Праздники: Мистерии Царево-Санчурска
О праздности
Скрывать не буду - о русской праздничной культуре говорить нелегко. Русский праздник, ежели возможно в данном случае нивелировать, - действо надрывное, я бы сказал даже, тяжелое. Дело не только в пьянстве - в конце концов, карнавальная культура во всем мире немыслима без опьянения. Проблема более сложная, она сопряжена с "комплексами" русской нации.
Здесь я расскажу исключительно об аутентичных праздниках, имеющих глубочайшие традиции. Почти все они имеют языческие корни. Это важно, ибо люди, считающие себя православными, на самом деле исповедуют религию, которую не знают и считают чуждой. Впрочем, лучше сами ознакомьтесь с материалом и сделайти свои выводы, которые, вероятно, не совпадут с моими.
Фото и текст © Геннадия Михеева
В оглавлениеМистерии
Фоторассказ про городок Санчурск в Кировской области
...И наступает ночь, когда жители некогда великого, а теперь почти неизвестного человечеству города стекаются на берег реки Большой Кокшаги и устраивают там игрища. Возжигаются большие костры, девушки свивают венки и на берег выходят русалки...
Наверное все мы немножко язычники. А некоторые и “множко”. Для городка Санчурска это слишком злободневно, ибо здесь при весьма острых обстоятельствах соединились две культуры - христианская и языческая.
Согласно официальной версии город основал русский царь Иван Васильевич Грозный. И город - это как бы “пальцы веером” нашего противоречивого царя. Я не шучу. В излучине реки центр Санчурска, и от него расходятся веером пять радиальных улиц, образуя паутину с кольцевыми улицами. Раньше улицы назывались по именам церквей, к которым они вели: Троицкая, Владимирская, Никольская, Покровская... Ну, и Мельничная, которая вела, соответственно, к водяной мельнице. В известное время улицы переименовали, дав им оригинальные имена: Карла Маркса, Якова Свердлова, Владимира Ленина, Карла Либкнехта. Мельничную переименовали в честь Зевахина, местного героя. Церкви сломали. Одну - не до конца, ее перестроили в райком партии. И лишь одна церковь спаслась - из-за того что в ней сделали городскую баню. Ее снова вернули верующим, но одна санчурянка (так зовут санчурских женщин; мужчин называют “санчурятами”) мне признались в том, что когда она приходит туда по праздникам, думает: “Я в женском отделении, или в мужском?..”
И у города убрали приставку “Царево”. А жаль - было красиво. И легенда осталась: город был назван Царево-Санчурском в честь дочери Грозного царя, Александры, которую властитель ласково называл “Санчурой”. Город был достаточно мощным купеческим центром. Только по недоразумению Екатерина Великая лишила его статуса уездного центра, переведя Царево-Санчурск в разряд “заштатных” городов. Советская власть поступила еще жестче: Санчурск не только “обесцарили”, но и вообще назвали его “поселком городского типа”. Еще раньше того подсуропили санчурские купцы: они отправляли товар по реке, и, когда вели железную дорогу, купцы дали большую взятку чиновникам для того, чтобы дорога прошла мимо. Купцы не хотели ломать свой речной бизнес. И поплатились: когда-то великий город остался за бортом не только большой истории, но и большой экономики.
И удивительно, почему так превозносили санчурята местного купца Александра Васильевича Булыгина. Он построил в Царево-Санчурске пивозавод, в котором варили великолепное пиво. Есть легенда, что санчурское пиво нашли в бункере Гитлера, когда наши взяли Берлин. Говорят, когда тело купца Булыгина привезли из Каира (он там внезапно скончался), гроб от ближайшей станции несли на руках. Поскольку из-за взятки железная дорога прошла далеко, нести гроб пришлось несли ой, как долго! Я нашел могилу купца Булыгина. Крест с нее украли, а вот надгробие не тронули. Наверное, пожалели... Или не смогли утянуть? Как бы то ни было, новых купцов типа Булыгина история Санчурска эпохи возрожденного капитализма пока не породила. Да и вообще с экономикой здесь туго. Санчурский район дотационный на 97%. В поселке осталось только одно производящее предприятие: маслозавод. Его хозяйка - новоявленный купец Зоя Вахмянина. Очень хотелось поговорить с ней на тему того как еще может удерживать свой бизнес. Но хозяйка от общения отказалась, сослалась на то, что после всякой публикации на маслозавод как мухи на... сладкое, набрасываются всевозможные проверяющие органы. А бизнес ломать ой, как не хочется! После этого короткого разговора и надобность во встрече отпала сама собой: ясно стало, что бизнес держится исключительно на том, что хозяйка “звезд с неба не хватает”. Ну, и ведет себя очень осторожно, избегая “больших акул” бизнеса, которые с легкостью сметают мелких конкурентов.
