Что произошло с Русской землёй?
Второй пост из серии публикаций "Происхождение славянских наций".
Первый см. Истоки Руси
Перейти до українськомовного варіанту посту
Что произошло с Русской землёй? Волынь и Галичина
Изначально понятие Русской земли не включало в себя Волынь и Галичину. Хотя тенденция к расширению значения термина на эти земли прослеживалась и раньше, однако процесс их идентификации с Русью полностью завершился лишь после монгольского нашествия. Понятие Русской земли не исчезло, а приобрело новые политические и географические измерения.
Секрет того, как в сознании летописца Галичина и Волынь превратились в Русскую землю в её новых расширенных границах, представляется довольно простым. Поскольку галицко-волынские князья, не теряя контроля над Галичиной и Волынью, завладели частями традиционной Русской земли, включая Киев, они распространили это понятие на всё своё государство. Поэтому и авторы Галицко-Волынской летописи, строившие свой нарратив во второй половине ХІІІ века, считали своих князей и территории, которыми они владели, законными наследниками киевских князей и Киевского государства. Воины галицко-волынских князей начинают фигурировать в летописи как "русь", как "мужи руськи" в противовес венграм или "ляхам". В значительной степени исчезают галичане, владимирцы или перемышляне; войско Даниила и население Галичины и Волыни, из которого оно было набрано, все чаще рассматривалось летописцами не просто как население, подконтрольное русским князьям, а как часть самого русского (руського) народа.
В XIV веке произошло дальнейшее проникновение термина "Русь" в местный политический дискурс, о чём свидетельствуют официальные титулы правителей Галицко-Волынского государства. Традицию его использования в официальных титулах галицко-волынских князей можно проследить от князя Даниила, который в папских буллах 1246-48 гг. назывался "rex Ruthenorum". Его наследники в документах упоминаются как "владетели всей земли Руси, Галичины и Лодомерии, по милости Божьей". С прекращением независимого существования Галицко-Волынского государства в титулах и официальной документации польских и венгерских королей Галичину называли "Королевством Руси". После 1387 года статус Галичины в составе Польского королевства постепенно снизился до статуса земли; она составляла основную территорию "Русского воеводства" (Руське воєводство, Województwo ruskie), которое под этим неизменным названием просуществовало до разделов Польши в конце XVIII века.
То, что произошло в Галицко-Волынском государстве, было переносом старой концепции Русской земли на новое образование, которым правили наследники Романа Мстиславича. Правда, как сами властители, так и их летописцы были склонны применять термин "Русская земля" исключительно к своему княжеству, считать князьями Руси лишь потомков Романа Мстиславича, отказывая в этом титуле другим Рюриковичам. Однако когда митрополит всея Руси переехал в Суздальские земли, он забрал с собой и этот титул, помогнув перенести название "Русь" на Владимиро-Суздальское княжество. Но это произошло позже, уже после того, как галицко-волынские князья присвоили себе этот киевский "бренд".
Что произошло с Русской землёй? Суздаль
Когда и при каких обстоятельствах на северо-востоке приняли на себя концепцию Русской земли? Трудный вопрос, но несомненно одно - это произошло значительно медленнее и значительно позже, чем в галицко-волынских землях. Летописцы северо-востока земли своего княжества обычно называли "Суздальской землёй".
Местному летописанию, которое процветало в XIV в., был нанесён серьёзный удар в XV-м, когда Москва монополизировала этот процесс. Московские книжники включали данные из летописей подчинённых удельных княжеств в свои, переделывая их в соответствии с требованиями великокняжеской власти и политическими амбициями московских митрополитов. Таким образом, по большому счету, мы имеем доступ только к позднему, преимущественно XV в., московскому взгляду на более ранние события на северо-востоке.
Динамику представлений относительно понятия "Русская земля" можно проследить сравнивая различные источники. И эта динамика показывает, что их авторы имели весьма разные представления о местонахождении и размерах Русской земли.
Для автора "Жития Стефана Пермского", писавшего, очевидно, в конце ХІѴ или в начале ХѴ века, Москва (а также Ростов и Пермь) не была частью Русской земли, поскольку он утверждал: "Греческая [земля] славит Андрея апостола, Русская земля - великого Владимира, крестившего её, Москва же славит и почитает Петра митрополита как нового чудотворца, Ростовская же земля - Леонтия, епископа своего. Тебя же, о епископ Стефан, Пермская земля славит и почитает…"
Другая картина вырисовывается в "Слове о житие и кончине великого князя Дмитрия Ивановича", написанном, вероятно, в конце XV века. Здесь князь Владимир описывается как святой, "прославленный Киевом и соседними городами", и в то же время отмечается, что князя Дмитрия прославляет вся Русская земля. То, как понятие "земля всей Руси" появляется на страницах "Слова" достаточно чётко указывает на то, что оно не включает Киев, а это является свидетельством того, что понятие "Русская земля" было отделено от Киева и привязано к Москве и землям, которыми владели её князья.
Географические границы Русской земли и центральный статус этого понятия в иерархии московской лояльности чётко прослеживаются в известнейшем памятнике т.н. куликовского цикла, "Задонщине". В этом эпосе, сохранившемся в ряде версий от 1470-х до 1520-х годов, Русская земля предстаёт как территория, базирующаяся в Москве и её окрестностях. Она не включает Рязанскую землю, князь которой выступил против Дмитрия Донского и стал на сторону Мамая. Иногда понятие Русской земли распространяется даже на "Великий Новгород". Самое важное, что Русская земля перемещается на первое место в иерархии княжеских лояльностей и сопровождается трактовкой её как вотчины великого князя.
