Г. Шолем, "Избавление через грех", часть II
Продолжение.
Часть I здесь.
Нумерация примечаний общая.
Гершом Шолем
Избавление через грех
II
Саббатианство как мистическая ересь принимало разные, меняющиеся формы: оно раскололось на множество сект, и уже авторы ранних полемических произведений, атакующих саббатианство, знали, что эти «еретики» отличаются друг от друга в существенной мере и спорят между собой почти по любому вопросу. Я сказал «почти по любому», поскольку в одном вопросе саббатианцы всё же были едины, а именно в коренном основании их «святой веры» (ха-эмунá ха-кдошá) - той самой веры, которую их противники расценивали как ересь и эпикорсýт. 9 Это коренное основание саббатианства нам следует определить в первую очередь, выявив его психологическую сущность и доктринальную форму.
Все источники указывают на то, что мессианское возбуждение 1665 года охватило практически все слои еврейского народа, во всех странах его рассеяния. В этом возбуждении верующих и кающихся проявилось новое чувство, не находившее себе удовлетворения в ожидании политического Освобождения. Последнее понимается как избавление от иноплеменного господства и связанных с ним унижений, которые всегда были уделом евреев в изгнании. Этот традиционный аспект безусловно присутствовал в мессианском возбуждении 1665 года, но ему сопутствовал и другой феномен, который очень скоро проявил себя самостоятельным образом. Огромные массы евреев поверили тогда вполне искренне, что новая историческая эпоха уже началась. Иными словами, они увидели себя живущими в обновленном мире Освобождения, и связанная с этим вера преобразила их души. Мессианский мир стал для них ощутимой реальностью, причем эта реальность уже не воспринималась евреями как противоречащая внешним событиям и условиям их бытия, то есть реальности исторической и политической. Ожидалось, что последняя вот-вот рухнет и преобразится с успешным завершением миссии Саббатая Цви, когда тот снимет венец с головы султана.
В поколение, предшествовавшее Саббатую Цви, лурианская каббала 10 покорила сердца евреев, и традиционная мессианская идея, в которой доминировал аспект политический, слилась с мессианской идеей каббалистов - признанных теологов нации в XVII веке. У последних идея Освобождения носила характер мистериальный и подразумевала скорое проявление мира тиккýн. 11 Таким образом, под влиянием каббалы национальный миф в его народной форме обрел новые цвета и оттенки, расширившись концептуально до масштабов космической драмы.
Освобождение не рассматривалось более как избавление Израиля из-под власти иных народов и только; оно стало синонимом смены метафизических фаз в самом мироздании, процессом преображения явных и скрытых миров, исправлением глубочайшего внутреннего изъяна во всех мирах, обусловленного швирáт ха-келим - «разбиением сосудов» на раннем этапе Творения. В этом новом контексте Освобождение подразумевало радикальную трансформацию мироздания, с возвращением миров к их первоначальному единству, не затронутому порчей греха. Каббалисты вдохновенно описывали духовную сущность Освобождения, занимавшую их значительно больше, чем его внешняя форма, которая не была перечеркнута ими полностью, но постепенно стала для них символом духовного процесса и духовного же постижения. Например, автор каббалистической книги «Сефер ха-Ликкутим» следующим образом трактует традиционный термин киббýц галуйóт («собирание изгнанников»), подразумевающий в обычном контексте физическое возвращение рассеянных по миру евреев в Землю Израиля: «Киббýц галуйóт есть собирание искр [божественного света], плененных в изгнании». 12
Каббалисты не допускали мысли о том, что между символом и означаемой им реальностью может возникнуть острый конфликт. Ни ими самими, ни кем-либо вообще не ощущалась опасность, связанная с переносом центра тяжести мессианской доктрины в плоскость внутренней, духовной свободы. Связанная с этим опасность проявилась только тогда, когда мистическая мессианская пропаганда наложилась в определенный момент на внешние обстоятельства. Каббала подготовила сердца к обновлению духовной жизни, но она никак не сопрягалась с политикой. Поскольку эти плоскости в обычных условиях удалены одна от другой, данное обстоятельство никого не смущало. Напротив, внутреннее, духовное делание мистика рассматривалось как приближающее приход Избавителя.
Но с появлением Саббатая Цви, в мессианское призвание которого поверили массы евреев, присущее мистикам ощущение внутренней свободы стало уделом многих. Десятки тысяч человек ощутили себя участниками последнего биýр ницоцóт - «выбирания искр» из грубой реальности непреображенного мира. Эти люди, естественно, ожидали, что явный, политический аспект мессианского Освобождения не замедлит теперь проявиться, но то, что уже произошло в их душах, виделось им совершенно необратимым. Это совершилось внутри - и внешняя, политическая, реальность обязана воспоследовать этому необходимым образом. То, что Шехина уже восстала из праха, мыслилось как неоспоримый факт.
«Еретическое» саббатианство родилось в тот момент, когда с обращением Саббатая Цви в ислам обнаружилось явное противоречие между двумя аренами, на которых разворачивалась драма Освобождения. Это было противоречие между духовным опытом и историей, между внутренним переживанием мистика и внешним развитием событий. Вероотступничества Избавителя никто не ожидал, оно не входило в чей-либо сценарий мессианских предвестий. Узнававшие об обращении Саббатая Цви поражались до глубины души. И собственно саббатианство родилось из отказа значительной части еврейского народа смириться с приговором истории, признав свой внутренний, мистический опыт недостоверным.
Соответственно, все разновидности саббатианской доктрины подчинены одной цели, общей для всех направлений и групп в этом движении: создать такую идеологию, которая объяснит, почему и для чего между внутренней и внешней реальностью Освобождения разверзлась пропасть. Далее, эта идеология была призвана обеспечить людям неопровержимо нового духовного опыта возможность существования в условиях радикального парадокса, когда внешнее отказалось быть символом внутреннего. И, родившись из парадокса, саббатианство сделало парадокс главным законом своего бытия, причем из одного парадокса всегда вытекал другой - и так далее. Выбравшие достоверность своего внутреннего опыта были вынуждены отвечать на простой вопрос: какова ценность внешней, исторической реальности, столь жестоко обманувшей наши надежды, и каково же, в конце концов, истинное соотношение между ними?
