру к рельсам, и чуть ли не из под самого трамвая вызволил мой портфель! Его ликующий взор (ну, конечно, такой риск и никаких последствий) погас, как только он наткнулся на мою молчаливую ухмылку: "Ну, че? Будем дальше нести или на рельсы ставить?" А вообще он был хорошим помощником.
Он мне черчение помогал делать. Был у нас такой урок в 4-ом классе, кажется, или в 6-ом. Училку "Стерка" звали. Мелкая такая была. Каблуки 30 см.+ прическа 30 см. итого в комплексе с тельцем 1.3 метра. Ученики выше ее были. Чертить я не умела совсем. Все мои классные работы являли собой эскизы "Черного Квадрата" Малевича. Зато домашнее задание!... Да, у Ромки был талант. Он брал в руки карандаш и тот не сыпался, не оставлял жирных пятен, проводил сплошные и пунктирные именно там, где они должны были проводится. Ромка понимал этот танец карандаша на бумаге, он понимал фигуры и движения начерченных предметов, а я понимала, что пятерка за Д/З и тройка за классную работу в итоге дадут твердую четверку. Поэтому, когда Ромка чертил, я сидела в углу и не дышала. Это был его момент славы. Я поддерживала его момент, так же как он поддерживал мой.
Я любила петь. Я не сказала, что умела это делать. Я только сказала, что любила. Особенно, когда это приносило выгоду. Мы ходили в булочную (читать "булоШная" по правилам русского языка) и пели тем, кто стоял в очереди. Они нам за это копеечку, а может за то чтоб перестали. А потом мы покупали шоколадные батончики "Фламинго" или "Караван" и радовались жизни. Я бы ни с кем больше не смогла так самозабвенно петь, кроме как с Ромкой. И больше ни с кем не покупала бы кроликов.
Или щенков. Или еще какую живность с Птичьего Рынка. Бывало, придем мы с Ромкой на Птичий. Позвеним булочной мелочью и ринимся в приключения. На Птичьем было все! Аудио-Видео у пАцАнов в штанах с лампасами; золотишко-бижутерия у бабок-цыганок; семки и капуста квашенная у простых бабок; ремни-сумки у горячих кавказцев; водка и конфеты у паленых блондинок; сопожники, парикмахеры, музыканты, художники - Птичий был шумный и разноцветный мир в центре города. Но мы ездили туда за другими удовольствиями. Мы жаждали найти существо, на которого выплестнуться все запасы любви и заботы. Мы приезжали смотреть кроликов-собачек-кошечек-рыбок. Ромка еще засматривался на попугайчиков. Я этого увлечения не разделяла. Попугайчики Ромку тоже видно не очень любили, потому что все время у него дохли. У нас в полисаднике было прямо "Кладбище Животных". Так вот, приходили мы на рынок. Маленькие такие, незаметные. Вставали в одну струю народа, нас несло в одном направлении, делали шаг в сторону,и нас уже несло в другую. Эдакий аттракцион до всех этих чешских луна-парков. Час мы гладили_тискали_лапали всяку разну живность. Выбирали и волокли бедолагу домой. Не совсем домой, а в теплопункт, где уже все было готово "к приему дорого гостя". Гость, описавшись по-началу, быстро находил плошку с едой-водой и, как нам казалось, благодарно втыкал на своих благодетелей. Ночевать мы уходили домой. А утром редко находили питомца. Либо его ЖЕК прогоняла, либо сам убегал, не понятно. Но мы снова шли зарабатывать в булочную, и опять на Птичий. Только Ромка мог так долго выдерживать мою целенаправленность обеспечить кого-то пушистого теплым домом. Нам было хорошо вдвоем:-) Пока...
Пока я не влюбилась. То есть я и раньше влюблялась и делилась с Ромкой. Он тоже делился со мной своими увлечениями. На этот раз было по-другому. Мы уже были старше (целых 13 лет), это уже было серьезно. Я пошла в цирк с Ним, а не с Ромкой. Я каждый день рассказывла своему верному другу, что сегодня я чувствую себя, как настоящая героиня романов Дюма. Такая вся красивая, интересная и влюбленная... И тут... Первое предательство с его стороны! Он заявил, что не желает всего этого слушать, что он устал, что он сам влюблен... В меня! У меня был шок. Потом наступла пора отчуждения:-((( Мне было тяжело. Думаю, ему тоже. Одно хорошо, мы уже перешли в лицей и стали учится в разных классах. У нас появились разные компании... Мы "вернулись" только перед моим отъездом.
Прощались очень тяжело:-( Пошли погулять за несколько часов до... И так нам много надо было друг другу рассказать. Так много всего накопилось за время "разлуки". Так истосковались. Короче, ревела я, как белуга. Сказала родителям, повешусь, но не поеду! А им уже не до меня. Оно и понятно (щас вспоминаю, и слезы на глаза). Я пошла в ванну, наполнила водой (чудо, что в нашем безводном Кениге в тот день ее дали), голову туда окунула - вроде успокоилась. Тут мне мама говорит, ты вот эту коробочку занеси Баб Ниле (Ромкина бабушка), я пошла, а там Ромка тоже ванну набрал и так же в нее окунается... Родственные, мля, души. Я еще больше разрыдалась. А тут еще Баб Нила и Теть Света подвывают. Я к своей ванне ринулась. Еле вышли из дому. Уже на поезд опаздываем. И тут сверху Баб Нила как заголосит: "Ромочка! Не надо, внучечек!" - я глянула наверх и обомлела. Ромка на карнизе стоит. Этаж четвертый, Ромка не худенький (мы еще шутили, что он не ползал, сразу пошел, потому что ползать с его габаритами было тяжело), карнизик хлюпенький. А Ромка кричит: "Я без тебя жить не хочу, Сонька!" Я к нему через все ступеньки уже не помню как влетела... Разнимали нас силой...
А потом годы прошли. Мы уже не переписывались - оба это дело не любили. Редко друг-друга с Днем Рождения поздравляли. У меня в Израиле друзья появились. Жизнь налаживалась. Через несколько лет я съездила в гости. Гуляла с Ромкой. Балдела. Он такой статный стал. Высоченный. Зеленоглазый красавец. Умница. Только эти зеленые глаза все и загубили. Был момент, чуть не поцеловались. И тогда я поняла, что если поцелую его то: (1) второй раз никуда не уеду; (2) детство, которое он для меня олицетворяет - уйдет безвозвратно. А я не хочу терять свое детство!
Ромка женился, родил дочь. А для меня он навсегда останется нелепым толстячком, который шепчет мне на ухо: "Когда я вырасту, я тебя украду, и мы поженимся"...