Попова С. С. «Русская революция»
Уважаемые читатели, я и voencomuezd в память о Светлане Сергеевне Поповой http://yroslav1985.livejournal.com/28881.html , продолжаем публиковать в живом журнале ее статьи http://yroslav1985.livejournal.com/29085.html
С. С. Попова. «Русская революция»: Донесения начальника бельгийской военной миссии барона де Риккеля. 1916-1918 гг.//Исторический архив 1996 год. № 3 С. 168-184; 1996. № 4. С. 165-190.
«Русская революция»: Донесения начальника бельгийской военной миссии барона де Риккеля. 1916-1918 гг
Публикуемые документы из Центра хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК) дополняют серию известных мемуаров дипломатических, военных представителей стран-союзников России в Первой мировой войне. Находясь на ответственных постах в России в 1917 г.г они оказались свидетелями драматических событий, определивших ее историю и судьбу в XX веке.
Перелистать страницы этого «смутного времени» нам дают возможность не публиковавшиеся ранее официальные документы начальника бельгийской военной миссии при Ставке барона генерала де Риккеля, прибывшего в Россию 14 сентября 1914 г. В годы войны существовал настоящий культ Бельгии и ее короля Альберта I, «Короля-рыцаря», возглавившего бельгийскую армию. Маленькая и нейтральная страна первая героически приняла бой на своей территории против германских войск.
Де Риккель пользовался доверием Николая И, был «большим другом» наследника престола. Являясь дуайеном союзных военных представителей при русских армиях, он в первую очередь получал сведения, касающиеся их военных операций. Он ревниво отслеживал отношения правительственных кругов, оппозиции, армии к войне, внимательно следил за борьбой политических пристрастий во Временном правительстве, за развитием революционных настроений в русском обществе, его отношением к возможному заключению мира, с тревогой писал о разложении русской армии, нежелании солдат воевать. Постоянные опасения выхода России из войны, последствий этого для союзников пронизывают все его сообщения, поступавшие в военное министерство Бельгии, которое возглавлял глава бельгийского правительства барон Шарль де Броквилль. Де Риккель был патриотом своей мужественной родины. Не до конца понимая социальные причины, раздиравшие Россию, не имея возможности влиять на ее политических деятелей, как это пытались делать представители Англии и Франции, он придерживался всегда твердой позиции, что бельгийские военные, находившиеся в составе русской армии, не должны вмешиваться во внутренние распри и воевать против русских. Может быть, ему и принадлежит заслуга в том, что была предотвращена попытка вовлечения английских военных в участие в корниловском мятеже (см. док. № 33).
От имени всех военных представителей при Ставке как их дуайен де Риккель сумел отклонить намерение французского посла Ж. Нуланса, желавшего, с согласия военного министра Временного правительства А. И. Верховского, чтобы новый военный представитель Франции генерал Ниссель играл главную роль среди других представителей Антанты.(1)
А вот его реакция на прием Временным правительством дипломатических представителей Японии, Португалии, Сербии и Румынии 22 марта (4 апреля) 1917 г. по поводу признания ими нового правительства России: «Я желал бы видеть бельгийского посланника в другой компании, среди послов Франции и Великобритании. Кто осмелится утверждать, что он не имеет права на это место?».(2)
Что касается отношения ведущих держав Антанты к требованию более решительных действий русской армии на фронтах мировой войны, то бельгийский представитель был полностью солидарен с ними.
А. Ф. Керенский писал о союзниках России: «Новые представители революционной России казались изощренным государственным деятелям Антанты наивными дурачками, которые горели страстным желанием, совершенно бескорыстно, во имя, так сказать, революционной идеи, голыми руками выхватить из огня войны горячие каштаны для союзников».(3 )
Предлагаемая подборка документов, составляющая лишь небольшую часть архива бельгийской военной миссии в России, открывается телеграммой, отправленной де Риккелем за четыре дня до окончания сессии Государственной думы, на которой П. Н. Милюков говорил, «что атмосфера насыщена электричеством, все чувствуют приближение грозы и никто не знает, куда упадет удар».(4) В этот же день был убит Распутин, что, по словам того же Милюкова, «скорее смутило, чем удовлетворило общество».(5)
Публикуемые документы позволяют проследить отдельные исторические эпизоды всего 1917 года. Из военных сводок дается перевод донесения за 12 августа (н.ст.) - документ № 21, характеризующего стратегические маневры немецкой армии накануне наступления на Рижском участке Северного фронта.
Заканчивается подборка характерными словами де Риккеля из телеграммы за 12 апреля 1918 г.: «Пора удалиться от населения, плохо настроенного по отношению ко всем, кто не принадлежит к рабочему классу». Между этими крайними датами могла бы уместиться целая эпоха.
В телеграммах де Риккеля есть сведения, основанные на неподтвержденных данных, также вошедших уже в историю, например, слухи об участии Дж. Бьюкенена в подготовке Февральской революции (док. №№ 11, 23); есть много уточнений малоизвестных, а, может, совсем неизвестных фактов, в т. ч. высказывания генерала Алексеева о событиях в России, о попытках Франции оказывать давление на Временное правительство (док. №№ 17, 20), дополнительные сведения о занятии Ставки советскими войсками (док. №№ 43, 44, 45) и др. Представляют интерес отчеты об аудиенциях военных представителей у Гучкова, Керенского, а также у Духонина за день до его гибели.
Историческая ценность публикуемых документов, несмотря на их телеграфную, информативную стилистику, заключается в том, что они не предназначались для печати, направлялись ограниченному кругу лиц (кроме военного министра, королю Бельгии, министру иностранных дел, начальнику генштаба бельгийской армии, о чем на некоторых документах сделаны рукописные записи).
В ЦХИДК большинство их собрано в двух досье фонда военного министерства Бельгии (фонд 185). Одно из них (Ф.185. Оп.З. Д.94. на 478 листах) содержит часть архивов бельгийской военной миссии в России за 1917 г., в основном, незаверенные машинописные копии шифрограмм.(6) Другое досье (Ф.185. Оп.14а. Д.7090. на 471 листах) озаглавлено «Русская революция» и содержит, в основном, машинописные тексты шифрограмм, в т. ч. отчеты, официальные документы Временного правительства, новой советской власти, вероятно, собранные де Риккелем для дальнейшего их использования в своих воспоминаниях. Но он так и не написал их, о чем можно лишь сожалеть. Они, наверное, могли бы существенно дополнить воспоминания таких политических и военных представителей Антанты в России, как М. Палеолог, Ж. Нуланс, Дж. Бьюкенен, Б. Локкарт, X. Вильяме, Ф. Гренар, А. Нокс и др.
Досье «Русская революция» поступило в исторический отдел генштаба бельгийской армии 20 апреля 1923 г. после смерти де Риккеля и его сына.(7)На многих телеграммах стоит печать с этой датой под номером 7259.
После сверки ряда документов из обоих досье обнаружены незначительные разночтения, иногда несовпадение в датах написания. За основу берется более ранняя дата. Почти во всех телеграммах из д.94 местом отправки указывается G. Q. G. russe, что соответствует русскому обозначению Ставки. В текстах Ставка обозначается словами Еtёt Маjoг Сёnёгаl, Еtat-Маjoг или сокращенно Е. М. G.; должность Верховного главнокомандующего (Главковерха) чаще всего обозначается словами Сommandant еn Chef. Все даты де Риккель дает по новому стилю. Заголовки опущены, т. к. все документы представляют собой однотипные телеграммы. В примечаниях даты указываются по старому стилю.
Публикацию подготовила и перевела с французского С. С. ПОПОВА.
1. Центр хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК). Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.210.
2. Там же. Л.425.
3. Ж. Современные записки. Париж, 1934. С.280.
4. Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 г. М., 1991. С. 13.'
5. Там же.
6. Единственный документ за 18 декабря 1915 г., с которого начинается дело, представляет собой отчет де Риккеля о посещении Николаем II вместе с военными представителями союзников (для которых и была организована эта поездка) крупных военных заводов; маршрут : Ставка-Киев-Ставка-Москва-Тула-Москва-Петроград-Ставка, 29/12 ноября - 28/10 декабря 1915 г.
7. ЦХИДК. Ф.185. Оп.14. Д.5433. Л.14-16, 19.
