Йоав Гельбер, "Почему был распущен Пальмах", глава XVII (начало)
В качестве факультативного материала к курсу видеолекций и, конкретно, к тем его частям, в которых затрагивались и будут еще затрагиваться различные аспекты конфликта Бен-Гуриона с военным руководством Ишува и с партией МАПАМ в период Войны за независимость Израиля (смещение Исраэля Галили, работа Комиссии пятерых, роспуск Пальмаха и пр.), предлагаю заинтересованной части аудитории перевод заключительной семнадцатой главы из книги военного историка Йоава Гельбера "Почему был распущен Пальмах" (יואב גלבר, למה פירקו את הפלמ"ח). Заключительная глава дает обобщенную картину событий и собственный взгляд исследователя на них, иногда в полемике с другими авторами, писавшими на близкие темы, и, безусловно, в полемике с точкой зрения многих из бывших пальмахников, которыми и через полвека после описанных в этой книге событий настойчиво утверждалось, что роспуск Пальмаха был личной прихотью Бен-Гуриона, исключительной функцией его властолюбия и т.п. В оригинальном тексте профессора Гельбера заключительная глава содержит 9 страниц, тогда как общий объем книги составляет 270 страниц, и естественно, что в этой главе не воспроизводится детальная информация по релевантному кругу вопросов, изложенная автором ранее, но для получения первичного представления о теме, равно как и о бытующих в связи с ней страстных суждениях, читателю будет достаточно знакомства с этой главой. Книга "Почему был распущен Пальмах" вышла в издательстве "Шокен" в 1986 году; по причине практикуемых в ЖЖ лимитаций объема публикуемого текста перевод ее семнадцатой главы дан здесь в двух частях.
Глава XVII
Пальмах играл центральную роль в процессе организации армии Ишува до начала Войны за независимость Израиля и в ходе нее. С 1941 года, труднейшего периода Второй мировой войны, он привлекал в свои ряды лучшую часть организованной еврейской молодежи Эрец-Исраэль, и эта молодежь формировала его по своему образу и подобию, под влиянием таких авторитетных фигур, как Ицхак Саде 1 и Ицхак Табенкин, 2 и под воздействием личной харизмы Игаля Алона. 3 Подразделения Пальмаха - сначала отдельные роты, затем батальоны и на более позднем этапе целые бригады - выполняли важнейшие задачи национальной обороны, действуя на самых трудных участках фронта, где им приходилось платить огромную цену кровью. Силами Пальмаха одерживались впечатляющие победы, но не менее важной была способность Пальмаха выдерживать поражения и быстро возвращаться к активной боевой деятельности после безуспешных боев, в которых на долю пальмахников приходились большие потери. Главным вкладом Пальмаха в дело национальной обороны была его способность приспосабливаться к новым условиям и быстро находить решения новых задач, демонстрируя неизменно высокий боевой дух, приверженность цели и настойчивую готовность к вступлению в боевое соприкосновение с противником. Более опытные и сколоченные, подразделения Пальмаха задавали стандарты в этой области для прочих формирований Хаганы и, позже, израильской армии, создававшихся и обретавших первый боевой опыт уже в ходе войны. Командиры из числа основателей и первых воспитанников Пальмаха играли важную роль в создании других, не принадлежавших к Пальмаху, частей и подразделений Армии обороны Израиля и, командуя этими частями и подразделениями, отдавали им свой опыт и, что не менее важно, делились с ними своим твердым, самоотверженным духом.
Почему же в таком случае был расформирован Пальмах?
В сугубо военном, профессиональном разрезе вообще невозможно говорить о "расформировании" Пальмаха. Задолго до того, как трактуемые указанным образом приказы были отданы, уже и сама реальность, менявшаяся на стадии перехода от Ишува к государству, от военной организации милицейского типа к регулярной армии, произвела свое действие в рассматриваемой нами области:
а) уникальный характер Пальмаха как единственной постоянно отмобилизованной силы Ишува утрачивался с созданием бригад Хаганы;
б) квалификации Пальмаха в применении особых видов оружия теряли свое значение с созданием Военно-воздушных и Военно-морских сил;
в) статус Пальмаха как маневренной силы, не привязанной к определенному театру военных действий и готовой к использованию на разных ТВД, стал меняться с созданием пальмаховской бригады "Ха-Негев", имевшей, подобно обычным бригадам Хаганы, собственную постоянную зону территориального контроля, и был окончательно утрачен с появлением в составе Хаганы 7-й и 8-й бригад, создававшихся именно в качестве маневренного, максимально оснащенного бронетехникой резерва главного командования для решения задач на разных участках фронта.
Две из трех пальмаховских бригад, "Ифтах" и "Харэль", действительно перебрасывались с одного фронта на другой, и это особо относится к бригаде "Ифтах" - единственной израильской бригаде, воевавшей в Войну за независимость на всех трех фронтах, Северном, Центральном и Южном, но и в этом отношении бригады Пальмаха уже не отличались от других частей АОИ, также перебрасывавшихся с одного ТВД на другой: сначала - "Кармели", 7-я и 8-я бригады и сформированная позже остальных бригада "Одед", а на заключительном этапе войны - также и "Голани", "Гивати", "Александрони". Таким образом, роль Пальмаха как резерва Генштаба Хаганы была частично утрачена с созданием резервных бригад в мае-июне 1948 года и окончательно лишилась своего значения с созданием фронтовых командований в период Второго перемирия.
То же относится и к особой роли Пальмаха как "ударной силы": она перестала быть эксклюзивной с созданием 79-го бронебатальона в 7-й бригаде, 82-го танкового батальона и 89-го батальона коммандос в 8-й бригаде. К тому же и само понятие "ударной силы" изменило свой смысл в ходе Войны за независимость: если в начале войны оно относилось к отборным пехотным подразделениям, предназначавшимся для активных наступательных действий и осуществления рейдовых операций возмездия, то в середине войны "ударными" стали механизированные части, а ближе к концу войны - такие силы специального назначения, как подразделения парашютистов и морских десантников. Два последних подразделения не были созданы в структуре Пальмаха, в силу чего три пальмаховские бригады так и остались обычными частями пехоты, пусть и выделявшимися по своему уровню и кадровому составу в сравнении с семью другими пехотными бригадами АОИ. 4 Признавая отмеченное превосходство пальмаховских бригад, его все же невозможно счесть достаточной характеристикой для признания Пальмаха отдельным родом войск, и, таким образом, с чисто профессиональной точки зрения, Пальмах не был "распущен", но вошел в создаваемую израильскую армию как ее интегральная часть, утратив в процессе своей интеграции, в силу совершенно объективных причин, те особые квалификационные признаки, которые выделяли его из прочих формирований Хаганы на раннем этапе.
По ходу Войны за независимость Пальмах терял не только свой уникальный военно-профессиональный характер, но также и свой особый социальный облик, бывший функцией его своеобразного на первых порах кадрового состава. Чем дольше длилась война, тем больше удалялся Пальмах от своей изначальной почвы в хозяйствах киббуцного движения. Уже в мае 1948 года Ицхак Бен-Аарон 5 отмечал на заседании Политической комиссии Объединенной рабочей партии (МАПАМ), что Пальмах претерпевает существенное изменение своего кадрового облика в силу тяжелых потерь, понесенных им в первые месяцы войны и компенсируемых направлением в его бригады кадровых пополнений нового, необычного для Пальмаха состава. Бен-Аарон выражал озабоченность в связи с перспективой обусловленной этим утраты особых социальных характеристик Пальмаха, и его диагноз был достаточно точен: в бригады Пальмаха направлялись теперь такие же новобранцы, как и в прочие формирования быстро наращивавшей свою численность Хаганы, причем доля новых репатриантов увеличивалась в Пальмахе так же заметно, как и в Хагане в целом. До какого-то времени командованию Пальмаха удавалось оказывать влияние на этот процесс, сохраняя партизанскую систему призыва в свои ряды воспитанников молодежных движений, но когда этой практике был положен конец и, особенно, с созданием военной структуры Халуцианской сражающейся молодежи (Нáхаль) 6 осенью 1948 года, Пальмах окончательно лишился прямого доступа к кадровым ресурсам в среде организованной еврейской молодежи Эрец-Исраэль, опора на которые позволяла ему сохранять свой особый социальный облик. В этом отношении есть известная доля истины в мрачной народной шутке, гласившей, что Пальмах был расформирован (на иврите соответствующее слово означает также "разобран" - прим. переводчика) из-за того, что для него больше не было запчастей.