Иными словами, секрет психологического понимания саббатианства заключен в одной фразе: не может такого быть, что бы весь Божий народ ошибся в своих высочайших религиозных переживаниях, и если на это указывают внешние факты, нам следует трактовать эти факты в свете своего внутреннего опыта, а не наоборот. Один из «умеренных» саббатианцев, р. Мордехай бен Йегуда-Лейб Ашкенази, ученик важного саббатианского теоретика р. Авраама Ровиго, утверждал через тридцать лет после того, как Саббатай Цви принял ислам: «Святой, благословен Он, не дает [бессмысленного] преткновения даже скотине праведников, и уж тем более - самим праведникам, и еще того более - всему Своему народу, привести их к столь страшной порче… И как можно сказать, что весь Израиль пребывал в этой порче, если тому не предшествовало нечто великое свыше?» (ספר החלומות, כ"י שוקן). Этот аргумент постоянно звучал в устах саббатианцев после 1666 года, и мы знаем, что он производил впечатление даже на их противников, не желавших возвести обвинение на весь Израиль и искавших иные способы объяснить провал саббатианства.
На протяжении 150 лет своего существования саббатианское движение охватывало те круги в еврейском народе, которые не могли отказаться от раскрывшегося им ощущения новой жизни в мире тиккýн и, соответственно, создавали доктрины и формы религиозного быта, отражающие, по их мнению, принципиально новое состояние высших миров. Это преображенное ощущение жизни находилось в зримом противоречии с условиями существования в гетто, где «верующие» по-прежнему обитали вместе с другими евреями. В силу этого ощущения саббатианцы и, особенно, крайние саббатианцы часто бывали подвержены бунтарскому духу ниспровержения. Данное обстоятельство навлекало на них гнев охранителей, видевших - и справедливо видевших - в раскрепощающей экзальтации вызов фундаментальным устоям иудаизма. Но если мы говорим о психологическом корне всех без исключения форм саббатианской доктрины, нам следует помнить, что он был синонимичен отказу признать доминанту внешнего (политического) бытия над внутренним, спиритуальным опытом.
С этим связан еще один момент, общий для всех проявлений саббатианства и в существенной мере определившей форму его социальной организации. Общее религиоведение выделяет человеческий тип пневматика (от греч. πνευματικος), обладающий особым значением в контексте истории религий. 13 Этот тип считается наделенным наибольшей способностью к восприятию духовного; на языке Зогара этому термину примерно соответствует выражение марéй де-нишматá каддишá - «имеющие святую душу». При этом подразумевается не однократное или даже повторившееся несколько раз обретение «святого духа» на непродолжительный срок, а способность и связанная с ней устремленность данного человека к постоянному пребыванию в Царском чертоге. Иными словами, речь идет о человеке, которому открылись врата нового, духовного мира, и который существует в постоянной связи с этим миром. При этом он или полностью переходит туда, после чего прежний мир уже не имеет власти над ним, или живет в постоянном озарении свыше, обретя ту самую «святую душу», нишматá каддишá, которой удостаиваются только «сыны восхождения». 14
Такой человек часто воспринимается окружающими и сам ощущает себя стоящим выше явленного нам мира, ведь его бытие уже воплощает сокрытый от большинства мир божественного света. Принадлежащие к этому транскультурному типу всегда рассматривают себя как людей, отделенных каким-то образом от остального человеческого рода, и им свойственно взирать свысока на тех, кто не удостоился просветления. Их отношение к обычному миру и всему, что с ним связано, претерпевает глубокое изменение в тот момент, когда они ощущают себя стоящими у ворот Горнего Иерусалима. Люди этого типа бывают весьма расположены к «сектантству», то есть к отдельному от большинства окружающих самоопределению и замкнутому существованию в обществе себе подобных. Секта является наилучшим местом для тех, кто, ощущая свое превосходство над гиликами («плотскими»), в то же время ищет себе защиты от грубости, непросвещенности и непонимания толпы.
Пневматики видят себя первопроходцами нового мира. Они не отвергают догматов религии, в лоне которой им довелось снискать просветление, но часто трактуют их совершенно по-новому, в соответствии с открывшейся им духовной реальностью. В иудаизме после Второго Храма людям этого типа почти не давали возможности развиться и окрепнуть достаточным образом. Данное обстоятельство имело много причин, которых я здесь не стану касаться. Отмечу только, что христианству принадлежит в этой связи существенная роль - хотя бы потому, что оно увлекло многих еврейских пневматиков в определенный период своей истории. Разумеется, в стане Израиля всегда находилось немало «сынов восхождения», но они оставались одиночками и не создавали устойчивых сектантских объединений. Известно, что среди практикующих мистиков люди этого типа встречаются особенно часто, однако история каббалы доказывает нам со всей очевидностью, что у средневекового еврейства было достаточно сил для того, чтобы удерживать большинство из них в рамках традиционной общины.
При этом всегда существует потенциал конфликта между позитивной религией, имеющей, если можно так выразиться, очень внятный гражданский аспект, и «восхождением» пневматиков, которое часто бывает сопряжено с полным отказом от чувства ответственности перед обществом. Такие конфликты многократно имели место в истории христианства и ислама. Спиритуалистические секты, возникавшие в ходе таких конфликтов, сыграли важную роль в истории религий. В частности, именно ими приготовлялся, как правило, переход к качественно новым этапам в жизни религии и общества. Революционные идеи, пусть и религиозного свойства, часто вызревали именно в таких спиритуалистических сектах. Например, в последние три поколения ученые много работают над прояснением теснейших концептуальных связей между определенными христианскими сектами и идеей религиозной терпимости, а также принципами европейского Просвещения в XVII и XVIII вв.
Что же до еврейской историографии, то она до последнего времени не обращала внимания на эти мощнейшие исторические силы. Их удавалось игнорировать, поскольку они долгое время не проявляли себя на еврейской арене во всей своей полноте. История распространения каббалы тоже не рассматривалась учеными в связи с действием этих сил - главным образом потому, что пробудившиеся силы мистического накала долго действовали в иудаизме скрытно, не создавая заметных внешнему взору сектантских объединений. А уж в эпоху ассимиляции, когда закладывались основы современной еврейской историографии, никому и в голову не приходило, что религиозная реформа и рационалистическое Просвещение могут восходить своими корнями не только в мир разума, но также и в мир каббалы, мистической экзальтации, саббатианского кризиса. В мир тех самых еретиков, которых всякий был рад пригвоздить к позорному столбу.