№ 1
Ставка
№ 5 26 декабря 1916 г.
Очень секретно
Внутриполитическое положение все более тревожное. В Думе, в Государственном Совете, в светских кругах, даже в армии только и говорят о революции, только и слышны революционные возгласы. Один Император не хочет думать об опасности. Хотя одного его жеста достаточно, чтобы все успокоилось. Но он хочет устоять перед бурей. 30-го Дума будет распущена на неопределенное время. С ее уходом окажутся вне ее власти все репрессивные законы. И что тогда будет? Я знаю, что выхожу за пределы своих функций. Но меня извиняет моя тревога. Информация такого рода будет, впрочем, единственной. Я буду молчать.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.22. Машинописная копия.
№ 2
Ставка
№2 17 марта 1917 г.
В Думе и полках ведется вызывающая тревогу кампания в пользу мира. Временное правительство опасается, что вынуждено будет запросить мир, чтобы избежать социальной революции. Генштаб призвал моих коллег из Англии, Франции и Италии(1) добиться от рабочих их стран направления русским рабочим приветственного манифеста с выражением веры в то, что благодаря продолжению войны до конца скоро рухнет последняя цитадель абсолютизма, какой является Германия. Меня только что призвали добиться того же от бельгийского правительства.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.24. Машинописная копия.
№ 3
Ставка
№ 8 20 марта 1917 г.
26 декабря я направлял вам телеграмму №5(2), 31 -го Император уехал в Петроград. Дума прервала свою работу до 25 января в связи с каникулами по случаю празднования Нового года. Император перенес созыв Думы на 27 февраля. 8 марта Император возвращается в Ставку. Наследник заболел корью и остался в Царском Селе. В этот же день, международный женский праздник, в Петрограде не работали, проходили собрания. Вечером рабочие разошлись, не приняв резолюции. 9 марта я направил Императрице цветы, которые Император просил меня передать ей. В полдень он принял меня, и я передал ему три награды, полученные мной 9 февраля. Император сказал, что особенно тронут тем, что эти награды от Короля переданы ему мной.(3)
В этот же день в Петрограде, взбудораженном вчерашними выступлениями, рабочие направились к центру города, где состоялись небольшие демонстрации. Кричали «Долой войну!», «Долой самодержавие!», требовали хлеба и всеобщего избирательного права. В конце дня было решено собраться на следующий день на Казанской площади.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.35. Машинописная копия.
№ 4
Ставка
№ 9-10-11(а) 19 марта 1917 г.
Генерал Хэнбери Вильяме, начальник английской военной миссии и самый старый из начальников миссий, был приглашен сегодня утром к вдовствующей Императрице.(4)После различных замечаний относительно сегодняшнего кризиса и его прохождения она заговорила с ним о планах Императора, который отказывается ехать куда-либо без Императрицы. Русскому правительству в Петрограде была направлена телеграмма с просьбой разрешить Императрице и детям уехать в Царское Село. Ожидают ответа. Генерал Вильяме заявил, что начальники союзных миссий готовы сделать все, что могут, для обеспечения безопасности Императора, и поэтому настроены поехать вместе с ним. Генералу Алексееву(5) было направлено письмо с извещением, что вышеупомянутые генералы готовы при сложившихся обстоятельствах сопровождать Императора, если русское правительство даст согласие.
Генерал Вильяме имел затем беседу с великим князем Александром Михайловичем.(6) Вот ее краткое изложение:
«В тот момент, когда я расставался с Ее Величеством, меня задержал великий князь Александр. Он говорил со мной об очень серьезной и опасной ситуации, сложившейся сейчас в стране, о немецком влиянии на рабочий класс в надежде добиться прекращения Россией войны. Он меня убеждал, что было бы очень полезно и крайне важно, чтобы представители союзных стран телеграфировали своим правительствам настойчивую просьбу передать меморандум(7), который их представители могли бы предъявить русскому правительству в Петрограде, когда это будет необходимо. В этом меморандуме должно быть изложено, что мы, т. е. все союзники в войне против Германии, составляем одну великую державу и что мы признаем и готовы поддержать русское правительство, которое существует сейчас в Петрограде. Это правительство заявило о своем намерении продолжать войну против Германии, и мы надеемся одержать победу в этой войне как единая держава, состоящая из различных союзных стран. Великий князь Александр настаивает, чтобы этот меморандум был передан всем представителям союзных держав, чтобы каждый из них мог его показать и опубликовать, когда это потребуется. Интриги и предательство немцев в состоянии подкупить рабочий класс в стране и действовать с очевидной целью добиться сепаратного мира от России. Я настаивал на важности скорейшего приезда великого князя Николая.(8) Великий князь Александр ответил мне, что он такого же мнения. Но он опасается всяких осложнений, что какой-нибудь революционер сможет задержать его поезд или создать какие-нибудь заторы на дороге. Вероятно, следовало бы провести расследование по этому поводу, прежде чем предпринять такую поездку. Я ему сообщил о своей беседе с Императрицей и о том, что мы, военные представители союзных стран, готовы поехать с Императором до Царского Села, оставив на это время наших штабных офицеров для обеспечения работы служб. Он заявил, что не только считает это необходимым, но очень просит меня настаивать на этом даже против желания Императора.
Такова ситуация на сегодня, и решение будет принято тотчас же, как только будет получено решение правительства, которое будет мне сообщено сразу же, напрямую. Я и мои коллеги телеграфируем нашим послам и дипломатическим представителям о том, на чем настаивает великий князь. Я убеждал его, что он и другие великие князья должны также обратиться с манифестом к народу с просьбой поддержать правительство, а к рабочим - продолжать работать на войну. Он ответил мне, что это была бы полезная мера, но второстепенная, по сравнению с вышеуказанным заявлением дипломатических союзных представительств ».
Выдержка из этой беседы направлена бельгийскому посланнику в Петрограде.(9)
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.26 29. Машинописная копия.
(а) Телеграммы идут одним текстом.
№ 5
Ставка
№12 21 марта 1917 г.
[...] Генерал Алексеев считает, что очень ценно признание союзными правительствами Временного русского правительства и обещание ему активной помощи, учитывая тяжелую борьбу, которую оно ведет с крайне левыми партиями. Он считает также, что нет никакой необходимости ждать особых обстоятельств для публикации меморандума и что необходимо проявить инициативу для моральной поддержки умеренного правительства.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.ЗЗ. Машинописная копия.
№ 6
Ставка
№ 15 21 марта 1917 г.
10 марта Император по просьбе Протопопова(10) подписал декрет о закрытии Думы и Государственного Совета. В этот же день Казанская площадь была забаррикадирована. Толпа, состоящая из офицеров и солдат, направилась на Николаевский вокзал, где произносились речи. Казаки отказались атаковать. Когда конная полиция попыталась вмешаться, она была окружена казаками. Рабочие решили выбрать депутатов для организации революционного выступления. К 18 часам, когда манифестанты расходились, полк открыл огонь возле здания Думы. Имелись убитые. В этот же вечер все казаки были отправлены на фронт.
11-го Император приглашает на завтрак, как впрочем, всегда по воскресеньям, всех заместителей начальников миссий и нескольких офицеров генштаба. Вечером мы обедаем как обычно с Императором в тесном кругу. Говорят о восстании двух гвардейских полков в Петрограде, о том, что теперь нужно ждать из Петроградского полка или другого гарнизона резервные войска, войска питания, нестроевые войска, так как ни одно соединение не было отозвано с фронта. В этот же день можно было наблюдать конную полицию, следующую за безоружными кавалеристами. Все говорили о том, что рядовой состав больше не хочет воевать.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.36. Машинописная копия.
№ 7
Ставка
№ 13 21 марта 1917 г.
Копия телеграммы, адресованной генералом Жаненом начальником французской военной миссии, военному министру(а)
Положение в русской армии и России, которое я вам обрисовал, делает нужным приложить все старания, чтобы подчеркнуть и необходимость продолжения войны до победы, и опасность, которую может представить преждевременный мир для нее самой и для других.
Поэтому желательно, чтобы самым энергичным образом и как можно скорее в этом отношении воздействовать на как можно большее число русских людей.
Телеграммы, отправленные из Франции различными военными властями или же имеющими известность руководителями их русским коллегам, могут принести нам пользу, и ничем не следует пренебрегать.
