Комсомольская богиня
В моей френдленте сегодня обнаружилось сразу шесть постов на тему "Почему никто не пишет в ЖЖ?".
А я, которая отлынивала уже много дней, даже не отвечая на комменты, как раз сегодня решила: надо бы, что ли, написать... благо тем-то полно, и френдесса к тому же подбросила вопрос, ответ на который тянет на небольшую повесть, - и повесть я, конечно, писать не буду, но немножко помемуарничаю.
Вопрос был о лагере "Орлёнок": в советские времена был такой пионерско-комсомольский лагерь, чуть менее знаменитый, чем "Артек", но тоже у моря и тоже очень непростой.
И я в нём была - в 1980-м году, в так называемой "олимпийской" комсомольской смене: тогда всех сомнительных личностей, включая детей, вывозили из Москвы за черту оседлости, и мне (и многим из нашей комсомольской компании, о которой я уже немножко рассказывала) повезло получить путёвку не куда-нибудь, а к морю, в "Орлёнок", о котором мы были наслышаны, причём та особая смена длилась дольше, чем обычно, а контингент был самый-самый элитный: комсомольский актив Москвы - отличники, спортсмены, активисты и просто красавицы. :)
Воспоминаний о том месяце у моря у меня масса, не знаю, с чего и начать.
Начну с себя.
Я вообще росла "лагерным" ребёнком.
Впервые меня выслали из дома после окончания первого класса - на одну (вторую, июльскую) смену меня решили приобщить к радостям пионерского детства и влить в коллектив. Скажу сразу, что это было сильнейшим впечатлением... учтите: это был не простой пионерский лагерь, нет, что вы?! Это был лагерь не для всех, а исключительно для детей, чьи родители трудились в Торгово-Промышленной Палате СССР и всяких окрестных деревнях организациях. То есть там "хорошо кормили", имелся прекрасный бассейн и вообще было почище-получше, чем в лагерях для простых смертных пионеров, у лагеря под названием "Рябинка" были даже свои собственные значки и собственный гимн, но... ну да, я была избалованной, и сама мысль о посещении туалета на улице, да ещё без дверок и с дырками вместо унитазов... эх. В общем, никакие пионерские радости не могли уже меня порадовать. Ежеутренняя линейка, странная еда (да, потом я поняла, что это нас ещё "хорошо кормили!"), тихий час (спать днём?!), палата номер шесть на пятнадцать-двадцать человек, невозможность постоянно иметь под рукой собственный чемодан, мыться раз в неделю... да, было и приятное.
Я быстро влилась в коллектив - только не детский.
Меня сразу оценили вожатые и воспитатели: я читала вслух остальным неслухам, проводила кучу времени в библиотеке с бывшей балериной, а ныне старой дамой-библиотекаршей, которая стала выдавать мне припрятанные "взрослые" книги, учила меня рисовать карандашные портреты, рассказывала о тех ещё временах; я играла в театре, учила лагерного аккомпаниатора английским словам песни "Лав стори", пытаясь, как умела, записать их русскими буквами; я делала стенгазеты, писала какие-то тексты - в общем, принесла немало пользы взрослому населению лагеря. А заодно была хоть немножко избавлена от необходимости постоянно находиться в коллективе и спать в тихий час.
Потом меня отправляли туда ежегодно - как правило, уже на две смены: первую и третью.
С тех пор сама мысль о поездках и путешествиях, о жизни в отелях... нет-нет, я не путешествую не по делам.
Потом я стала ездить на гастроли с балетом на льду, и это тоже воспринималось мной как лагерь. Хотя намного лучше: комнаты на троих-четверых, туалет-душ не на улице, репетиции и спектакли вместо линеек и игры в пионербол, но всё равно же не дома!
Однажды нас отправили в школьный лагерь "труда и отдыха": четыре часа в день мы пололи капусту, а в остальное время развлекались всякими пионерскими развлечениями. Линейки, костёр как мероприятие, тихий час, мыться раз в неделю, туалет... эх, опять! - да, оказалось, что мой первый лагерь был-таки привилегированным, да и гостиницы, где размещали артистов балета, неплохое место.
