Немного за Одессу - 3. Граф де Ланжерон.
Продолжая вчерашний рассказ об Одессе и ее градоначальниках....
Следующим градоначальником Одессы стал - Александр Фёдорович (Луи Александр Андре) граф де Ланжерон, маркиз де Ля Кост, барон де Куньи.
Портрет А.Ф. Ланжерона, работы Джорджа Доу.
Людовик-Александр-Андре очень интересная личность, но к сожалению не так широко известная, поэтому расскажу о нем немного поподробнее.
Происходил из аристократического французского рода Андро (Andrault), известного с начала XIV века. До эмиграции носил титулы графа де Ланжерон, маркиза де Ля Кост, барона де Куньи, де ла Ферте и де Сасси (comte de Langeron, marquis de la Coste, baron de la Ferté, de Sassy et de Cougny, seigneur du Mont, de Bazolle de l’Isle de Mars et d’Alligny).
На военной службе во Франции находился с 1779. В 1782 году участвовал в войне за независимость США в составе французского корпуса под командованием графа де Рошамбо, вернулся во Францию в роли победителя и быстро продвинулся по служебной лестнице, дослужившись до чина полковника.
Но затем случилась революция, та самая которая Великая французская. После революции становится эмигрантом. Из полковников французской армии принят на российскую службу тем же чином 7 мая 1790 в Сибирский гренадерский полк. Участвовал волонтером в войне со Швецией 1788-90. За сражение под Бьёрком был 8 сентября 1790 награждён орденом Св. Георгия 4-го кл. Участник войны с Турцией. В 1790 отличился при штурме Измаила,получив в качестве награды золотую шпагу за храбрость, в 1791 - под Мачином.
При штурме Измаила на одном из кораблей встретились четверо военнослужащих русской армии, эти люди еще не знали, что в будущем их судьбы будут тесно связаны с городом, которого в тот момент еще не было. Их звали: Де Рибас, де Волан, Ришелье и Ланжерон =)
С того времени Ланжерон участвовал в десятках боевых операций и военных кампаний, не имея в своем послужном списке практически ни одного пропуска хоть сколько-нибудь значительного действия, где пахло порохом и свистели пули. Храбрый и талантливый генерал, он участвовал в сражениях на Дунае и Кавказе, в Голландии и Пруссии, был под Аустерлицем и в "битве народов" под Лейпцигом, отличился со своим корпусом при взятии Парижа и в сражении под Варной.
Ланжерон управлял Новороссийским краем, состоя вместе с тем главным начальником бугских и черноморских казаков и всей пограничной линии. В Одессе граф воплотил в жизнь ряд важных начинаний, сделанных ранее Ришелье, одним из которых было предоставление Одессе статуса «Порто - Франко» (1819-59), оно было установлено Высочайшим указом от 16 апреля 1817 г., в г. Одессе, как складочном месте для направления европейских товаров в Синоп. Фактически было введено лишь в 1819 г., и превратило Одессу в экономически процветающий город. В благоприятные годы из Одессы вывозилось хлебных продуктов больше, чем из всех портов Соединенных Штатов Америки, взятых вместе.
Ланжерон Александр Фёдорович. К.Я.Рейхель.
В манифесте об учреждении порто-франко указывались две цели создания «Вольной гавани» -привлечение иностранцев отсутствием таможенных сборов и «предохранение государства от внесения заразы, через ожидаемое прекращение тайного провоза товаров, как освобожденных уже от пошлины». Само открытие порто-франко состоялось 15 августа 1819 года и предоставлялось городу на 30 лет. В период подготовки был вырыт глубокий и широкий ров протяженностью около 24 верст с двумя проездами для вывоза товаров - «Херсонская таможня» на Пересыпи и «Тираспольская таможня» на Молдаванке, на дороге к Тирасполю. Подготовительные мероприятия обошлись городу дорого - 300 тысяч рублей, но игра стоила свеч. В огражденную территорию входил весь тогдашний город с землями от Куяльницкого до Сухого лиманов. Охранять столь протяженную границу было достаточно сложно. Начались нарушения ее контрабандистами. Поэтому в июне 1822 года, было принято решение о сокращения зоны порто-франко - новая граница пролегла по контуру сегодняшней Старопортофранковской улицы. Позднее, в 1826 году, эту зону вновь расширили, включив Пересыпь, Молдаванку и Малый Фонтан. Город окопали двумя рвами, шедшими параллельно друг другу на расстоянии от 10 до 20 саженей. Так порто-франко существовало до 1859 года, когда его действие было прекращено. 40 лет существования свободной экономической зоны сыграли важнейшую роль в развитии Одессы - город и порт стали хлебным экспортером мирового уровня.