Я позволю себе также указать на полезность аналогичного вмешательства не только квалифицированных военных, но я уже настаивал на необходимости действий французских социалистов. Мне об этом говорят все время. Я знаю, что мои коллеги, как и я, обратились с такой же просьбой.(11)
Чтобы подчеркнуть и немецкие интриги, и тщательную подготовку восстания, довожу до сведения, что солдатам петроградских полков внушили, что в результате революции будет прекращена война и начнется раздел земли. Генерал Алексеев вчера рассказывал, что на железной дороге остановлена отправка на родину небольшого отряда солдат, которые сейчас, когда произошла революция, спокойно к ней относятся, благодаря таким обещаниям.
Эта вера - одна из причин беспорядков в Петрограде, т. к. солдаты, чувствующие себя ущемленными, теперь, когда революция совершилась и их хотят оставить, считают, что Временное правительство не осмелится их тронуть.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.45. Машинописная копия.
(а)Заголовок документа, зачеркнутый де Риккелем. Телеграмма была отправлена Жаненом военному министру Франции и передана де Риккелем в военное министерство Бельгии.
№ 8
Ставка
№ 3 23 марта 1917 г.
Генерал Алексеев имел сегодня частную беседу с начальником английской миссии(12), о чем тот сообщил мне и моим коллегам, попросив нас, с согласия генерала Алексеева, известить об этом только Вас.(13) Имя генерала Алексеева не должно называться.
После соображений относительно поездки Императорской семьи в Англию генерал Алексеев заговорил о главнокомандующем. Великий князь Николай, сказал он, скоро должен прибыть, и зачинщики беспорядков пытаются все сделать, чтобы помешать назначить его главнокомандующим. Хочется надеяться, что все союзные правительства окажут давление на русское правительство, чтобы сохранить на службе этого великого солдата. Он не только уважаем и любим в армии, но и популярен в народе, и если его назначение состоится, то генерал Алексеев уверен в успехе Армии. Союзники должны использовать все свое влияние, предпринять все возможное, чтобы добиться этого. Иначе генерал Алексеев очень сомневается, что война будет продолжаться.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.46. Машинописная копия.
№ 9
Ставка
№ 5 25 марта 1917 г.
20-го Император принял отдельно каждого из начальников миссий в связи со своим отречением. Ее Императорское Величество еще не отдавало отчета об опасности ситуации, так как просило меня навестить ее в Царском Селе через две недели. 21-го Император в сопровождении двух членов Думы уехал в Царское Село. Императрица в это время находилась уже под арестом и под наблюдением в этом дворце. 22-го Император прибыл в Царское Село и был также арестован. 23-го великий князь Николай прибыл в Ставку в 16 часов, уехал он из Тифлиса 20-го после получения письма от Временного правительства, подтверждающего его назначение главнокомандующим. Начальники миссий обедали с ним вечером в его поезде. Поездка была триумфальной. 24-го в 12 часов он получил новое письмо Временного правительства, информирующее, что русский народ не хочет больше доверять никаких функций члену семьи Романовых и что вследствие этого правительство желало бы получить его отставку. Великий князь Николай ушел в отставку('14), и все другие члены императорской семьи сделали то же. В этот же вечер подал в отставку генерал Алексеев(15) По телеграфу нам сообщают, что послы Англии, Франции и Италии(16) 24-го в 17 часов направились в Думу для признания Временного правительства. Упоминаний о бельгийском представителе не было.(17)
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.48. Машинописная копия.
№ 10
Ставка
№ 14-16 от 1 и 2 апреля,
№ 2-5 от 2 и 3 апреля 1-3 апреля 1917 г.
Прием в Ставке 31 марта 1917 г. военным министром Временного правительства представителей союзных армий(а)
№ 14(б) Министр18 принял нас в полдень.(18)
Он извиняется, что принимает нас в куртке, походном костюме, сожалеет, что не предупредил нас, чтобы мы пришли без оружия и не в парадной форме.
Он благодарит нас за огромную помощь, которую мы оказали России с момента начала войны, а также в этих тяжелых обстоятельствах, которые мы переживаем, и убежден, что мы будем продолжать оказывать нашу неоценимую поддержку Временному правительству.
Он нас собрал, чтобы изложить ситуацию с тем, чтобы сориентировать нас на оказание, в случае необходимости, нашей помощи, а также, чтобы мы не считали, что Россия сделала больше, чем она может действительно сделать, наконец, принять меры для того, чтобы вследствие этого наши военные операции не приобретали бы широкого масштаба без учета возможностей России.
Министр приступает к изложению революционных событий. Когда Дума получила на обсуждение указ о роспуске(19), на улицах Петрограда неожиданно появилось большое скопление народа. Полки, мобилизованные для обеспечения порядка, выполняли свой долг, но без энтузиазма; уже чувствовалось, что на следующий день они этого не будут делать.
Дело в том, что революция свершилась внезапно. Не было заговора, не было зачинщиков. Все люди - армия, буржуазия, чернь - взбунтовались как загипнотизированные против притеснения самодержавного режима, чрезмерно деспотического, одержимого кумовством, опротивевшего дворцовыми скандалами.
Вечером Гучков пытался связаться с командующим Петроградским военным округом.(20) Он не нашел его. Ночью он узнал, что тот укрылся с семьей в пригороде Петрограда.
№ 15. Положение было опасное. В Петрограде могли находиться от 150 до 160 тысяч солдат резервных войск, проходящих подготовку. Эти войска были разбиты по полкам, насчитывающим 10-15 тысяч солдат и 50-60 офицеров, в большинстве нестроевых или же недееспособных, отосланных с фронта в центральную часть корпуса для обучения солдат.
В этот же вечер Дума составила телеграмму Императору с намерением добиться от него некоторых уступок, в частности, создания ответственного либерального министерства.
В первый час следующего дня некоторые полки Петрограда предложили свою помощь Думе. Утром делегация царскосельских полков из эскорта Императора и личной охраны Их Императорских Величеств подчинились Думе, сказав однако, что будут продолжать выполнять приказание, которое они получили, но требуя пощадить человеческие жизни. Министры же, находившиеся у власти, чтобы спасти свои жизни, либо скрылись, либо доверили себя Думе.
Итак, как было сказано, у революции не было руководителя. Некоторые офицеры пошли на сделку с солдатами, другие были ими же убиты, и революция, похоже, стала переходить в руки восставших солдат. Тем временем рабочие, социал-демократы, радикал-социалисты, к которым поспешила присоединиться интеллигенция: студенты, врачи, адвокаты и т. д. - объединились в союз и выбрали комитет, расположившийся в Финляндском вокзале.(21)
Начиная с этого времени, в Народном доме беспрерывно шел митинг, днем и ночью, в течение нескольких дней. На улицах жгли, убивали.
№ 16. Именно в этих условиях, когда царила анархия, некоторые члены Думы собрались во главе с Родзянко(22), чтобы попытаться отвести этот разбушевавшийся вал. Они создали Комитет(23), который как можно более хладнокровно рассмотрел ситуацию и решил сделать все возможное, чтобы возвыситься над кишащей массой бунтовщиков. Прежде всего нужно было постараться успокоить общественное мнение, потом выбрать руководителей, к которым можно было бы обращаться.
Тем временем, прежнее правительство назначило нового командующего Петроградским военным округом(24), генерала, бывшего военного атташе в Вене. Гучков тщетно искал его целый день. Он нашел его к вечеру в полном одиночестве, спросил его, можно ли рассчитывать на полк, на роту или даже хотя бы на одного солдата. Ответы были отрицательные. Партия Императора не существовала. Не было больше сторонников прежнего режима.
Комитет состоит из монархистов, за исключением одного г. Керенского(25), социалиста-республиканца.
Было принято решение, что к Императору направится депутация для изложения ситуации и для того, чтобы добиться отречения его в пользу сына и назначения регентом великого князя Михаила.(26) Надеялись, что русская соболезнующая душа смирится перед молодостью и болезненностью наследника. Рассчитывали также на мягкость регента, что позволило бы Учредительному собранию(27) установить новую основу для нового режима перед вступлением на трон молодого Алексея.