2.
Но вернемся к язычеству, с которого я, собственно, начал. Есть сведения, подтвержденные легендами, сказаниями и тостами, что город был основан задолго до Грозного царя и первыми его поселенцами были... язычники-черемисы. Существует другая легенда о происхождении названия города.
У черемисского народа (по-современному, луговых марийцев) был князь и звали его Балтауш. Он был вассалом казанского хана и за относительную свободу, которую хан предоставлял черемисам, Балтауш охранял границы ханства. На большой Кокшаге стоял укрепленный черемисский город. Он назывался Шемчура, якобы в честь дочери Балтауша. Ох уж, эти дочери... ну, никакие правители без них в те времена не могли обойтись! В год похода Москвы на Казань (1552), когда один из отрядов войска Ивана Грозного пытался перейти Большую Когшагу, гарнизон города оказал ожесточенное сопротивление. И была сеча, результатом которой явилось странное событие: начальник московского отряда воевода Дерябин... перешел на сторону черемисов! По приказу царя на правый берег реки были привезены пушки и город Шемчура подвергся жестокому обстрелу. Много защитников крепости полегло, а выживших (включая воеводу Дерябина) добили вступившие в город русские отряды.
Что защищали черемисы? Здесь имелся один щекотливый момент, о котором соловьевы-ключевские скромно не упоминают. Татары не трогали черемисской веры, они не насаждали ислам. Вместе с русскими войсками шли православные священники, для которых язычники были “погаными”, и целые селения, гонимые копьями русских воинов, насильно подвергали крещению. Это называлось “приобщением диких народов к культуре”. Аборигены, лишенные своего вождя (князь Балтауш погиб в одной из битв), безмолвно подчинялись силе. Ну, а после окончания русско-татарской войны по приказу Ивана IV напротив разрушенной черемисской крепости стали строить русский город. Так что легенда о “пальцах веером” грозного царя вполне может соответствовать действительности - ведь Царево-Санчурск - памятник торжеству русского оружия. Ну, и “крутому” царю тоже...
И, соответственно, вновь присланные стрельцы да служивые люди стали брать в жены черемисских девушек. Казалось бы, одна культура поглотила другую, ассимилировала. Однако, скорее всего обе культуры - христианская и языческая - взаимодополнили друг друга и в чем-то обогатили. Женщины-черемиски наверняка сохраняли веру своих предков, хотя бы тайно. Иначе ведь предательство какое-то выходит, ренегатство...
Поэтому не стоит удивляться, что любимым праздником санчурят был и остается, пожалуй, самый языческий из всех праздников - Иван Купала. Действо впечатляющее и таинственное. Чего стоят только огромные костры, которые возжигают на берегу реки! Не сказал бы, что игрища вокруг костров непристойны - они даже очень целомудренны. И пьяных очень мало, потому что люди осознают, что приходят на мистерии, некое таинственное действо. И сами следят за порядочностью своего поведения. Тем более что санчурята приводят с собой своих детей.
Я долго не мог понять, откуда в Купальскую ночь здесь такая душевная, радостная атмосфера. Люди будто просветлены, них чувствуется внутренняя свобода. И лишь недавно понял: в сущности Купальская ночь - праздник единения жителей маленького, историей довольно сильно обиженного городка! Других праздников здесь нет. Ивана Купалу люди ждут весь год. И после праздника он становится главным предметом разговоров на всю долгую зиму. Пока есть праздник, у людей сохраняется надежда, что все еще наладится и город вернет себе былую славу.