В 1818 году, А.Ф. Ланжерон осуществляет еще один проект своего предшественника: в Одессу приглашается садовод Карл Дессмет, заложивший Ботанический сад, который, как писал впоследствии в «Старой Одессе» Александр де Рибас, «пользовался такой славой, что его рассады посылали в Крым, в Алупку и даже за границу».
Город бурно развивался. Немало удалось сделать графу и для развития банковского дела. После того как в российской столице открылся Коммерческий банк, купечество многих городов ходатайствовало об открытии его региональных отделений. Лучше всего это удалось москвичам и одесситам: в 1819 году открылась Одесская контора с капиталом в 3 млн рублей, осуществлявшая те же операции, что и столичная Петербургская (предоставление ссуд под товары, учет векселей и др.), а еще до того одесситам было предоставлено право покупать золото, чтобы облегчить иностранным купцам обмен валюты их государств на российскую. В том же году открылся Торговый дом купца первой гильдии Федора Родоканаки с коммерческим оборотом 5 млн. рублей, что сыграло значительную роль в развитии банковского дела в Одессе.
В 1820 году происходит очень важное событие в культурной жизни города - выходит первая газета «Messager de la Russie Meridionalle» (два номера в неделю), учредителем которой стал обрусевший француз, агроном Иван Деваллон. А через два года в Одессе выходит первый номер журнала «Troubadour d'Odessa», освещающего вопросы искусства.
Англичанка Мэри Холдернес, которая посетила Одессу в 1816 и 1820 годах, была в восторге от ее стремительного роста и улучшения. "Город Одесса - морской порт, который процветает, - писала путешественница, - и место по- настоящему впечатляющее, особенно если вспомнить, что около 20 лет назад все население умещалось в нескольких рыбацких хижинах и что в 1812 году треть населения города забрала чума". Человека "со стороны" прогресс города во времена Ланжерона просто ошеломил. "В одном только 1819 году было возведено 70 каменных домов, а порт посетило 200 судов, принявших на свой борт не менее четырех миллионов четвертей зерна", - писала она.
В начале 1820 года граф Ланжерон обращается к императору с рапортом, в котором обосновывается необходимость в связи с большим количеством дел разделения обязанностей генерал-губернатора и градоначальника. Доводы были приняты. Ланжерон остается в должности генерал-губернатора.
По ходатайству Александра Федоровича в 1821 году было положено начало постоянному сообщению между Одессой и Стамбулом, с помощью двух легких шхун - «Севастополь» и «Гонец».
1819 год в развитии Одессы известен тем, что архитектор Шаль получает от Ланжерона задание на разработку Генерального плана города, который после внесения некоторых исправлений утверждается сначала губернатором, а затем императором. Разительно меняется внешний вид Одессы. Главным фасадом со стороны моря стал участок, на котором вскоре расположится Приморский бульвар. Планировкой бульвара занимался архитектор, инженер-подполковник Потье.
Именно при Ланжероне город начинает «одеваться» в гранит - гранитной шашкой уже вымощены Карантинный и Херсонский спуски, а в 1822 году Ланжерон присутствует при закладе первого каменного одесского моста через Карантинный спуск (мост Новикова), соединившего две части улицы Почтовой (ныне Жуковского). На время его правления приходится значительный рост экспорта из Одессы, а также последующее снижение цен.
К числу наиболее значительных деяний Ланжерона в Одессе, без сомнения, можно отнести открытие в 1817 Ришельевского лицея, второго в России после Царскосельского. Следует сказать, что содержание лицея осуществлялось из нескольких источников: сбор по 2 копейки серебром с каждой четверти проданной за границу пшеницы, доходы с аренды, пожизненно пожалованной царем Дюку и пожертвованные им на нужды лицея, 6500 рублей из городских доходов, плата, положенная за воспитание и обучение.