Гучков и еще один член Комитета(28) выехали в Псков. Прибыв в Лугу, они увидели войска второй линии фронта, подготавливающие траншеи, пушечные и пулеметные батареи против войск с фронта, которые, как они опасались, могли двинуться на Петроград.
N° 1. На подступах к Пскову они увидели войска первой линии фронта, подготавливающие траншеи, пушечные и пулеметные батареи против войск второй линии фронта, которые, как они опасались, пойдут на них, чтобы прикрыть Петроград.
Однако было очевидно, что фронтовые войска полностью на стороне революционного движения. Около трех лет распространялись новые идеи, и полки, которые казались наиболее преданными Императору, такие, как 1-я кавказская дивизия, в частности, гвардейская кавалерия, оказались наиболее оппозиционно настроенными к нему. Состоящие из офицеров высшей петроградской аристократии, они знали больше других о дворцовых скандалах, знали, что войной плохо руководят, что не обеспечивается снабжение войск, что невозможно предотвратить транспортный кризис и т. д.
Прибыв в Псков, делегация была немедленно принята в вагоне Императора. Император подготовил текст своего отречения, но отказался разлучиться с сыном, которого из отцовского эгоизма пожелал вовлечь в свое падение. Столкнувшись с такой неудачей, делегация не посчитала своим долгом настаивать. Она приняла декларацию, которая фигурирует в манифесте об отречении.
Но время шло, и при возвращении члены делегации очень надеялись, что решение Императора не удовлетворит восставших.
На следующее утро члены Временного комитета, преобразованного уже во Временное правительство(29), отправились к великому князю Михаилу, добились его отречения, предоставив народу свободный выбор правительственного режима.
Временное правительство, следовательно, находится сейчас в состоянии ожидания. Оно должно ждать решения Учредительного собрания, согласно которому Учредительное собрание станет на сторону монархии или республики, новые члены смирятся с решением народа, будут либо монархистами, либо республиканцами.
№ 2. Положение Временного правительства критическое, и оно нуждается в помощи всех союзников, чтобы привести войну к благоприятному окончанию. До настоящего времени каждый русский(а) - сторонник борьбы не на жизнь, а на смерть, до окончательной победы, но внешние обстоятельства могут помешать этому единодушному желанию реализоваться.
Нужно, чтобы заводы возобновили свою регулярную работу. Имущество заводов не повреждено, но часть директоров и инженеров была уволена рабочими. Продукция сократилась в количественном и качественном отношении. Объем выпускаемой продукции не достигает и прежних 50%.
В армии нужно приступить медленно и осторожно к восстановлению порядка и дисциплины.
Нужно, чтобы первое опьянение от триумфа прошло, и только постепенно можно будет принимать энергичные меры. Временное правительство знает, что его сегодняшние инструкции чрезмерно мягкие, но знание ситуации это оправдывает. Оно имеет твердое намерение в кратчайший срок, через две недели, вновь взять ситуацию в свои руки.
Сейчас очень сильны немецкие интриги. Правительство борется с ними со всей энергией. Но в настоящее время еще большим врагом правительства является комитет(30), с центром на Финляндском вокзале.
С первых же дней своего существования Временное правительство рассматривало свое существование как крайне эфемерное. Оно каждый день ожидало краха. Изо дня в день к нему приходят со всех концов России свидетельства симпатии, это укрепляет ее власть в ущерб власти комитета с центром на Финляндском вокзале.
№ 3. В комитете обнаруживается раскол. Прежде всего военные, примкнувшие к рабочему союзу, не во всем согласны с рабочими, взгляды которых на ситуацию не совпадают с их взглядами. Да и среди самих рабочих нет единодушия относительно руководителей и самих взглядов. Таким образом, косвенно, день за днем укрепляются основы власти Временного правительства.
Тем не менее положение остается критическим, хотя и идет к улучшению. Но где действительно положение серьезное, я имею в виду с точки зрения войны, так это на флоте. На Черноморском флоте до настоящего времени все в порядке. Дело в том, что адмирал, командующий флотом(31), человек решительный, сумел своевременно признать Временное правительство и вместе со своими офицерами встретился с матросами, чтобы сообщить им о свержении старого режима, его последствиях ближайших и в будущем; и когда эхо революции достигло их кораблей, они были подготовлены к этому.
На Балтийском флоте совсем иначе. Там моряки восстали(а)против офицеров, началась страшная резня. Осталось 5-6 офицеров, в частности, в Кронштадте. Но и без офицеров моряки тем не менее понимали важность сохранения своих кораблей. Все они без повреждений, содержатся в исключительной чистоте, в большей степени, чем раньше. Можно предположить, что моряки хотят показать, что свободный человек более сознательно исполняет свой долг, чем человек порабощенный.
Тем не менее, в результате этого мятежа правый фланг линии фронта лишился опоры, и Финский залив открыт для противника. Именно в Кронштадте мятеж был наиболее жестоким и имела место самая чудовищная резня, так как там находятся исправительные батальоны армии и флота. Бандиты, уголовники и развратники потешились вволю. Тем не менее положение там, кажется, улучшается.
№ 4. Кронштадтский гарнизон состоит из нескольких пехотных сухопутных полков. Эти полки, понимая опасность, просили у Временного правительства разрешения призвать к исполнению долга восставших моряков. Правительство, опасаясь кровопролития, которое могло распространиться по всей территории, и даже на фронт, ограничилось пока тем, что направило в Кронштадт коменданта(32), который понравился войскам. Через две недели, надеемся, порядок будет восстановлен.
Присутствие военного министра в Ставке имеет целью сохранить генерала Алексеева во главе армии. Он считает, что генерал Алексеев - единственный, кто в настоящее время сможет выполнить эту тяжелую задачу. Все признают его заслуги, его высокую квалификацию, как и его военный талант. Однако некоторые члены правительства упрекают его за то, что он не сумел в достаточной мере избавиться от непрекращающихся ошибок в армии. Но этот упрек, сказал министр, может быть, в какой-то степени оправданный, сразу же неизбежно отпал, так как генерал Алексеев сам и без всяких посредников осуществляет верховное командование. Тем не менее министр просит нас оказать содействие в вопросе, если, конечно, мы такого же мнения, как и он, что генерал Алексеев - единственная кандидатура в данной ситуации. Наше мнение должно быть доведено до сведения министров, которых мы будем иметь возможность увидеть сегодня или завтра.
Большинство членов правительства сегодня прибывает в Ставку, чтобы урегулировать вместе с главнокомандующим положение в армии.
Военный министр сказал нам в частности, что на день раньше своих коллег встретился с генералом Алексеевым, чтобы обсудить с ним положение в командовании армий и в армейских корпусах. Они завершили эту работу сегодня утром и договорились уволить всех бездарных военных, которые обязаны своему положению только семейственности.(33)
№ 5. Нужно будет также изучить вопрос создания новых пехотных дивизий, которые недавно ввели в каждый армейский корпус как третью дивизию. Это было сделано без согласия генерала Алексеева и не поставив в известность военного министра. У этих новых дивизий нет имущества. Пехотный полк снабжен 8 пулеметами, а пехотинцы имеют оружие, хранящееся в резерве на складах для замены вышедшего из строя оружия после сражений. Проблема в том, чтобы предусмотреть исключение этих дивизий из боевого расписания.
Совет министров решит этот вопрос на сегодняшнем дневном заседании. Он примет меры прикрытия столицы против любой высадки в Финском заливе.
Такова ситуация, которую нам изложил министр.
Он кончает тем же, с чего и начал - призывом к народам союзных стран, их представителям в России оказать содействие. Послы, сказал он, каждый день находятся с нами в контакте, но военные представители союзных армий должны знать все, что имеет отношение к войне, а в настоящее время внутреннее положение России теснейшим образом связано с ее военным положением.
Министр приглашает нас еще раз уведомить об этом последнем прежде всего главное командование наших армий, чтобы каждый был хорошо осведомлен о том, что можно ждать от России и чтобы они могли согласовывать в соответствии с этим свои дальнейшие операции.
Беседа продолжалась 1 час 1/4. По просьбе моих коллег каждому из них было передано по 1 экземпляру этого отчета.(34)
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.58-64. Машинописная копия.
(а) Заголовок документа.
(б) №№ телеграмм написаны от руки и идут одним текстом (Д.7090).
(а) В д.94 - «вся Россия».