В борьбе за сохранение отдельного штаба Пальмаха часто звучали заявления о том, что основанный на особой системе ценностей Пальмах олицетворяет собой оригинальное творчество еврейского населения Эрец-Исраэль в военной области. С роспуском Пальмаха, угрожала МАПАМ в 1948 году, соответствующие ценности будут утрачены для израильской армии в целом. Отмеченная монополизация понятия "ценности" в военном контексте была апроприирована недавно Анитой Шапира, 7 написавшей в заключительной части своего предисловия к протоколам Комиссии пятерых, 8 что Бен-Гурион стремился создать "армию без традиций, существующую как продукт творения ex nihilo и оторванную от любых альтернативных источников вдохновения - идейных, политических и военных - за исключением лояльности государству, олицетворяемому самим Бен-Гурионом". По этой причине, настаивает Шапира, Бен-Гурион "искал для своей армии военных профессионалов, лишенных какой-либо гражданской лояльности, по возможности аполитичных - ведь это должна была быть армия совершенно нейтральная в ценностном отношении, которая будет беспрекословно подчиняться министру обороны".
Столь серьезный тезис побуждает остановить внимание на том, чтó представляли собой "ценности Пальмаха", в какой степени сам Пальмах следовал им на практике и были ли эти ценности эксклюзивно пальмаховскими, т.е. ушедшими в небытие с "расформированием" Пальмаха. К утверждению Аниты Шапира уместно присмотреться также и с другой стороны: оказалась ли армия, созданная при определяющем влиянии Бен-Гуриона, начисто лишенной традиций и "совершенно нейтральной в ценностном отношении".
В завершающей главе "Книги Пальмаха" 9 Игаль Алон перечислил десять основополагающих пальмаховских ценностей. В качестве важнейшей из них он выделил отношение к воинской службе как к миссии, противопоставив такое отношение взгляду на воинскую службу как на одну из профессий. Отметим, что это не было написано в пылу полемики, сопровождавшей решение о роспуске особого штаба Пальмаха - упомянутая книга вышла через несколько лет после релевантных событий. Но было ли отношение к воинской службе как к миссии исключительной характеристикой Пальмаха? Не было ли точно такое же отношение присуще тем кадрам Хаганы, которые, сформировавшись, подобно самому Алону и его товарищам, в условиях арабского восстания 1936-1939 гг., не оказались затем в Пальмахе, а остались в кадровом аппарате Хаганы или добровольно пошли на долгую, иногда шестилетнюю службу в британской армии, которую им довелось нести в период Второй мировой войны вдали от дома, семьи и родины? Можно ли утверждать, что ими, в отличие от пальмахников, руководило отношение к воинской службе как к одной из банальных "профессий"?
Но даже и взяв за пример тех, кто по окончании Войны за независимость остался в кадровом составе АОИ и принял на себя тяготы каждодневных забот, сопровождавших строительство вооруженных сил в труднейших условиях, когда армия пополнялась вчерашними репатриантами, - сможем ли мы сказать об этих людях, что им не было присуще восприятие воинской службы как миссии? Они делали нужное дело в то время, как сам Алон и вместе с ним - многие командиры Пальмаха, видившие в нем пример для подражания, ушли в отставку, уклонившись от участия в этой трудной работе. 10 Ими руководило чувство личной и коллективной обиды, но такое же чувство было у тех из бывших пальмахников, кто остался в армии; отметим также, что наряду с этим чувством обиды у конкретных людей, принимавших в то время решение продолжить свою воинскую службу как миссию или отказаться от нее, были и обычные житейские мотивы, зачастую далекие от всякого ценностного содержания. Так или иначе, служение как миссия не было исключительной характеристикой Пальмаха, оно не исчезло из Армии обороны Израиля с роспуском особого пальмаховского штаба и отставкой многих командиров Пальмаха; отметим также, что наилучшим подтверждением этому является дальнейшая судьба многих из бывших пальмахников, оставшихся в армии после 1949 года.
Алон называл Пальмах "кадровой армией Хаганы"; обратимся именно к этому определению и заметим, что кадровый состав Армии обороны Израиля и при Бен-Гурионе, и после него несомненно являлся организмом, действовавшим в свете высокой миссии, даже если не каждый кадровый военнослужащий АОИ ясно осознавал этот факт.
Как одну из ценностей Пальмаха Алон подчеркивал внимательное отношение к бойцу, его личным запросам и человеческому достоинству. Это безусловно важный момент, но был ли он оригинальным новшеством Пальмаха и его исключительной особенностью? Всякий, кто знаком с работами Уэйвелла, Роммеля и учившегося у них обоих Хаима Ласкова, 11 уверенно даст отрицательный ответ на поставленные выше вопросы. И, конечно, этот ценностный ориентир не исчез из израильской армии с роспуском штаба Пальмаха. С другой стороны, практика тренировок с явными элементами унижения бойца (т.н. тиртурим), получившая распространение в Армии обороны Израиля с начала пятидесятых годов, пришла в АОИ из Пальмаха, и если кому-то захочется найти корни этого явления еще раньше, он обнаружит их в клесовской подготовке трудовых кадров Гехалуца 12 и, возможно, обратит внимание на то, что в Клесове центральную роль играл Бени Маршак. 13
"Боевое товарищество было для нас подобно оружию", писал Игаль Алон, и действительно, товарищеские отношения являлись важной характеристикой формирований Пальмаха. Но можно ли утверждать, что боевое товарищество во 2-м батальоне Пальмаха качественно отличалось от такового во 2-м батальоне Еврейской бригады? Или в стрелковой роте 12-го батальона "Голани"? Понятно, что чем более гомогенным в социально-типологическом отношении является личный состав того или иного подразделения, чем дольше бойцы этого подразделения служат вместе, чем более значительными оказываются пережитые ими испытания, тем заметнее становятся черты глубокого, подлинного товарищества в отношениях между его бойцами. Но это правило верно для любых воинских подразделений, во всех армиях мира и во все времена.
Алон также подчеркивал ценностные аспекты характерного для Пальмаха сочетания созидательного труда с воинской службой. В этом действительно состояла одна из исключительных особенностей Пальмаха, но нельзя не отметить, что указанное сочетание было не столько функцией изначальной идеологической установки, сколько порождением обстоятельств, не оставлявших Ишуву иного способа сохранить Пальмах (после победы британской армии под Эль-Аламейном, лишившей мандатное правительство заинтересованности в дальнейшем финансировании отмобилизованных сил Хаганы - прим. переводчика), и именно так необходимость сочетания боевой подготовки с работой в киббуцах понималась многими из пальмахников. При этом баланс между работой на полях и боевой подготовкой был нарушен в пользу последней еще до начала Войны за независимость, а с провозглашением государства и с созданием регулярной армии диктовавшая необходимость такого сочетания реальность окончательно изменилась. Наконец, с завершением войны пальмахники разделились на оставшихся в армии, выбравших земледельческий труд или - и последних было большинство - оставивших и то, и другое.
В любом случае, именно для сохранения этой особой практики, сочетающей ценности национальной обороны и поселенческого труда, в Армии обороны Израиля еще в период Войны за независимость была создана структура Нахаль. Инициаторами ее создания стали молодежные движения, видившие, что в условиях войны Пальмах не в состоянии сохранять в неразрывном виде совместно призываемые на воинскую службу группы будущих поселенцев (ахшарóт). В то же время Нахаль замышлялся и строился именно так, чтобы сохранить связь воинской службы с молодежными движениями и поселенчеством, и, преуспев в решении этой задачи, он стал своеобразным заповедником того особого социального быта, которым прежде отличался Пальмах (хотя именно Пальмах особенно настойчиво возражал против создания этой структуры). Дальнейшая утрата Нахалем его значения в армии и в израильском обществе в целом ознаменовала постепенное снижение того значения, которым поселенческая киббуцная деятельность обладала в раннем Израиле, и ее первенствующее место как патриотической ценности со временем отошло к полноценной и непрерывной, без практиковавшихся в Нахале интервалов, воинской службе. Можно, однако, с большой долей уверенности предположить, что то же самое случилось бы и в том случае, если бы Нахаль назывался "Пальмах".
Халуцианская 14 роль Пальмаха, понимавшаяся как его особая связь с поселенческими движениями и организациями халуцианской молодежи, часто упоминалась как одна из культурных ценностей, которые были утрачены с расформированием Пальмаха. Но само понятие "халуцианства" требовало пересмотра в новых условиях, определявшихся фактом создания государства и массовой алией. Такой пересмотр не был произведен теми, кто громче других настаивал на своей халуцианской сущности, и, более того, именно эти люди и организации решительно отрицали необходимость пересмотра. Раньше и яснее других эту необходимость увидел Бен-Гурион, но ему не удавалось передать свое понимание проблемы широким кругам даже в его собственной партии. Уже в апреле 1949 года Бен-Гурион говорил одному из лидеров МАПАЙ:
"Верно, что халуцианство в привычном нам смысле этого слова существенно пострадало, но не потому, что халуцев теперь стало меньше. Дело, скорее, в том, что халуцианство связывалось нами до последнего времени с определенными формами и с конкретными социальными рамками, и теперь, когда потребовалось халуцианство нового типа, люди просто не видят этой потребности и не откликаются на нее. Они не знают, что халуцианским поступком сегодня является работа с новыми репатриантами в их палаточных лагерях. Как прежде шли жить и работать с людьми в [лагерях для перемещенных лиц в] Германии, так нужно теперь жить и работать с репатриантами, побуждая их к вступлению в киббуцы, к поселенческой деятельности, к производительному труду".