В лицей стали поступать дети не только из провинции, но даже из обеих столиц. В числе первых воспитанников лицея встречаются имена князей Г. и Д. Волконских, графов Э. и А. Сен-При и Рошфора, князя Четвертинского и других видных людей. 3 августа 1818 года А. И. Батюшков писал Тургеневу: «В письме Вашем вы требуете, чтобы я сказал мое мнение о лицее. Скажу вам по совести: лицей есть лучшее украшение Одессы, точно как Одесса - лучший город после столиц... Я говорил с родственниками детей: все просвещенные и добрые люди относятся о нем с благодарностью. Спросите у княгини С. Г. Волконской: ее дети там, а голос матери всегда красноречив и силен, и справедлив, прибавляю. Я видел нескольких родственников в Москве... Все хвалили лицей и благодарили за него правительство и Проведение... Лицей имеет внутренних и внешних врагов, но зато в защиту - общественное мнение или по крайней мере доброе мнение людей просвещенных... „ Без страсти и без предрассудка объявил вам мое. мнение, основанное на внутреннем убеждении, что лицею надобно пожелать здравия и долгоденствия для пользы и славы России»...
Его дом, со знаменитыми пушками у входа, давший название Ланжероновской улице, долгое время служил одной из ярких одесских достопримечательностей, не говоря уже о тех десятках забавных легенд и анекдотических историй, связанных с жизнью его хозяина.
Как-то Ланжерон, ехавший степью, встретил в корчме княгиню Голицыну, которой немедленно сообщил: «Пейзажи вокруг совершенно великолепные! Но вот из удобств имеется только водка…».
Утешая жену умершего одесского плац-майора, бесшабашного гуляки, мог сказать вдове: «Утешьтесь. Теперь, по крайней мере, вы точно будете знать, где он проводит все ночи…»
От должности генерал-губернатора Ланжерон был освобожден 17 июля 1822 года в связи с необходимостью лечения за границей. Оставляя Одессу, он успел произнести проникновенную речь в память о Ришелье и предложил поставить памятник, «достойный сего редкого друга человечества». Этот памятник был воздвигнут в 1828 году уже при правлении Михаила Воронцова
В личной жизни Александр Федорович был истинным французом,был трижды женат:
в 1784 году он женился на Марии-Терезе-Диане Мэньяр Ля Вопальер (Maignard de La Vaupalière, Marie Thérèse Diane), она умерла в 1790 г., когда Ланжерон находился уже на русской службе.
Роза Дюкрё. Портрет Дианы де Ланжерон.
в 1804 на Наталье Петровне Кашинцевой (урожденной княжне Трубецкой, вдове майора, хотя в некоторых источниках ее называют Анастасией?
Граф Ланжерон, имея в виду фамильное древо своей невесты, в шутку говаривал: “Я женился на дереве и ее самой прелестной ветке - Натали».
в 1819 на Луизе (Елизавета Адольфовна) Бру(и)ммер (ум. 1873, похоронена в Одессе), предки Бриммеров были известны еще во времена тевтонских рыцарей, у них были поместья в Лифляндии и Эстонии, а самый знаменитый Отто Бриммер, гофмаршал, прибыл в Россию вместе с императором Петром III.
У него был внебрачный сын от Ангелы Дзержановской (Джунковской или Ерьяновской),она была уроженкой Бреста: Фёдор Андро (1804-85), который получил дворянство 2 апреля 1822 года, полковник лейб-гвардии гусарского полка, сенатор, тайный советник и сенатор. C 1842 служил чиновником по специальным поручениям при польском наместнике Иване Паскевиче. C 10 ноября 1847 до февраля 1862 был мэром Варшавы. За годы его управления в городе были построены водопровод Х. Маркони, на улицы проведено газовое освещение. Умер в Варшаве 19 июля 1885 года. 22 июля был похоронен на Повонзках.
Его жена - Анна Оленина, та самая к которой сватался, но получил от ворот поворот - "наше всё" - А.С.Пушкин.
Анна Алексеевна Андро, графиня де Ланженрон, урожденная Оленина. 1835.