(а) В д.94 - «стреляли».
продолжение http://yroslav1985.livejournal.com/32774.html
С. С. Попова. «Русская революция»: Донесения начальника бельгийской военной миссии барона де Риккеля. 1916-1918 гг.//Исторический архив 1996 год. № 3 С. 168-184; 1996. № 4. С. 165-190.
«Русская революция»: Донесения начальника бельгийской военной миссии барона де Риккеля. 1916-1918 гг
Публикуемые документы из Центра хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК) дополняют серию известных мемуаров дипломатических, военных представителей стран-союзников России в Первой мировой войне. Находясь на ответственных постах в России в 1917 г.г они оказались свидетелями драматических событий, определивших ее историю и судьбу в XX веке.
Перелистать страницы этого «смутного времени» нам дают возможность не публиковавшиеся ранее официальные документы начальника бельгийской военной миссии при Ставке барона генерала де Риккеля, прибывшего в Россию 14 сентября 1914 г. В годы войны существовал настоящий культ Бельгии и ее короля Альберта I, «Короля-рыцаря», возглавившего бельгийскую армию. Маленькая и нейтральная страна первая героически приняла бой на своей территории против германских войск.
Де Риккель пользовался доверием Николая И, был «большим другом» наследника престола. Являясь дуайеном союзных военных представителей при русских армиях, он в первую очередь получал сведения, касающиеся их военных операций. Он ревниво отслеживал отношения правительственных кругов, оппозиции, армии к войне, внимательно следил за борьбой политических пристрастий во Временном правительстве, за развитием революционных настроений в русском обществе, его отношением к возможному заключению мира, с тревогой писал о разложении русской армии, нежелании солдат воевать. Постоянные опасения выхода России из войны, последствий этого для союзников пронизывают все его сообщения, поступавшие в военное министерство Бельгии, которое возглавлял глава бельгийского правительства барон Шарль де Броквилль. Де Риккель был патриотом своей мужественной родины. Не до конца понимая социальные причины, раздиравшие Россию, не имея возможности влиять на ее политических деятелей, как это пытались делать представители Англии и Франции, он придерживался всегда твердой позиции, что бельгийские военные, находившиеся в составе русской армии, не должны вмешиваться во внутренние распри и воевать против русских. Может быть, ему и принадлежит заслуга в том, что была предотвращена попытка вовлечения английских военных в участие в корниловском мятеже (см. док. № 33).
От имени всех военных представителей при Ставке как их дуайен де Риккель сумел отклонить намерение французского посла Ж. Нуланса, желавшего, с согласия военного министра Временного правительства А. И. Верховского, чтобы новый военный представитель Франции генерал Ниссель играл главную роль среди других представителей Антанты.(1)
А вот его реакция на прием Временным правительством дипломатических представителей Японии, Португалии, Сербии и Румынии 22 марта (4 апреля) 1917 г. по поводу признания ими нового правительства России: «Я желал бы видеть бельгийского посланника в другой компании, среди послов Франции и Великобритании. Кто осмелится утверждать, что он не имеет права на это место?».(2)
Что касается отношения ведущих держав Антанты к требованию более решительных действий русской армии на фронтах мировой войны, то бельгийский представитель был полностью солидарен с ними.
А. Ф. Керенский писал о союзниках России: «Новые представители революционной России казались изощренным государственным деятелям Антанты наивными дурачками, которые горели страстным желанием, совершенно бескорыстно, во имя, так сказать, революционной идеи, голыми руками выхватить из огня войны горячие каштаны для союзников».(3 )
Предлагаемая подборка документов, составляющая лишь небольшую часть архива бельгийской военной миссии в России, открывается телеграммой, отправленной де Риккелем за четыре дня до окончания сессии Государственной думы, на которой П. Н. Милюков говорил, «что атмосфера насыщена электричеством, все чувствуют приближение грозы и никто не знает, куда упадет удар».(4) В этот же день был убит Распутин, что, по словам того же Милюкова, «скорее смутило, чем удовлетворило общество».(5)
Публикуемые документы позволяют проследить отдельные исторические эпизоды всего 1917 года. Из военных сводок дается перевод донесения за 12 августа (н.ст.) - документ № 21, характеризующего стратегические маневры немецкой армии накануне наступления на Рижском участке Северного фронта.
Заканчивается подборка характерными словами де Риккеля из телеграммы за 12 апреля 1918 г.: «Пора удалиться от населения, плохо настроенного по отношению ко всем, кто не принадлежит к рабочему классу». Между этими крайними датами могла бы уместиться целая эпоха.
В телеграммах де Риккеля есть сведения, основанные на неподтвержденных данных, также вошедших уже в историю, например, слухи об участии Дж. Бьюкенена в подготовке Февральской революции (док. №№ 11, 23); есть много уточнений малоизвестных, а, может, совсем неизвестных фактов, в т. ч. высказывания генерала Алексеева о событиях в России, о попытках Франции оказывать давление на Временное правительство (док. №№ 17, 20), дополнительные сведения о занятии Ставки советскими войсками (док. №№ 43, 44, 45) и др. Представляют интерес отчеты об аудиенциях военных представителей у Гучкова, Керенского, а также у Духонина за день до его гибели.
Историческая ценность публикуемых документов, несмотря на их телеграфную, информативную стилистику, заключается в том, что они не предназначались для печати, направлялись ограниченному кругу лиц (кроме военного министра, королю Бельгии, министру иностранных дел, начальнику генштаба бельгийской армии, о чем на некоторых документах сделаны рукописные записи).
В ЦХИДК большинство их собрано в двух досье фонда военного министерства Бельгии (фонд 185). Одно из них (Ф.185. Оп.З. Д.94. на 478 листах) содержит часть архивов бельгийской военной миссии в России за 1917 г., в основном, незаверенные машинописные копии шифрограмм.(6) Другое досье (Ф.185. Оп.14а. Д.7090. на 471 листах) озаглавлено «Русская революция» и содержит, в основном, машинописные тексты шифрограмм, в т. ч. отчеты, официальные документы Временного правительства, новой советской власти, вероятно, собранные де Риккелем для дальнейшего их использования в своих воспоминаниях. Но он так и не написал их, о чем можно лишь сожалеть. Они, наверное, могли бы существенно дополнить воспоминания таких политических и военных представителей Антанты в России, как М. Палеолог, Ж. Нуланс, Дж. Бьюкенен, Б. Локкарт, X. Вильяме, Ф. Гренар, А. Нокс и др.
Досье «Русская революция» поступило в исторический отдел генштаба бельгийской армии 20 апреля 1923 г. после смерти де Риккеля и его сына.(7)На многих телеграммах стоит печать с этой датой под номером 7259.
После сверки ряда документов из обоих досье обнаружены незначительные разночтения, иногда несовпадение в датах написания. За основу берется более ранняя дата. Почти во всех телеграммах из д.94 местом отправки указывается G. Q. G. russe, что соответствует русскому обозначению Ставки. В текстах Ставка обозначается словами Еtёt Маjoг Сёnёгаl, Еtat-Маjoг или сокращенно Е. М. G.; должность Верховного главнокомандующего (Главковерха) чаще всего обозначается словами Сommandant еn Chef. Все даты де Риккель дает по новому стилю. Заголовки опущены, т. к. все документы представляют собой однотипные телеграммы. В примечаниях даты указываются по старому стилю.
Публикацию подготовила и перевела с французского С. С. ПОПОВА.
1. Центр хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК). Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.210.
2. Там же. Л.425.
3. Ж. Современные записки. Париж, 1934. С.280.
4. Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 г. М., 1991. С. 13.'
5. Там же.
6. Единственный документ за 18 декабря 1915 г., с которого начинается дело, представляет собой отчет де Риккеля о посещении Николаем II вместе с военными представителями союзников (для которых и была организована эта поездка) крупных военных заводов; маршрут : Ставка-Киев-Ставка-Москва-Тула-Москва-Петроград-Ставка, 29/12 ноября - 28/10 декабря 1915 г.
7. ЦХИДК. Ф.185. Оп.14. Д.5433. Л.14-16, 19.
№ 1
Ставка
№ 5 26 декабря 1916 г.
