Промысел Божий: Хрустальное царство: конец и вновь начало

[mamlas]

В рубрике «Промысел Божий» я хочу расширить Ваши представления о традиционных народных промыслах.

Многие склонны считать, что промысел - нечто возвышенное, утонченное. На самом деле все не совсем так: промысел - средство выживания, ответ на вызов, который бросает данному обществу Судьба. Другое дело, что люди принимают вызов с достоинством и научаются в рутинной работе выискивать красоту. Либо не научаются - тупо повторяют наработанные приемы и штампуют, штампуют, штампуют...

Об этом стоит рассказать, ибо при любом раскладе перипетии жизни весьма своеобычны.

Фото и текст © Геннадия genamikheev Михеева
В оглавлениеПро Хрустальное царство
Репортаж с земли пензяков

...Они наглухо замкнулись. Я имею ввиду руководство завода. Еще шесть лет назад, после скандала, запугивания со стороны дирекции, что я у них “под колпаком”, что каждый мой шаг по городу им известен, меня все же пустили на завод. Их главный аргумент: предприятие режимное и секретное. Но я там увидел убогие условия, замученных и хмурых работяг, в общем, нищета и убожество. Но тогда платили то, что в приличном обществе называется зарплатой.



Теперь не только не пустили на завод, но даже все начальство бежало от меня, журналиста, как черти от ладана (или как поп от нечистой силы - не знаю уж, как правильнее). Пришлось узнавать от горожан, в чем дело, то есть, пользоваться неофициальными источниками. Деньги на заводе платят, но теперь эти 8000 рублей зарплатой не назовешь даже в неприличном обществе. Руководство за 6 лет менялось раз пять, столько же раз менялась и стратегия развития. Нынешние начальники, взяли курс на возвращение к оборонной продукции, что по идее поднимет среднемесячные объемы производства с 5 до 22 миллионов рублей (цифры я взял из районной газеты).



2.
Когда в революционные годы Никольско-Бахметьевский хрустальный завод переименовывали в “Красный гигант”, мало кто задумывался о возможной двусмысленности названия. Но главное в другом: гиганты даже в природе мало живут, а уж судьба всего гигантского, созданного человеческими руками известна: “Титаник” и “башни-близнецы” тому пример. “Красный гигант”, огромный организм, управляемый ничтожным мозгом, сейчас тонет. Спасутся ли люди?

На сей раз удалось попасть только в заводской музей хрусталя, и то потому, что туда не могут не пустить - типа для народа же создан, да и секретных изделий здесь не хранится. Когда-то весь город был потрясен разбойным нападением на музей, в результате которого был похищен самый ценный экспонат, “вершининский стакан”. Стакан так и не найден, так же как не прибавлена зарплата экскурсоводам. 8880 рублей - вот цена их труда. Директор музея Валентина Голова, как ни странно, защищает нынешние времена:

- Мы и сейчас пополняемся работами с “Красного гиганта”, и, что характерно, трудное время помогло заводу. Появилась там творческая мастерская по росписи стекла красками, как и двести лет назад. Как ни удивительно, есть мастера, есть художники, которые с удовольствием сотрудничают с заводом, воплощают свои идеи в стекле. А вообще музей - это живая часть живого завода. Вот, существует завод 240 лет, и это уже национальное достояние. Это то, что в любой стране берегут...



3.
Никольское утро выглядит так: с рассветом два человеческих потока устремляются в разные концы города. Одни, числом побольше, хмуро бредут к заводу “Красный гигант”. Проходная, как “золотой телец” несчастных детей, проглатывает работяг, и из-за секретности предприятия воображение рисует жуткие картины: вдруг их там приковывают цепями к станкам - кто ж за такие деньги согласиться пахать на вреднейшем производстве? Другой человеческий поток, в сущности, так же понуро тянется к хрустальному рынку. Если раньше желающие продать хрусталь тащились с санками и тележками, то теперь идут налегке или приезжают на машинах. Товар хранится в контейнерах.