Потом я вступила в комсомол - очень спешила вступить первой в классе, у меня же день рождения первого января, я во всём хочу быть первой! Пионерский галстук, который я гладила каждое утро вместе с оборками школьного фартука и отцовской рубашкой, надоел и не подходил мне по стилю, и я преуспела, выучила, что положено, и быстро обрела очередной статус: комсомольский значок котировался у семиклассниц почти как обручальное кольцо у достигших восемнадцатилетия.
Это был рубеж, пропуск во взрослую жизнь и тусовку старшеклассников... что бы вы понимали! :)
Обретя тот самый значок, я, конечно же, начала делать карьеру и здесь, я иначе не умела.
Отличница в учёбе, спортсменка (на школьном уровне почти чемпионка!), главная героиня в постановках драмкружка, не красавица, но кто об этом догадывался?))) Я была энергичной, шумной, начитанной, уверенной в себе - чего ж вам боле? Свет решил, что я вполне достойна быть в комсомольском активе, и я, поскольку очень кстати была ненадолго влюблена в одного из комсомольских активистов из девятого класса (всегда любила взрослых солидных мужчин!))), сама туда стремилась, очень быстро освоилась в новом окружении, научилась внятно и логично конспектировать и излагать всякую теорию, и вот я уже прибыла с чемоданчиком, побывавшим в "Рябинке" и на гастролях (и с наклейками Washington и Paris, представляете, что это было по тем временам?), к зданию райкома комсомола на Донской улице, чтобы отправиться в очередной лагерь.
ВИЛКА - выездной инструктивный лагерь комсомольского актива.
Прекрасное времяпрепровождение для молодёжи вроде меня: много занятий, требующих умственного и физического труда, театральные постановки, непрерывные песни, вечерние танцы... я уже не обращала внимания на такие мелочи жизни, как туалет на улице (где ж ему быть-то? лагерь же!), невразумительная еда (стройнее буду, подумаешь!), мне было весело и интересно.
И я стала комсомольской богиней.
Если кто-то из моих старых московских друзей дочитал аж досюда, то они смогут подтвердить, что я не преувеличиваю.
Богов и богинь на нашем районном комсомольском Олимпе было несколько, и я приняла все меры, чтобы попасть в их число.
И лагерей в моей жизни стало ещё больше: все каникулы мы куда-нибудь ездили, а каждое лето отправлялись на Ахтубу - там мы собирали помидоры и развлекались комсомольскими развлечениями. Среди них изредка бывало даже что-то вроде политучёбы, но, сами понимаете, дискотеки, спевки и самодеятельные спектакли-капустники куда интересней! Что нам мировая революция и прочая гекуба вроде "ленинских зачётов"?! Так, бесплатное приложение к юности, не более того. То время, которого было так много и в котором было так много всякого, тянет на повесть, но я не буду её писать - зачем?
Когда летом 80-го года нас решено было вывезти в "Орлёнок", мы были рады: море, своя компания, знаменитый лагерь.
Там выяснилось, что для нас в нём ничего нового: все наши ВИЛКИ ("и ЛОЖКИ", как насмешливо добавлял мой вольнодумный папенька) были, оказывается, организованы по его образу и подобию, и мы просто влились в ту же атмосферу, в которой было не так просто прижиться неофитам: "олимпийская" смена собрала не только комсомольских активистов, уже знакомых с местными песнями и понятиями.
Не знаю, понравилось ли там непосвящённым.
Всё-таки во всём этом есть нечто от секты, а не всем приятно поехать на море позагорать, а попасть во всё это... нормальным людям там многое могло показаться странным, одни самодеятельные песни под три гитарных аккорда и вечерние беседы-исповеди у костра могут запросто свести с ума.
Но я принимала всё как есть, с удовольствием играла в комсомольскую богиню, крутила романы, взрослела, анализировала всё, что со мной происходит, искала своё место в мире... потом мне всерьёз предлагали комсомольско-партийную карьеру: у меня были для этого все нужные связи и данные.