По своему халуцианскому значению учительская работа девушек-военнослужащих в труднейших условиях транзитных лагерей, среди изначально чуждого им населения, ничуть не уступала деятельности девушек-пальмахниц в ахшарот и в поселенческих группах Нахаля, и будет верно сказать, что она более точно выражала дух новой эпохи и в большей степени отвечала ее фактическим нуждам.
Алон перечислил в своей статье также и некоторые из ценностей, имеющих отношение к военной доктрине, которая, по его мнению, "является неотъемлемой частью общего мировоззрения данного общества и составляющих армию индивидов". Этот подход, увязывающий военную доктрину с определенной идеологией и различающий между военными доктринами, вытекающими из разных идеологий, по всей видимости, действительно был характерен для Пальмаха, усвоившего его от Ицхака Саде. Но продуктом оригинального местного творчества он, конечно, не был. В начале двадцатых годов в Советском Союзе велась оживленная дискуссия по вопросам военного строительства и, в частности, по вопросу о том, какой должна быть военная доктрина, в наибольшей мере созвучная большевистской идеологии. При этом аргументы, звучавшие на X и XI съездах РКП(б) и в советской партийной печати того времени, очень напоминают некоторые из аргументов, использовавшихся во время Войны за независимость и сразу после нее в израильской полемике о желанном облике армии. В советской полемике победу над Троцким, считавшим военную доктрину универсальной, самодостаточной и независящей от идеологических установок, одержали партийные доктринеры, и это дорого обошлось Красной Армии в начальный период Второй мировой войны, равно как и у нас доктринерская приверженность военно-организационной модели, которая должна соответствовать "нашим особым условиям", взыскала с Ишува тяжелую цену в начальный период Войны за независимость. Если партикуляристское доктринерство в военной области в самом деле являлось "ценностью" Пальмаха, можно только порадоваться тому, что она не была унаследована Армией обороны Израиля.
Алон отмечал необходимость достижения качественного превосходства над численно превосходящим противником, но эту необходимость, безусловно существующую в израильских условиях, едва ли возможно счесть "ценностью"; так или иначе, ее осознание не было исключительной характеристикой Пальмаха, и не от Пальмаха оно было усвоено израильской армией.
В число перечисленных им основных ценностей Алон не включил "чистоту оружия", но если мы все же примем ее к рассмотрению, то должны будем сказать, что в свете этой ценности Пальмах не выделялся в Войну за независимость ни в лучшую, ни в худшую сторону на фоне других боевых формирований Ишува и затем Государства Израиль. Алон также не указал в своем перечне такие немаловажные для армии ценности, как профессиональные знания, профессиональная честность, дисциплина, лояльность, добросовестность (integrity), правдивость докладов, порядок, точность, личный пример, нахождение командира на поле боя в первых рядах. Возможно, эти ценности казались Алону самоочевидными, или не рассматривались им как присущие исключительно Пальмаху. Так или иначе, именно на них воспитывалась созданная Бен-Гурионом армия, которую Анита Шапира считает "лишенной традиций" и "совершенно нейтральной в ценностном отношении".
Окончание следует
Примечания
1 Ицхак Саде (Ландоберг), 1890-1952 - израильский военный и общественный деятель, педагог, литератор, один из первых генералов АОИ. Уроженец Люблина, добровольцем пошел в русскую армию в Первую мировую войну, в 1917 г. вступил в партию эсеров, тогда же познакомился с Йосефом Трумпельдором, воевал ротным командиром в Красной Армии в Гражданскую войну. В Эрец-Исраэль с 1920 г., принадлежал к числу создателей Трудового батальона им. Й. Трумпельдора и спортклуба "Ха-Поэль", работал на строительстве электростанции "Нахараим" и в каменоломнях Атлита. В Хагане с 1921 г., руководил первым командным курсом Хаганы в Кфар-Гилади, в период арабского восстания 1936-1939 гг. был создателем и командиром полевых и особых рот Хаганы, с 1941 г. первый командир Пальмаха, в 1942 г. разработал план "Масада на Кармеле", предполагавший превращение лесов горного массива Кармель в район партизанского сопротивления немецкой армии в случае оккупации Палестины силами фельдмаршала Роммеля. В 1945 г. Саде стал фактическим начальником Генштаба Хаганы и одним из руководителей Еврейского движения сопротивления (Тнуáт ха-мéри ха-иври), в 1946 г. вступил в прямой конфликт с Бен-Гурионом из-за принятого последним решения прекратить боевые действия против англичан, в 1947 г. вынужден уступить свой командный пост Яакову Дори и долго оставался без серьезного назначения из-за своего конфликта с Бен-Гурионом. В апреле 1948 г. Саде было поручено командование обороной киббуца Мишмар-ха-Эмек, атакованного Арабской освободительной армией, и позже в том же месяце - командование совместными действиями бригад "Эциони" и "Харэль" в ходе операции "Иевуси" в Иерусалиме. С созданием АОИ Саде получил генеральское звание и был назначен командиром 8-й бригады, получившей все имевшиеся у Израиля танки и значительную часть иной бронетехники; в честь него эта бригада именовалась "Ха-Закéн" ("Старик", таково было уважительное прозвище Саде). В 1949 г. оставил воинскую службу вместе со многими другими командирами АОИ, связанными с партией МАПАМ.
2 Ицхак Табенкин, 1887-1971 - израильский общественный и политический деятель, многолетний руководитель движения "Объединенный киббуц" (ха-Киббýц ха-Меухáд). Уроженец Бобруйска, в Эрец-Исраэль с 1911 г., работал земледельцем в мошавах Мерхавья и Кфар-Урия, состоял в военизированной организации "Ха-Шомéр", был в числе основателей киббуца Киннерет. В 1921-1923 гг. состоял в Трудовом батальоне им. Й. Трумпельдора, был тогда же одним из создателей киббуца Эйн-Харод (1921), в котором прожил всю свою последующую жизнь. Вокруг Эйн-Харода к 1927 г. сложилось движение "Объединенный киббуц", в котором ко времени его раскола в 1951 г. было 78 хозяйств. В 1919 г. Табенкин принадлежал к возглавлявшейся Берлом Кацнельсоном "группе беспартийных", которая объединилась с возглавлявшейся Бен-Гурионом партией Рабочих Сиона (Поалéй Циóн) и учредила партию Единство труда (Ахдýт ха-аводá); последняя в 1930 г. объединилась с партией Молодой рабочий (Ха-Поэль ха-цаир), учредив таким образом Рабочую партию Эрец-Исраэль (Мифлéгет поалéй Эрец-Исраэль, МАПАЙ), в которой Табенкин вскоре оказался одним из лидеров оппозиционной фракции Бет (см. прим. 15 ниже). Вместе с этой фракцией покинул МАПАЙ в 1944 г. и вошел в МАПАМ в 1948 г. Был депутатом Кнессета от МАПАМ в 1949-1951 гг. и от Движения за единство труда (ха-Тнуá ле-ахдýт ха-аводá) в 1955-1958 гг. После Шестидневной войны был одним из соучредителей и лидеров Движения за неделимую Эрец-Исраэль (Ха-Тнуá ле-мáан Эрец-Исраэль ха-шлемá).