Ланжерон сам инициировал свою отставку: сперва (в 1820 году) - от должности градоначальника Одессы, а затем (1823 год) - от должности генерал-губернатора Новороссии. 60-летний граф хотел наконец отдохнуть от государственных забот. Но его опыт еще пригодился во время русско-турецкой войны 1828-1829 годов, когда он был назначен главнокомандующим придунайских княжеств. Однако походная жизнь плохо отразилась на здоровье пожилого уже человека. В марте 1829 года Ланжерон окончательно ушел в отставку: при этом ему было пожаловано 60 тысяч рублей.
Он мог поселиться в столице, тем более, что к нему благосклонно относился император Николай I, наградивший графа "... за долговременную и усердную службу" алмазными знаками ордена Святого Андрея Первозванного. Однако Ланжерон выбрал Одессу, которую граф искренне любил, а потому жить после отставки предпочел здесь и даже завещал похоронить себя после смерти именно в Одессе.
Граф Ланжерон оставил несколько завещаний, и каждое, как говорили в Одессе, начиналось словами: “Когда я умру от холеры…” Он, действительно, умер от холеры 4 июля 1831 года, которая началась в Грузии и через Кавказ распространилась по всей России.. Но своего сына он не оставил без средств. К этому времени Федор служил при генерале Паскевиче в Варшаве, и император Николай I писал Паскевичу: “Холера здесь (в Петербурге) начинает слабеть, но жертвой оной умер бедный почтенный Ланжерон. Прилагаемое письмо он просил меня доставить сыну своему Андро, что я и прошу исполнить, уведомив, что 110 тысяч рублей от Ланжерона мне лично присланы для передачи ему. Они останутся у меня, доколь Андро не скажет, куда или кому мне их отдать.”
Ланжерон был похоронен в Римско-католическом костеле Успения пресвятой Богородицы Девы Марии.
За правильное написание французских имен, спасибо Катерине ака catherine_catty, так же большое спасибо за добавленные истории из жизни Ланжерона.
Вот что писал Вяземский: "В приезд императора Александра в Одессу был приготовлен для него дом, занимаемый Ланжероном. Встретив государя и проводив его до кабинета, после разговора, продолжавшегося несколько минут, откланялся он, вышел из кабинета и по привычке своей запер дверь на ключ. Государь оставался несколько времени взаперти, но наконец застучался, и освободили его от заточения."
Свидетельство Вигеля о последней супруге Ланжерона:
"Это воспоминание, казалось, заставляло его меня любить; впрочем, со мною, так же как и со всеми, обходился он излишне фамильярно для шестидесятилетнего Андреевского кавалера. Не одна подчиненность моя, но и привязанность к графу была, однако, великим пороком в его глазах. Из истории управления его Новороссийским краем составилось бы несколько томов, и она была бы весьма занимательна; только вышло бы из нее большое собрание забавных и веселых анекдотов. Пересватав тщетно всех богатых и знатных невест в России, он женился, наконец, в Одессе на бедной девушке, дочери полковника Бриммера, Елисавете Адольфовне. Он представил меня ей, а я спешу представить ее читателю.
Мне не случалось видеть красивого лица столь угрюмого, как у графини Ланжерон; однако мне оно всегда улыбалось, и, право, этим можно похвастать. Прекрасные глаза ее были даже выразительны, но она не чувствовала того, что они выражали. Холодна как лед, она редко с кем открывала уста. В Одессе, где она была воспитана, все знали ее девочкой дикой и несообщительной, и когда вдруг поднялась она на генерал-губернаторство, то, ничего не переменяя в своем обхождении, отнюдь не казалась горда; зато и ей не оказывали большой внимательности. Довольствуясь наружным уважением, в ко¬тором нельзя было отказывать женщине, выше других поставлен¬ной, она ничего более не требовала. Когда она сопровождала мужа своего в Париж, ей было душно в Сен-Жерменском предместье, и она все вздыхала по Одессе. Красивой женщине, одаренной твердо¬стию и хладнокровием, не трудно было овладеть старым ветрени¬ком, и, повинуясь только ее воле, решился он без службы воротить¬ся в Одессу, где, впрочем, были у него и дом и хутор. Присутствие Воронцовой было как острый нож для бывшей генерал-губернаторши. К сожалению, она не чужда была зависти; а богатство, знатность, воспитание, все эти преимущества должны были возбуждать ее в ней. Я не думаю, чтобы это было причиной особенной ее ко мне благосклонности; а впрочем, кто знает! Когда с другими прилично она отмалчивалась, со мной всегда находила о чем говорить."