Ассортимент раньше был убогим - теперь его созерцание вызывает ощущение даже не убогости, а дебильности. Появились даже “кошечки”, которыми торговал Никулин в кино про “Операцию Ы”. Хотя, разнообразия стало больше и среди серости можно разглядеть вполне милые вещи. Как и в стране в целом (например, наряду с пошлыми “мыльными операми” у нас создаются кинофильмы, получающие престижные призы), в стекле отразился гениальный разрыв между ширпотребом и пиром духа.



4.
Мы немного поговорили с девушкой Леной, которая совершает (с мужем) челночные ходки на рынок в Гусе-Хрустальном, там покупает стеклянные миниатюры, реализуемые здесь. В хрустальных центрах так принято: никольская продукция продается в Гусе и наоборот, а разница в цене кормит немалое количество людей - и не только “челноков”, но и милицию на постах ГАИ, дирекцию рынков и, соответственно, бандитов. В мелкие предприниматели Елена пошла всего год назад, и не от сладкой жизни - семье надо кушать. Была бы возможность устроиться на спокойную работу - плюнула бы на этот рынок с удовольствием. Но с работой плохо - именно поэтому с “Красного гиганта” бегут с ленцой.

Покупатель в основном оптовый. Клиент, часто восточного вида, степенно расхаживает по рядам, здоровается, приценивается, и, если цена подходит - берет целую партию. Иногда слышится такой диалог:

-Ты чего суешь, это ж самопал!

-Ну и что, что самопал, да он же лучше заводского!

Под самопалом здесь имеется в виду полуфабрикат, называемый еще “голье”. Его берут на заводе или воруют, а потом дорабатывают на импровизированных домашних заводиках. Все это - теневой бизнес и считается, что хрусталь шлифуется в каждом втором доме. За последнее время кое-что изменилось: стали действовать официальные малые предприятия, занимающиеся стеклом. Вообще это действительно похоже на сюжет “Титаника”. “Красный гигант” тонет, и от него отделяются спасательные шлюпки в виде маленьких частных заводиков.



5.
Традицию нелюбви к прессе продолжают руководители и этих небольших производств, но уже по другой причине: боятся, что публикации вызовут всплеск, мягко говоря, интереса со стороны всяческих контролирующих органов. Встретится согласился только Александр Косач - основатель, руководитель и владелец ООО “Стекло”.

Карьера Александра Ивановича складывалась благополучно - и уже в 25 лет он стал директором стеклозавода (не “Красного гиганта”, а маленького предприятия по производству бытового стекла). Факт, что все старинные, двухсотлетние трудовые династии в Никольске прекратились; дело в том, что старики на хотели, чтобы их внуки приходили на эту вредную работу и заставляли внуков искать иной доли.

- ...Здесь характерно, что все местные, коренные, имеют любое образование, но не стекольное. Мы с женой оба стекольщики и никогда не пожалели о своем выборе, даже в те, самые тяжелые времена...



6.
Случилось так, что на стеклозавод в середине 90-х, после приватизации, пришли хозяева, с которыми Косач не сработался, он положил ключи на стол и ушел в никуда. Положение тогда было действительно очень тяжелым: безработица в городе закаливала всякие пределы, да к тому же разборки бандитов, деливших Никольск на сферы влияния, несколько раз приводили к стрельбе, что для провинциального города явилось шоком.

- ...Для всего нужно подходящее время, для стекла - тем более. Были тяжелые времена - теперь, мне кажется, нормальное, даже нужное время. И выгодное. Когда мы с женой и еще несколькими специалистами ушли со стеклозавода, у нас был выбор: или уезжать на родину, или организовывать здесь небольшое, компактное стекольное производство; другого мы ничего не умеем. И вместе с несколькими друзьями мы начали создавать вот это “Стекло”. Первый год мы имели только долги, а зарплаты не было три месяца, вот, друзья посчитали, что это безнадежно - и ушли. Я им выплачивал их долю и теперь я здесь единственный учредитель...