3 Игаль Алон (Пайкович), 1918-1980 - израильский военный и политический деятель, один из первых генералов АОИ. Родился в земледельческой колонии Кфар-Тавор, учился в сельскохозяйственной школе "Кадури", состоял в считавшемся "буржуазным" молодежном движении "Юный маккавей" (Ха-Маккаби ха-цаир), но под влиянием своих соучеников и педагогов перешел в ряды сионистского рабочего движения, в 1937 г. присоединился к новообразованному киббуцу Гиноссар и тогда же под влиянием личной встречи с Ицхаком Саде вступил в одну из возглавлявшихся последним полевых рот Хаганы. В конце того же года был направлен на курс командиров взводов, проходил обучение там вместе с Моше Даяном, с которым у него на всю жизнь установились отношения соперничества. В 1938 г. оба участвовали в создании киббуца Ханита у границы с Ливаном в рамках операции "Стена и башня" (Хомá у-мигдáль), в 1939 г. Алон стал инструктором курса командиров взводов Хаганы, в 1941 г. стал командиром первой роты Пальмаха, тогда как Даян - командиром второй; оба со своими бойцами принимали участие в британских операциях против сил вишистского правительства в Ливане. В 1942 г. возглавил сирийский взвод Пальмаха, предназначавшийся для ведения боевых действий на территории противника под видом арабов; в 1943 г. стал заместителем Ицхака Саде, командовавшего всеми силами Пальмаха. После Второй мировой войны был сторонником активных боевых действий против англичан, в 1945-1946 гг. принимал участие во многих антибританских операциях Еврейского движения сопротивления, в 1947 г. находился в течение нескольких месяцев в Германии и Польше, по возвращении в Эрец-Исраэль стал командиром Пальмаха. В апреле 1948 г. принял на себя командование пальмаховской бригадой "Ифтах" в ходе одноименной операции в Восточной Галилее. Оставался комбригом "Ифтах" до конца Войны за независимость и с августа 1948 г. был также командующим Южным фронтом. Ушел в отставку осенью 1949 г. Депутат Кнессета от Движения за единство труда, Маараха и Аводы в 1955-1980 гг., министр образования и культуры в 1969-1974 гг., министр иностранных дел в 1974-1977 гг., заместитель премьер-министра в 1966-1977 гг., исполнял обязанности премьер-министра после смерти Леви Эшколя и до назначения Голды Меир с 26 февраля по 17 марта 1969 г.
4 С семью другими пехотными бригадами - всего в Войну за независимость в составе АОИ было создано двенадцать бригад, из которых две, 7-я и 8-я, считались относящимися к бронетанковым силам, хотя изначально 7-я бригада не создавалась как танковая, а в 8-й бригаде было на первом этапе всего тринадцать танков (десять легких французских "Гочкис", два украденных британских "Кромвеля" и один американский "Шерман", также украденный у англичан). Таким образом, десять оставшихся бригад АОИ относились к пехотным войскам; из них три ("Харэль", "Ифтах", "Ха-Негев") принадлежали к Пальмаху, а остальные семь ("Голани", "Кармели", "Александрони", "Кирьяти", "Гивати", "Эциони", "Одед") были обычными бригадами пехоты.
5 Ицхак Бен-Аарон (Нусбойм), 1906-2006 - израильский общественный и политический деятель. Уроженец местечка Босанч в Буковине, в юности был активистом движения Сионистская халуцианская молодежь (Нóар халуци циони, акроним Нéцах) и организации Гехалуц, в Эрец-Исраэль с 1928 г., член киббуца Гиват-Хаим с 1933 г. Состоял председателем Рабочего совета Тель-Авива в 1932-1938 гг. и секретарем МАПАЙ в 1938-1939 гг., будучи при этом одним из лидеров оппозиционной фракции Бет. Летом 1935 г. в течение нескольких месяцев состоял посланцем Гехалуца в нацистской Германии, был арестован гестапо и выслан из страны. В 1940 г. пошел добровольцев в британскую армию, прошел обучение на офицерских курсах, в звании младшего лейтенанта попал в плен к немцам в конце Греко-Итальянской войны и до своего освобождения в апреле 1945 г. содержался в лагере для военнопленных офицеров в Брауншвейге. По возвращении в Эрец-Исраэль присоединился к Движению за единство труда, вместе с этим движением вошел в начале 1948 г. в МАПАМ и с ним же покинул эту партию в 1954 г. Был депутатом Кнессета от обеих указанных партий в 1949-1964 гг., от Аводы в 1969-1977 гг., министром транспорта в 1959-1962 гг., генеральным секретарем Гистрадрута в 1969-1973 гг.
6 Халуцианская сражающаяся молодежь (Ноар халуци лохем, акроним Нáхаль) - практикуемый в АОИ маршрут прохождения воинской службы, в рамках которого совместно призываемым группам молодежи, как правило - воспитанникам молодежных движений из одного населенного пункта, предоставляется возможность сохранить свою гомогенность, чередуя периоды боевой подготовки и оперативных дежурств с периодами сельскохозяйственного или иного общественно полезного труда, за счет увеличения общего срока службы. Принадлежащие к одной такой группе (гаръин Нахаль) военнослужащие могут проходить службу в разных частях и объединяться вместе лишь в периоды совместной работы в пограничных поселениях и т.п. На протяжении многих лет основным боевым подразделением, в котором проходили службу нахлаим, был 50-й батальон, принадлежавший к 35-й воздушно-десантной бригаде и полностью ассоциировавшийся в то время с киббуцным и мошавным движениями. В 1982 году была создана пехотная бригада "Нахаль" в составе 931-го, 932-го, 950-го батальонов и подразделений бригадного подчинения, позже сведенных в 934-й разведбатальон, но в нее, наряду с нахлаим, направлялись и обычные призывники, доля которых постоянно росла и со временем составила абсолютное большинство среди бойцов этой бригады. В 1990 году 50-й батальон был передан из 35-й воздушно-десантной бригады в состав бригады "Нахаль" и объединен там с 950-м батальоном. По результатам этих мероприятий бригада "Нахаль" стала обычной пехотной бригадой, но Нахаль как маршрут прохождения воинской службы все еще сохраняется в АОИ, и те, кто выбирают его, направляются в 950-й батальон, смешанные батальоны легкой пехоты "Каракаль" и "Барделас" или в подразделения Педагогической службы АОИ.
7 Анита Шапира, род. в 1940 - израильский историк, профессор, лауреат Премии Израиля за заслуги в исследовании истории еврейского народа (2008). Родилась в Варшаве, в Эрец-Исраэль с 1947 г., училась и долгие годы преподавала в Тель-Авивском университете, в 1990-1995 гг. была деканом его гуманитарного факультета, автор многих популярных работ по истории сионистского рабочего движения и Государства Израиль.
8 Комиссия пятерых была учреждена в июле 1948 г. с целью изучения и урегулирования конфликта между Бен-Гурионом и генералитетом АОИ, поводом к которому стали смещение Исраэля Галили, кадровые назначения министра обороны, его намерение расформировать отдельный штаб Пальмаха и военные решения, принимавшиеся им в первый месяц войны с регулярными арабскими армиями. В состав комиссии входили пять министров: Ицхак Гринбойм (председатель), Моше Шарет, Пинхас Розен, Аарон Цизлинг, Моше Шапира. Комиссия поддержала позицию генералов по большинству вопросов, но Бен-Гурион отказался признать ее выводы, заявив, что если они будут приняты к исполнению, он уйдет в отставку с постов премьер-министра и министра обороны. Эта угроза лишила отчет Комиссии пятерых всякой силы и он были фактически отправлен в архив.
9 "Книга Пальмаха" - вышедший в 1953 году двухтомный сборник посвященных Пальмаху документов, публицистических материалов и художественных произведений под общей редакцией Гильада Зерубавеля.
10 Отставка командиров Пальмаха - после роспуска отдельного штаба Пальмаха, общей реорганизации АОИ и в связи с введенным запретом на политическую деятельность в армии многие командиры Пальмаха и выходцы из Пальмаха, командовавшие другими частями АОИ, ушли в отставку во второй половине 1949 - начале 1950 гг.
11 Хаим Ласков, 1919-1982 - израильский военный, пятый начальник Генштаба АОИ. Уроженец Борисова, в Эрец-Исраэль с 1925 г., присоединился к Хагане в 1932 г., замкомандира особой роты в 1939 г. Добровольцем в британской армии с 1940 г., майор, комроты в Еврейской бригаде. По окончании Второй мировой войны остался в Европе, был одним из организаторов нелегальной алии и акций возмездия нацистским преступникам. В 1946 г. вернулся в Эрец-Исраэль, служил инструктором Хаганы, с началом Войны за независимость возглавил офицерский курс Хаганы, в мае 1948 г. комбат-73 (впоследствии - 79-й бронебатальон), участвовал в боях под Латруном. В июле 1948 г. получил генеральское звание и возглавил Инструкторское управление Генштаба после отставки Элиягу Бен-Хура (см. прим. 17 ниже). В 1951 г. назначен командующим ВВС, хотя сам не был летчиком. В 1953-1955 учился в Британии, по возвращении в Израиль назначен начальником Оперативного управления и заместителем начальника Генштаба, переведен на пост командующего бронетанковыми силами, в Синайскую кампанию 1956 г. командовал 77-й дивизией, в 1956-1958 гг. был командующим Южным военным округом, после чего сменил Моше Даяна на посту начальника Генштаба. Арчибальд Уэйвелл и Эрвин Роммель - командующие британскими и немецкими силами в Северной Африке во Второй мировой войне.
12 Клесов- поселок в Польше (ныне на Украине), вблизи которого в 1924-1937 гг. находился созданный организацией Гехалуц "киббуц каменотесов". Трудовую подготовку перед отправкой в Эрец-Исраэль в этом киббуце прошли 8000 человек.