Немного за Одессу - 2.
Немного за Одессу - 1.
Следующим градоначальником Одессы стал - Александр Фёдорович (Луи Александр Андре) граф де Ланжерон, маркиз де Ля Кост, барон де Куньи.
Портрет А.Ф. Ланжерона, работы Джорджа Доу.
Людовик-Александр-Андре очень интересная личность, но к сожалению не так широко известная, поэтому расскажу о нем немного поподробнее.
Происходил из аристократического французского рода Андро (Andrault), известного с начала XIV века. До эмиграции носил титулы графа де Ланжерон, маркиза де Ля Кост, барона де Куньи, де ла Ферте и де Сасси (comte de Langeron, marquis de la Coste, baron de la Ferté, de Sassy et de Cougny, seigneur du Mont, de Bazolle de l’Isle de Mars et d’Alligny).
На военной службе во Франции находился с 1779. В 1782 году участвовал в войне за независимость США в составе французского корпуса под командованием графа де Рошамбо, вернулся во Францию в роли победителя и быстро продвинулся по служебной лестнице, дослужившись до чина полковника.
Но затем случилась революция, та самая которая Великая французская. После революции становится эмигрантом. Из полковников французской армии принят на российскую службу тем же чином 7 мая 1790 в Сибирский гренадерский полк. Участвовал волонтером в войне со Швецией 1788-90. За сражение под Бьёрком был 8 сентября 1790 награждён орденом Св. Георгия 4-го кл. Участник войны с Турцией. В 1790 отличился при штурме Измаила,получив в качестве награды золотую шпагу за храбрость, в 1791 - под Мачином.
При штурме Измаила на одном из кораблей встретились четверо военнослужащих русской армии, эти люди еще не знали, что в будущем их судьбы будут тесно связаны с городом, которого в тот момент еще не было. Их звали: Де Рибас, де Волан, Ришелье и Ланжерон =)
С того времени Ланжерон участвовал в десятках боевых операций и военных кампаний, не имея в своем послужном списке практически ни одного пропуска хоть сколько-нибудь значительного действия, где пахло порохом и свистели пули. Храбрый и талантливый генерал, он участвовал в сражениях на Дунае и Кавказе, в Голландии и Пруссии, был под Аустерлицем и в "битве народов" под Лейпцигом, отличился со своим корпусом при взятии Парижа и в сражении под Варной.
Ланжерон управлял Новороссийским краем, состоя вместе с тем главным начальником бугских и черноморских казаков и всей пограничной линии. В Одессе граф воплотил в жизнь ряд важных начинаний, сделанных ранее Ришелье, одним из которых было предоставление Одессе статуса «Порто - Франко» (1819-59), оно было установлено Высочайшим указом от 16 апреля 1817 г., в г. Одессе, как складочном месте для направления европейских товаров в Синоп. Фактически было введено лишь в 1819 г., и превратило Одессу в экономически процветающий город. В благоприятные годы из Одессы вывозилось хлебных продуктов больше, чем из всех портов Соединенных Штатов Америки, взятых вместе.
Ланжерон Александр Фёдорович. К.Я.Рейхель.
В манифесте об учреждении порто-франко указывались две цели создания «Вольной гавани» -привлечение иностранцев отсутствием таможенных сборов и «предохранение государства от внесения заразы, через ожидаемое прекращение тайного провоза товаров, как освобожденных уже от пошлины». Само открытие порто-франко состоялось 15 августа 1819 года и предоставлялось городу на 30 лет. В период подготовки был вырыт глубокий и широкий ров протяженностью около 24 верст с двумя проездами для вывоза товаров - «Херсонская таможня» на Пересыпи и «Тираспольская таможня» на Молдаванке, на дороге к Тирасполю. Подготовительные мероприятия обошлись городу дорого - 300 тысяч рублей, но игра стоила свеч. В огражденную территорию входил весь тогдашний город с землями от Куяльницкого до Сухого лиманов. Охранять столь протяженную границу было достаточно сложно. Начались нарушения ее контрабандистами. Поэтому в июне 1822 года, было принято решение о сокращения зоны порто-франко - новая граница пролегла по контуру сегодняшней Старопортофранковской улицы. Позднее, в 1826 году, эту зону вновь расширили, включив Пересыпь, Молдаванку и Малый Фонтан. Город окопали двумя рвами, шедшими параллельно друг другу на расстоянии от 10 до 20 саженей. Так порто-франко существовало до 1859 года, когда его действие было прекращено. 40 лет существования свободной экономической зоны сыграли важнейшую роль в развитии Одессы - город и порт стали хлебным экспортером мирового уровня.
