Йоав Гельбер, "Почему был распущен Пальмах", глава XVII (окончание)
Заключительная часть публикации, предлагаемой в качестве факультативного материала к циклу моих видеолекций о Войне за независимость Израиля.
Начало здесь.
Эта армия не испытывала дефицита в ценностях, но ей, может быть, не хватало элементов особого пальмаховского быта: ночных посиделок у костра, передаваемого по кругу кофейника, веселых завиральных историй, характерного сленга, знакомых всем песен, листовок и т.п., однако быт молодежных организаций и партизанских отрядов не тождественен ценностям армии и не может служить им заменой. Ровно так же фамильярность - не синоним товарищества, и небрежность - не синоним простоты манер.
Те из командиров Пальмаха, кто остался в кадровой армии или вернулся в нее после паузы, взятой в начале пятидесятых годов, быстро поняли это и вместе с ветеранами Хаганы и британской армии внесли свой существенный вклад в формирование системы ценностей АОИ. И, заметим, их вклад выражался не в насаждении халуцианских или доктринерских ценностей Пальмаха, а в сочетании лидерских качеств, боевого духа и боевого опыта, обретенного ими в Войну за независимость, с универсальными военными принципами, которым они успешно учились у других. Указанный интеграционный процесс получил свой первоначальный импульс на курсе командиров батальонов, где было собрано особенно много оставшихся в армии командиров Пальмаха, и в инструкторской группе Хаима Ласкова. Именно там родилась военная доктрина АОИ, особенностью которой было не кардинальное новаторство в принципиальных вопросах, а умелое применение общих военных принципов, известных любой армии мира.
В начало своей статьи Алон вынес следующее утверждение ценностного характера:
"Армия-защитница, будучи органической частью своего народа, создана для служения ему и для его защиты, и ей категорически не пристало отделять себя от народа и испытывать высокомерное, чванское отношение к нему".
Однако именно этот тезис являлся достаточно спорной характеристикой Пальмаха почти во весь период Войны за независимость. Верно, что применительно к важнейшим вопросам Пальмах успешно выдержал практический экзамен на признание авторитета и властных полномочий общенационального гражданского руководства, но невозможно вполне игнонировать такие его черты, как изоляционизм, высокомерное отношение к прочим формированиям Армии обороны Израиля и стремление сохранить - любой ценой - свой особый статус. Во второстепенных вопросах Пальмах демонстрировал откровенное непризнание авторитета гражданского руководства, а в главных соглашался признать его лишь после того, как иные возможности были совершенно исчерпаны по результатам острой политической борьбы.
Отдельное существование Пальмаха представляло собой не столько военную, сколько общественную и политическую проблему. Истинный смысл его "расформирования" лежал не в профессиональной и не в ценностной плоскости; связанные с этим процессом решения устраняли организационную и политическую аномалию: организационную - в плане положения Пальмаха как единственной постоянно отмобилизованной силы в составе милицейской Хаганы, политическую - в плане особых, исторически обусловленных связей Пальмаха с фракцией Бет 15 и с ее последующими реинкарнациями на израильской политической сцене. Оба этих аспекта почти не затрагивали рядовых пальмахников, но они имели большое значение в глазах серьезной прослойки наиболее опытных командиров Пальмаха, большинство из которых принадлежало к партии МАПАМ и являлось членами тесно связанных с ней киббуцных движений.
Политическая самобытность Пальмаха больше выражалась в отношении МАПАМ к этому формированию, чем в отношении самих пальмахников к указанной партии. Пальмах являлся платформой, на которой МАПАМ пыталась выстроить собственную альтернативу единой общенациональной армии, над созданием которой трудился Бен-Гурион, добившийся своей цели ближе к концу войны. В связи с этим МАПАМ, стремившаяся сместить Бен-Гуриона с поста министра обороны (но не премьер-министра), видела своим кандидатом на указанный пост Исраэля Галили. 16 Ради достижения обеих упомянутых целей МАПАМ вела энергичную политическую и пропагандистскую борьбу с Бен-Гурионом непосредственно в ходе войны, и позволительно утверждать, что некоторые из пропагандистов МАПАМ не брезговали в этой борьбе такими сомнительными средствами, как грубое подстрекательство, распространение лживых слухов, циничное использование поражений и побед в собственных политических целях. Устранение Галили с руководящих постов, начавшееся 2 мая и завершившееся в сентябре 1948 года, явилось результатом провала общественной кампании, начатой партией МАПАМ по ее собственной инициативе; что же до самого Галили, то о нем все же нельзя сказать, как это делает Анита Шапира, что он явился в указанном случае совершенно невинной жертвой властности Бен-Гуриона, или мстительности последнего в отношении фракции Бет.
