Про настоящий ментовский беспредел
В своей прошлой истории «Про дополнительные обстоятельства» ( https://yulianovsemen.livejournal.com/26511.html) я вкратце упомянул несколько случаев, свидетельствующих о том, что милиционеры активно участвовали в насыщенной криминальной жизни небольшого городка за Уралом в 90-е годы. В комментариях к тому рассказу коллега резонно указал, что в реальной жизни такие темы, как незаконное производство алкоголя, не обходились без участия больших милицейских начальников. Ну что же, тогда поведаю историю как раз про подобный случай.
Речь пойдет об удачливом спиртовике Мойше, который уже неоднократно фигурировал в моих рассказах (к примеру - https://yulianovsemen.livejournal.com/24960.html). Немного о нем: звали его, конечно же, не Мойша, а Миша. Мойшей его прозвали за крайнюю степень продуманности, свойственную по общепринятому мнению одной определенной национальности. В советское время Мойша успел поработать прорабом на стройке, мастером участка и начальником цеха на заводе. Соответственно, он приобрел значительные навыки в сфере производства, и когда занялся разбадяживанием левой водки и развернулся на полную катушку, то резонно решил, что разлив по арендованным гаражам - это детский сад, штаны на лямках. Без промышленных масштабов тут было не обойтись. С целью на эти масштабы выйти, он прикупил располагавшийся в городке завод безалкогольных напитков, к тому времени уже обанкротившийся. Сами по себе безалкогольные напитки Мойшу интересовали слабо, ему нужны были мощности по разливу. Затем он преобразовал завод в ООО «Уральское ситро», каким-то образом замутил совершенно официальную лицензию на производство крепкого алкоголя и приступил к делу. Дело сводилось к нехитрым манипуляциям: «Уральское ситро» на своей линии официально разливало не ситро, а водку торговой марки «Подстольная» в одну смену, а потом еще неофициально ту же водку, но уже левую, во вторую и третью смены.
Понятное дело, что без умасливания проверяющих и контролирующих не обходилось, но даже с учетом этого данная деятельность приносила Мойше бешеную прибыль. Понимая возникающие в связи с этим риски, и оправдывая свое прозвище, Мойша сделал в ООО «Уральское ситро» трех фиктивных держателей акций: две тетки-бухгалтерши ООО, его старые знакомые - по 15%, и генеральный директор ООО Аистов Иван Матвеевич - 70%. Аистов также был старым товарищем Мойши еще с советских времен, и был очень надежным человеком. Во всяком случае, по мнению Мойши.
Опять же понятно, что в городке образовалось некоторое количество людей, которые искренне не понимали, почему Мойше достаются такие бешеные деньги, а им нет. Причем такие люди были не только в бандитской среде, но и в правоохранительных органах. Как я уже упоминал, помимо чисто криминальных структур, в то время в городке функционировали и околокриминальные, в том числе городской отдел внутренних дел (ГОВД).
Начальником ГОВД являлся полковник милиции Щекотухин, весьма примечательная личность. При изучении его личного дела создавалось ощущение, что это был идеальный милицейский начальник: прошел все ступени карьерной лестницы от участкового до начальника ГОВД, закончил Академию МВД России с отличием, спортсмен (мастер спорта по лыжам), спиртного не употреблял в принципе, хороший семьянин. Возглавляемый им отдел по статистическим показателям стабильно возглавлял рейтинг горрайорганов и так далее. На самом же деле человек это был хитрый, расчетливый и корыстный. Со спиртовиков городка он имел свою долю, причем в общей сложности достаточно немалую. Деньги эти он тратил с умом, преимущественно совершенно бескорыстно помогая различным вышестоящим начальникам, причем не только по милицейской линии. О подвязках Щекотухина во властных структурах ходили легенды, поговаривали, что он вхож даже в какой-то кабинет в администрации Президента. Ему предлагали повышение по службе в УВД нашей области, но он упорно отказывался от этого. Расчет Щекотухина был дальним: деньги он вкладывал в знакомых, приобретенных в Москве в период обучения в Академии, и поэтому не без основания рассчитывал прыгнуть сразу в какое-нибудь значимое кресло в столичном регионе. Ну а там уже отбить все свои вложения и заработать немного на хлеб с маслом.
Короче говоря, Щекотухина также раздражала социальная несправедливость, связанная с нетрудовыми доходами Мойши. Поэтому он решил отмутить этот завод. На этой почве он сбежался с местным криминальным авторитетом Сараем, и они выработали хитрый план. По этому плану полковник Щекотухин обеспечивал изоляцию Мойши от общества и развития событий, а Сарай со своей братвой навевал холод в задницы держателей акций ООО «Уральское ситро», с целью убедить их переписать акции на других нужных людей.