В 1818 году, А.Ф. Ланжерон осуществляет еще один проект своего предшественника: в Одессу приглашается садовод Карл Дессмет, заложивший Ботанический сад, который, как писал впоследствии в «Старой Одессе» Александр де Рибас, «пользовался такой славой, что его рассады посылали в Крым, в Алупку и даже за границу».
Город бурно развивался. Немало удалось сделать графу и для развития банковского дела. После того как в российской столице открылся Коммерческий банк, купечество многих городов ходатайствовало об открытии его региональных отделений. Лучше всего это удалось москвичам и одесситам: в 1819 году открылась Одесская контора с капиталом в 3 млн рублей, осуществлявшая те же операции, что и столичная Петербургская (предоставление ссуд под товары, учет векселей и др.), а еще до того одесситам было предоставлено право покупать золото, чтобы облегчить иностранным купцам обмен валюты их государств на российскую. В том же году открылся Торговый дом купца первой гильдии Федора Родоканаки с коммерческим оборотом 5 млн. рублей, что сыграло значительную роль в развитии банковского дела в Одессе.
В 1820 году происходит очень важное событие в культурной жизни города - выходит первая газета «Messager de la Russie Meridionalle» (два номера в неделю), учредителем которой стал обрусевший француз, агроном Иван Деваллон. А через два года в Одессе выходит первый номер журнала «Troubadour d'Odessa», освещающего вопросы искусства.
Англичанка Мэри Холдернес, которая посетила Одессу в 1816 и 1820 годах, была в восторге от ее стремительного роста и улучшения. "Город Одесса - морской порт, который процветает, - писала путешественница, - и место по- настоящему впечатляющее, особенно если вспомнить, что около 20 лет назад все население умещалось в нескольких рыбацких хижинах и что в 1812 году треть населения города забрала чума". Человека "со стороны" прогресс города во времена Ланжерона просто ошеломил. "В одном только 1819 году было возведено 70 каменных домов, а порт посетило 200 судов, принявших на свой борт не менее четырех миллионов четвертей зерна", - писала она.
В начале 1820 года граф Ланжерон обращается к императору с рапортом, в котором обосновывается необходимость в связи с большим количеством дел разделения обязанностей генерал-губернатора и градоначальника. Доводы были приняты. Ланжерон остается в должности генерал-губернатора.
По ходатайству Александра Федоровича в 1821 году было положено начало постоянному сообщению между Одессой и Стамбулом, с помощью двух легких шхун - «Севастополь» и «Гонец».
1819 год в развитии Одессы известен тем, что архитектор Шаль получает от Ланжерона задание на разработку Генерального плана города, который после внесения некоторых исправлений утверждается сначала губернатором, а затем императором. Разительно меняется внешний вид Одессы. Главным фасадом со стороны моря стал участок, на котором вскоре расположится Приморский бульвар. Планировкой бульвара занимался архитектор, инженер-подполковник Потье.
Именно при Ланжероне город начинает «одеваться» в гранит - гранитной шашкой уже вымощены Карантинный и Херсонский спуски, а в 1822 году Ланжерон присутствует при закладе первого каменного одесского моста через Карантинный спуск (мост Новикова), соединившего две части улицы Почтовой (ныне Жуковского). На время его правления приходится значительный рост экспорта из Одессы, а также последующее снижение цен.
К числу наиболее значительных деяний Ланжерона в Одессе, без сомнения, можно отнести открытие в 1817 Ришельевского лицея, второго в России после Царскосельского. Следует сказать, что содержание лицея осуществлялось из нескольких источников: сбор по 2 копейки серебром с каждой четверти проданной за границу пшеницы, доходы с аренды, пожизненно пожалованной царем Дюку и пожертвованные им на нужды лицея, 6500 рублей из городских доходов, плата, положенная за воспитание и обучение.