Очень секретно
Внутриполитическое положение все более тревожное. В Думе, в Государственном Совете, в светских кругах, даже в армии только и говорят о революции, только и слышны революционные возгласы. Один Император не хочет думать об опасности. Хотя одного его жеста достаточно, чтобы все успокоилось. Но он хочет устоять перед бурей. 30-го Дума будет распущена на неопределенное время. С ее уходом окажутся вне ее власти все репрессивные законы. И что тогда будет? Я знаю, что выхожу за пределы своих функций. Но меня извиняет моя тревога. Информация такого рода будет, впрочем, единственной. Я буду молчать.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.22. Машинописная копия.
№ 2
Ставка
№2 17 марта 1917 г.
В Думе и полках ведется вызывающая тревогу кампания в пользу мира. Временное правительство опасается, что вынуждено будет запросить мир, чтобы избежать социальной революции. Генштаб призвал моих коллег из Англии, Франции и Италии(1) добиться от рабочих их стран направления русским рабочим приветственного манифеста с выражением веры в то, что благодаря продолжению войны до конца скоро рухнет последняя цитадель абсолютизма, какой является Германия. Меня только что призвали добиться того же от бельгийского правительства.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.24. Машинописная копия.
№ 3
Ставка
№ 8 20 марта 1917 г.
26 декабря я направлял вам телеграмму №5(2), 31 -го Император уехал в Петроград. Дума прервала свою работу до 25 января в связи с каникулами по случаю празднования Нового года. Император перенес созыв Думы на 27 февраля. 8 марта Император возвращается в Ставку. Наследник заболел корью и остался в Царском Селе. В этот же день, международный женский праздник, в Петрограде не работали, проходили собрания. Вечером рабочие разошлись, не приняв резолюции. 9 марта я направил Императрице цветы, которые Император просил меня передать ей. В полдень он принял меня, и я передал ему три награды, полученные мной 9 февраля. Император сказал, что особенно тронут тем, что эти награды от Короля переданы ему мной.(3)
В этот же день в Петрограде, взбудораженном вчерашними выступлениями, рабочие направились к центру города, где состоялись небольшие демонстрации. Кричали «Долой войну!», «Долой самодержавие!», требовали хлеба и всеобщего избирательного права. В конце дня было решено собраться на следующий день на Казанской площади.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.35. Машинописная копия.
№ 4
Ставка
№ 9-10-11(а) 19 марта 1917 г.
Генерал Хэнбери Вильяме, начальник английской военной миссии и самый старый из начальников миссий, был приглашен сегодня утром к вдовствующей Императрице.(4)После различных замечаний относительно сегодняшнего кризиса и его прохождения она заговорила с ним о планах Императора, который отказывается ехать куда-либо без Императрицы. Русскому правительству в Петрограде была направлена телеграмма с просьбой разрешить Императрице и детям уехать в Царское Село. Ожидают ответа. Генерал Вильяме заявил, что начальники союзных миссий готовы сделать все, что могут, для обеспечения безопасности Императора, и поэтому настроены поехать вместе с ним. Генералу Алексееву(5) было направлено письмо с извещением, что вышеупомянутые генералы готовы при сложившихся обстоятельствах сопровождать Императора, если русское правительство даст согласие.
Генерал Вильяме имел затем беседу с великим князем Александром Михайловичем.(6) Вот ее краткое изложение:
«В тот момент, когда я расставался с Ее Величеством, меня задержал великий князь Александр. Он говорил со мной об очень серьезной и опасной ситуации, сложившейся сейчас в стране, о немецком влиянии на рабочий класс в надежде добиться прекращения Россией войны. Он меня убеждал, что было бы очень полезно и крайне важно, чтобы представители союзных стран телеграфировали своим правительствам настойчивую просьбу передать меморандум(7), который их представители могли бы предъявить русскому правительству в Петрограде, когда это будет необходимо. В этом меморандуме должно быть изложено, что мы, т. е. все союзники в войне против Германии, составляем одну великую державу и что мы признаем и готовы поддержать русское правительство, которое существует сейчас в Петрограде. Это правительство заявило о своем намерении продолжать войну против Германии, и мы надеемся одержать победу в этой войне как единая держава, состоящая из различных союзных стран. Великий князь Александр настаивает, чтобы этот меморандум был передан всем представителям союзных держав, чтобы каждый из них мог его показать и опубликовать, когда это потребуется. Интриги и предательство немцев в состоянии подкупить рабочий класс в стране и действовать с очевидной целью добиться сепаратного мира от России. Я настаивал на важности скорейшего приезда великого князя Николая.(8) Великий князь Александр ответил мне, что он такого же мнения. Но он опасается всяких осложнений, что какой-нибудь революционер сможет задержать его поезд или создать какие-нибудь заторы на дороге. Вероятно, следовало бы провести расследование по этому поводу, прежде чем предпринять такую поездку. Я ему сообщил о своей беседе с Императрицей и о том, что мы, военные представители союзных стран, готовы поехать с Императором до Царского Села, оставив на это время наших штабных офицеров для обеспечения работы служб. Он заявил, что не только считает это необходимым, но очень просит меня настаивать на этом даже против желания Императора.
Такова ситуация на сегодня, и решение будет принято тотчас же, как только будет получено решение правительства, которое будет мне сообщено сразу же, напрямую. Я и мои коллеги телеграфируем нашим послам и дипломатическим представителям о том, на чем настаивает великий князь. Я убеждал его, что он и другие великие князья должны также обратиться с манифестом к народу с просьбой поддержать правительство, а к рабочим - продолжать работать на войну. Он ответил мне, что это была бы полезная мера, но второстепенная, по сравнению с вышеуказанным заявлением дипломатических союзных представительств ».
Выдержка из этой беседы направлена бельгийскому посланнику в Петрограде.(9)
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.26 29. Машинописная копия.
(а) Телеграммы идут одним текстом.
№ 5
Ставка
№12 21 марта 1917 г.
[...] Генерал Алексеев считает, что очень ценно признание союзными правительствами Временного русского правительства и обещание ему активной помощи, учитывая тяжелую борьбу, которую оно ведет с крайне левыми партиями. Он считает также, что нет никакой необходимости ждать особых обстоятельств для публикации меморандума и что необходимо проявить инициативу для моральной поддержки умеренного правительства.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.ЗЗ. Машинописная копия.
№ 6
Ставка
№ 15 21 марта 1917 г.
10 марта Император по просьбе Протопопова(10) подписал декрет о закрытии Думы и Государственного Совета. В этот же день Казанская площадь была забаррикадирована. Толпа, состоящая из офицеров и солдат, направилась на Николаевский вокзал, где произносились речи. Казаки отказались атаковать. Когда конная полиция попыталась вмешаться, она была окружена казаками. Рабочие решили выбрать депутатов для организации революционного выступления. К 18 часам, когда манифестанты расходились, полк открыл огонь возле здания Думы. Имелись убитые. В этот же вечер все казаки были отправлены на фронт.
11-го Император приглашает на завтрак, как впрочем, всегда по воскресеньям, всех заместителей начальников миссий и нескольких офицеров генштаба. Вечером мы обедаем как обычно с Императором в тесном кругу. Говорят о восстании двух гвардейских полков в Петрограде, о том, что теперь нужно ждать из Петроградского полка или другого гарнизона резервные войска, войска питания, нестроевые войска, так как ни одно соединение не было отозвано с фронта. В этот же день можно было наблюдать конную полицию, следующую за безоружными кавалеристами. Все говорили о том, что рядовой состав больше не хочет воевать.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.36. Машинописная копия.
№ 7
Ставка
№ 13 21 марта 1917 г.
Копия телеграммы, адресованной генералом Жаненом начальником французской военной миссии, военному министру(а)
Положение в русской армии и России, которое я вам обрисовал, делает нужным приложить все старания, чтобы подчеркнуть и необходимость продолжения войны до победы, и опасность, которую может представить преждевременный мир для нее самой и для других.
Поэтому желательно, чтобы самым энергичным образом и как можно скорее в этом отношении воздействовать на как можно большее число русских людей.
Телеграммы, отправленные из Франции различными военными властями или же имеющими известность руководителями их русским коллегам, могут принести нам пользу, и ничем не следует пренебрегать.