Личный статус Галили в группе наиболее опытных руководителей Хаганы, его значительное влияние на членов Генштаба и на многих полевых командиров, большое число членов МАПАМ в высшем командном звене АОИ и само существование Пальмаха в тесной связи с этой партией - все это убеждало ее лидеров в том, что "без них невозможно", и отмеченное настроение служило реальным движитилем той политической кампании, которую МАПАМ вела против Бен-Гуриона. Принципиальные воззрения МАПАМ по таким вопросам, как место армии в государстве, взаимовлияние армии и политической системы и, не в последнюю очередь, убежденность Объединенной рабочей партии в том, что она должна рассматриваться состоящими в ней солдатами и офицерами АОИ как дополнительный по отношению к общегосударственному источник авторитета и указаний, не могли сочетаться с принципами военного строительства, которыми руководствовался Бен-Гурион. Пальмах - возможно, помимо своей воли и, очевидно, во вред себе - стал в глазах Бен-Гуриона олицетворением партикуляристских устремлений МАПАМ в вооруженных силах. В октябре 1948 года Бен-Гурион неслучайно указывал на наблюдавшееся сопротивление роспуску отдельного штаба Пальмаха как на более серьезную опасность, чем раскольнические поползновения справа; ведь реальные силы, стоявшие за каждой из этих тенденций, были совершенно несоизмеримы. При этом, обращая свой взгляд налево, Бен-Гурион опасался не столько раскола, сколько попытки МАПАМ полностью подчинить себе армию изнутри. Как глава правительства и министр обороны, он решительно настоял на ликвидации последнего статусного элемента самобытности Пальмаха, каковым являлся его отдельный штаб, и нельзя сказать, что опасения Бен-Гуриона были совершенно беспочвенными в ситуации, при которой одна из политических партий осуществляла внешний (и оппозиционный по своей сути) патронаж над элитным военным формированием, сохранявшим собственную организационную структуру и особый внутренний дух.
Левая политическая ориентация МАПАМ в сочетании с присущим этой партии осознанием себя как элитного социального авангарда вызывала возмущение Бен-Гуриона, писавшего год спустя Ицхаку Бен-Аарону:
"Со времени образования в наших рядах фракции Бет я неоднократно убеждался в том, что некоторые товарищи верят - и верят искренне, что, конечно, всего опаснее! - в свои особые права как наиболее халуцианского и революционного авангарда, и в еще разного рода собственные "наиболее", вплоть до убежденности в том, что они, даже и будучи меньшинством, заслуживают власти над большинством".
Намекая Бен-Аарону на практику установления коммунистического контроля над странами Восточной Европы, Бен-Гурион писал:
"Неужели ты не понимаешь, что без физического принуждения меньшинство не может подчинять себе большинство, а без такого принуждения есть только два способа выяснения товарищеских разногласий: поиск компромисса или, если компромисс невозможен, одно из двух: 1) решение большинства; 2) люди расходятся в разные стороны, каждый - служить своему богу".
Но опасность подчинения армии контролю МАПАМ через влияние этой партии на командный состав Хаганы и через ее особые связи с Пальмахом виделась Бен-Гуриону не только политической и конституционной проблемой. Также и подход МАПАМ к стоявшим перед Ишувом военным проблемам и предлагавшиеся ею решения этих проблем представлялись Бен-Гуриону полнейшим анахронизмом, который, если будет заложен в основу строительства вооруженных сил, приведет Ишув к катастрофе.
Решившись в разгар войны на открытый конфликт с партией, осуществлявшей патронаж над Пальмахом, и пойдя в связи с этим на риск публичных манифестаций острого политического недовольства, вплоть до организованной отставки многих связанных с МАПАМ боевых командиров, Бен-Гурион знал, что он может опереться на служивших в АОИ ветеранов Еврейской бригады и иных формирований британской армии; безусловно лояльные институциональному руководству Государства Израиль, эти кадры были способны заменить тех, кто решил уйти, хлопнув дверью. Усвоив в годы своей службы естественную для англичан модель взаимоотношений армии с гражданским правительством, столь отличную от взаимоотношений Хаганы с политическим руководством Ишува, эти люди, за редкими исключениями (одним из таких исключений был Элиягу Бен-Хур), 17 благодарно усвоили британский опыт и принесли его с собой в Хагану и Армию обороны Израиля.
Выраженно благосклонное отношение Бен-Гуриона к ветеранам британской армии не проистекало, как иногда утверждают, из его собственного опыта службы в Еврейском легионе, созданном англичанами в годы Первой мировой войны; действительные причины отмеченной склонности Бен-Гуриона коренились в менее удаленном прошлом. Основной период "битвы за Англию", с 1 мая по 21 сентября 1940 года, Бен-Гурион провел под немецкими бомбами в Лондоне, наблюдая британский народ и его правительство "в их самый трудный и самый прекрасный час". Этот опыт наблюдения за общенациональным военным усилием, предпринимавшимся британским народом, во главе которого стояло решительное и излучавшее вдохновение государственное руководство, научил его уважительному отношению к британским ценностям и общественным институтам, даже и вопреки господствовавшему в Эрец-Исраэль отношению к англичанам, их армии и государственному строю. В 1948 году, оказавшись у руля в час выпавших на долю Ишува роковых испытаний, Бен-Гурион в наибольшей степени доверял именно этому опыту - и использовал его в военном строительстве.
Но не менее важную роль здесь сыграло и то, что уже после Второй мировой войны Бен-Гурион, неоднократно посещавший находившиеся в Германии лагеря для перемещенных лиц, регулярно встречался там со служившими в британской армии добровольцами из Эрец-Исраэль и непосредственно наблюдал за их действенной помощью пережившим Холокост европейским евреям. Другие формы деятельности прибывавших в эти лагеря посланцев Ишува часто бывали окрашены в слишком сильные партийные цвета, и Бен-Гурион оценивал их критически, тогда как работа военнослужащих Еврейской бригады представлялась ему выражением правильного государственного подхода. Этот же подход требовал, с его точки зрения, расширения прежних халуцианских форматов, связанных с такими структурами, как Гехалуц, молодежные сионистские организации, поселенческие движения. В период между двумя мировыми войнами указанные структуры были естественными носителями халуцианского начала, но теперь Бен-Гурион находил, что реализация сионистских целей требует обращения к максимально широкому еврейскому целому, вместо прежней адресации к сравнительно узкому кругу идейных единомышленников. Сразу же после Второй мировой войны Бен-Гуриону не удалось найти новые инструменты на смену прежним халуцианским структурам, не желавшим или не умевшим расстаться со своим партийным партикуляризмом, однако с провозглашением Государства Израиль он увидел возможность прямого использования его институций для решения общенациональных задач.
