Город кошек.
Продолжение вчерашнего показа детской.
На тему "Кошек много не бывает".
Кошек у нас... сами знаете, я своих уже показывала: здесь и особенно вот тут.
Но вы же понимаете, что есть и еще!
Заглянем к Мыше в шкаф... а потом я еще одну кошечку покажу - самый старый экземпляр моей личной коллекции.
И историю расскажу.
Это тоже не всё поголовье, но... хватит уже!
Моими собственными (не детскими) считаются "каменные" и кухонные кошки, та чёрная, что живет у меня на столе, и вот эта - выцветшая, старенькая и, наверно, никому, кроме меня, неинтересная.
Когда-то она была рыженькой сверху и с милым выражением лица, но увы... ничто не вечно под луной, а кошке этой пошел пятый десяток.
Она глиняная и хрупкая и уцелела одна из большого семейства.
Теперь прижилась на серо-голубой льдинке агата - как будто осторожно трогает лапкой: это лёд или всё-таки лужа?
Не знаю, были ли у кого-нибудь из вас такие звери, но у меня был их целый зоопарк.
Они продавались в городе Видное, где мои бабушка и дедушка имели привычку снимать на лето дачу. Неизвестно, почему дача снималась именно там, но семейное предание гласит, что там же снимали дачу и моя прабабушка, и прапрабабушка, и моих маму и тётю вывозили туда на лето в детстве, - ну и меня стали вывозить.
Своей дачи в семье никогда не было, но не снимать дачу почему-то считалось неправильным - такие уж у всех были понятия. Я проводила там время только дошкольницей - потом был лагерь, море, снова лагерь, потом началась моя бурная комсомольская жизнь, но когда мне было лет пять-шесть, мы с дедом и бабушкой проводили всё лето на даче.
О том времени у меня много воспоминаний, и одно из них - эти самые глиняные звери.
Крошечные зверюшки, которых я никогда не видела в Москве, продавались в большом универмаге на площади. Наверно, у площади было какое-то название, но она была единственной, до нее шел автобус от станции Расторгуево - дальше надо было идти пешком - она была центром нашей дачной вселенной, и мы называли ее просто Площадь.
Чтобы было слышно заглавную букву.
"Бабушка, мы пойдем на Площадь?" - ах, как мне надо было на Площадь, а не в Лес.
Лес тоже произносился с большой, очень большой буквы, а еще у нас были Пруд, Поляна, Палисадник, Молочница... придворная Молочница сказала: "Разумеется! Пойду скажу Корове, покуда я не сплю..."
Тогда многие буквы были большими.
Не деревья - те-то всегда были и сейчас остались большими, а вот буквы... пойду во Двор, не выходи за Калитку, посмотри на Дорогу, добегу до Берёзы - всё было огромным и единственным, нашим собственным... было уже немножко понятно, что где-то есть другие калитки, пруды, берёзы, чужие, не наши, улицы и площади, но они и произносились совершенно по-другому.
"Пойдём на Площадь?" - с надеждой начинала я.
На Площади бабушка непременно зайдет в Универмаг: вдруг завезли какие-нибудь пуговицы, или нитки необычного цвета, или какую-нибудь невиданную в Москве тесьму... потом бабушка будет говорить: "Купила в сельпо," - я не знаю, что такое "сельпо", но Универмаг... там есть такой прилавок, где под стеклом живут глиняные звери.
Целыми семьями: отец, мать, детёныши.
Свинки, собаки, кролики. Кошки, рыси, леопарды. Утки, пингвины... нет, птиц мне не надо.
А вот остальные... особенно кошки! Глиняные звери, видимо, были дешевыми, бабушка охотно покупала мне их, вникая, кого еще не хватает в моей коллекции, а кошек купила целых два набора, отличная бабушка!
Я строила для них Город.
Из набора деревянных кубиков: несколько арок, несколько верхушек для башен, колонн маловато... улицы, дома, Площадь.
По улицам ходили глиняные кошки и котики.
Спящего кота надо было уложить внутрь дома - ничего не задеть, не сломать стенку, не уронить потолочную балку ему на голову... мама-кошка важно сидела на Площади и следила за жизнью города.
Эта кошечка (я точно знала, что она девочка!) была моей любимицей. Моим единорогом в стеклянном зверинце.
Бабушка согласилась на два кошачьих набора, и во втором была точно такая же, но нет! не такая. Штамповка, да, но при этом - ручная роспись. И улыбка кошки... нет, эта вне конкуренции, эта лучше.