7.
Первое помещение они взяли в аренду на ремонтно-строительном участке. Основа стекловарения - это печь, если ее построили и зажгли, ее уже не погасишь; если печь остановилась - все надо ломать и строить заново. Первые специалисты пришли с “Красного гиганта”, он брали там отпуска. Естественно, Косач берет только хороших мастеров, которых в сущности осталось не так и много. Платится все по справедливости, около 16 тысяч. Это немного, но сам директор получает на 500 рублей больше, а жена наоборот на 500 рублей меньше.

Ассортимент продукции с первого дня стал диктовать рынок. Вещи, которые решили делать на “Стекле”, называются “гутейскими”: из простого стекла, делающиеся методом “свободного формования”. Это вазы для цветов и конфет, декоративные фигурки животных, “сувениры годы” (по восточному гороскопу).

- Мы и хрусталь могли бы делать, но покупательский спрос населения таков, что для людей это дорого. Вообще стекольное производство, на мой взгляд, гениально простое. Для того, чтобы делать хорошие вещи, нужны только стекло, огонь и человек. Огонь стекло сглаживает, а человек придает ему форму - так и творятся шедевры. Поэтому у меня работают только представители основных стекольных профессий, а вспомогательных рабочих у меня почти нет; остальное я делаю сам - я и сварщик, и электрик, и плотник, а жена - технолог и бухгалтер. А в выдувальщики мы берем молодых парней; опытные, старые мастера для нас не подходят: они делают хорошо, виртуозно, но слишком уж медленно.



8.
Не так давно Косач поместил в газете объявление, что скупает бутылки из-под водки. Все это делается для того, чтобы сократить затраты на производство и максимально удешевить продукцию.

- Дело в том, что сейчас, хотя и бандитское время проходит, но, вопреки заявлению чиновников, цены растут безбожно. Грех жаловаться, но вызывает небольшую обиду, что к некоторым у нас в стране относятся лучше, чем к остальным. Я имею в виду энергетиков. С января цены на электроэнергию поднялись на 18%, в то время как по телевизору говорят, что у нас инфляция 10%, Эх, вот остановился бы рост цен!.. А то не успеваешь считать, как все меняется. Вот пример: в 99-м мы за электроэнергию платили 25 тысяч, а сейчас около 450-ти. А цены на продукцию с 99-го мы подняли на 8%. Как тут выжить? Чудом... Мы даже не планируем, а просто живем сегодняшним днем, в крайнем случае - завтрашним.



9.
Основная продукция реализуется через рынок: Косач имеет там три точки. Перекупщики берут никольские вазы оптом и везут их в Гусь-Хрустальный, где благополучно все продают. Рынок определяет многое, в том числе заставляет менять ассортимент.

- Наше производство позволяет очень быстро реагировать на спрос. Сейчас очень здорово нас догоняют китайцы и они научились делать такие же, как у нас, люстры, только дешевле. И у них появились хорошие специалисты (наверное, в России образование получали). Теперь русских люстр вы не увидите, все - Китай. И мы выучились жить за счет “ноу-хау” только два года. Пара лет - и это быстро выучиваются имитировать китайцы. Но главный наш враг - не Юго-Восточная Азия, а наш, доморощенный... вор. Я справился с воровством просто: поставил видеокамеру у наружной стены, подвел людей и сказал, что их будут снимать. И через пару дней один человек не смог объяснить, что он нес ночью. Я ему подарил пленку и мы расстались с миром; а другие предпочли не воровать. На заводе воруют покрупнее, и в принципе мне все равно, жаль только, что все эти подпольные цеха сбивают на рынке цены, ведь у вора прибыль начинается “с нуля”. Мне кажется, рано или поздно и там наведут порядок...



10.
И все-таки, несмотря на трудности Александр Иванович доволен нынешним положением дел:

- Самое трудное в стекле - дотерпеть до времени, когда пойдет доход. Жаль, что мои друзья не дотерпели, но не я им судья.

...Сейчас в Никольске уже четыре таких же, как у Косача, частных предприятия и еще два находятся в процессе регистрации. Шедевров они не создают, зато обеспечивают специалистам рабочие места и зарплаты. Шесть лет назад такого не было вообще. Если доживем, посмотрим, что будет еще через полдюжины лет...

Геннадий Михеев