13 Бени Маршак, 1906-1975 - уроженец Сморгони, в Эрец-Исраэль с 1929 г., один из первых пальмахников, офицер бригады "Харэль", был тяжело ранен в бою за Сен-Симон, отвечал за идеологическую работу в бригаде, носил неофициальный титул "политрук Пальмаха". В 1967 г. вместе со многими активистами движения "Объединенный киббуц" присоединился к Движению за неделимую Эрец-Исраэль. Добровольно служил в своей резервистской части до пожилого возраста, в 1969 г. получил еще одно тяжелое ранение возле Кунейтры.
14 Халуцианская - передовая, находящаяся в авангарде, от слова халýц - "пионер", "первопроходец". Отсюда же название организации Гехалуц.
Глава XVII
Пальмах играл центральную роль в процессе организации армии Ишува до начала Войны за независимость Израиля и в ходе нее. С 1941 года, труднейшего периода Второй мировой войны, он привлекал в свои ряды лучшую часть организованной еврейской молодежи Эрец-Исраэль, и эта молодежь формировала его по своему образу и подобию, под влиянием таких авторитетных фигур, как Ицхак Саде 1 и Ицхак Табенкин, 2 и под воздействием личной харизмы Игаля Алона. 3 Подразделения Пальмаха - сначала отдельные роты, затем батальоны и на более позднем этапе целые бригады - выполняли важнейшие задачи национальной обороны, действуя на самых трудных участках фронта, где им приходилось платить огромную цену кровью. Силами Пальмаха одерживались впечатляющие победы, но не менее важной была способность Пальмаха выдерживать поражения и быстро возвращаться к активной боевой деятельности после безуспешных боев, в которых на долю пальмахников приходились большие потери. Главным вкладом Пальмаха в дело национальной обороны была его способность приспосабливаться к новым условиям и быстро находить решения новых задач, демонстрируя неизменно высокий боевой дух, приверженность цели и настойчивую готовность к вступлению в боевое соприкосновение с противником. Более опытные и сколоченные, подразделения Пальмаха задавали стандарты в этой области для прочих формирований Хаганы и, позже, израильской армии, создававшихся и обретавших первый боевой опыт уже в ходе войны. Командиры из числа основателей и первых воспитанников Пальмаха играли важную роль в создании других, не принадлежавших к Пальмаху, частей и подразделений Армии обороны Израиля и, командуя этими частями и подразделениями, отдавали им свой опыт и, что не менее важно, делились с ними своим твердым, самоотверженным духом.
Почему же в таком случае был расформирован Пальмах?
В сугубо военном, профессиональном разрезе вообще невозможно говорить о "расформировании" Пальмаха. Задолго до того, как трактуемые указанным образом приказы были отданы, уже и сама реальность, менявшаяся на стадии перехода от Ишува к государству, от военной организации милицейского типа к регулярной армии, произвела свое действие в рассматриваемой нами области:
а) уникальный характер Пальмаха как единственной постоянно отмобилизованной силы Ишува утрачивался с созданием бригад Хаганы;
б) квалификации Пальмаха в применении особых видов оружия теряли свое значение с созданием Военно-воздушных и Военно-морских сил;
в) статус Пальмаха как маневренной силы, не привязанной к определенному театру военных действий и готовой к использованию на разных ТВД, стал меняться с созданием пальмаховской бригады "Ха-Негев", имевшей, подобно обычным бригадам Хаганы, собственную постоянную зону территориального контроля, и был окончательно утрачен с появлением в составе Хаганы 7-й и 8-й бригад, создававшихся именно в качестве маневренного, максимально оснащенного бронетехникой резерва главного командования для решения задач на разных участках фронта.
Две из трех пальмаховских бригад, "Ифтах" и "Харэль", действительно перебрасывались с одного фронта на другой, и это особо относится к бригаде "Ифтах" - единственной израильской бригаде, воевавшей в Войну за независимость на всех трех фронтах, Северном, Центральном и Южном, но и в этом отношении бригады Пальмаха уже не отличались от других частей АОИ, также перебрасывавшихся с одного ТВД на другой: сначала - "Кармели", 7-я и 8-я бригады и сформированная позже остальных бригада "Одед", а на заключительном этапе войны - также и "Голани", "Гивати", "Александрони". Таким образом, роль Пальмаха как резерва Генштаба Хаганы была частично утрачена с созданием резервных бригад в мае-июне 1948 года и окончательно лишилась своего значения с созданием фронтовых командований в период Второго перемирия.
То же относится и к особой роли Пальмаха как "ударной силы": она перестала быть эксклюзивной с созданием 79-го бронебатальона в 7-й бригаде, 82-го танкового батальона и 89-го батальона коммандос в 8-й бригаде. К тому же и само понятие "ударной силы" изменило свой смысл в ходе Войны за независимость: если в начале войны оно относилось к отборным пехотным подразделениям, предназначавшимся для активных наступательных действий и осуществления рейдовых операций возмездия, то в середине войны "ударными" стали механизированные части, а ближе к концу войны - такие силы специального назначения, как подразделения парашютистов и морских десантников. Два последних подразделения не были созданы в структуре Пальмаха, в силу чего три пальмаховские бригады так и остались обычными частями пехоты, пусть и выделявшимися по своему уровню и кадровому составу в сравнении с семью другими пехотными бригадами АОИ. 4 Признавая отмеченное превосходство пальмаховских бригад, его все же невозможно счесть достаточной характеристикой для признания Пальмаха отдельным родом войск, и, таким образом, с чисто профессиональной точки зрения, Пальмах не был "распущен", но вошел в создаваемую израильскую армию как ее интегральная часть, утратив в процессе своей интеграции, в силу совершенно объективных причин, те особые квалификационные признаки, которые выделяли его из прочих формирований Хаганы на раннем этапе.
По ходу Войны за независимость Пальмах терял не только свой уникальный военно-профессиональный характер, но также и свой особый социальный облик, бывший функцией его своеобразного на первых порах кадрового состава. Чем дольше длилась война, тем больше удалялся Пальмах от своей изначальной почвы в хозяйствах киббуцного движения. Уже в мае 1948 года Ицхак Бен-Аарон 5 отмечал на заседании Политической комиссии Объединенной рабочей партии (МАПАМ), что Пальмах претерпевает существенное изменение своего кадрового облика в силу тяжелых потерь, понесенных им в первые месяцы войны и компенсируемых направлением в его бригады кадровых пополнений нового, необычного для Пальмаха состава. Бен-Аарон выражал озабоченность в связи с перспективой обусловленной этим утраты особых социальных характеристик Пальмаха, и его диагноз был достаточно точен: в бригады Пальмаха направлялись теперь такие же новобранцы, как и в прочие формирования быстро наращивавшей свою численность Хаганы, причем доля новых репатриантов увеличивалась в Пальмахе так же заметно, как и в Хагане в целом. До какого-то времени командованию Пальмаха удавалось оказывать влияние на этот процесс, сохраняя партизанскую систему призыва в свои ряды воспитанников молодежных движений, но когда этой практике был положен конец и, особенно, с созданием военной структуры Халуцианской сражающейся молодежи (Нáхаль) 6 осенью 1948 года, Пальмах окончательно лишился прямого доступа к кадровым ресурсам в среде организованной еврейской молодежи Эрец-Исраэль, опора на которые позволяла ему сохранять свой особый социальный облик. В этом отношении есть известная доля истины в мрачной народной шутке, гласившей, что Пальмах был расформирован (на иврите соответствующее слово означает также "разобран" - прим. переводчика) из-за того, что для него больше не было запчастей.
В борьбе за сохранение отдельного штаба Пальмаха часто звучали заявления о том, что основанный на особой системе ценностей Пальмах олицетворяет собой оригинальное творчество еврейского населения Эрец-Исраэль в военной области. С роспуском Пальмаха, угрожала МАПАМ в 1948 году, соответствующие ценности будут утрачены для израильской армии в целом. Отмеченная монополизация понятия "ценности" в военном контексте была апроприирована недавно Анитой Шапира, 7 написавшей в заключительной части своего предисловия к протоколам Комиссии пятерых, 8 что Бен-Гурион стремился создать "армию без традиций, существующую как продукт творения ex nihilo и оторванную от любых альтернативных источников вдохновения - идейных, политических и военных - за исключением лояльности государству, олицетворяемому самим Бен-Гурионом". По этой причине, настаивает Шапира, Бен-Гурион "искал для своей армии военных профессионалов, лишенных какой-либо гражданской лояльности, по возможности аполитичных - ведь это должна была быть армия совершенно нейтральная в ценностном отношении, которая будет беспрекословно подчиняться министру обороны".