Однако в самом саббатианском движении мы несомненно имеем дело с первым значительным проявлением (а точнее - со взрывом) этих мощнейших энергий за весь период еврейской истории со времени разрушения Второго Храма. Психологический тип радикального спиритуалиста проявил себя здесь во всей своей полноте. В хасидизме таких «сынов восхождения» тоже было немало, особенно в пору расцвета этого движения, но хасидизм не дал им столкнуть себя в бездну. После некоторого периода колебаний и двойственного отношения к своим радикалам хасидизм сумел укротить их дух и выделил им определенное место в собственном мире. Можно сказать, что виднейшим хасидским учителям была ведома великая тайна: «Доселе - и ни шагу дальше». Не так обстояло дело с саббатианством, превратившимся в секту «сынов восхождения» и сделавшим самые решительные выводы из своих идейных посылок. Саббатианцы пошли до конца - и рухнули в пропасть, в которой чистота обновленного бытия становится нравственным подвохом, влекущим во все 49 ворот нечистоты. 15
С появлением саббатианства в самом сердце иудаизма впыхнул неукротимый пожар. Появились люди, для которых перестал существовать старый мир изгнания и еврейства в изгнании. Этот мир исчез для них полностью или частично, и они искренне поверили в то, что тиккýн, как новое состояние миров, уже проявил себя и требует от них соответствующего поведения. Выпавшее на их долю огромное историческое разочарование наполнило их сердца парадоксальной верой в то, что лишь они удостоились света, который еще не открылся прочим. Отсюда - особый смысл, который вкладывался саббатианцами в слова «верующий» и «святая вера». По характерному употреблению этих слов саббатианские авторы узнаются, даже если в их текстах нет ни единого упоминания о Саббатае Цви. «Святая вера» есть тайна понимания новой реальности мироздания и тех перемен, которые вытекают из качественно новых отношений между Творцом и творением в эпоху тиккýн. Как именно понималась эта новая реальность, будет показано ниже.
«Верующий» в мессианское достоинство Саббатая Цви и в новые отношения между Богом и миром в эпоху Освобождения стоит на качественно иной духовной ступени в сравнении с «неверующим». В его душе таится сокровище, которое, даже оставаясь сокрытым, пронизывает своим светом любые оболочки, любые туманы зла и грубой материальности. Имя этому сокровищу - мессианская свобода. «Верующий» знает (и это знание дано ему через опыт), что он - свободен. И он знает также, что эта свобода, которой он удостоился в период мессианского пробуждения или в тот момент, когда ему посчастливилось стать сопричастником «святой веры», находится в противоречии с явными фактами бытия. Целью всех саббатианских учений было урегулирование этого острого и очевидного конфликта.
Те из последователей Саббатая Цви, кто прозрел в связи с его вероотступничеством, сказали себе: «Ничего не изменилось, мир существует по-прежнему, изгнание остается изгнанием, Тора есть Тора, и даже Каббала, говорящая о тайнах Божества и мироздания, не утратила своего смысла. Возможно, что мы пережили великий час, когда Освобождение было предельно близким, но мы его не удостоились. А теперь, когда наши надежды попраны, нам, как и прежде, не на кого опереться, кроме как на Отца Небесного».
«Верующие» говорили себе иначе: «Это произошло, мы видели это своими глазами и пережили это со всей достоверностью. Освобождение несомненно началось, но в нем содержится великая тайна, и, начавшись, оно не обрело пока своей полноты во внешнем, материальном мире. Внешне все существует по-прежнему, но внутренне мир преображается, и мы чувствуем это. Изгнание имеет теперь новый смысл, Тора обретает новый облик, Бог обращает к миру Свой новый Лик, даже если на данном этапе он остается лишь Внутренним Ликом (паним пнимаин)».
Очень скоро саббатианцы выработали в своей среде психологию, характерную для спиритуалистических сект, а затем некоторая их часть создала для себя и соответствующие такой психологии формы социальной организации, то есть тайные секты. Этому способствовали как последовавшие гонения со стороны раввинов и руководителей еврейских общин, так и собственные представления саббатианцев об открывшейся им тайне, которую надлежало хранить в кругу «верующих». Наконец, религиозное поведение саббатианцев постепенно менялось в силу объективной внутренней логики их мировоззрения, и это тоже способствовало на определенном этапе их уходу в сектантское подполье.
Выше я уже говорил, что не собираюсь пересказывать на этих страницах историю различных саббатианских сект. Вкратце ситуацию можно обрисовать следующим образом: после обращения Саббатая Цви в мусульманство ему, тем не менее, сохранили верность многочисленные группы в самых разных слоях еврейского общества и, особенно, среди сефардов. Некоторые противники саббатианства, такие, как р. Яаков Саспортас, 16
иногда утверждали, что саббатианцы составляют «неразличимое меньшинство», но они же в других местах и при других обстоятельствах признавали, что это меньшинство было очень заметным в еврейских общинах Эрец-Исраэль, Марокко, Египта, а также в Турции и на Балканах. Между различными саббатианскими группами поддерживались тесные связи, одним из аспектов которых была горячая полемика по поводу истинного содержания «святой веры». Именно в этой полемике проявили себя первые теоретики саббатианства - Натан из Газы, Шмуэль Примо, Авраам-Михаэль Кардозо и Нехемья Хайон, а также создатели и сторонники доктрины «добровольного марранства», 17
объединившиеся в отдельную секту в Салониках.
В Италии саббатианцев было меньше, но виднейшие каббалисты в этой стране принадлежали к их числу. Поколение спустя саббатианство стало в Италии уделом нескольких раввинов и их учеников; в таком состоянии оно пребывало еще сто лет, группируясь в основном вокруг р. Биньямина Коэна и р. Авраама Ровиго, но не проникая в широкие круги еврейской общины. В странах Центральной и Восточной Европы сначала были лишь небольшие группы саббатианцев, во главе которых стояли обычно «пророки» - такие, как р. Хéшель Цорéф из Вильны и живший в Венгрии р. Мордехай из Айзенштадта. Около 1700 года наблюдается расцвет саббатианства в Эрец-Исраэль, связанный, в частности, с тем, что сюда прибывали организованные группы саббатианцев из различных стран диаспоры.
В тот же период саббатианство получает широкое распространение в Германии, в землях Австрийской империи и особенно в Моравии. Рабби Яаков Эмден, один из виднейших противников саббатианства, писал в данной связи, что числовое значение библейских слов «нет творящего добро, нет ни единого» (Пс. 14:3 и 53:4) совпадает с числовым значением слова Mahren. 18 Почти такая же ситуация наблюдалась в Подолии и на Волыни. В Литве саббатианство не пустило глубоких корней.