Я её берегла: не пускала ходить по крышам, не оставляла под непрочной аркой, она была любимицей и мамы-кошки и всегда где-нибудь неподалеку от центра Города.
Собственно говоря, весь Город строился вокруг нее и ради нее - вот какая любимая была эта кошка.
Город защищал ее стенами и башнями, остальные котики резвились поодаль - в Городе, согласно сценарию, шла бурная кошачья жизнь, а эта кошка была главной красавицей - и да, вся та жизнь шла вокруг нее и ради нее.
На окраинах Города кошек жили свинки и собачки, кролики и рыси; иногда звери погибали от землетрясений: кубики тяжелые, а веник не щадит никого.
Как и время.
Время шло, я перестала ездить на дачу, мои игрушки перешли к моей кузине, а через много лет я с удивлением застала свою дочь, оставленную на пару часов у моей бабушки, за игрой с глиняными зверюшками.
Их осталось не так много, но каждого из них я помнила в лицо, знала его характер и его роль в Городе кошек.
Еще потом бабушка умерла, всё старьё было выброшено из ее квартиры моей тётей, но... почему-то именно эта кошечка уцелела.
Её - вместе с какими-то более ценными, но не слишком интересными мне серебряными ложечками - через много лет показала мне моя маман, в очередной раз разбиравшая какие-то завалы при очередном переезде.
"Кошечка, что ли? Откуда такая? - сказала она. - Глянь, выкинуть? или, может, вдруг девчонкам надо?"
Странно, что она уцелела.
Именно она из всего моего парка глиняного зверья юрского периода.
Впрочем, маленькая я её очень-очень любила, строила для нее и ради нее целый Город, а любовь, как известно, побеждает смерть, и эта штука посильнее, чем "Фауст" Гете, чем веник, и переезды, и хрупкость, и никомуненужность.
И хранит даже дешевую крошечную кошечку из хрупкой глины.
Теперь она осторожно трогает лапкой ледяную голубизну агата - и, возможно, переживет и нас с вами.
Хотя вряд ли надолго - ей не грозит судьба джеромовской фарфоровой собачки: черты ее стёрты, милую улыбку помню только я, да и на сколько десятилетий хватит любви маленькой девочки к глиняному зверьку... разве что сочинить для нее еще один Город, еще одну историю, еще одну жизнь?
...это я просто так, извините, отвлеклась, больше не буду. :)
На тему "Кошек много не бывает".
Кошек у нас... сами знаете, я своих уже показывала: здесь и особенно вот тут.
Но вы же понимаете, что есть и еще!
Заглянем к Мыше в шкаф... а потом я еще одну кошечку покажу - самый старый экземпляр моей личной коллекции.
И историю расскажу.
Это тоже не всё поголовье, но... хватит уже!
Моими собственными (не детскими) считаются "каменные" и кухонные кошки, та чёрная, что живет у меня на столе, и вот эта - выцветшая, старенькая и, наверно, никому, кроме меня, неинтересная.
Когда-то она была рыженькой сверху и с милым выражением лица, но увы... ничто не вечно под луной, а кошке этой пошел пятый десяток.
Она глиняная и хрупкая и уцелела одна из большого семейства.
Теперь прижилась на серо-голубой льдинке агата - как будто осторожно трогает лапкой: это лёд или всё-таки лужа?
Не знаю, были ли у кого-нибудь из вас такие звери, но у меня был их целый зоопарк.
Они продавались в городе Видное, где мои бабушка и дедушка имели привычку снимать на лето дачу. Неизвестно, почему дача снималась именно там, но семейное предание гласит, что там же снимали дачу и моя прабабушка, и прапрабабушка, и моих маму и тётю вывозили туда на лето в детстве, - ну и меня стали вывозить.
Своей дачи в семье никогда не было, но не снимать дачу почему-то считалось неправильным - такие уж у всех были понятия. Я проводила там время только дошкольницей - потом был лагерь, море, снова лагерь, потом началась моя бурная комсомольская жизнь, но когда мне было лет пять-шесть, мы с дедом и бабушкой проводили всё лето на даче.
О том времени у меня много воспоминаний, и одно из них - эти самые глиняные звери.
Крошечные зверюшки, которых я никогда не видела в Москве, продавались в большом универмаге на площади. Наверно, у площади было какое-то название, но она была единственной, до нее шел автобус от станции Расторгуево - дальше надо было идти пешком - она была центром нашей дачной вселенной, и мы называли ее просто Площадь.
Чтобы было слышно заглавную букву.
"Бабушка, мы пойдем на Площадь?" - ах, как мне надо было на Площадь, а не в Лес.