Столь серьезный тезис побуждает остановить внимание на том, чтó представляли собой "ценности Пальмаха", в какой степени сам Пальмах следовал им на практике и были ли эти ценности эксклюзивно пальмаховскими, т.е. ушедшими в небытие с "расформированием" Пальмаха. К утверждению Аниты Шапира уместно присмотреться также и с другой стороны: оказалась ли армия, созданная при определяющем влиянии Бен-Гуриона, начисто лишенной традиций и "совершенно нейтральной в ценностном отношении".
В завершающей главе "Книги Пальмаха" 9 Игаль Алон перечислил десять основополагающих пальмаховских ценностей. В качестве важнейшей из них он выделил отношение к воинской службе как к миссии, противопоставив такое отношение взгляду на воинскую службу как на одну из профессий. Отметим, что это не было написано в пылу полемики, сопровождавшей решение о роспуске особого штаба Пальмаха - упомянутая книга вышла через несколько лет после релевантных событий. Но было ли отношение к воинской службе как к миссии исключительной характеристикой Пальмаха? Не было ли точно такое же отношение присуще тем кадрам Хаганы, которые, сформировавшись, подобно самому Алону и его товарищам, в условиях арабского восстания 1936-1939 гг., не оказались затем в Пальмахе, а остались в кадровом аппарате Хаганы или добровольно пошли на долгую, иногда шестилетнюю службу в британской армии, которую им довелось нести в период Второй мировой войны вдали от дома, семьи и родины? Можно ли утверждать, что ими, в отличие от пальмахников, руководило отношение к воинской службе как к одной из банальных "профессий"?
Но даже и взяв за пример тех, кто по окончании Войны за независимость остался в кадровом составе АОИ и принял на себя тяготы каждодневных забот, сопровождавших строительство вооруженных сил в труднейших условиях, когда армия пополнялась вчерашними репатриантами, - сможем ли мы сказать об этих людях, что им не было присуще восприятие воинской службы как миссии? Они делали нужное дело в то время, как сам Алон и вместе с ним - многие командиры Пальмаха, видившие в нем пример для подражания, ушли в отставку, уклонившись от участия в этой трудной работе. 10 Ими руководило чувство личной и коллективной обиды, но такое же чувство было у тех из бывших пальмахников, кто остался в армии; отметим также, что наряду с этим чувством обиды у конкретных людей, принимавших в то время решение продолжить свою воинскую службу как миссию или отказаться от нее, были и обычные житейские мотивы, зачастую далекие от всякого ценностного содержания. Так или иначе, служение как миссия не было исключительной характеристикой Пальмаха, оно не исчезло из Армии обороны Израиля с роспуском особого пальмаховского штаба и отставкой многих командиров Пальмаха; отметим также, что наилучшим подтверждением этому является дальнейшая судьба многих из бывших пальмахников, оставшихся в армии после 1949 года.
Алон называл Пальмах "кадровой армией Хаганы"; обратимся именно к этому определению и заметим, что кадровый состав Армии обороны Израиля и при Бен-Гурионе, и после него несомненно являлся организмом, действовавшим в свете высокой миссии, даже если не каждый кадровый военнослужащий АОИ ясно осознавал этот факт.
Как одну из ценностей Пальмаха Алон подчеркивал внимательное отношение к бойцу, его личным запросам и человеческому достоинству. Это безусловно важный момент, но был ли он оригинальным новшеством Пальмаха и его исключительной особенностью? Всякий, кто знаком с работами Уэйвелла, Роммеля и учившегося у них обоих Хаима Ласкова, 11 уверенно даст отрицательный ответ на поставленные выше вопросы. И, конечно, этот ценностный ориентир не исчез из израильской армии с роспуском штаба Пальмаха. С другой стороны, практика тренировок с явными элементами унижения бойца (т.н. тиртурим), получившая распространение в Армии обороны Израиля с начала пятидесятых годов, пришла в АОИ из Пальмаха, и если кому-то захочется найти корни этого явления еще раньше, он обнаружит их в клесовской подготовке трудовых кадров Гехалуца 12 и, возможно, обратит внимание на то, что в Клесове центральную роль играл Бени Маршак. 13
"Боевое товарищество было для нас подобно оружию", писал Игаль Алон, и действительно, товарищеские отношения являлись важной характеристикой формирований Пальмаха. Но можно ли утверждать, что боевое товарищество во 2-м батальоне Пальмаха качественно отличалось от такового во 2-м батальоне Еврейской бригады? Или в стрелковой роте 12-го батальона "Голани"? Понятно, что чем более гомогенным в социально-типологическом отношении является личный состав того или иного подразделения, чем дольше бойцы этого подразделения служат вместе, чем более значительными оказываются пережитые ими испытания, тем заметнее становятся черты глубокого, подлинного товарищества в отношениях между его бойцами. Но это правило верно для любых воинских подразделений, во всех армиях мира и во все времена.
Алон также подчеркивал ценностные аспекты характерного для Пальмаха сочетания созидательного труда с воинской службой. В этом действительно состояла одна из исключительных особенностей Пальмаха, но нельзя не отметить, что указанное сочетание было не столько функцией изначальной идеологической установки, сколько порождением обстоятельств, не оставлявших Ишуву иного способа сохранить Пальмах (после победы британской армии под Эль-Аламейном, лишившей мандатное правительство заинтересованности в дальнейшем финансировании отмобилизованных сил Хаганы - прим. переводчика), и именно так необходимость сочетания боевой подготовки с работой в киббуцах понималась многими из пальмахников. При этом баланс между работой на полях и боевой подготовкой был нарушен в пользу последней еще до начала Войны за независимость, а с провозглашением государства и с созданием регулярной армии диктовавшая необходимость такого сочетания реальность окончательно изменилась. Наконец, с завершением войны пальмахники разделились на оставшихся в армии, выбравших земледельческий труд или - и последних было большинство - оставивших и то, и другое.
В любом случае, именно для сохранения этой особой практики, сочетающей ценности национальной обороны и поселенческого труда, в Армии обороны Израиля еще в период Войны за независимость была создана структура Нахаль. Инициаторами ее создания стали молодежные движения, видившие, что в условиях войны Пальмах не в состоянии сохранять в неразрывном виде совместно призываемые на воинскую службу группы будущих поселенцев (ахшарóт). В то же время Нахаль замышлялся и строился именно так, чтобы сохранить связь воинской службы с молодежными движениями и поселенчеством, и, преуспев в решении этой задачи, он стал своеобразным заповедником того особого социального быта, которым прежде отличался Пальмах (хотя именно Пальмах особенно настойчиво возражал против создания этой структуры). Дальнейшая утрата Нахалем его значения в армии и в израильском обществе в целом ознаменовала постепенное снижение того значения, которым поселенческая киббуцная деятельность обладала в раннем Израиле, и ее первенствующее место как патриотической ценности со временем отошло к полноценной и непрерывной, без практиковавшихся в Нахале интервалов, воинской службе. Можно, однако, с большой долей уверенности предположить, что то же самое случилось бы и в том случае, если бы Нахаль назывался "Пальмах".
Халуцианская 14 роль Пальмаха, понимавшаяся как его особая связь с поселенческими движениями и организациями халуцианской молодежи, часто упоминалась как одна из культурных ценностей, которые были утрачены с расформированием Пальмаха. Но само понятие "халуцианства" требовало пересмотра в новых условиях, определявшихся фактом создания государства и массовой алией. Такой пересмотр не был произведен теми, кто громче других настаивал на своей халуцианской сущности, и, более того, именно эти люди и организации решительно отрицали необходимость пересмотра. Раньше и яснее других эту необходимость увидел Бен-Гурион, но ему не удавалось передать свое понимание проблемы широким кругам даже в его собственной партии. Уже в апреле 1949 года Бен-Гурион говорил одному из лидеров МАПАЙ:
"Верно, что халуцианство в привычном нам смысле этого слова существенно пострадало, но не потому, что халуцев теперь стало меньше. Дело, скорее, в том, что халуцианство связывалось нами до последнего времени с определенными формами и с конкретными социальными рамками, и теперь, когда потребовалось халуцианство нового типа, люди просто не видят этой потребности и не откликаются на нее. Они не знают, что халуцианским поступком сегодня является работа с новыми репатриантами в их палаточных лагерях. Как прежде шли жить и работать с людьми в [лагерях для перемещенных лиц в] Германии, так нужно теперь жить и работать с репатриантами, побуждая их к вступлению в киббуцы, к поселенческой деятельности, к производительному труду".
По своему халуцианскому значению учительская работа девушек-военнослужащих в труднейших условиях транзитных лагерей, среди изначально чуждого им населения, ничуть не уступала деятельности девушек-пальмахниц в ахшарот и в поселенческих группах Нахаля, и будет верно сказать, что она более точно выражала дух новой эпохи и в большей степени отвечала ее фактическим нуждам.