А если говорить о разрушенных храмах... Знаете, есть одна санчурянка, которая эти храмы уже возводила! И еще много храмов построила. Правда, в миниатюре...
3.
Зовут ее Манефа Павловна Пакутина. Всю жизнь она проработала на Санчурской мебельной фабрике (была такая, но наряду с многими другими предприятиями города канула в Лету). Была она столяром-краснодеревщиком. Муж Юрий Михайлович на то же фабрике трудился. Ушли они на пенсию - аккурат производство и закрылось. Не выдержало “рыночных отношений”... Чем на пенсии заняться? Пробовала картины крестом вышивать - скучновато. Как баню церкви вернули и там службы начались, к Богу обратилась. Хотя сама 15 лет на фабрике была секретарем партийной организации. И как-то начала делать Манефа Павловна картонные домики - чтобы занять внуков. И как-то увидела где-то домик, сделанный из спичек. Попробовала сделать с внуками - получилось. Внуки выросли, им рукоделия стали неинтересны. А Манефа Павловна прикипела.
Первый храм, который она построила из спичек, был “выдумкой”, фантазией. Манефа Павловна - мебельщик, у нее архитектурное мышление развито. Потом - несмотря на то что по несколько месяцев на одно изделие уходит - еще несколько храмов создала “из головы”. И как-то подумала: “Сколько реальной-то красоты! Она тоже требует увековечивания...” И сделала макет церкви села Сматанино. Когда в Санчурске все храмы поломали, Сматанинская церковь, которая никогда не закрывалась, долгие десятилетия оставалась единственной на всю округу. Манефа Павловна и своих трех сыновей там крестила.
Потом Пакутина решила восстановить справедливость: воосоздать все санчурские храмы. Поскольку они были разрушены, пришлось искать старые фотографии. Здесь помог местный краеведческий музей. И не зря помогали: после кропотливого труда, который длился почти три года (!!!), четыре макета храмов - Тихвинского, Троицкого, Николо-Владимирского и Покровского - были подарены музею.
А после того Манефа Павловна продолжила свой труд в иной плоскости. Теперь она создает модели самых знаменитых храмов России. Поскольку храмов на Руси немало, работа предстоит долгая... И непростая. Взять макет Дивеевского храма: на него ушло 73 упаковки спичек (в каждой упаковке - 10 коробков!).
Муж, Юрий Михайлович сначала ворчал. Он ведь тоже партийным был и церковь не одобрял. Но главное, что ему не нравилось - супруга по его мнению “праздно” время проводит; уж лучше бы в огороде или на кухне крутилась... Или в крайнем случае книжки читала. Теперь муж потеплел. И даже помогает супруге: “точит” на станке маковки церквей, делает застекленные полки для их хранения. Правда теперь настал этап, когда муж пилит жену на другую тему: “Корпеешь, маешься... а пенсии-то у нас маленькие1 Ты бы продала храм-то какой-нибудь!” А Манефа Павловна против: разве ж можно святое-то продавать? И стоит на своем: пока ничего не продано...
А еще Манефа Павловна немощным помогает. Санчурск постепенно становится “городом стариков”, ибо молодежь от безработицы бежит. И вот недавно при больнице открыли “геронтологическое отделение” - для одиноких стариков, которые себя обслуживать не могут. Манефа Павловна туда носит овощи с огорода, варенье, пирожки. Какая-никакая, а радость для стариков... А еще она им Евангелие читает. Всякий человек, пока жив, нуждается во внимании и любви. Манефа Павловна не скрывает: раньше она свято верила в партию, в коммунизм. Но эта идеология привела к тому что храмы в городе были изничтожены. И у Санчурска отняли приставку “Царево”. Вот и остались люди “без царя в голове”. Дело не в царе-батюшке, который за тебя все решит. Дело во внутреннем законе, стержне. Без “царя в голове” человек как былинка на ветру...
Картинки из Санчурска:
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
Геннадий Михеев