В Подолии и Моравии саббатианцы были хорошо организованы; здесь к ним во множестве присоединялись ремесленники, торговцы, мелкие хозяева и т.п. Примерно тогда же в Праге и Манхейме возникают центры еврейской учености с выраженной тягой к саббатианству. Влияние этих кругов на еврейские общины было весьма велико. Именно из их среды вышла книга «И пришел я сегодня к источнику» (ואבוא היום אל העין), 19
вызвавшая бурю страстей во время знаменитого конфликта, связанного с обвинением в саббатианстве р. Йонатана Эйбеншюца). 29 В ходе этого конфликта появилось несколько полемических сочинений, благодаря которым до нас дошли сведения о многих действовавших тогда саббатианцах и их идеях. Сохранилось также и некоторое количество собственно саббатианских сочинений, относящихся к этому периоду.
В середине XVIII века многие саббатианцы Подолии переходят в христианство вместе со своим вождем Яаковом Франком, но часть их собратьев по вере остается в рамках иудаизма. И уже на закате саббатианской эпохи, в конце XVIII столетия, мощный центр этого движения возникает в Праге. Там практиковали франкизм в его «иудейской» версии. После 1815 года саббатианское движение угасает и последние его представители смешиваются со сторонниками Хаскалы.
Теперь нам предстоит попытка заглянуть во внутренний мир этих сектантов. Здесь не место излагать тонкости саббатианского учения о «тайне Божества», которая всяко не будет понятна тому, кто не сведущ в каббалистической традиции Зогара и р. Ицхака Лурии. Но в остальных вопросах, занимавших саббатианцев, и даже в общих принципах принятого у них учения о «тайне» сможет, как я надеюсь, разобраться и тот, кто не занимался изучением каббалы специальным образом.
Продолжение следует
9 Эпикорсýт - по имени греческого философа Эпикура (341-270 до н.э.). Слово эпикорсýт (эпикурейство) традиционно используется в иудаизме как название определенного типа ересей и, иногда, как синоним ереси вообще.
10 Лурианская каббала - по имени р. Ицхака бен-Шломо Лурии (Ашкенази), он же Ари, 1534-1572, знаменитого каббалиста, родившегося в Иерусалиме, жившего значительное время в Египте и снискавшего затем наибольшее признание в Цфате, где он стал признанным лидером важнейшей в то время общины каббалистов. Непосредственно перу р. Ицхака Лурии принадлежит всего одна книга (комментарий к части Зогара, известной как Сифрá ди-Цниута, т.е. «Книга сокровения»), но его учение получило распространение в еврейском мире благодаря его ученику р. Хаиму Виталю, автору книги Эц Хаим («Древо жизни»).
11 Тиккýн - «исправление», «украшение», «установление» (ивр.), ключевое понятие лурианской Каббалы, связанное с космогонической концепцией творения и метафизической картиной мира.
12 Т.е. в грубой материальности, грехе и нечистоте, образовавшихся в результате сопутствовавшей процессу Творения метафизической катастрофы швирáт ха-келим.
13 Понятие «пневматик», используемое, как пишет Г. Шолем, «общим религиоведением», восходит терминологически к гностической традиции, противоставляющей пневматиков двум низшим человеческим типам - психикам и соматикам (или гиликам), сообразно принятой у гностиков типологии духовного, душевного и телесного. Судя по всему, первым это деление предложил Валентин, живший в середине II века н.э. Следует, однако, различать использование данного термина гностиками и неоплатониками, подразумевающими в данной связи онтологическую разделенность человеческого рода, и его использование в религиоведении, которое не идет дальше характеристики определенного психологического типа.
14 На иврите - бней алия. В христианской традиции этому термину до некоторой степени соответствует «рожденные свыше».
15 Источником этого выражения, видимо, является Зогар (в Зогар хадáш к началу раздела Итрó и в Тиккунéй Зогар, тиккун 32), где говорится, что в Египте евреи сошли в 49 ворот нечистоты. Считается, что таким образом они достигли предпоследней ступени падения. Опустившись на последнюю, пятидесятую, ступень, было бы уже невозможно подняться. Затем Израиль взошел в 49 ворот святости и чистоты, то есть получил Тору на горе Синай на пятидесятый день после выхода из Египта. В религиозной литературе понятие «49 ворот нечистоты» связывается с идолослужением, грубым материализмом, добровольным рабством и т.п. Предысточник данного выражения может быть указан в Иерусалимском Талмуде, тр. Санхедрин 4,2: «Чтобы толковалась Тора на 49 лиц (= аргументов, возможностей доказать) чистое и 49 лиц нечистое». В Вавилонском Талмуде, тр. Эйрувин 13б, в схожем контексте говорится о «48 доказательствах».
16 Яаков Саспортас, 1610-1698, раввин, выдающийся талмудический авторитет, современник и один из виднейших противников саббатианства. Родился и стал раввином в Алжире; в 1651 году, после неожиданного смещения с должности, ареста и пыток, переехал в Амстердам. Автор важного комментария к Иерусалимскому Талмуду Толдóт Яакóв. Важнейшим произведением р. Яакова Саспортаса является антисаббатианский труд Цицáт новéль Цви («Увядший цветок Цви»). Его сокращенная версия Киццýр Цицáт новéль Цви была впервые издана в 1737 г., а полная вышла только в 1954 г. под редакцией проф. Йешаягу Тишби, одного из наиболее известных учеников Г. Шолема.
17 От слова марраны, которым называли принудительно крещенных евреев в Испании.
18 Немецкое название Моравии, числовое значение определялось по принятому тогда написанию еврейскими буквами.
19 В названии использованы слова из Быт. 24:42.
20 Эйбеншюц (Эйбшюц) Йонатан, 1690-1764?, раввин, почитаемый талмудический авторитет, каббалист. Учился в Польше, Моравии и Вене, с 1715 г. жил в Праге, в 1725 г. присоединился к группе раввинов, наложившей хéрем (отлучение) на саббатианцев. С 1741 г. - раввин Меца, с 1750 г. - раввин трех общин Гамбурга, Альтоны и Вандсбека. Занимая этот пост, был обвинен р. Яаковом Эмденом в саббатианстве. Возникший конфликт был разрешен датским королем в пользу р. Йонатана, но некоторое время спустя тот снова навлек на себя подозрения, поскольку в саббатианстве были уличены ученики его йешивы. Примерно тогда же, около 1760 г., старший сын р. Йонатана Вольф заявил о себе как саббатианский пророк.