Я отказалась, не задумывась.
Ни секунды не взяв на размышления.
Сказала, как ни странно, то же самое, что за десять лет до этого, когда мне предлагали бросить английскую школу и посвятить себя профессиональному спорту.
- Нет, спасибо, - твёрдо сказала я. - Я не хочу всю жизнь заниматься только этим, я от этого отупею.
Думаю, что моим собеседникам было не очень приятно это слышать, но я думала о себе, а не о них, маман потом ругала меня за невежливость.
Впрочем, я отвлеклась. Я всегда отвлекаюсь и увлекаюсь: увлеклась в своё время и этим околокомсомольским духом, прожила целую (короткую, не мою, но интересную) жизнь - как будто сыграла роль, вжившись в неё, почти соединившись с маской комсомольской богини, обрела там друзей, вышла замуж за одного из богов, родила дочь.
И как-то вдруг, в одночасье, вернулась к той себе, которая обожала французский шансон, знала наизусть английское либретто рок-оперы "Иисус Христос", больше всего на свете любила книги и дом, а вовсе не палатки и лагерь.
В "Орлёнке" меня сразу поразило и навсегда запомнилось мне вот что.
У нас забрали всю нашу одежду и выдали униформу.
Две пары шорт (шортов?))), две рубашки, даже, кажется, трусы и носки - представляете, какой ужас? Размер подходил кое-как, я была в шоке, что больше месяца буду носить только это... ей-богу, чуть не уехала обратно, жаль, что это было невозможно.
В итоге была постоянным нарушителем порядка: на мне хорошо (по моим девичьим понятиям, то есть "как влитые") сидели только парадные, голубые шорты, и надевать бежевые, повседневные я отказывалась наотрез. Я маскировала их повседневной клетчатой рубашкой и всю смену старалась избегать проверяющих патрулей: лагерь же, что вы хотите? :)
Полное счастье у моря... :)
Если кому-нибудь вдруг интересно, могу и продолжить. :) Где-то у меня и фотки были - поищу.
Опечатки проверять не буду, побегу заниматься реальной жизнью!
А я, которая отлынивала уже много дней, даже не отвечая на комменты, как раз сегодня решила: надо бы, что ли, написать... благо тем-то полно, и френдесса к тому же подбросила вопрос, ответ на который тянет на небольшую повесть, - и повесть я, конечно, писать не буду, но немножко помемуарничаю.
Вопрос был о лагере "Орлёнок": в советские времена был такой пионерско-комсомольский лагерь, чуть менее знаменитый, чем "Артек", но тоже у моря и тоже очень непростой.
И я в нём была - в 1980-м году, в так называемой "олимпийской" комсомольской смене: тогда всех сомнительных личностей, включая детей, вывозили из Москвы за черту оседлости, и мне (и многим из нашей комсомольской компании, о которой я уже немножко рассказывала) повезло получить путёвку не куда-нибудь, а к морю, в "Орлёнок", о котором мы были наслышаны, причём та особая смена длилась дольше, чем обычно, а контингент был самый-самый элитный: комсомольский актив Москвы - отличники, спортсмены, активисты и просто красавицы. :)
Воспоминаний о том месяце у моря у меня масса, не знаю, с чего и начать.
Начну с себя.
Я вообще росла "лагерным" ребёнком.
Впервые меня выслали из дома после окончания первого класса - на одну (вторую, июльскую) смену меня решили приобщить к радостям пионерского детства и влить в коллектив. Скажу сразу, что это было сильнейшим впечатлением... учтите: это был не простой пионерский лагерь, нет, что вы?! Это был лагерь не для всех, а исключительно для детей, чьи родители трудились в Торгово-Промышленной Палате СССР и всяких окрестных деревнях организациях. То есть там "хорошо кормили", имелся прекрасный бассейн и вообще было почище-получше, чем в лагерях для простых смертных пионеров, у лагеря под названием "Рябинка" были даже свои собственные значки и собственный гимн, но... ну да, я была избалованной, и сама мысль о посещении туалета на улице, да ещё без дверок и с дырками вместо унитазов... эх. В общем, никакие пионерские радости не могли уже меня порадовать. Ежеутренняя линейка, странная еда (да, потом я поняла, что это нас ещё "хорошо кормили!"), тихий час (спать днём?!), палата номер шесть на пятнадцать-двадцать человек, невозможность постоянно иметь под рукой собственный чемодан, мыться раз в неделю... да, было и приятное.