Сразу же по окончании своего военного "семинара" весной 1947 года 18 Бен-Гурион заговорил о необходимой мобилизации всех существующих сил Ишува, с подразумеваемым при этом отказом от прежних рамок и принципов его военной организации. Естественно, что изоляционизм и элитарный характер Пальмаха виделись ему выражением старого, отмеченного сильным партийным партикуляризмом, халуцианства, которому он противопоставлял добровольцев Ишува, служивших в британской армии и сумевших подключить к сионистскому проекту сравнительно широкую еврейскую периферию, остававшуюся в послевоенной Европе. Эти добровольцы, не получавшие целенаправленной подготовки на семинарах в киббуцах, не отбиравшиеся по партийному признаку и т.п., смогли, тем не менее, организовать тайные маршруты доставки уцелевших в Европе евреев к средиземноморским портам, сделав возможной массовую нелегальную репатриацию. Близко познакомившись с Еврейской бригадой в Берген-Бельзене и Ландсберге в 1945-1946 гг., 19 Бен-Гурион увидел именно в ней наибольший потенциал для расширения структурных рамок прежнего халуцианства - в военной области и в других областях. Относительная аполитичность добровольцев бригады в сочетании с их умелой практической работой, навыки которой Бен-Гурион связывал с воинским порядком и дисциплиной, послужили тому, что, приняв на себя ответственность за безопасность Ишува, он сделал ставку на ветеранов бригады как на костяк командного звена будущей израильской армии.
Практикуемое некоторыми исследователями противопоставление государственного подхода Бен-Гуриона добровольному халуцианству молодежной элиты Ишува, в военной области, как и в других областях, откровенно грешит против истины. Государство Израиль являлось воплощением еврейского суверенитета в глазах Бен-Гуриона, но сам этот суверенитет, со всеми его символами, был для него лишь средством реализации сионистских целей в алие, поселенчестве, развитии Страны и ее обороне. Суверенитет порождал новые нормы и затрагивал старые, отжившие методы, тогда как фундаментальные цели оставались прежними или менялись только в своих масштабах. Так, понятие "безопасность" накануне британской эвакуации и, конечно, после нее обретало существенно новый смысл, подразумевая теперь способность предоставленного себе самому Ишува защитить свое бытие. Такую же метаморфозу претерпевало с отменой британских ограничений понятие "алия", а с завоеванием Негева и Галилеи и с бегством арабов - понятие "поселенчество". Решать эти новые крупномасштабные задачи было возможно только средствами государства.
Бен-Гурион раньше других осознал значение перемен, которые будут обусловлены переходом еврейского населения Эрец-Исраэль к государственному существованию, и потребовал от Ишува сделать необходимые в связи с этим концептуальные выводы. В общем контексте этого огромного требования, были, наверное - и даже наверняка - определенные частности, в которых он ошибался, но ошибки Бен-Гуриона, к которым я не отношу противоборство с МАПАМ, меркнут на фоне его фундаментальной правоты и той решающей роли, которую он достойно сыграл как руководитель еврейского народа, подошедшего к важнейшему перекрестку своей истории, учредившего свое государство и сумевшего его защитить. Одиночество Бен-Гуриона в собственном политическом лагере, обусловленное его дальнозоркостью и умением делать верные выводы из того, что он видел на горизонте, сочеталось с достаточной личной твердостью, позволявшей ему принимать необходимые Ишуву решения, преодолевая сопротивление консервативных политических сил и системных интересантов. Кажется, однако, что лишь труднейшие обстоятельства Войны за независимость и первых лет после нее создали уникальную ситуацию, в которой Бен-Гурион, его товарищи и даже его политические противники оказались способны произвести и принять ту глубочайшую трансформацию, которая была объективно необходима на стадии перехода Ишува к государственному существованию.
Примечания
15 Фракция Бет - в тридцатые годы ХХ века, когда руководимая Бен-Гурионом Рабочая партия Эрец-Исраэль (Мифлéгет поалéй Эрец-Исраэль, МАПАЙ) стала доминантной политической силой в Ишуве, в ней образовалась внутренняя оппозиционная фракция Бет, или фракция Б, наиболее заметными представителями которой были Исраэль Галили, руководители рабочих советов Тель-Авива Исраэль Идельсон (Бар-Йегуда) и Ицхак Бен-Аарон, лидеры движения "Объединенный киббуц" Ицхак Табенкин и Аарон Цизлинг. Эту фракцию, официально заявившую о себе в 1937 г., характеризовали, в сравнении с основным составом МАПАЙ, бóльшая приверженность социалистическим установкам, выраженная симпатия к СССР, более твердая позиция по вопросам военного противостояния арабскому террору и британскому мандатному управлению, категорическое неприятие планов раздела Эрец-Исраэль и столь же жесткое неприятие предпринимавшихся Бен-Гурионом попыток сближения с Жаботинским. В 1944 г. возглавляемая Табенкиным фракция Бет вышла из МАПАЙ, взяв себе название Движение за единство труда (ха-Тнуá ле-ахдýт ха-аводá) и вскоре объединилась с Левыми рабочими Сиона (Поалéй Циóн смоль), после чего их общая партия назвалась Движение за единство труда - Рабочие Сиона (ха-Тнуá ле-ахдýт ха-аводá - Поалéй Циóн). В начале 1948 г. эта партия объединилась с Рабочей партией "Юный страж" (Мифлéгет ха-поалим Ха-Шомéр ха-Цаир), в результате чего возникла Объединенная рабочая партия (Мифлéгет ха-поалим ха-меухéдет, МАПАМ). В 1954 г. Движение за единство труда - Рабочие Сиона, восходившее своими корнями к фракции Бет, вышло из состава МАПАМ на фоне чрезмерно лояльного отношения последней к СССР и чрезмерно критического - к политике Бен-Гуриона, в 1965 г. указанное Движение объединилось с МАПАЙ в рамках единого избирательного списка Маарах и в 1968 г. слилось с МАПАЙ и партией РАФИ в существующую поныне Израильскую партию труда (Мифлéгет ха-аводá ха-исраэлит), она же в обычном именовании Авода.