Часть I здесь.
Нумерация примечаний общая.
Гершом Шолем
Избавление через грех
II
Саббатианство как мистическая ересь принимало разные, меняющиеся формы: оно раскололось на множество сект, и уже авторы ранних полемических произведений, атакующих саббатианство, знали, что эти «еретики» отличаются друг от друга в существенной мере и спорят между собой почти по любому вопросу. Я сказал «почти по любому», поскольку в одном вопросе саббатианцы всё же были едины, а именно в коренном основании их «святой веры» (ха-эмунá ха-кдошá) - той самой веры, которую их противники расценивали как ересь и эпикорсýт. 9 Это коренное основание саббатианства нам следует определить в первую очередь, выявив его психологическую сущность и доктринальную форму.
Все источники указывают на то, что мессианское возбуждение 1665 года охватило практически все слои еврейского народа, во всех странах его рассеяния. В этом возбуждении верующих и кающихся проявилось новое чувство, не находившее себе удовлетворения в ожидании политического Освобождения. Последнее понимается как избавление от иноплеменного господства и связанных с ним унижений, которые всегда были уделом евреев в изгнании. Этот традиционный аспект безусловно присутствовал в мессианском возбуждении 1665 года, но ему сопутствовал и другой феномен, который очень скоро проявил себя самостоятельным образом. Огромные массы евреев поверили тогда вполне искренне, что новая историческая эпоха уже началась. Иными словами, они увидели себя живущими в обновленном мире Освобождения, и связанная с этим вера преобразила их души. Мессианский мир стал для них ощутимой реальностью, причем эта реальность уже не воспринималась евреями как противоречащая внешним событиям и условиям их бытия, то есть реальности исторической и политической. Ожидалось, что последняя вот-вот рухнет и преобразится с успешным завершением миссии Саббатая Цви, когда тот снимет венец с головы султана.
В поколение, предшествовавшее Саббатую Цви, лурианская каббала 10 покорила сердца евреев, и традиционная мессианская идея, в которой доминировал аспект политический, слилась с мессианской идеей каббалистов - признанных теологов нации в XVII веке. У последних идея Освобождения носила характер мистериальный и подразумевала скорое проявление мира тиккýн. 11 Таким образом, под влиянием каббалы национальный миф в его народной форме обрел новые цвета и оттенки, расширившись концептуально до масштабов космической драмы.
Освобождение не рассматривалось более как избавление Израиля из-под власти иных народов и только; оно стало синонимом смены метафизических фаз в самом мироздании, процессом преображения явных и скрытых миров, исправлением глубочайшего внутреннего изъяна во всех мирах, обусловленного швирáт ха-келим - «разбиением сосудов» на раннем этапе Творения. В этом новом контексте Освобождение подразумевало радикальную трансформацию мироздания, с возвращением миров к их первоначальному единству, не затронутому порчей греха. Каббалисты вдохновенно описывали духовную сущность Освобождения, занимавшую их значительно больше, чем его внешняя форма, которая не была перечеркнута ими полностью, но постепенно стала для них символом духовного процесса и духовного же постижения. Например, автор каббалистической книги «Сефер ха-Ликкутим» следующим образом трактует традиционный термин киббýц галуйóт («собирание изгнанников»), подразумевающий в обычном контексте физическое возвращение рассеянных по миру евреев в Землю Израиля: «Киббýц галуйóт есть собирание искр [божественного света], плененных в изгнании». 12
Каббалисты не допускали мысли о том, что между символом и означаемой им реальностью может возникнуть острый конфликт. Ни ими самими, ни кем-либо вообще не ощущалась опасность, связанная с переносом центра тяжести мессианской доктрины в плоскость внутренней, духовной свободы. Связанная с этим опасность проявилась только тогда, когда мистическая мессианская пропаганда наложилась в определенный момент на внешние обстоятельства. Каббала подготовила сердца к обновлению духовной жизни, но она никак не сопрягалась с политикой. Поскольку эти плоскости в обычных условиях удалены одна от другой, данное обстоятельство никого не смущало. Напротив, внутреннее, духовное делание мистика рассматривалось как приближающее приход Избавителя.
Но с появлением Саббатая Цви, в мессианское призвание которого поверили массы евреев, присущее мистикам ощущение внутренней свободы стало уделом многих. Десятки тысяч человек ощутили себя участниками последнего биýр ницоцóт - «выбирания искр» из грубой реальности непреображенного мира. Эти люди, естественно, ожидали, что явный, политический аспект мессианского Освобождения не замедлит теперь проявиться, но то, что уже произошло в их душах, виделось им совершенно необратимым. Это совершилось внутри - и внешняя, политическая, реальность обязана воспоследовать этому необходимым образом. То, что Шехина уже восстала из праха, мыслилось как неоспоримый факт.
«Еретическое» саббатианство родилось в тот момент, когда с обращением Саббатая Цви в ислам обнаружилось явное противоречие между двумя аренами, на которых разворачивалась драма Освобождения. Это было противоречие между духовным опытом и историей, между внутренним переживанием мистика и внешним развитием событий. Вероотступничества Избавителя никто не ожидал, оно не входило в чей-либо сценарий мессианских предвестий. Узнававшие об обращении Саббатая Цви поражались до глубины души. И собственно саббатианство родилось из отказа значительной части еврейского народа смириться с приговором истории, признав свой внутренний, мистический опыт недостоверным.
Соответственно, все разновидности саббатианской доктрины подчинены одной цели, общей для всех направлений и групп в этом движении: создать такую идеологию, которая объяснит, почему и для чего между внутренней и внешней реальностью Освобождения разверзлась пропасть. Далее, эта идеология была призвана обеспечить людям неопровержимо нового духовного опыта возможность существования в условиях радикального парадокса, когда внешнее отказалось быть символом внутреннего. И, родившись из парадокса, саббатианство сделало парадокс главным законом своего бытия, причем из одного парадокса всегда вытекал другой - и так далее. Выбравшие достоверность своего внутреннего опыта были вынуждены отвечать на простой вопрос: какова ценность внешней, исторической реальности, столь жестоко обманувшей наши надежды, и каково же, в конце концов, истинное соотношение между ними?