Я позволю себе также указать на полезность аналогичного вмешательства не только квалифицированных военных, но я уже настаивал на необходимости действий французских социалистов. Мне об этом говорят все время. Я знаю, что мои коллеги, как и я, обратились с такой же просьбой.(11)
Чтобы подчеркнуть и немецкие интриги, и тщательную подготовку восстания, довожу до сведения, что солдатам петроградских полков внушили, что в результате революции будет прекращена война и начнется раздел земли. Генерал Алексеев вчера рассказывал, что на железной дороге остановлена отправка на родину небольшого отряда солдат, которые сейчас, когда произошла революция, спокойно к ней относятся, благодаря таким обещаниям.
Эта вера - одна из причин беспорядков в Петрограде, т. к. солдаты, чувствующие себя ущемленными, теперь, когда революция совершилась и их хотят оставить, считают, что Временное правительство не осмелится их тронуть.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.45. Машинописная копия.
(а)Заголовок документа, зачеркнутый де Риккелем. Телеграмма была отправлена Жаненом военному министру Франции и передана де Риккелем в военное министерство Бельгии.
№ 8
Ставка
№ 3 23 марта 1917 г.
Генерал Алексеев имел сегодня частную беседу с начальником английской миссии(12), о чем тот сообщил мне и моим коллегам, попросив нас, с согласия генерала Алексеева, известить об этом только Вас.(13) Имя генерала Алексеева не должно называться.
После соображений относительно поездки Императорской семьи в Англию генерал Алексеев заговорил о главнокомандующем. Великий князь Николай, сказал он, скоро должен прибыть, и зачинщики беспорядков пытаются все сделать, чтобы помешать назначить его главнокомандующим. Хочется надеяться, что все союзные правительства окажут давление на русское правительство, чтобы сохранить на службе этого великого солдата. Он не только уважаем и любим в армии, но и популярен в народе, и если его назначение состоится, то генерал Алексеев уверен в успехе Армии. Союзники должны использовать все свое влияние, предпринять все возможное, чтобы добиться этого. Иначе генерал Алексеев очень сомневается, что война будет продолжаться.
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.46. Машинописная копия.
№ 9
Ставка
№ 5 25 марта 1917 г.
20-го Император принял отдельно каждого из начальников миссий в связи со своим отречением. Ее Императорское Величество еще не отдавало отчета об опасности ситуации, так как просило меня навестить ее в Царском Селе через две недели. 21-го Император в сопровождении двух членов Думы уехал в Царское Село. Императрица в это время находилась уже под арестом и под наблюдением в этом дворце. 22-го Император прибыл в Царское Село и был также арестован. 23-го великий князь Николай прибыл в Ставку в 16 часов, уехал он из Тифлиса 20-го после получения письма от Временного правительства, подтверждающего его назначение главнокомандующим. Начальники миссий обедали с ним вечером в его поезде. Поездка была триумфальной. 24-го в 12 часов он получил новое письмо Временного правительства, информирующее, что русский народ не хочет больше доверять никаких функций члену семьи Романовых и что вследствие этого правительство желало бы получить его отставку. Великий князь Николай ушел в отставку('14), и все другие члены императорской семьи сделали то же. В этот же вечер подал в отставку генерал Алексеев(15) По телеграфу нам сообщают, что послы Англии, Франции и Италии(16) 24-го в 17 часов направились в Думу для признания Временного правительства. Упоминаний о бельгийском представителе не было.(17)
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.48. Машинописная копия.
№ 10
Ставка
№ 14-16 от 1 и 2 апреля,
№ 2-5 от 2 и 3 апреля 1-3 апреля 1917 г.
Прием в Ставке 31 марта 1917 г. военным министром Временного правительства представителей союзных армий(а)
№ 14(б) Министр18 принял нас в полдень.(18)
Он извиняется, что принимает нас в куртке, походном костюме, сожалеет, что не предупредил нас, чтобы мы пришли без оружия и не в парадной форме.
Он благодарит нас за огромную помощь, которую мы оказали России с момента начала войны, а также в этих тяжелых обстоятельствах, которые мы переживаем, и убежден, что мы будем продолжать оказывать нашу неоценимую поддержку Временному правительству.
Он нас собрал, чтобы изложить ситуацию с тем, чтобы сориентировать нас на оказание, в случае необходимости, нашей помощи, а также, чтобы мы не считали, что Россия сделала больше, чем она может действительно сделать, наконец, принять меры для того, чтобы вследствие этого наши военные операции не приобретали бы широкого масштаба без учета возможностей России.
Министр приступает к изложению революционных событий. Когда Дума получила на обсуждение указ о роспуске(19), на улицах Петрограда неожиданно появилось большое скопление народа. Полки, мобилизованные для обеспечения порядка, выполняли свой долг, но без энтузиазма; уже чувствовалось, что на следующий день они этого не будут делать.
Дело в том, что революция свершилась внезапно. Не было заговора, не было зачинщиков. Все люди - армия, буржуазия, чернь - взбунтовались как загипнотизированные против притеснения самодержавного режима, чрезмерно деспотического, одержимого кумовством, опротивевшего дворцовыми скандалами.
Вечером Гучков пытался связаться с командующим Петроградским военным округом.(20) Он не нашел его. Ночью он узнал, что тот укрылся с семьей в пригороде Петрограда.
№ 15. Положение было опасное. В Петрограде могли находиться от 150 до 160 тысяч солдат резервных войск, проходящих подготовку. Эти войска были разбиты по полкам, насчитывающим 10-15 тысяч солдат и 50-60 офицеров, в большинстве нестроевых или же недееспособных, отосланных с фронта в центральную часть корпуса для обучения солдат.
В этот же вечер Дума составила телеграмму Императору с намерением добиться от него некоторых уступок, в частности, создания ответственного либерального министерства.
В первый час следующего дня некоторые полки Петрограда предложили свою помощь Думе. Утром делегация царскосельских полков из эскорта Императора и личной охраны Их Императорских Величеств подчинились Думе, сказав однако, что будут продолжать выполнять приказание, которое они получили, но требуя пощадить человеческие жизни. Министры же, находившиеся у власти, чтобы спасти свои жизни, либо скрылись, либо доверили себя Думе.
Итак, как было сказано, у революции не было руководителя. Некоторые офицеры пошли на сделку с солдатами, другие были ими же убиты, и революция, похоже, стала переходить в руки восставших солдат. Тем временем рабочие, социал-демократы, радикал-социалисты, к которым поспешила присоединиться интеллигенция: студенты, врачи, адвокаты и т. д. - объединились в союз и выбрали комитет, расположившийся в Финляндском вокзале.(21)
Начиная с этого времени, в Народном доме беспрерывно шел митинг, днем и ночью, в течение нескольких дней. На улицах жгли, убивали.
№ 16. Именно в этих условиях, когда царила анархия, некоторые члены Думы собрались во главе с Родзянко(22), чтобы попытаться отвести этот разбушевавшийся вал. Они создали Комитет(23), который как можно более хладнокровно рассмотрел ситуацию и решил сделать все возможное, чтобы возвыситься над кишащей массой бунтовщиков. Прежде всего нужно было постараться успокоить общественное мнение, потом выбрать руководителей, к которым можно было бы обращаться.
Тем временем, прежнее правительство назначило нового командующего Петроградским военным округом(24), генерала, бывшего военного атташе в Вене. Гучков тщетно искал его целый день. Он нашел его к вечеру в полном одиночестве, спросил его, можно ли рассчитывать на полк, на роту или даже хотя бы на одного солдата. Ответы были отрицательные. Партия Императора не существовала. Не было больше сторонников прежнего режима.
Комитет состоит из монархистов, за исключением одного г. Керенского(25), социалиста-республиканца.
Было принято решение, что к Императору направится депутация для изложения ситуации и для того, чтобы добиться отречения его в пользу сына и назначения регентом великого князя Михаила.(26) Надеялись, что русская соболезнующая душа смирится перед молодостью и болезненностью наследника. Рассчитывали также на мягкость регента, что позволило бы Учредительному собранию(27) установить новую основу для нового режима перед вступлением на трон молодого Алексея.
Гучков и еще один член Комитета(28) выехали в Псков. Прибыв в Лугу, они увидели войска второй линии фронта, подготавливающие траншеи, пушечные и пулеметные батареи против войск с фронта, которые, как они опасались, могли двинуться на Петроград.