16 Исраэль Галили (Берченко), 1911-1986 - израильский военный и политический деятель. Уроженец Браилова, в Эрец-Исраэль с 1914 г., один из основателей движения "Трудовая молодежь" (Ха-Нóар ха-овéд, 1924) и киббуца Нáан (1930), член Хаганы с 1927 г., один из руководителей Хаганы с 1935 г., один из двух, вместе с Моше Сне, представителей Хаганы в объединенном командовании Еврейского движения сопротивления (Тнуáт ха-мéри ха-иври, 1945-1946), глава Общенационального командования Хаганы в 1947-1948 гг., депутат Кнессета в 1949-1951 гг. и в 1955-1977 гг. от партий МАПАМ, Движение за единство труда, Маарах и Авода, министр без портфеля в 1966-1967 гг. и в 1969-1977 гг., министр информационной политики в 1967-1969 гг.
17 Элиягу Бен-Хур (Коэн), 1907-1985 - израильский военный деятель, один из первых генералов АОИ. Уроженец Витебска, в Эрец-Исраэль с 1923 г., в Хагане с середины 20-х гг., совместно с Ицхаком Саде создал в 1936 г. мобильное подразделение Хаганы, в последующий период до Второй мировой войны командовал силами Хаганы в Петах-Тикве, у границы с Ливаном и в районе Иерусалима, возглавлял командно-штабной курс Хаганы. В 1940 г. пошел добровольцем в британскую армию и был там неофициальным координатором Хаганы по связям со всеми добровольцами Ишува, в 1942 г. отвечал за осуществление плана, согласно которому в случае британского отступления из зоны Суэцкого канала и приближения Африканского корпуса Роммеля к Палестине все служащие в британской армии добровольцы из Эрец-Исраэль должны были покинуть с оружием в руках свои части и явиться на защиту Ишува. После Второй мировой войны был одним из организаторов нелегальной репатриации из Европы, Ирака, Сирии и Ливана, в 1947 г. назначен начальником Инструкторского управления Генштаба Хаганы, летом 1948 г. покинул свой пост в знак протеста в связи с принимавшимися Бен-Гурионом организационными и кадровыми решениями, отказался от генеральского звания и в оставшийся период Войны за независимость воевал рядовым бойцом, как водитель полугусеничного бронетранспортера в бригаде "Гивати". В марте 1949 г., по окончании последней израильской операции в ходе Войны за независимость, ушел из АОИ, работал водителем автобуса, затем учился в США, по возвращении в Израиль возглавил инженерное отделение концерна "Кур", с 1971 г. жил в Кирьят-Шмоне.
18 Военный "семинар" Бен-Гуриона - убедившись в том, что Британия действительно намерена отказаться от дальнейшего мандатного управления Палестиной, и осознав в связи с этим угрозу скорой войны с арабскими армиями, Бен-Гурион на протяжении нескольких месяцев, с марта по июнь (и менее интенсивно по ноябрь) 1947 г., занимался углубленным изучением военного дела. В этот период он читал в огромных объемах профессиональную военную литературу, изучал составлявшиеся для него справочные материалы и почти ежедневно проводил длительные индивидуальные встречи с командирами Хаганы и Пальмаха, ветеранами Еврейской бригады и других частей британской армии, руководителями подпольной военной промышленности Ишува и лицами, отвечавшими за закупку, нелегальную доставку из-за границы и складирование оружия. Тщательно конспектируя содержание этих бесед, Бен-Гурион возвращался впоследствии к своим записям, пытаясь составить максимально полное представление о военных возможностях Ишува и соседних арабских стран. По результатам этого "семинара" Бен-Гурион пришел к выводу о необходимости кардинальной реорганизации Хаганы с опорой на бывших кадровых офицеров британской армии, и 7 ноября 1947 г. им был издан указ, положивший начало преобразованию Хаганы в регулярную армию.
19 Берген-Бельзен и Ландсберг - в заключительный период Второй мировой войны и после нее подразделения Еврейской бригады базировались в Северной Италии, Австрии и Южной Германии, что позволило ее бойцам организовать тайные маршруты, по которым 17.000 уцелевших в Европе евреев были доставлены к средиземноморским портам, с целью последующей отправки морем в Эрец-Исраэль. В указанных районах (и не только в них) также находились лагеря для перемещенных лиц, в которых после войны оказались сотни тысяч евреев, и территориальная близость к этим лагерям позволяла военнослужащим Еврейской бригады оказывать помощь находившимся в них. В частности, такие лагеря были вблизи баварского города Ландсберг-ам-Лех и на территории бывшей немецкой военной базы у Берген-Бельзена (Нижняя Саксония), неподалеку от уничтоженного союзниками одноименного нацистского концлагеря.