И события завертелись. Подразделение по борьбе с экономическими преступлениями (БЭП) ГОВД ударными темпами собрало на Мойшу материал по незаконной предпринимательской деятельности и уклонению от уплаты налогов в особо крупном размере. Да, Мойша на самом деле был далеко не ангел в этом плане, но он добросовестно делился с кем надо и чувствовал себя прикрытым с этой стороны. Однако в этом случае все пошло по-другому: из ГОВД материал проверки был передан в следственную часть по расследованию организованной преступной деятельности следственного управления УВД области (СЧ РОПД СУ УВД для краткости), где было возбуждено уголовное дело, а Мойша по этому делу был даже арестован и помещен в СИЗО областного центра.
После этого сараевские бандиты стали приезжать к Ивану Матвеевичу Аистову и приводить ему неоспоримые доводы для передачи акций ООО «Уральское ситро» тем, на кого они укажут. Доводы сводились в основном к перспективам захоронения трупа Аистова с явными признаками насильственной смерти в лесном массиве вблизи городка. Надо отдать должное Аистову: несмотря на всю мрачность перспектив, он неизменно отвечал, что пусть его хоть утопят в тайно закопанной на территории завода емкости с левым спиртом, хоть истопят в печи заводской котельной, но акций он не отдаст. То есть повлиять на него простыми угрозами не получалось, а воплощать эти угрозы в жизнь было не особо практичным: Аистов с прострелянным черепом явно не смог бы объяснить свое появление в таком виде у нотариуса при заверении договора купли-продажи акций.
Поэтому снова пришлось действовать полковнику Щекотухину. В частный дом Аистова с обыском в рамках уголовного дела в отношении Мойши нагрянул БЭП ГОВД, и на приусадебном участке вблизи забора торжественно обнаружил лежащий под кустом автомат Калашникова с тридцатью боевыми патронами к нему. То есть БЭПовцы достаточно тупо воплотили в жизнь имевшую хождение в правоохранительной среде в 90-е годы мудрость: С чем на обыск придешь, то на обыске и найдешь. Аистова доставили в ГОВД, стали готовить материал на возбуждение уголовного дела за незаконное хранение огнестрельного оружия и боеприпасов, но тут вмешался прокурор городка, проснувшийся по жалобе адвоката: обстоятельства обнаружения предмета преступления на участке Аистова он счел настолько неправдоподобными, что запретил возбуждать по этому факту уголовное дело. Аистова отпустили.
Возможно, кто-то подумает, что начальника ГОВД Щекотухина обескуражил такой результат, и он отказался от своих намерений. Не тут-то было. Полковник вызвал к себе оперуполномоченного БЭП ГОВД Застарелова - свое доверенное лицо, и накидал ему дальнейший план действий. Действуя по этому плану, Застарелов составил от имени следователя СЧ РОВД, в чьем производстве было уголовное дело в отношении Мойши, протокол задержания Аистова в порядке статьи 122 УПК РСФСР по подозрению в соучастии в незаконном предпринимательстве. Затем поздним вечером Застарелов приехал домой к Аистову, посадил его в служебную машину и доставил в ГОВД, где предъявил этот протокол и объявил, что Аистов задержан и будет помещен в изолятор временного содержания (ИВС) ГОВД. После этого Аистова увели в подвал ГОВД, то есть в ИВС, где поместили в камеру. В качестве основания для помещения Застарелов предъявил дежурному ИВС все тот же протокол от имени следователя.
Аистов просидел в подвале трое суток в одиночной камере без вызовов. К нему никто не приходил, даже адвокат. Еще бы: ни родные и близкие, ни адвокат просто не знали, где находится Аистов. Они даже хотели подать в ГОВД заявление о его безвестном исчезновении, но это заявление там не приняли: мол, слишком мало времени прошло. Днем, к исходу третьих суток, его отконвоировали в кабинет к Щекотухину. Полковник был предельно вежлив и корректен, он просто объяснил Аистову, что выбора у него по-существу нету: или бандиты, или зиндан. Поскольку Аистов уже видел бандитов и посидел в зиндане, он реально осознал, что выбора у него и в самом деле нету, тупик всюду. В общем, Иван Матвеевич сломался и согласился подписать бумаги, за что его трудно упрекать. Тут же его отпустили из ИВС, но только до машины с сараевской братвой, которая ожидала прямо у входа в ГОВД, и сразу повезла к нотариусу, где был подписан договор купли-продажи акций. Две тетки-бухгалтерши с оставшимися акциями также подписали договоры, как только увидели бумаги с подписями Аистова.
Короче, ООО «Уральское ситро» формально стало собственностью каких-то семи мутных рыл. Но и они побыли в красивом статусе собственников недолго, так как буквально спустя два месяца продали все свои акции ООО, то есть 100%, одному коммерсанту из большого и богатого уральского города. Причем за сущие копейки - несколько миллионов долларов США.
На этом я пока что закончу изложение этой истории, так как оно выходит чересчур объемным. Продолжение о том, как это все разгребалось и вытаскивалось на процессуальный свет, и чем вообще вся эта тема закончилась, следует.