Иными словами, секрет психологического понимания саббатианства заключен в одной фразе: не может такого быть, что бы весь Божий народ ошибся в своих высочайших религиозных переживаниях, и если на это указывают внешние факты, нам следует трактовать эти факты в свете своего внутреннего опыта, а не наоборот. Один из «умеренных» саббатианцев, р. Мордехай бен Йегуда-Лейб Ашкенази, ученик важного саббатианского теоретика р. Авраама Ровиго, утверждал через тридцать лет после того, как Саббатай Цви принял ислам: «Святой, благословен Он, не дает [бессмысленного] преткновения даже скотине праведников, и уж тем более - самим праведникам, и еще того более - всему Своему народу, привести их к столь страшной порче… И как можно сказать, что весь Израиль пребывал в этой порче, если тому не предшествовало нечто великое свыше?» (ספר החלומות, כ"י שוקן). Этот аргумент постоянно звучал в устах саббатианцев после 1666 года, и мы знаем, что он производил впечатление даже на их противников, не желавших возвести обвинение на весь Израиль и искавших иные способы объяснить провал саббатианства.
На протяжении 150 лет своего существования саббатианское движение охватывало те круги в еврейском народе, которые не могли отказаться от раскрывшегося им ощущения новой жизни в мире тиккýн и, соответственно, создавали доктрины и формы религиозного быта, отражающие, по их мнению, принципиально новое состояние высших миров. Это преображенное ощущение жизни находилось в зримом противоречии с условиями существования в гетто, где «верующие» по-прежнему обитали вместе с другими евреями. В силу этого ощущения саббатианцы и, особенно, крайние саббатианцы часто бывали подвержены бунтарскому духу ниспровержения. Данное обстоятельство навлекало на них гнев охранителей, видевших - и справедливо видевших - в раскрепощающей экзальтации вызов фундаментальным устоям иудаизма. Но если мы говорим о психологическом корне всех без исключения форм саббатианской доктрины, нам следует помнить, что он был синонимичен отказу признать доминанту внешнего (политического) бытия над внутренним, спиритуальным опытом.
С этим связан еще один момент, общий для всех проявлений саббатианства и в существенной мере определившей форму его социальной организации. Общее религиоведение выделяет человеческий тип пневматика (от греч. πνευματικος), обладающий особым значением в контексте истории религий. 13 Этот тип считается наделенным наибольшей способностью к восприятию духовного; на языке Зогара этому термину примерно соответствует выражение марéй де-нишматá каддишá - «имеющие святую душу». При этом подразумевается не однократное или даже повторившееся несколько раз обретение «святого духа» на непродолжительный срок, а способность и связанная с ней устремленность данного человека к постоянному пребыванию в Царском чертоге. Иными словами, речь идет о человеке, которому открылись врата нового, духовного мира, и который существует в постоянной связи с этим миром. При этом он или полностью переходит туда, после чего прежний мир уже не имеет власти над ним, или живет в постоянном озарении свыше, обретя ту самую «святую душу», нишматá каддишá, которой удостаиваются только «сыны восхождения». 14
Такой человек часто воспринимается окружающими и сам ощущает себя стоящим выше явленного нам мира, ведь его бытие уже воплощает сокрытый от большинства мир божественного света. Принадлежащие к этому транскультурному типу всегда рассматривают себя как людей, отделенных каким-то образом от остального человеческого рода, и им свойственно взирать свысока на тех, кто не удостоился просветления. Их отношение к обычному миру и всему, что с ним связано, претерпевает глубокое изменение в тот момент, когда они ощущают себя стоящими у ворот Горнего Иерусалима. Люди этого типа бывают весьма расположены к «сектантству», то есть к отдельному от большинства окружающих самоопределению и замкнутому существованию в обществе себе подобных. Секта является наилучшим местом для тех, кто, ощущая свое превосходство над гиликами («плотскими»), в то же время ищет себе защиты от грубости, непросвещенности и непонимания толпы.
Пневматики видят себя первопроходцами нового мира. Они не отвергают догматов религии, в лоне которой им довелось снискать просветление, но часто трактуют их совершенно по-новому, в соответствии с открывшейся им духовной реальностью. В иудаизме после Второго Храма людям этого типа почти не давали возможности развиться и окрепнуть достаточным образом. Данное обстоятельство имело много причин, которых я здесь не стану касаться. Отмечу только, что христианству принадлежит в этой связи существенная роль - хотя бы потому, что оно увлекло многих еврейских пневматиков в определенный период своей истории. Разумеется, в стане Израиля всегда находилось немало «сынов восхождения», но они оставались одиночками и не создавали устойчивых сектантских объединений. Известно, что среди практикующих мистиков люди этого типа встречаются особенно часто, однако история каббалы доказывает нам со всей очевидностью, что у средневекового еврейства было достаточно сил для того, чтобы удерживать большинство из них в рамках традиционной общины.
При этом всегда существует потенциал конфликта между позитивной религией, имеющей, если можно так выразиться, очень внятный гражданский аспект, и «восхождением» пневматиков, которое часто бывает сопряжено с полным отказом от чувства ответственности перед обществом. Такие конфликты многократно имели место в истории христианства и ислама. Спиритуалистические секты, возникавшие в ходе таких конфликтов, сыграли важную роль в истории религий. В частности, именно ими приготовлялся, как правило, переход к качественно новым этапам в жизни религии и общества. Революционные идеи, пусть и религиозного свойства, часто вызревали именно в таких спиритуалистических сектах. Например, в последние три поколения ученые много работают над прояснением теснейших концептуальных связей между определенными христианскими сектами и идеей религиозной терпимости, а также принципами европейского Просвещения в XVII и XVIII вв.
Что же до еврейской историографии, то она до последнего времени не обращала внимания на эти мощнейшие исторические силы. Их удавалось игнорировать, поскольку они долгое время не проявляли себя на еврейской арене во всей своей полноте. История распространения каббалы тоже не рассматривалась учеными в связи с действием этих сил - главным образом потому, что пробудившиеся силы мистического накала долго действовали в иудаизме скрытно, не создавая заметных внешнему взору сектантских объединений. А уж в эпоху ассимиляции, когда закладывались основы современной еврейской историографии, никому и в голову не приходило, что религиозная реформа и рационалистическое Просвещение могут восходить своими корнями не только в мир разума, но также и в мир каббалы, мистической экзальтации, саббатианского кризиса. В мир тех самых еретиков, которых всякий был рад пригвоздить к позорному столбу.