Начало здесь.
Эта армия не испытывала дефицита в ценностях, но ей, может быть, не хватало элементов особого пальмаховского быта: ночных посиделок у костра, передаваемого по кругу кофейника, веселых завиральных историй, характерного сленга, знакомых всем песен, листовок и т.п., однако быт молодежных организаций и партизанских отрядов не тождественен ценностям армии и не может служить им заменой. Ровно так же фамильярность - не синоним товарищества, и небрежность - не синоним простоты манер.
Те из командиров Пальмаха, кто остался в кадровой армии или вернулся в нее после паузы, взятой в начале пятидесятых годов, быстро поняли это и вместе с ветеранами Хаганы и британской армии внесли свой существенный вклад в формирование системы ценностей АОИ. И, заметим, их вклад выражался не в насаждении халуцианских или доктринерских ценностей Пальмаха, а в сочетании лидерских качеств, боевого духа и боевого опыта, обретенного ими в Войну за независимость, с универсальными военными принципами, которым они успешно учились у других. Указанный интеграционный процесс получил свой первоначальный импульс на курсе командиров батальонов, где было собрано особенно много оставшихся в армии командиров Пальмаха, и в инструкторской группе Хаима Ласкова. Именно там родилась военная доктрина АОИ, особенностью которой было не кардинальное новаторство в принципиальных вопросах, а умелое применение общих военных принципов, известных любой армии мира.
В начало своей статьи Алон вынес следующее утверждение ценностного характера:
"Армия-защитница, будучи органической частью своего народа, создана для служения ему и для его защиты, и ей категорически не пристало отделять себя от народа и испытывать высокомерное, чванское отношение к нему".
Однако именно этот тезис являлся достаточно спорной характеристикой Пальмаха почти во весь период Войны за независимость. Верно, что применительно к важнейшим вопросам Пальмах успешно выдержал практический экзамен на признание авторитета и властных полномочий общенационального гражданского руководства, но невозможно вполне игнонировать такие его черты, как изоляционизм, высокомерное отношение к прочим формированиям Армии обороны Израиля и стремление сохранить - любой ценой - свой особый статус. Во второстепенных вопросах Пальмах демонстрировал откровенное непризнание авторитета гражданского руководства, а в главных соглашался признать его лишь после того, как иные возможности были совершенно исчерпаны по результатам острой политической борьбы.
Отдельное существование Пальмаха представляло собой не столько военную, сколько общественную и политическую проблему. Истинный смысл его "расформирования" лежал не в профессиональной и не в ценностной плоскости; связанные с этим процессом решения устраняли организационную и политическую аномалию: организационную - в плане положения Пальмаха как единственной постоянно отмобилизованной силы в составе милицейской Хаганы, политическую - в плане особых, исторически обусловленных связей Пальмаха с фракцией Бет 15 и с ее последующими реинкарнациями на израильской политической сцене. Оба этих аспекта почти не затрагивали рядовых пальмахников, но они имели большое значение в глазах серьезной прослойки наиболее опытных командиров Пальмаха, большинство из которых принадлежало к партии МАПАМ и являлось членами тесно связанных с ней киббуцных движений.
Политическая самобытность Пальмаха больше выражалась в отношении МАПАМ к этому формированию, чем в отношении самих пальмахников к указанной партии. Пальмах являлся платформой, на которой МАПАМ пыталась выстроить собственную альтернативу единой общенациональной армии, над созданием которой трудился Бен-Гурион, добившийся своей цели ближе к концу войны. В связи с этим МАПАМ, стремившаяся сместить Бен-Гуриона с поста министра обороны (но не премьер-министра), видела своим кандидатом на указанный пост Исраэля Галили. 16 Ради достижения обеих упомянутых целей МАПАМ вела энергичную политическую и пропагандистскую борьбу с Бен-Гурионом непосредственно в ходе войны, и позволительно утверждать, что некоторые из пропагандистов МАПАМ не брезговали в этой борьбе такими сомнительными средствами, как грубое подстрекательство, распространение лживых слухов, циничное использование поражений и побед в собственных политических целях. Устранение Галили с руководящих постов, начавшееся 2 мая и завершившееся в сентябре 1948 года, явилось результатом провала общественной кампании, начатой партией МАПАМ по ее собственной инициативе; что же до самого Галили, то о нем все же нельзя сказать, как это делает Анита Шапира, что он явился в указанном случае совершенно невинной жертвой властности Бен-Гуриона, или мстительности последнего в отношении фракции Бет.