Лес тоже произносился с большой, очень большой буквы, а еще у нас были Пруд, Поляна, Палисадник, Молочница... придворная Молочница сказала: "Разумеется! Пойду скажу Корове, покуда я не сплю..."
Тогда многие буквы были большими.
Не деревья - те-то всегда были и сейчас остались большими, а вот буквы... пойду во Двор, не выходи за Калитку, посмотри на Дорогу, добегу до Берёзы - всё было огромным и единственным, нашим собственным... было уже немножко понятно, что где-то есть другие калитки, пруды, берёзы, чужие, не наши, улицы и площади, но они и произносились совершенно по-другому.
"Пойдём на Площадь?" - с надеждой начинала я.
На Площади бабушка непременно зайдет в Универмаг: вдруг завезли какие-нибудь пуговицы, или нитки необычного цвета, или какую-нибудь невиданную в Москве тесьму... потом бабушка будет говорить: "Купила в сельпо," - я не знаю, что такое "сельпо", но Универмаг... там есть такой прилавок, где под стеклом живут глиняные звери.
Целыми семьями: отец, мать, детёныши.
Свинки, собаки, кролики. Кошки, рыси, леопарды. Утки, пингвины... нет, птиц мне не надо.
А вот остальные... особенно кошки! Глиняные звери, видимо, были дешевыми, бабушка охотно покупала мне их, вникая, кого еще не хватает в моей коллекции, а кошек купила целых два набора, отличная бабушка!
Я строила для них Город.
Из набора деревянных кубиков: несколько арок, несколько верхушек для башен, колонн маловато... улицы, дома, Площадь.
По улицам ходили глиняные кошки и котики.
Спящего кота надо было уложить внутрь дома - ничего не задеть, не сломать стенку, не уронить потолочную балку ему на голову... мама-кошка важно сидела на Площади и следила за жизнью города.
Эта кошечка (я точно знала, что она девочка!) была моей любимицей. Моим единорогом в стеклянном зверинце.
Бабушка согласилась на два кошачьих набора, и во втором была точно такая же, но нет! не такая. Штамповка, да, но при этом - ручная роспись. И улыбка кошки... нет, эта вне конкуренции, эта лучше.
Я её берегла: не пускала ходить по крышам, не оставляла под непрочной аркой, она была любимицей и мамы-кошки и всегда где-нибудь неподалеку от центра Города.
Собственно говоря, весь Город строился вокруг нее и ради нее - вот какая любимая была эта кошка.
Город защищал ее стенами и башнями, остальные котики резвились поодаль - в Городе, согласно сценарию, шла бурная кошачья жизнь, а эта кошка была главной красавицей - и да, вся та жизнь шла вокруг нее и ради нее.
На окраинах Города кошек жили свинки и собачки, кролики и рыси; иногда звери погибали от землетрясений: кубики тяжелые, а веник не щадит никого.
Как и время.
Время шло, я перестала ездить на дачу, мои игрушки перешли к моей кузине, а через много лет я с удивлением застала свою дочь, оставленную на пару часов у моей бабушки, за игрой с глиняными зверюшками.
Их осталось не так много, но каждого из них я помнила в лицо, знала его характер и его роль в Городе кошек.
Еще потом бабушка умерла, всё старьё было выброшено из ее квартиры моей тётей, но... почему-то именно эта кошечка уцелела.
Её - вместе с какими-то более ценными, но не слишком интересными мне серебряными ложечками - через много лет показала мне моя маман, в очередной раз разбиравшая какие-то завалы при очередном переезде.
"Кошечка, что ли? Откуда такая? - сказала она. - Глянь, выкинуть? или, может, вдруг девчонкам надо?"
Странно, что она уцелела.
Именно она из всего моего парка глиняного зверья юрского периода.
Впрочем, маленькая я её очень-очень любила, строила для нее и ради нее целый Город, а любовь, как известно, побеждает смерть, и эта штука посильнее, чем "Фауст" Гете, чем веник, и переезды, и хрупкость, и никомуненужность.
И хранит даже дешевую крошечную кошечку из хрупкой глины.
Теперь она осторожно трогает лапкой ледяную голубизну агата - и, возможно, переживет и нас с вами.
Хотя вряд ли надолго - ей не грозит судьба джеромовской фарфоровой собачки: черты ее стёрты, милую улыбку помню только я, да и на сколько десятилетий хватит любви маленькой девочки к глиняному зверьку... разве что сочинить для нее еще один Город, еще одну историю, еще одну жизнь?
...это я просто так, извините, отвлеклась, больше не буду. :)