Однако в самом саббатианском движении мы несомненно имеем дело с первым значительным проявлением (а точнее - со взрывом) этих мощнейших энергий за весь период еврейской истории со времени разрушения Второго Храма. Психологический тип радикального спиритуалиста проявил себя здесь во всей своей полноте. В хасидизме таких «сынов восхождения» тоже было немало, особенно в пору расцвета этого движения, но хасидизм не дал им столкнуть себя в бездну. После некоторого периода колебаний и двойственного отношения к своим радикалам хасидизм сумел укротить их дух и выделил им определенное место в собственном мире. Можно сказать, что виднейшим хасидским учителям была ведома великая тайна: «Доселе - и ни шагу дальше». Не так обстояло дело с саббатианством, превратившимся в секту «сынов восхождения» и сделавшим самые решительные выводы из своих идейных посылок. Саббатианцы пошли до конца - и рухнули в пропасть, в которой чистота обновленного бытия становится нравственным подвохом, влекущим во все 49 ворот нечистоты. 15
С появлением саббатианства в самом сердце иудаизма впыхнул неукротимый пожар. Появились люди, для которых перестал существовать старый мир изгнания и еврейства в изгнании. Этот мир исчез для них полностью или частично, и они искренне поверили в то, что тиккýн, как новое состояние миров, уже проявил себя и требует от них соответствующего поведения. Выпавшее на их долю огромное историческое разочарование наполнило их сердца парадоксальной верой в то, что лишь они удостоились света, который еще не открылся прочим. Отсюда - особый смысл, который вкладывался саббатианцами в слова «верующий» и «святая вера». По характерному употреблению этих слов саббатианские авторы узнаются, даже если в их текстах нет ни единого упоминания о Саббатае Цви. «Святая вера» есть тайна понимания новой реальности мироздания и тех перемен, которые вытекают из качественно новых отношений между Творцом и творением в эпоху тиккýн. Как именно понималась эта новая реальность, будет показано ниже.
«Верующий» в мессианское достоинство Саббатая Цви и в новые отношения между Богом и миром в эпоху Освобождения стоит на качественно иной духовной ступени в сравнении с «неверующим». В его душе таится сокровище, которое, даже оставаясь сокрытым, пронизывает своим светом любые оболочки, любые туманы зла и грубой материальности. Имя этому сокровищу - мессианская свобода. «Верующий» знает (и это знание дано ему через опыт), что он - свободен. И он знает также, что эта свобода, которой он удостоился в период мессианского пробуждения или в тот момент, когда ему посчастливилось стать сопричастником «святой веры», находится в противоречии с явными фактами бытия. Целью всех саббатианских учений было урегулирование этого острого и очевидного конфликта.
Те из последователей Саббатая Цви, кто прозрел в связи с его вероотступничеством, сказали себе: «Ничего не изменилось, мир существует по-прежнему, изгнание остается изгнанием, Тора есть Тора, и даже Каббала, говорящая о тайнах Божества и мироздания, не утратила своего смысла. Возможно, что мы пережили великий час, когда Освобождение было предельно близким, но мы его не удостоились. А теперь, когда наши надежды попраны, нам, как и прежде, не на кого опереться, кроме как на Отца Небесного».
«Верующие» говорили себе иначе: «Это произошло, мы видели это своими глазами и пережили это со всей достоверностью. Освобождение несомненно началось, но в нем содержится великая тайна, и, начавшись, оно не обрело пока своей полноты во внешнем, материальном мире. Внешне все существует по-прежнему, но внутренне мир преображается, и мы чувствуем это. Изгнание имеет теперь новый смысл, Тора обретает новый облик, Бог обращает к миру Свой новый Лик, даже если на данном этапе он остается лишь Внутренним Ликом (паним пнимаин)».
Очень скоро саббатианцы выработали в своей среде психологию, характерную для спиритуалистических сект, а затем некоторая их часть создала для себя и соответствующие такой психологии формы социальной организации, то есть тайные секты. Этому способствовали как последовавшие гонения со стороны раввинов и руководителей еврейских общин, так и собственные представления саббатианцев об открывшейся им тайне, которую надлежало хранить в кругу «верующих». Наконец, религиозное поведение саббатианцев постепенно менялось в силу объективной внутренней логики их мировоззрения, и это тоже способствовало на определенном этапе их уходу в сектантское подполье.
Выше я уже говорил, что не собираюсь пересказывать на этих страницах историю различных саббатианских сект. Вкратце ситуацию можно обрисовать следующим образом: после обращения Саббатая Цви в мусульманство ему, тем не менее, сохранили верность многочисленные группы в самых разных слоях еврейского общества и, особенно, среди сефардов. Некоторые противники саббатианства, такие, как р. Яаков Саспортас, 16
иногда утверждали, что саббатианцы составляют «неразличимое меньшинство», но они же в других местах и при других обстоятельствах признавали, что это меньшинство было очень заметным в еврейских общинах Эрец-Исраэль, Марокко, Египта, а также в Турции и на Балканах. Между различными саббатианскими группами поддерживались тесные связи, одним из аспектов которых была горячая полемика по поводу истинного содержания «святой веры». Именно в этой полемике проявили себя первые теоретики саббатианства - Натан из Газы, Шмуэль Примо, Авраам-Михаэль Кардозо и Нехемья Хайон, а также создатели и сторонники доктрины «добровольного марранства», 17
объединившиеся в отдельную секту в Салониках.
В Италии саббатианцев было меньше, но виднейшие каббалисты в этой стране принадлежали к их числу. Поколение спустя саббатианство стало в Италии уделом нескольких раввинов и их учеников; в таком состоянии оно пребывало еще сто лет, группируясь в основном вокруг р. Биньямина Коэна и р. Авраама Ровиго, но не проникая в широкие круги еврейской общины. В странах Центральной и Восточной Европы сначала были лишь небольшие группы саббатианцев, во главе которых стояли обычно «пророки» - такие, как р. Хéшель Цорéф из Вильны и живший в Венгрии р. Мордехай из Айзенштадта. Около 1700 года наблюдается расцвет саббатианства в Эрец-Исраэль, связанный, в частности, с тем, что сюда прибывали организованные группы саббатианцев из различных стран диаспоры.
В тот же период саббатианство получает широкое распространение в Германии, в землях Австрийской империи и особенно в Моравии. Рабби Яаков Эмден, один из виднейших противников саббатианства, писал в данной связи, что числовое значение библейских слов «нет творящего добро, нет ни единого» (Пс. 14:3 и 53:4) совпадает с числовым значением слова Mahren. 18 Почти такая же ситуация наблюдалась в Подолии и на Волыни. В Литве саббатианство не пустило глубоких корней.