Личный статус Галили в группе наиболее опытных руководителей Хаганы, его значительное влияние на членов Генштаба и на многих полевых командиров, большое число членов МАПАМ в высшем командном звене АОИ и само существование Пальмаха в тесной связи с этой партией - все это убеждало ее лидеров в том, что "без них невозможно", и отмеченное настроение служило реальным движитилем той политической кампании, которую МАПАМ вела против Бен-Гуриона. Принципиальные воззрения МАПАМ по таким вопросам, как место армии в государстве, взаимовлияние армии и политической системы и, не в последнюю очередь, убежденность Объединенной рабочей партии в том, что она должна рассматриваться состоящими в ней солдатами и офицерами АОИ как дополнительный по отношению к общегосударственному источник авторитета и указаний, не могли сочетаться с принципами военного строительства, которыми руководствовался Бен-Гурион. Пальмах - возможно, помимо своей воли и, очевидно, во вред себе - стал в глазах Бен-Гуриона олицетворением партикуляристских устремлений МАПАМ в вооруженных силах. В октябре 1948 года Бен-Гурион неслучайно указывал на наблюдавшееся сопротивление роспуску отдельного штаба Пальмаха как на более серьезную опасность, чем раскольнические поползновения справа; ведь реальные силы, стоявшие за каждой из этих тенденций, были совершенно несоизмеримы. При этом, обращая свой взгляд налево, Бен-Гурион опасался не столько раскола, сколько попытки МАПАМ полностью подчинить себе армию изнутри. Как глава правительства и министр обороны, он решительно настоял на ликвидации последнего статусного элемента самобытности Пальмаха, каковым являлся его отдельный штаб, и нельзя сказать, что опасения Бен-Гуриона были совершенно беспочвенными в ситуации, при которой одна из политических партий осуществляла внешний (и оппозиционный по своей сути) патронаж над элитным военным формированием, сохранявшим собственную организационную структуру и особый внутренний дух.
Левая политическая ориентация МАПАМ в сочетании с присущим этой партии осознанием себя как элитного социального авангарда вызывала возмущение Бен-Гуриона, писавшего год спустя Ицхаку Бен-Аарону:
"Со времени образования в наших рядах фракции Бет я неоднократно убеждался в том, что некоторые товарищи верят - и верят искренне, что, конечно, всего опаснее! - в свои особые права как наиболее халуцианского и революционного авангарда, и в еще разного рода собственные "наиболее", вплоть до убежденности в том, что они, даже и будучи меньшинством, заслуживают власти над большинством".
Намекая Бен-Аарону на практику установления коммунистического контроля над странами Восточной Европы, Бен-Гурион писал:
"Неужели ты не понимаешь, что без физического принуждения меньшинство не может подчинять себе большинство, а без такого принуждения есть только два способа выяснения товарищеских разногласий: поиск компромисса или, если компромисс невозможен, одно из двух: 1) решение большинства; 2) люди расходятся в разные стороны, каждый - служить своему богу".
Но опасность подчинения армии контролю МАПАМ через влияние этой партии на командный состав Хаганы и через ее особые связи с Пальмахом виделась Бен-Гуриону не только политической и конституционной проблемой. Также и подход МАПАМ к стоявшим перед Ишувом военным проблемам и предлагавшиеся ею решения этих проблем представлялись Бен-Гуриону полнейшим анахронизмом, который, если будет заложен в основу строительства вооруженных сил, приведет Ишув к катастрофе.
Решившись в разгар войны на открытый конфликт с партией, осуществлявшей патронаж над Пальмахом, и пойдя в связи с этим на риск публичных манифестаций острого политического недовольства, вплоть до организованной отставки многих связанных с МАПАМ боевых командиров, Бен-Гурион знал, что он может опереться на служивших в АОИ ветеранов Еврейской бригады и иных формирований британской армии; безусловно лояльные институциональному руководству Государства Израиль, эти кадры были способны заменить тех, кто решил уйти, хлопнув дверью. Усвоив в годы своей службы естественную для англичан модель взаимоотношений армии с гражданским правительством, столь отличную от взаимоотношений Хаганы с политическим руководством Ишува, эти люди, за редкими исключениями (одним из таких исключений был Элиягу Бен-Хур), 17 благодарно усвоили британский опыт и принесли его с собой в Хагану и Армию обороны Израиля.
Выраженно благосклонное отношение Бен-Гуриона к ветеранам британской армии не проистекало, как иногда утверждают, из его собственного опыта службы в Еврейском легионе, созданном англичанами в годы Первой мировой войны; действительные причины отмеченной склонности Бен-Гуриона коренились в менее удаленном прошлом. Основной период "битвы за Англию", с 1 мая по 21 сентября 1940 года, Бен-Гурион провел под немецкими бомбами в Лондоне, наблюдая британский народ и его правительство "в их самый трудный и самый прекрасный час". Этот опыт наблюдения за общенациональным военным усилием, предпринимавшимся британским народом, во главе которого стояло решительное и излучавшее вдохновение государственное руководство, научил его уважительному отношению к британским ценностям и общественным институтам, даже и вопреки господствовавшему в Эрец-Исраэль отношению к англичанам, их армии и государственному строю. В 1948 году, оказавшись у руля в час выпавших на долю Ишува роковых испытаний, Бен-Гурион в наибольшей степени доверял именно этому опыту - и использовал его в военном строительстве.
Но не менее важную роль здесь сыграло и то, что уже после Второй мировой войны Бен-Гурион, неоднократно посещавший находившиеся в Германии лагеря для перемещенных лиц, регулярно встречался там со служившими в британской армии добровольцами из Эрец-Исраэль и непосредственно наблюдал за их действенной помощью пережившим Холокост европейским евреям. Другие формы деятельности прибывавших в эти лагеря посланцев Ишува часто бывали окрашены в слишком сильные партийные цвета, и Бен-Гурион оценивал их критически, тогда как работа военнослужащих Еврейской бригады представлялась ему выражением правильного государственного подхода. Этот же подход требовал, с его точки зрения, расширения прежних халуцианских форматов, связанных с такими структурами, как Гехалуц, молодежные сионистские организации, поселенческие движения. В период между двумя мировыми войнами указанные структуры были естественными носителями халуцианского начала, но теперь Бен-Гурион находил, что реализация сионистских целей требует обращения к максимально широкому еврейскому целому, вместо прежней адресации к сравнительно узкому кругу идейных единомышленников. Сразу же после Второй мировой войны Бен-Гуриону не удалось найти новые инструменты на смену прежним халуцианским структурам, не желавшим или не умевшим расстаться со своим партийным партикуляризмом, однако с провозглашением Государства Израиль он увидел возможность прямого использования его институций для решения общенациональных задач.