Я быстро влилась в коллектив - только не детский.
Меня сразу оценили вожатые и воспитатели: я читала вслух остальным неслухам, проводила кучу времени в библиотеке с бывшей балериной, а ныне старой дамой-библиотекаршей, которая стала выдавать мне припрятанные "взрослые" книги, учила меня рисовать карандашные портреты, рассказывала о тех ещё временах; я играла в театре, учила лагерного аккомпаниатора английским словам песни "Лав стори", пытаясь, как умела, записать их русскими буквами; я делала стенгазеты, писала какие-то тексты - в общем, принесла немало пользы взрослому населению лагеря. А заодно была хоть немножко избавлена от необходимости постоянно находиться в коллективе и спать в тихий час.
Потом меня отправляли туда ежегодно - как правило, уже на две смены: первую и третью.
С тех пор сама мысль о поездках и путешествиях, о жизни в отелях... нет-нет, я не путешествую не по делам.
Потом я стала ездить на гастроли с балетом на льду, и это тоже воспринималось мной как лагерь. Хотя намного лучше: комнаты на троих-четверых, туалет-душ не на улице, репетиции и спектакли вместо линеек и игры в пионербол, но всё равно же не дома!
Однажды нас отправили в школьный лагерь "труда и отдыха": четыре часа в день мы пололи капусту, а в остальное время развлекались всякими пионерскими развлечениями. Линейки, костёр как мероприятие, тихий час, мыться раз в неделю, туалет... эх, опять! - да, оказалось, что мой первый лагерь был-таки привилегированным, да и гостиницы, где размещали артистов балета, неплохое место.
Потом я вступила в комсомол - очень спешила вступить первой в классе, у меня же день рождения первого января, я во всём хочу быть первой! Пионерский галстук, который я гладила каждое утро вместе с оборками школьного фартука и отцовской рубашкой, надоел и не подходил мне по стилю, и я преуспела, выучила, что положено, и быстро обрела очередной статус: комсомольский значок котировался у семиклассниц почти как обручальное кольцо у достигших восемнадцатилетия.
Это был рубеж, пропуск во взрослую жизнь и тусовку старшеклассников... что бы вы понимали! :)
Обретя тот самый значок, я, конечно же, начала делать карьеру и здесь, я иначе не умела.
Отличница в учёбе, спортсменка (на школьном уровне почти чемпионка!), главная героиня в постановках драмкружка, не красавица, но кто об этом догадывался?))) Я была энергичной, шумной, начитанной, уверенной в себе - чего ж вам боле? Свет решил, что я вполне достойна быть в комсомольском активе, и я, поскольку очень кстати была ненадолго влюблена в одного из комсомольских активистов из девятого класса (всегда любила взрослых солидных мужчин!))), сама туда стремилась, очень быстро освоилась в новом окружении, научилась внятно и логично конспектировать и излагать всякую теорию, и вот я уже прибыла с чемоданчиком, побывавшим в "Рябинке" и на гастролях (и с наклейками Washington и Paris, представляете, что это было по тем временам?), к зданию райкома комсомола на Донской улице, чтобы отправиться в очередной лагерь.
ВИЛКА - выездной инструктивный лагерь комсомольского актива.
Прекрасное времяпрепровождение для молодёжи вроде меня: много занятий, требующих умственного и физического труда, театральные постановки, непрерывные песни, вечерние танцы... я уже не обращала внимания на такие мелочи жизни, как туалет на улице (где ж ему быть-то? лагерь же!), невразумительная еда (стройнее буду, подумаешь!), мне было весело и интересно.
И я стала комсомольской богиней.