Алон перечислил в своей статье также и некоторые из ценностей, имеющих отношение к военной доктрине, которая, по его мнению, "является неотъемлемой частью общего мировоззрения данного общества и составляющих армию индивидов". Этот подход, увязывающий военную доктрину с определенной идеологией и различающий между военными доктринами, вытекающими из разных идеологий, по всей видимости, действительно был характерен для Пальмаха, усвоившего его от Ицхака Саде. Но продуктом оригинального местного творчества он, конечно, не был. В начале двадцатых годов в Советском Союзе велась оживленная дискуссия по вопросам военного строительства и, в частности, по вопросу о том, какой должна быть военная доктрина, в наибольшей мере созвучная большевистской идеологии. При этом аргументы, звучавшие на X и XI съездах РКП(б) и в советской партийной печати того времени, очень напоминают некоторые из аргументов, использовавшихся во время Войны за независимость и сразу после нее в израильской полемике о желанном облике армии. В советской полемике победу над Троцким, считавшим военную доктрину универсальной, самодостаточной и независящей от идеологических установок, одержали партийные доктринеры, и это дорого обошлось Красной Армии в начальный период Второй мировой войны, равно как и у нас доктринерская приверженность военно-организационной модели, которая должна соответствовать "нашим особым условиям", взыскала с Ишува тяжелую цену в начальный период Войны за независимость. Если партикуляристское доктринерство в военной области в самом деле являлось "ценностью" Пальмаха, можно только порадоваться тому, что она не была унаследована Армией обороны Израиля.
Алон отмечал необходимость достижения качественного превосходства над численно превосходящим противником, но эту необходимость, безусловно существующую в израильских условиях, едва ли возможно счесть "ценностью"; так или иначе, ее осознание не было исключительной характеристикой Пальмаха, и не от Пальмаха оно было усвоено израильской армией.
В число перечисленных им основных ценностей Алон не включил "чистоту оружия", но если мы все же примем ее к рассмотрению, то должны будем сказать, что в свете этой ценности Пальмах не выделялся в Войну за независимость ни в лучшую, ни в худшую сторону на фоне других боевых формирований Ишува и затем Государства Израиль. Алон также не указал в своем перечне такие немаловажные для армии ценности, как профессиональные знания, профессиональная честность, дисциплина, лояльность, добросовестность (integrity), правдивость докладов, порядок, точность, личный пример, нахождение командира на поле боя в первых рядах. Возможно, эти ценности казались Алону самоочевидными, или не рассматривались им как присущие исключительно Пальмаху. Так или иначе, именно на них воспитывалась созданная Бен-Гурионом армия, которую Анита Шапира считает "лишенной традиций" и "совершенно нейтральной в ценностном отношении".
Окончание следует
Примечания
1 Ицхак Саде (Ландоберг), 1890-1952 - израильский военный и общественный деятель, педагог, литератор, один из первых генералов АОИ. Уроженец Люблина, добровольцем пошел в русскую армию в Первую мировую войну, в 1917 г. вступил в партию эсеров, тогда же познакомился с Йосефом Трумпельдором, воевал ротным командиром в Красной Армии в Гражданскую войну. В Эрец-Исраэль с 1920 г., принадлежал к числу создателей Трудового батальона им. Й. Трумпельдора и спортклуба "Ха-Поэль", работал на строительстве электростанции "Нахараим" и в каменоломнях Атлита. В Хагане с 1921 г., руководил первым командным курсом Хаганы в Кфар-Гилади, в период арабского восстания 1936-1939 гг. был создателем и командиром полевых и особых рот Хаганы, с 1941 г. первый командир Пальмаха, в 1942 г. разработал план "Масада на Кармеле", предполагавший превращение лесов горного массива Кармель в район партизанского сопротивления немецкой армии в случае оккупации Палестины силами фельдмаршала Роммеля. В 1945 г. Саде стал фактическим начальником Генштаба Хаганы и одним из руководителей Еврейского движения сопротивления (Тнуáт ха-мéри ха-иври), в 1946 г. вступил в прямой конфликт с Бен-Гурионом из-за принятого последним решения прекратить боевые действия против англичан, в 1947 г. вынужден уступить свой командный пост Яакову Дори и долго оставался без серьезного назначения из-за своего конфликта с Бен-Гурионом. В апреле 1948 г. Саде было поручено командование обороной киббуца Мишмар-ха-Эмек, атакованного Арабской освободительной армией, и позже в том же месяце - командование совместными действиями бригад "Эциони" и "Харэль" в ходе операции "Иевуси" в Иерусалиме. С созданием АОИ Саде получил генеральское звание и был назначен командиром 8-й бригады, получившей все имевшиеся у Израиля танки и значительную часть иной бронетехники; в честь него эта бригада именовалась "Ха-Закéн" ("Старик", таково было уважительное прозвище Саде). В 1949 г. оставил воинскую службу вместе со многими другими командирами АОИ, связанными с партией МАПАМ.
2 Ицхак Табенкин, 1887-1971 - израильский общественный и политический деятель, многолетний руководитель движения "Объединенный киббуц" (ха-Киббýц ха-Меухáд). Уроженец Бобруйска, в Эрец-Исраэль с 1911 г., работал земледельцем в мошавах Мерхавья и Кфар-Урия, состоял в военизированной организации "Ха-Шомéр", был в числе основателей киббуца Киннерет. В 1921-1923 гг. состоял в Трудовом батальоне им. Й. Трумпельдора, был тогда же одним из создателей киббуца Эйн-Харод (1921), в котором прожил всю свою последующую жизнь. Вокруг Эйн-Харода к 1927 г. сложилось движение "Объединенный киббуц", в котором ко времени его раскола в 1951 г. было 78 хозяйств. В 1919 г. Табенкин принадлежал к возглавлявшейся Берлом Кацнельсоном "группе беспартийных", которая объединилась с возглавлявшейся Бен-Гурионом партией Рабочих Сиона (Поалéй Циóн) и учредила партию Единство труда (Ахдýт ха-аводá); последняя в 1930 г. объединилась с партией Молодой рабочий (Ха-Поэль ха-цаир), учредив таким образом Рабочую партию Эрец-Исраэль (Мифлéгет поалéй Эрец-Исраэль, МАПАЙ), в которой Табенкин вскоре оказался одним из лидеров оппозиционной фракции Бет (см. прим. 15 ниже). Вместе с этой фракцией покинул МАПАЙ в 1944 г. и вошел в МАПАМ в 1948 г. Был депутатом Кнессета от МАПАМ в 1949-1951 гг. и от Движения за единство труда (ха-Тнуá ле-ахдýт ха-аводá) в 1955-1958 гг. После Шестидневной войны был одним из соучредителей и лидеров Движения за неделимую Эрец-Исраэль (Ха-Тнуá ле-мáан Эрец-Исраэль ха-шлемá).
3 Игаль Алон (Пайкович), 1918-1980 - израильский военный и политический деятель, один из первых генералов АОИ. Родился в земледельческой колонии Кфар-Тавор, учился в сельскохозяйственной школе "Кадури", состоял в считавшемся "буржуазным" молодежном движении "Юный маккавей" (Ха-Маккаби ха-цаир), но под влиянием своих соучеников и педагогов перешел в ряды сионистского рабочего движения, в 1937 г. присоединился к новообразованному киббуцу Гиноссар и тогда же под влиянием личной встречи с Ицхаком Саде вступил в одну из возглавлявшихся последним полевых рот Хаганы. В конце того же года был направлен на курс командиров взводов, проходил обучение там вместе с Моше Даяном, с которым у него на всю жизнь установились отношения соперничества. В 1938 г. оба участвовали в создании киббуца Ханита у границы с Ливаном в рамках операции "Стена и башня" (Хомá у-мигдáль), в 1939 г. Алон стал инструктором курса командиров взводов Хаганы, в 1941 г. стал командиром первой роты Пальмаха, тогда как Даян - командиром второй; оба со своими бойцами принимали участие в британских операциях против сил вишистского правительства в Ливане. В 1942 г. возглавил сирийский взвод Пальмаха, предназначавшийся для ведения боевых действий на территории противника под видом арабов; в 1943 г. стал заместителем Ицхака Саде, командовавшего всеми силами Пальмаха. После Второй мировой войны был сторонником активных боевых действий против англичан, в 1945-1946 гг. принимал участие во многих антибританских операциях Еврейского движения сопротивления, в 1947 г. находился в течение нескольких месяцев в Германии и Польше, по возвращении в Эрец-Исраэль стал командиром Пальмаха. В апреле 1948 г. принял на себя командование пальмаховской бригадой "Ифтах" в ходе одноименной операции в Восточной Галилее. Оставался комбригом "Ифтах" до конца Войны за независимость и с августа 1948 г. был также командующим Южным фронтом. Ушел в отставку осенью 1949 г. Депутат Кнессета от Движения за единство труда, Маараха и Аводы в 1955-1980 гг., министр образования и культуры в 1969-1974 гг., министр иностранных дел в 1974-1977 гг., заместитель премьер-министра в 1966-1977 гг., исполнял обязанности премьер-министра после смерти Леви Эшколя и до назначения Голды Меир с 26 февраля по 17 марта 1969 г.