N° 1. На подступах к Пскову они увидели войска первой линии фронта, подготавливающие траншеи, пушечные и пулеметные батареи против войск второй линии фронта, которые, как они опасались, пойдут на них, чтобы прикрыть Петроград.
Однако было очевидно, что фронтовые войска полностью на стороне революционного движения. Около трех лет распространялись новые идеи, и полки, которые казались наиболее преданными Императору, такие, как 1-я кавказская дивизия, в частности, гвардейская кавалерия, оказались наиболее оппозиционно настроенными к нему. Состоящие из офицеров высшей петроградской аристократии, они знали больше других о дворцовых скандалах, знали, что войной плохо руководят, что не обеспечивается снабжение войск, что невозможно предотвратить транспортный кризис и т. д.
Прибыв в Псков, делегация была немедленно принята в вагоне Императора. Император подготовил текст своего отречения, но отказался разлучиться с сыном, которого из отцовского эгоизма пожелал вовлечь в свое падение. Столкнувшись с такой неудачей, делегация не посчитала своим долгом настаивать. Она приняла декларацию, которая фигурирует в манифесте об отречении.
Но время шло, и при возвращении члены делегации очень надеялись, что решение Императора не удовлетворит восставших.
На следующее утро члены Временного комитета, преобразованного уже во Временное правительство(29), отправились к великому князю Михаилу, добились его отречения, предоставив народу свободный выбор правительственного режима.
Временное правительство, следовательно, находится сейчас в состоянии ожидания. Оно должно ждать решения Учредительного собрания, согласно которому Учредительное собрание станет на сторону монархии или республики, новые члены смирятся с решением народа, будут либо монархистами, либо республиканцами.
№ 2. Положение Временного правительства критическое, и оно нуждается в помощи всех союзников, чтобы привести войну к благоприятному окончанию. До настоящего времени каждый русский(а) - сторонник борьбы не на жизнь, а на смерть, до окончательной победы, но внешние обстоятельства могут помешать этому единодушному желанию реализоваться.
Нужно, чтобы заводы возобновили свою регулярную работу. Имущество заводов не повреждено, но часть директоров и инженеров была уволена рабочими. Продукция сократилась в количественном и качественном отношении. Объем выпускаемой продукции не достигает и прежних 50%.
В армии нужно приступить медленно и осторожно к восстановлению порядка и дисциплины.
Нужно, чтобы первое опьянение от триумфа прошло, и только постепенно можно будет принимать энергичные меры. Временное правительство знает, что его сегодняшние инструкции чрезмерно мягкие, но знание ситуации это оправдывает. Оно имеет твердое намерение в кратчайший срок, через две недели, вновь взять ситуацию в свои руки.
Сейчас очень сильны немецкие интриги. Правительство борется с ними со всей энергией. Но в настоящее время еще большим врагом правительства является комитет(30), с центром на Финляндском вокзале.
С первых же дней своего существования Временное правительство рассматривало свое существование как крайне эфемерное. Оно каждый день ожидало краха. Изо дня в день к нему приходят со всех концов России свидетельства симпатии, это укрепляет ее власть в ущерб власти комитета с центром на Финляндском вокзале.
№ 3. В комитете обнаруживается раскол. Прежде всего военные, примкнувшие к рабочему союзу, не во всем согласны с рабочими, взгляды которых на ситуацию не совпадают с их взглядами. Да и среди самих рабочих нет единодушия относительно руководителей и самих взглядов. Таким образом, косвенно, день за днем укрепляются основы власти Временного правительства.
Тем не менее положение остается критическим, хотя и идет к улучшению. Но где действительно положение серьезное, я имею в виду с точки зрения войны, так это на флоте. На Черноморском флоте до настоящего времени все в порядке. Дело в том, что адмирал, командующий флотом(31), человек решительный, сумел своевременно признать Временное правительство и вместе со своими офицерами встретился с матросами, чтобы сообщить им о свержении старого режима, его последствиях ближайших и в будущем; и когда эхо революции достигло их кораблей, они были подготовлены к этому.
На Балтийском флоте совсем иначе. Там моряки восстали(а)против офицеров, началась страшная резня. Осталось 5-6 офицеров, в частности, в Кронштадте. Но и без офицеров моряки тем не менее понимали важность сохранения своих кораблей. Все они без повреждений, содержатся в исключительной чистоте, в большей степени, чем раньше. Можно предположить, что моряки хотят показать, что свободный человек более сознательно исполняет свой долг, чем человек порабощенный.
Тем не менее, в результате этого мятежа правый фланг линии фронта лишился опоры, и Финский залив открыт для противника. Именно в Кронштадте мятеж был наиболее жестоким и имела место самая чудовищная резня, так как там находятся исправительные батальоны армии и флота. Бандиты, уголовники и развратники потешились вволю. Тем не менее положение там, кажется, улучшается.
№ 4. Кронштадтский гарнизон состоит из нескольких пехотных сухопутных полков. Эти полки, понимая опасность, просили у Временного правительства разрешения призвать к исполнению долга восставших моряков. Правительство, опасаясь кровопролития, которое могло распространиться по всей территории, и даже на фронт, ограничилось пока тем, что направило в Кронштадт коменданта(32), который понравился войскам. Через две недели, надеемся, порядок будет восстановлен.
Присутствие военного министра в Ставке имеет целью сохранить генерала Алексеева во главе армии. Он считает, что генерал Алексеев - единственный, кто в настоящее время сможет выполнить эту тяжелую задачу. Все признают его заслуги, его высокую квалификацию, как и его военный талант. Однако некоторые члены правительства упрекают его за то, что он не сумел в достаточной мере избавиться от непрекращающихся ошибок в армии. Но этот упрек, сказал министр, может быть, в какой-то степени оправданный, сразу же неизбежно отпал, так как генерал Алексеев сам и без всяких посредников осуществляет верховное командование. Тем не менее министр просит нас оказать содействие в вопросе, если, конечно, мы такого же мнения, как и он, что генерал Алексеев - единственная кандидатура в данной ситуации. Наше мнение должно быть доведено до сведения министров, которых мы будем иметь возможность увидеть сегодня или завтра.
Большинство членов правительства сегодня прибывает в Ставку, чтобы урегулировать вместе с главнокомандующим положение в армии.
Военный министр сказал нам в частности, что на день раньше своих коллег встретился с генералом Алексеевым, чтобы обсудить с ним положение в командовании армий и в армейских корпусах. Они завершили эту работу сегодня утром и договорились уволить всех бездарных военных, которые обязаны своему положению только семейственности.(33)
№ 5. Нужно будет также изучить вопрос создания новых пехотных дивизий, которые недавно ввели в каждый армейский корпус как третью дивизию. Это было сделано без согласия генерала Алексеева и не поставив в известность военного министра. У этих новых дивизий нет имущества. Пехотный полк снабжен 8 пулеметами, а пехотинцы имеют оружие, хранящееся в резерве на складах для замены вышедшего из строя оружия после сражений. Проблема в том, чтобы предусмотреть исключение этих дивизий из боевого расписания.
Совет министров решит этот вопрос на сегодняшнем дневном заседании. Он примет меры прикрытия столицы против любой высадки в Финском заливе.
Такова ситуация, которую нам изложил министр.
Он кончает тем же, с чего и начал - призывом к народам союзных стран, их представителям в России оказать содействие. Послы, сказал он, каждый день находятся с нами в контакте, но военные представители союзных армий должны знать все, что имеет отношение к войне, а в настоящее время внутреннее положение России теснейшим образом связано с ее военным положением.
Министр приглашает нас еще раз уведомить об этом последнем прежде всего главное командование наших армий, чтобы каждый был хорошо осведомлен о том, что можно ждать от России и чтобы они могли согласовывать в соответствии с этим свои дальнейшие операции.
Беседа продолжалась 1 час 1/4. По просьбе моих коллег каждому из них было передано по 1 экземпляру этого отчета.(34)
ЦХИДК. Ф.185. Оп.14а. Д.7090. Л.58-64. Машинописная копия.
(а) Заголовок документа.
(б) №№ телеграмм написаны от руки и идут одним текстом (Д.7090).
(а) В д.94 - «вся Россия».
(а) В д.94 - «стреляли».
продолжение http://yroslav1985.livejournal.com/32774.html