Сразу же по окончании своего военного "семинара" весной 1947 года 18 Бен-Гурион заговорил о необходимой мобилизации всех существующих сил Ишува, с подразумеваемым при этом отказом от прежних рамок и принципов его военной организации. Естественно, что изоляционизм и элитарный характер Пальмаха виделись ему выражением старого, отмеченного сильным партийным партикуляризмом, халуцианства, которому он противопоставлял добровольцев Ишува, служивших в британской армии и сумевших подключить к сионистскому проекту сравнительно широкую еврейскую периферию, остававшуюся в послевоенной Европе. Эти добровольцы, не получавшие целенаправленной подготовки на семинарах в киббуцах, не отбиравшиеся по партийному признаку и т.п., смогли, тем не менее, организовать тайные маршруты доставки уцелевших в Европе евреев к средиземноморским портам, сделав возможной массовую нелегальную репатриацию. Близко познакомившись с Еврейской бригадой в Берген-Бельзене и Ландсберге в 1945-1946 гг., 19 Бен-Гурион увидел именно в ней наибольший потенциал для расширения структурных рамок прежнего халуцианства - в военной области и в других областях. Относительная аполитичность добровольцев бригады в сочетании с их умелой практической работой, навыки которой Бен-Гурион связывал с воинским порядком и дисциплиной, послужили тому, что, приняв на себя ответственность за безопасность Ишува, он сделал ставку на ветеранов бригады как на костяк командного звена будущей израильской армии.
Практикуемое некоторыми исследователями противопоставление государственного подхода Бен-Гуриона добровольному халуцианству молодежной элиты Ишува, в военной области, как и в других областях, откровенно грешит против истины. Государство Израиль являлось воплощением еврейского суверенитета в глазах Бен-Гуриона, но сам этот суверенитет, со всеми его символами, был для него лишь средством реализации сионистских целей в алие, поселенчестве, развитии Страны и ее обороне. Суверенитет порождал новые нормы и затрагивал старые, отжившие методы, тогда как фундаментальные цели оставались прежними или менялись только в своих масштабах. Так, понятие "безопасность" накануне британской эвакуации и, конечно, после нее обретало существенно новый смысл, подразумевая теперь способность предоставленного себе самому Ишува защитить свое бытие. Такую же метаморфозу претерпевало с отменой британских ограничений понятие "алия", а с завоеванием Негева и Галилеи и с бегством арабов - понятие "поселенчество". Решать эти новые крупномасштабные задачи было возможно только средствами государства.
Бен-Гурион раньше других осознал значение перемен, которые будут обусловлены переходом еврейского населения Эрец-Исраэль к государственному существованию, и потребовал от Ишува сделать необходимые в связи с этим концептуальные выводы. В общем контексте этого огромного требования, были, наверное - и даже наверняка - определенные частности, в которых он ошибался, но ошибки Бен-Гуриона, к которым я не отношу противоборство с МАПАМ, меркнут на фоне его фундаментальной правоты и той решающей роли, которую он достойно сыграл как руководитель еврейского народа, подошедшего к важнейшему перекрестку своей истории, учредившего свое государство и сумевшего его защитить. Одиночество Бен-Гуриона в собственном политическом лагере, обусловленное его дальнозоркостью и умением делать верные выводы из того, что он видел на горизонте, сочеталось с достаточной личной твердостью, позволявшей ему принимать необходимые Ишуву решения, преодолевая сопротивление консервативных политических сил и системных интересантов. Кажется, однако, что лишь труднейшие обстоятельства Войны за независимость и первых лет после нее создали уникальную ситуацию, в которой Бен-Гурион, его товарищи и даже его политические противники оказались способны произвести и принять ту глубочайшую трансформацию, которая была объективно необходима на стадии перехода Ишува к государственному существованию.
Примечания
15 Фракция Бет - в тридцатые годы ХХ века, когда руководимая Бен-Гурионом Рабочая партия Эрец-Исраэль (Мифлéгет поалéй Эрец-Исраэль, МАПАЙ) стала доминантной политической силой в Ишуве, в ней образовалась внутренняя оппозиционная фракция Бет, или фракция Б, наиболее заметными представителями которой были Исраэль Галили, руководители рабочих советов Тель-Авива Исраэль Идельсон (Бар-Йегуда) и Ицхак Бен-Аарон, лидеры движения "Объединенный киббуц" Ицхак Табенкин и Аарон Цизлинг. Эту фракцию, официально заявившую о себе в 1937 г., характеризовали, в сравнении с основным составом МАПАЙ, бóльшая приверженность социалистическим установкам, выраженная симпатия к СССР, более твердая позиция по вопросам военного противостояния арабскому террору и британскому мандатному управлению, категорическое неприятие планов раздела Эрец-Исраэль и столь же жесткое неприятие предпринимавшихся Бен-Гурионом попыток сближения с Жаботинским. В 1944 г. возглавляемая Табенкиным фракция Бет вышла из МАПАЙ, взяв себе название Движение за единство труда (ха-Тнуá ле-ахдýт ха-аводá) и вскоре объединилась с Левыми рабочими Сиона (Поалéй Циóн смоль), после чего их общая партия назвалась Движение за единство труда - Рабочие Сиона (ха-Тнуá ле-ахдýт ха-аводá - Поалéй Циóн). В начале 1948 г. эта партия объединилась с Рабочей партией "Юный страж" (Мифлéгет ха-поалим Ха-Шомéр ха-Цаир), в результате чего возникла Объединенная рабочая партия (Мифлéгет ха-поалим ха-меухéдет, МАПАМ). В 1954 г. Движение за единство труда - Рабочие Сиона, восходившее своими корнями к фракции Бет, вышло из состава МАПАМ на фоне чрезмерно лояльного отношения последней к СССР и чрезмерно критического - к политике Бен-Гуриона, в 1965 г. указанное Движение объединилось с МАПАЙ в рамках единого избирательного списка Маарах и в 1968 г. слилось с МАПАЙ и партией РАФИ в существующую поныне Израильскую партию труда (Мифлéгет ха-аводá ха-исраэлит), она же в обычном именовании Авода.