4 С семью другими пехотными бригадами - всего в Войну за независимость в составе АОИ было создано двенадцать бригад, из которых две, 7-я и 8-я, считались относящимися к бронетанковым силам, хотя изначально 7-я бригада не создавалась как танковая, а в 8-й бригаде было на первом этапе всего тринадцать танков (десять легких французских "Гочкис", два украденных британских "Кромвеля" и один американский "Шерман", также украденный у англичан). Таким образом, десять оставшихся бригад АОИ относились к пехотным войскам; из них три ("Харэль", "Ифтах", "Ха-Негев") принадлежали к Пальмаху, а остальные семь ("Голани", "Кармели", "Александрони", "Кирьяти", "Гивати", "Эциони", "Одед") были обычными бригадами пехоты.
5 Ицхак Бен-Аарон (Нусбойм), 1906-2006 - израильский общественный и политический деятель. Уроженец местечка Босанч в Буковине, в юности был активистом движения Сионистская халуцианская молодежь (Нóар халуци циони, акроним Нéцах) и организации Гехалуц, в Эрец-Исраэль с 1928 г., член киббуца Гиват-Хаим с 1933 г. Состоял председателем Рабочего совета Тель-Авива в 1932-1938 гг. и секретарем МАПАЙ в 1938-1939 гг., будучи при этом одним из лидеров оппозиционной фракции Бет. Летом 1935 г. в течение нескольких месяцев состоял посланцем Гехалуца в нацистской Германии, был арестован гестапо и выслан из страны. В 1940 г. пошел добровольцев в британскую армию, прошел обучение на офицерских курсах, в звании младшего лейтенанта попал в плен к немцам в конце Греко-Итальянской войны и до своего освобождения в апреле 1945 г. содержался в лагере для военнопленных офицеров в Брауншвейге. По возвращении в Эрец-Исраэль присоединился к Движению за единство труда, вместе с этим движением вошел в начале 1948 г. в МАПАМ и с ним же покинул эту партию в 1954 г. Был депутатом Кнессета от обеих указанных партий в 1949-1964 гг., от Аводы в 1969-1977 гг., министром транспорта в 1959-1962 гг., генеральным секретарем Гистрадрута в 1969-1973 гг.
6 Халуцианская сражающаяся молодежь (Ноар халуци лохем, акроним Нáхаль) - практикуемый в АОИ маршрут прохождения воинской службы, в рамках которого совместно призываемым группам молодежи, как правило - воспитанникам молодежных движений из одного населенного пункта, предоставляется возможность сохранить свою гомогенность, чередуя периоды боевой подготовки и оперативных дежурств с периодами сельскохозяйственного или иного общественно полезного труда, за счет увеличения общего срока службы. Принадлежащие к одной такой группе (гаръин Нахаль) военнослужащие могут проходить службу в разных частях и объединяться вместе лишь в периоды совместной работы в пограничных поселениях и т.п. На протяжении многих лет основным боевым подразделением, в котором проходили службу нахлаим, был 50-й батальон, принадлежавший к 35-й воздушно-десантной бригаде и полностью ассоциировавшийся в то время с киббуцным и мошавным движениями. В 1982 году была создана пехотная бригада "Нахаль" в составе 931-го, 932-го, 950-го батальонов и подразделений бригадного подчинения, позже сведенных в 934-й разведбатальон, но в нее, наряду с нахлаим, направлялись и обычные призывники, доля которых постоянно росла и со временем составила абсолютное большинство среди бойцов этой бригады. В 1990 году 50-й батальон был передан из 35-й воздушно-десантной бригады в состав бригады "Нахаль" и объединен там с 950-м батальоном. По результатам этих мероприятий бригада "Нахаль" стала обычной пехотной бригадой, но Нахаль как маршрут прохождения воинской службы все еще сохраняется в АОИ, и те, кто выбирают его, направляются в 950-й батальон, смешанные батальоны легкой пехоты "Каракаль" и "Барделас" или в подразделения Педагогической службы АОИ.
7 Анита Шапира, род. в 1940 - израильский историк, профессор, лауреат Премии Израиля за заслуги в исследовании истории еврейского народа (2008). Родилась в Варшаве, в Эрец-Исраэль с 1947 г., училась и долгие годы преподавала в Тель-Авивском университете, в 1990-1995 гг. была деканом его гуманитарного факультета, автор многих популярных работ по истории сионистского рабочего движения и Государства Израиль.
8 Комиссия пятерых была учреждена в июле 1948 г. с целью изучения и урегулирования конфликта между Бен-Гурионом и генералитетом АОИ, поводом к которому стали смещение Исраэля Галили, кадровые назначения министра обороны, его намерение расформировать отдельный штаб Пальмаха и военные решения, принимавшиеся им в первый месяц войны с регулярными арабскими армиями. В состав комиссии входили пять министров: Ицхак Гринбойм (председатель), Моше Шарет, Пинхас Розен, Аарон Цизлинг, Моше Шапира. Комиссия поддержала позицию генералов по большинству вопросов, но Бен-Гурион отказался признать ее выводы, заявив, что если они будут приняты к исполнению, он уйдет в отставку с постов премьер-министра и министра обороны. Эта угроза лишила отчет Комиссии пятерых всякой силы и он были фактически отправлен в архив.
9 "Книга Пальмаха" - вышедший в 1953 году двухтомный сборник посвященных Пальмаху документов, публицистических материалов и художественных произведений под общей редакцией Гильада Зерубавеля.
10 Отставка командиров Пальмаха - после роспуска отдельного штаба Пальмаха, общей реорганизации АОИ и в связи с введенным запретом на политическую деятельность в армии многие командиры Пальмаха и выходцы из Пальмаха, командовавшие другими частями АОИ, ушли в отставку во второй половине 1949 - начале 1950 гг.
11 Хаим Ласков, 1919-1982 - израильский военный, пятый начальник Генштаба АОИ. Уроженец Борисова, в Эрец-Исраэль с 1925 г., присоединился к Хагане в 1932 г., замкомандира особой роты в 1939 г. Добровольцем в британской армии с 1940 г., майор, комроты в Еврейской бригаде. По окончании Второй мировой войны остался в Европе, был одним из организаторов нелегальной алии и акций возмездия нацистским преступникам. В 1946 г. вернулся в Эрец-Исраэль, служил инструктором Хаганы, с началом Войны за независимость возглавил офицерский курс Хаганы, в мае 1948 г. комбат-73 (впоследствии - 79-й бронебатальон), участвовал в боях под Латруном. В июле 1948 г. получил генеральское звание и возглавил Инструкторское управление Генштаба после отставки Элиягу Бен-Хура (см. прим. 17 ниже). В 1951 г. назначен командующим ВВС, хотя сам не был летчиком. В 1953-1955 учился в Британии, по возвращении в Израиль назначен начальником Оперативного управления и заместителем начальника Генштаба, переведен на пост командующего бронетанковыми силами, в Синайскую кампанию 1956 г. командовал 77-й дивизией, в 1956-1958 гг. был командующим Южным военным округом, после чего сменил Моше Даяна на посту начальника Генштаба. Арчибальд Уэйвелл и Эрвин Роммель - командующие британскими и немецкими силами в Северной Африке во Второй мировой войне.
12 Клесов- поселок в Польше (ныне на Украине), вблизи которого в 1924-1937 гг. находился созданный организацией Гехалуц "киббуц каменотесов". Трудовую подготовку перед отправкой в Эрец-Исраэль в этом киббуце прошли 8000 человек.
13 Бени Маршак, 1906-1975 - уроженец Сморгони, в Эрец-Исраэль с 1929 г., один из первых пальмахников, офицер бригады "Харэль", был тяжело ранен в бою за Сен-Симон, отвечал за идеологическую работу в бригаде, носил неофициальный титул "политрук Пальмаха". В 1967 г. вместе со многими активистами движения "Объединенный киббуц" присоединился к Движению за неделимую Эрец-Исраэль. Добровольно служил в своей резервистской части до пожилого возраста, в 1969 г. получил еще одно тяжелое ранение возле Кунейтры.
14 Халуцианская - передовая, находящаяся в авангарде, от слова халýц - "пионер", "первопроходец". Отсюда же название организации Гехалуц.