В лицей стали поступать дети не только из провинции, но даже из обеих столиц. В числе первых воспитанников лицея встречаются имена князей Г. и Д. Волконских, графов Э. и А. Сен-При и Рошфора, князя Четвертинского и других видных людей. 3 августа 1818 года А. И. Батюшков писал Тургеневу: «В письме Вашем вы требуете, чтобы я сказал мое мнение о лицее. Скажу вам по совести: лицей есть лучшее украшение Одессы, точно как Одесса - лучший город после столиц... Я говорил с родственниками детей: все просвещенные и добрые люди относятся о нем с благодарностью. Спросите у княгини С. Г. Волконской: ее дети там, а голос матери всегда красноречив и силен, и справедлив, прибавляю. Я видел нескольких родственников в Москве... Все хвалили лицей и благодарили за него правительство и Проведение... Лицей имеет внутренних и внешних врагов, но зато в защиту - общественное мнение или по крайней мере доброе мнение людей просвещенных... „ Без страсти и без предрассудка объявил вам мое. мнение, основанное на внутреннем убеждении, что лицею надобно пожелать здравия и долгоденствия для пользы и славы России»...
Его дом, со знаменитыми пушками у входа, давший название Ланжероновской улице, долгое время служил одной из ярких одесских достопримечательностей, не говоря уже о тех десятках забавных легенд и анекдотических историй, связанных с жизнью его хозяина.
Как-то Ланжерон, ехавший степью, встретил в корчме княгиню Голицыну, которой немедленно сообщил: «Пейзажи вокруг совершенно великолепные! Но вот из удобств имеется только водка…».
Утешая жену умершего одесского плац-майора, бесшабашного гуляки, мог сказать вдове: «Утешьтесь. Теперь, по крайней мере, вы точно будете знать, где он проводит все ночи…»
От должности генерал-губернатора Ланжерон был освобожден 17 июля 1822 года в связи с необходимостью лечения за границей. Оставляя Одессу, он успел произнести проникновенную речь в память о Ришелье и предложил поставить памятник, «достойный сего редкого друга человечества». Этот памятник был воздвигнут в 1828 году уже при правлении Михаила Воронцова
В личной жизни Александр Федорович был истинным французом,был трижды женат:
в 1784 году он женился на Марии-Терезе-Диане Мэньяр Ля Вопальер (Maignard de La Vaupalière, Marie Thérèse Diane), она умерла в 1790 г., когда Ланжерон находился уже на русской службе.
Роза Дюкрё. Портрет Дианы де Ланжерон.
в 1804 на Наталье Петровне Кашинцевой (урожденной княжне Трубецкой, вдове майора, хотя в некоторых источниках ее называют Анастасией?
Граф Ланжерон, имея в виду фамильное древо своей невесты, в шутку говаривал: “Я женился на дереве и ее самой прелестной ветке - Натали».
в 1819 на Луизе (Елизавета Адольфовна) Бру(и)ммер (ум. 1873, похоронена в Одессе), предки Бриммеров были известны еще во времена тевтонских рыцарей, у них были поместья в Лифляндии и Эстонии, а самый знаменитый Отто Бриммер, гофмаршал, прибыл в Россию вместе с императором Петром III.
У него был внебрачный сын от Ангелы Дзержановской (Джунковской или Ерьяновской),она была уроженкой Бреста: Фёдор Андро (1804-85), который получил дворянство 2 апреля 1822 года, полковник лейб-гвардии гусарского полка, сенатор, тайный советник и сенатор. C 1842 служил чиновником по специальным поручениям при польском наместнике Иване Паскевиче. C 10 ноября 1847 до февраля 1862 был мэром Варшавы. За годы его управления в городе были построены водопровод Х. Маркони, на улицы проведено газовое освещение. Умер в Варшаве 19 июля 1885 года. 22 июля был похоронен на Повонзках.
Его жена - Анна Оленина, та самая к которой сватался, но получил от ворот поворот - "наше всё" - А.С.Пушкин.
Анна Алексеевна Андро, графиня де Ланженрон, урожденная Оленина. 1835.
Ланжерон сам инициировал свою отставку: сперва (в 1820 году) - от должности градоначальника Одессы, а затем (1823 год) - от должности генерал-губернатора Новороссии. 60-летний граф хотел наконец отдохнуть от государственных забот. Но его опыт еще пригодился во время русско-турецкой войны 1828-1829 годов, когда он был назначен главнокомандующим придунайских княжеств. Однако походная жизнь плохо отразилась на здоровье пожилого уже человека. В марте 1829 года Ланжерон окончательно ушел в отставку: при этом ему было пожаловано 60 тысяч рублей.