Если кто-то из моих старых московских друзей дочитал аж досюда, то они смогут подтвердить, что я не преувеличиваю.
Богов и богинь на нашем районном комсомольском Олимпе было несколько, и я приняла все меры, чтобы попасть в их число.
И лагерей в моей жизни стало ещё больше: все каникулы мы куда-нибудь ездили, а каждое лето отправлялись на Ахтубу - там мы собирали помидоры и развлекались комсомольскими развлечениями. Среди них изредка бывало даже что-то вроде политучёбы, но, сами понимаете, дискотеки, спевки и самодеятельные спектакли-капустники куда интересней! Что нам мировая революция и прочая гекуба вроде "ленинских зачётов"?! Так, бесплатное приложение к юности, не более того. То время, которого было так много и в котором было так много всякого, тянет на повесть, но я не буду её писать - зачем?
Когда летом 80-го года нас решено было вывезти в "Орлёнок", мы были рады: море, своя компания, знаменитый лагерь.
Там выяснилось, что для нас в нём ничего нового: все наши ВИЛКИ ("и ЛОЖКИ", как насмешливо добавлял мой вольнодумный папенька) были, оказывается, организованы по его образу и подобию, и мы просто влились в ту же атмосферу, в которой было не так просто прижиться неофитам: "олимпийская" смена собрала не только комсомольских активистов, уже знакомых с местными песнями и понятиями.
Не знаю, понравилось ли там непосвящённым.
Всё-таки во всём этом есть нечто от секты, а не всем приятно поехать на море позагорать, а попасть во всё это... нормальным людям там многое могло показаться странным, одни самодеятельные песни под три гитарных аккорда и вечерние беседы-исповеди у костра могут запросто свести с ума.
Но я принимала всё как есть, с удовольствием играла в комсомольскую богиню, крутила романы, взрослела, анализировала всё, что со мной происходит, искала своё место в мире... потом мне всерьёз предлагали комсомольско-партийную карьеру: у меня были для этого все нужные связи и данные.
Я отказалась, не задумывась.
Ни секунды не взяв на размышления.
Сказала, как ни странно, то же самое, что за десять лет до этого, когда мне предлагали бросить английскую школу и посвятить себя профессиональному спорту.
- Нет, спасибо, - твёрдо сказала я. - Я не хочу всю жизнь заниматься только этим, я от этого отупею.
Думаю, что моим собеседникам было не очень приятно это слышать, но я думала о себе, а не о них, маман потом ругала меня за невежливость.
Впрочем, я отвлеклась. Я всегда отвлекаюсь и увлекаюсь: увлеклась в своё время и этим околокомсомольским духом, прожила целую (короткую, не мою, но интересную) жизнь - как будто сыграла роль, вжившись в неё, почти соединившись с маской комсомольской богини, обрела там друзей, вышла замуж за одного из богов, родила дочь.
И как-то вдруг, в одночасье, вернулась к той себе, которая обожала французский шансон, знала наизусть английское либретто рок-оперы "Иисус Христос", больше всего на свете любила книги и дом, а вовсе не палатки и лагерь.
В "Орлёнке" меня сразу поразило и навсегда запомнилось мне вот что.
У нас забрали всю нашу одежду и выдали униформу.
Две пары шорт (шортов?))), две рубашки, даже, кажется, трусы и носки - представляете, какой ужас? Размер подходил кое-как, я была в шоке, что больше месяца буду носить только это... ей-богу, чуть не уехала обратно, жаль, что это было невозможно.
В итоге была постоянным нарушителем порядка: на мне хорошо (по моим девичьим понятиям, то есть "как влитые") сидели только парадные, голубые шорты, и надевать бежевые, повседневные я отказывалась наотрез. Я маскировала их повседневной клетчатой рубашкой и всю смену старалась избегать проверяющих патрулей: лагерь же, что вы хотите? :)
Полное счастье у моря... :)
Если кому-нибудь вдруг интересно, могу и продолжить. :) Где-то у меня и фотки были - поищу.
Опечатки проверять не буду, побегу заниматься реальной жизнью!