16 Исраэль Галили (Берченко), 1911-1986 - израильский военный и политический деятель. Уроженец Браилова, в Эрец-Исраэль с 1914 г., один из основателей движения "Трудовая молодежь" (Ха-Нóар ха-овéд, 1924) и киббуца Нáан (1930), член Хаганы с 1927 г., один из руководителей Хаганы с 1935 г., один из двух, вместе с Моше Сне, представителей Хаганы в объединенном командовании Еврейского движения сопротивления (Тнуáт ха-мéри ха-иври, 1945-1946), глава Общенационального командования Хаганы в 1947-1948 гг., депутат Кнессета в 1949-1951 гг. и в 1955-1977 гг. от партий МАПАМ, Движение за единство труда, Маарах и Авода, министр без портфеля в 1966-1967 гг. и в 1969-1977 гг., министр информационной политики в 1967-1969 гг.
17 Элиягу Бен-Хур (Коэн), 1907-1985 - израильский военный деятель, один из первых генералов АОИ. Уроженец Витебска, в Эрец-Исраэль с 1923 г., в Хагане с середины 20-х гг., совместно с Ицхаком Саде создал в 1936 г. мобильное подразделение Хаганы, в последующий период до Второй мировой войны командовал силами Хаганы в Петах-Тикве, у границы с Ливаном и в районе Иерусалима, возглавлял командно-штабной курс Хаганы. В 1940 г. пошел добровольцем в британскую армию и был там неофициальным координатором Хаганы по связям со всеми добровольцами Ишува, в 1942 г. отвечал за осуществление плана, согласно которому в случае британского отступления из зоны Суэцкого канала и приближения Африканского корпуса Роммеля к Палестине все служащие в британской армии добровольцы из Эрец-Исраэль должны были покинуть с оружием в руках свои части и явиться на защиту Ишува. После Второй мировой войны был одним из организаторов нелегальной репатриации из Европы, Ирака, Сирии и Ливана, в 1947 г. назначен начальником Инструкторского управления Генштаба Хаганы, летом 1948 г. покинул свой пост в знак протеста в связи с принимавшимися Бен-Гурионом организационными и кадровыми решениями, отказался от генеральского звания и в оставшийся период Войны за независимость воевал рядовым бойцом, как водитель полугусеничного бронетранспортера в бригаде "Гивати". В марте 1949 г., по окончании последней израильской операции в ходе Войны за независимость, ушел из АОИ, работал водителем автобуса, затем учился в США, по возвращении в Израиль возглавил инженерное отделение концерна "Кур", с 1971 г. жил в Кирьят-Шмоне.
18 Военный "семинар" Бен-Гуриона - убедившись в том, что Британия действительно намерена отказаться от дальнейшего мандатного управления Палестиной, и осознав в связи с этим угрозу скорой войны с арабскими армиями, Бен-Гурион на протяжении нескольких месяцев, с марта по июнь (и менее интенсивно по ноябрь) 1947 г., занимался углубленным изучением военного дела. В этот период он читал в огромных объемах профессиональную военную литературу, изучал составлявшиеся для него справочные материалы и почти ежедневно проводил длительные индивидуальные встречи с командирами Хаганы и Пальмаха, ветеранами Еврейской бригады и других частей британской армии, руководителями подпольной военной промышленности Ишува и лицами, отвечавшими за закупку, нелегальную доставку из-за границы и складирование оружия. Тщательно конспектируя содержание этих бесед, Бен-Гурион возвращался впоследствии к своим записям, пытаясь составить максимально полное представление о военных возможностях Ишува и соседних арабских стран. По результатам этого "семинара" Бен-Гурион пришел к выводу о необходимости кардинальной реорганизации Хаганы с опорой на бывших кадровых офицеров британской армии, и 7 ноября 1947 г. им был издан указ, положивший начало преобразованию Хаганы в регулярную армию.
19 Берген-Бельзен и Ландсберг - в заключительный период Второй мировой войны и после нее подразделения Еврейской бригады базировались в Северной Италии, Австрии и Южной Германии, что позволило ее бойцам организовать тайные маршруты, по которым 17.000 уцелевших в Европе евреев были доставлены к средиземноморским портам, с целью последующей отправки морем в Эрец-Исраэль. В указанных районах (и не только в них) также находились лагеря для перемещенных лиц, в которых после войны оказались сотни тысяч евреев, и территориальная близость к этим лагерям позволяла военнослужащим Еврейской бригады оказывать помощь находившимся в них. В частности, такие лагеря были вблизи баварского города Ландсберг-ам-Лех и на территории бывшей немецкой военной базы у Берген-Бельзена (Нижняя Саксония), неподалеку от уничтоженного союзниками одноименного нацистского концлагеря.