Он мог поселиться в столице, тем более, что к нему благосклонно относился император Николай I, наградивший графа "... за долговременную и усердную службу" алмазными знаками ордена Святого Андрея Первозванного. Однако Ланжерон выбрал Одессу, которую граф искренне любил, а потому жить после отставки предпочел здесь и даже завещал похоронить себя после смерти именно в Одессе.
Граф Ланжерон оставил несколько завещаний, и каждое, как говорили в Одессе, начиналось словами: “Когда я умру от холеры…” Он, действительно, умер от холеры 4 июля 1831 года, которая началась в Грузии и через Кавказ распространилась по всей России.. Но своего сына он не оставил без средств. К этому времени Федор служил при генерале Паскевиче в Варшаве, и император Николай I писал Паскевичу: “Холера здесь (в Петербурге) начинает слабеть, но жертвой оной умер бедный почтенный Ланжерон. Прилагаемое письмо он просил меня доставить сыну своему Андро, что я и прошу исполнить, уведомив, что 110 тысяч рублей от Ланжерона мне лично присланы для передачи ему. Они останутся у меня, доколь Андро не скажет, куда или кому мне их отдать.”
Ланжерон был похоронен в Римско-католическом костеле Успения пресвятой Богородицы Девы Марии.
За правильное написание французских имен, спасибо Катерине ака catherine_catty, так же большое спасибо за добавленные истории из жизни Ланжерона.
Вот что писал Вяземский: "В приезд императора Александра в Одессу был приготовлен для него дом, занимаемый Ланжероном. Встретив государя и проводив его до кабинета, после разговора, продолжавшегося несколько минут, откланялся он, вышел из кабинета и по привычке своей запер дверь на ключ. Государь оставался несколько времени взаперти, но наконец застучался, и освободили его от заточения."
Свидетельство Вигеля о последней супруге Ланжерона:
"Это воспоминание, казалось, заставляло его меня любить; впрочем, со мною, так же как и со всеми, обходился он излишне фамильярно для шестидесятилетнего Андреевского кавалера. Не одна подчиненность моя, но и привязанность к графу была, однако, великим пороком в его глазах. Из истории управления его Новороссийским краем составилось бы несколько томов, и она была бы весьма занимательна; только вышло бы из нее большое собрание забавных и веселых анекдотов. Пересватав тщетно всех богатых и знатных невест в России, он женился, наконец, в Одессе на бедной девушке, дочери полковника Бриммера, Елисавете Адольфовне. Он представил меня ей, а я спешу представить ее читателю.
Мне не случалось видеть красивого лица столь угрюмого, как у графини Ланжерон; однако мне оно всегда улыбалось, и, право, этим можно похвастать. Прекрасные глаза ее были даже выразительны, но она не чувствовала того, что они выражали. Холодна как лед, она редко с кем открывала уста. В Одессе, где она была воспитана, все знали ее девочкой дикой и несообщительной, и когда вдруг поднялась она на генерал-губернаторство, то, ничего не переменяя в своем обхождении, отнюдь не казалась горда; зато и ей не оказывали большой внимательности. Довольствуясь наружным уважением, в ко¬тором нельзя было отказывать женщине, выше других поставлен¬ной, она ничего более не требовала. Когда она сопровождала мужа своего в Париж, ей было душно в Сен-Жерменском предместье, и она все вздыхала по Одессе. Красивой женщине, одаренной твердо¬стию и хладнокровием, не трудно было овладеть старым ветрени¬ком, и, повинуясь только ее воле, решился он без службы воротить¬ся в Одессу, где, впрочем, были у него и дом и хутор. Присутствие Воронцовой было как острый нож для бывшей генерал-губернаторши. К сожалению, она не чужда была зависти; а богатство, знатность, воспитание, все эти преимущества должны были возбуждать ее в ней. Я не думаю, чтобы это было причиной особенной ее ко мне благосклонности; а впрочем, кто знает! Когда с другими прилично она отмалчивалась, со мной всегда находила о чем говорить."
Немного за Одессу - 2.
Немного за Одессу - 1.