В Подолии и Моравии саббатианцы были хорошо организованы; здесь к ним во множестве присоединялись ремесленники, торговцы, мелкие хозяева и т.п. Примерно тогда же в Праге и Манхейме возникают центры еврейской учености с выраженной тягой к саббатианству. Влияние этих кругов на еврейские общины было весьма велико. Именно из их среды вышла книга «И пришел я сегодня к источнику» (ואבוא היום אל העין), 19
вызвавшая бурю страстей во время знаменитого конфликта, связанного с обвинением в саббатианстве р. Йонатана Эйбеншюца). 29 В ходе этого конфликта появилось несколько полемических сочинений, благодаря которым до нас дошли сведения о многих действовавших тогда саббатианцах и их идеях. Сохранилось также и некоторое количество собственно саббатианских сочинений, относящихся к этому периоду.
В середине XVIII века многие саббатианцы Подолии переходят в христианство вместе со своим вождем Яаковом Франком, но часть их собратьев по вере остается в рамках иудаизма. И уже на закате саббатианской эпохи, в конце XVIII столетия, мощный центр этого движения возникает в Праге. Там практиковали франкизм в его «иудейской» версии. После 1815 года саббатианское движение угасает и последние его представители смешиваются со сторонниками Хаскалы.
Теперь нам предстоит попытка заглянуть во внутренний мир этих сектантов. Здесь не место излагать тонкости саббатианского учения о «тайне Божества», которая всяко не будет понятна тому, кто не сведущ в каббалистической традиции Зогара и р. Ицхака Лурии. Но в остальных вопросах, занимавших саббатианцев, и даже в общих принципах принятого у них учения о «тайне» сможет, как я надеюсь, разобраться и тот, кто не занимался изучением каббалы специальным образом.
Продолжение следует
9 Эпикорсýт - по имени греческого философа Эпикура (341-270 до н.э.). Слово эпикорсýт (эпикурейство) традиционно используется в иудаизме как название определенного типа ересей и, иногда, как синоним ереси вообще.
10 Лурианская каббала - по имени р. Ицхака бен-Шломо Лурии (Ашкенази), он же Ари, 1534-1572, знаменитого каббалиста, родившегося в Иерусалиме, жившего значительное время в Египте и снискавшего затем наибольшее признание в Цфате, где он стал признанным лидером важнейшей в то время общины каббалистов. Непосредственно перу р. Ицхака Лурии принадлежит всего одна книга (комментарий к части Зогара, известной как Сифрá ди-Цниута, т.е. «Книга сокровения»), но его учение получило распространение в еврейском мире благодаря его ученику р. Хаиму Виталю, автору книги Эц Хаим («Древо жизни»).
11 Тиккýн - «исправление», «украшение», «установление» (ивр.), ключевое понятие лурианской Каббалы, связанное с космогонической концепцией творения и метафизической картиной мира.
12 Т.е. в грубой материальности, грехе и нечистоте, образовавшихся в результате сопутствовавшей процессу Творения метафизической катастрофы швирáт ха-келим.
13 Понятие «пневматик», используемое, как пишет Г. Шолем, «общим религиоведением», восходит терминологически к гностической традиции, противоставляющей пневматиков двум низшим человеческим типам - психикам и соматикам (или гиликам), сообразно принятой у гностиков типологии духовного, душевного и телесного. Судя по всему, первым это деление предложил Валентин, живший в середине II века н.э. Следует, однако, различать использование данного термина гностиками и неоплатониками, подразумевающими в данной связи онтологическую разделенность человеческого рода, и его использование в религиоведении, которое не идет дальше характеристики определенного психологического типа.
14 На иврите - бней алия. В христианской традиции этому термину до некоторой степени соответствует «рожденные свыше».
15 Источником этого выражения, видимо, является Зогар (в Зогар хадáш к началу раздела Итрó и в Тиккунéй Зогар, тиккун 32), где говорится, что в Египте евреи сошли в 49 ворот нечистоты. Считается, что таким образом они достигли предпоследней ступени падения. Опустившись на последнюю, пятидесятую, ступень, было бы уже невозможно подняться. Затем Израиль взошел в 49 ворот святости и чистоты, то есть получил Тору на горе Синай на пятидесятый день после выхода из Египта. В религиозной литературе понятие «49 ворот нечистоты» связывается с идолослужением, грубым материализмом, добровольным рабством и т.п. Предысточник данного выражения может быть указан в Иерусалимском Талмуде, тр. Санхедрин 4,2: «Чтобы толковалась Тора на 49 лиц (= аргументов, возможностей доказать) чистое и 49 лиц нечистое». В Вавилонском Талмуде, тр. Эйрувин 13б, в схожем контексте говорится о «48 доказательствах».
16 Яаков Саспортас, 1610-1698, раввин, выдающийся талмудический авторитет, современник и один из виднейших противников саббатианства. Родился и стал раввином в Алжире; в 1651 году, после неожиданного смещения с должности, ареста и пыток, переехал в Амстердам. Автор важного комментария к Иерусалимскому Талмуду Толдóт Яакóв. Важнейшим произведением р. Яакова Саспортаса является антисаббатианский труд Цицáт новéль Цви («Увядший цветок Цви»). Его сокращенная версия Киццýр Цицáт новéль Цви была впервые издана в 1737 г., а полная вышла только в 1954 г. под редакцией проф. Йешаягу Тишби, одного из наиболее известных учеников Г. Шолема.
17 От слова марраны, которым называли принудительно крещенных евреев в Испании.
18 Немецкое название Моравии, числовое значение определялось по принятому тогда написанию еврейскими буквами.
19 В названии использованы слова из Быт. 24:42.
20 Эйбеншюц (Эйбшюц) Йонатан, 1690-1764?, раввин, почитаемый талмудический авторитет, каббалист. Учился в Польше, Моравии и Вене, с 1715 г. жил в Праге, в 1725 г. присоединился к группе раввинов, наложившей хéрем (отлучение) на саббатианцев. С 1741 г. - раввин Меца, с 1750 г. - раввин трех общин Гамбурга, Альтоны и Вандсбека. Занимая этот пост, был обвинен р. Яаковом Эмденом в саббатианстве. Возникший конфликт был разрешен датским королем в пользу р. Йонатана, но некоторое время спустя тот снова навлек на себя подозрения, поскольку в саббатианстве были уличены ученики его йешивы. Примерно тогда же, около 1760 г., старший сын р. Йонатана Вольф заявил о себе как саббатианский пророк.