Де Сад
1. Отличная упаковка для философии - ровно распределить её внутри порнографии, причём такой - подешевле. Жёсткая альковная сцена, и вдруг - бац! - философский монолог, плавно переходящий в новую сцену. Никуда не денешься.
2. Однако приходится признать, что автор абсолютно больной человек. Его невозможно долго читать. При чтении Захер-Мазоха, писателя более слабого, такого чувства не возникало.
3. Герои де Сада наиболее последовательное воплощение идей Айн Рэнд. Жаль, что она его не читала. И многие, думаю, его не читали, довольствуясь облаком ссылок и медийных образов. Хотя стоит, это несколько корректирует шаблон.
4. Самое интересное у де Сада - политическая философия. Он приходит к выводу, что если все будут соответствовать его идеалу, человечество долго не продержится. Поэтому прописан деспотизм осознанных эгоистов над наивными дурачками, прикрывающими свою слабость добродетелью. Религия как средство обмана и всё такое. Плюс мальтузианство до Мальтуса. Бунтарь проповедует почти спартанский консерватизм.
5. В целом де Сада нельзя назвать ни глубоким, ни остроумным: его рассуждения одновременно банальны и непоследовательны. Одно любопытное, правда, встретил (читал, надо сказать, не очень много - см. п.2). Доказывая, что удовольствие не предполагает взаимности, де Сад вспоминает о стариках, которые в противном случае были бы удовольствий лишены. Очень неожиданный аргумент не только в контексте самого садизма, но и с точки зрения современной заботы обо всех немощных. На ум приходит другой гедонист, современный - Уэльбек, который люто ненавидит садизм, но стенает о стариках. Как всё запутано у этих французов.
6. Не могу и не хочу удержаться от комплементаристского заключения. Де Сад, пожалуй, последний крупный представитель гедонистической мысли, потому о нём до сих пор и говорят. И удовольствие, конечно, цель, которую едва ли возможно отрицать. Но его недостаточно. С безначальных времён известно, что удовольствия слишком быстро исчерпывают себя. Большинство образов де Сада на том и построено, что распутники уже ничем не могут удовлетвориться и потому нуждаются во всё более изощрённых издевательствах над объектами своих наслаждений. В конечном итоге они неизбежно приходят к полной безвыходности. Хотя де Сад как писатель избегает этой темы, его собственная жизнь тому прекрасное свидетельство. Люди нуждаются много в чём ещё, помимо удовольствий.
2. Однако приходится признать, что автор абсолютно больной человек. Его невозможно долго читать. При чтении Захер-Мазоха, писателя более слабого, такого чувства не возникало.
3. Герои де Сада наиболее последовательное воплощение идей Айн Рэнд. Жаль, что она его не читала. И многие, думаю, его не читали, довольствуясь облаком ссылок и медийных образов. Хотя стоит, это несколько корректирует шаблон.
4. Самое интересное у де Сада - политическая философия. Он приходит к выводу, что если все будут соответствовать его идеалу, человечество долго не продержится. Поэтому прописан деспотизм осознанных эгоистов над наивными дурачками, прикрывающими свою слабость добродетелью. Религия как средство обмана и всё такое. Плюс мальтузианство до Мальтуса. Бунтарь проповедует почти спартанский консерватизм.
5. В целом де Сада нельзя назвать ни глубоким, ни остроумным: его рассуждения одновременно банальны и непоследовательны. Одно любопытное, правда, встретил (читал, надо сказать, не очень много - см. п.2). Доказывая, что удовольствие не предполагает взаимности, де Сад вспоминает о стариках, которые в противном случае были бы удовольствий лишены. Очень неожиданный аргумент не только в контексте самого садизма, но и с точки зрения современной заботы обо всех немощных. На ум приходит другой гедонист, современный - Уэльбек, который люто ненавидит садизм, но стенает о стариках. Как всё запутано у этих французов.
6. Не могу и не хочу удержаться от комплементаристского заключения. Де Сад, пожалуй, последний крупный представитель гедонистической мысли, потому о нём до сих пор и говорят. И удовольствие, конечно, цель, которую едва ли возможно отрицать. Но его недостаточно. С безначальных времён известно, что удовольствия слишком быстро исчерпывают себя. Большинство образов де Сада на том и построено, что распутники уже ничем не могут удовлетвориться и потому нуждаются во всё более изощрённых издевательствах над объектами своих наслаждений. В конечном итоге они неизбежно приходят к полной безвыходности. Хотя де Сад как писатель избегает этой темы, его собственная жизнь тому прекрасное свидетельство. Люди нуждаются много в чём ещё, помимо удовольствий.