В целом московские источники конца XV - первой половины XVI в. достаточно хорошо отражают трансформацию понятия Русской земли от общего наследия киевских князей к исключительному наследию князей московских. Галицко-волынские властители были первыми, кто не только заявил о своей принадлежности к Русской земле, но и выдвинул своё исключительное право на это понятие. Северо-восточные правители не спешили со своими претензиями. Как можно предположить, усилия князя Андрея Боголюбского по созданию конкурентного центра в Суздале в ХІІ в. были фактором, который замедлил принятие названия и концепции Русской земли. В то же время превращение в московском летописании Александра Невского из "сына Суздаля" в "сына Руси" свидетельствует, что ядро этого нового образования лежало в землях Владимиро-Суздальского княжества, то есть политическим и интеллектуальным предком Московии был не Киев ХІ в., а Суздальщина ХІІ в. Именно Суздальская земля служила непосредственным предшественником понятия "Русская земля" в политическом дискурсе северо-востока.
Хотя московские правители и их летописцы приняли концепцию Русской земли для своих территорий в качестве одного из основных элементов своей идентичности, формирование общей идентичности не было простым процессом. В частности, новгородцы XIV-XV вв. не считали свои земли частью Русской земли и имели достаточно сильные антимосковские настроения. Они были не одиноки: недовольство Москвой выражали и представители местных элит на территориях, которые никогда не обладали автономией, сравнимой с новгородской, или утратили её задолго до XV в. Тем не менее, одним из главных элементов в формировании Московского государства был успех московских великих князей в создании "национальной московской" идентичности, а затем навязывании этой новой идентичности завоёванным народам других земель. Завоёванные постепенно ассимилировались в новосоздаваемое московское общество и были вынуждены принять новую идентичность. Жители Новгорода, Твери и Рязани медленно, но уверенно становились московитами.
Общая идентичность местных элит северо-востока формировалась и поддерживалась общей религиозной традицией, воплощённой в церковной структуре, литургии и повседневной практике. Политической структурой, которая поддерживала и укрепляла единство, было Монгольское, а позже Московское государство. Его границы как политической единицы обозначали географические границы русской идентичности, которая развивалась на северо-востоке. Люди по другую сторону границы несмотря на общую религию чётко ассоциируются с Литвой и Литовской землёй и не идентифицируются как "русские люди".
Продолжение см. https://y-kulyk.livejournal.com/282902.html.
Первый см. Истоки Руси
Перейти до українськомовного варіанту посту
Что произошло с Русской землёй? Волынь и Галичина
Изначально понятие Русской земли не включало в себя Волынь и Галичину. Хотя тенденция к расширению значения термина на эти земли прослеживалась и раньше, однако процесс их идентификации с Русью полностью завершился лишь после монгольского нашествия. Понятие Русской земли не исчезло, а приобрело новые политические и географические измерения.
Секрет того, как в сознании летописца Галичина и Волынь превратились в Русскую землю в её новых расширенных границах, представляется довольно простым. Поскольку галицко-волынские князья, не теряя контроля над Галичиной и Волынью, завладели частями традиционной Русской земли, включая Киев, они распространили это понятие на всё своё государство. Поэтому и авторы Галицко-Волынской летописи, строившие свой нарратив во второй половине ХІІІ века, считали своих князей и территории, которыми они владели, законными наследниками киевских князей и Киевского государства. Воины галицко-волынских князей начинают фигурировать в летописи как "русь", как "мужи руськи" в противовес венграм или "ляхам". В значительной степени исчезают галичане, владимирцы или перемышляне; войско Даниила и население Галичины и Волыни, из которого оно было набрано, все чаще рассматривалось летописцами не просто как население, подконтрольное русским князьям, а как часть самого русского (руського) народа.
В XIV веке произошло дальнейшее проникновение термина "Русь" в местный политический дискурс, о чём свидетельствуют официальные титулы правителей Галицко-Волынского государства. Традицию его использования в официальных титулах галицко-волынских князей можно проследить от князя Даниила, который в папских буллах 1246-48 гг. назывался "rex Ruthenorum". Его наследники в документах упоминаются как "владетели всей земли Руси, Галичины и Лодомерии, по милости Божьей". С прекращением независимого существования Галицко-Волынского государства в титулах и официальной документации польских и венгерских королей Галичину называли "Королевством Руси". После 1387 года статус Галичины в составе Польского королевства постепенно снизился до статуса земли; она составляла основную территорию "Русского воеводства" (Руське воєводство, Województwo ruskie), которое под этим неизменным названием просуществовало до разделов Польши в конце XVIII века.
То, что произошло в Галицко-Волынском государстве, было переносом старой концепции Русской земли на новое образование, которым правили наследники Романа Мстиславича. Правда, как сами властители, так и их летописцы были склонны применять термин "Русская земля" исключительно к своему княжеству, считать князьями Руси лишь потомков Романа Мстиславича, отказывая в этом титуле другим Рюриковичам. Однако когда митрополит всея Руси переехал в Суздальские земли, он забрал с собой и этот титул, помогнув перенести название "Русь" на Владимиро-Суздальское княжество. Но это произошло позже, уже после того, как галицко-волынские князья присвоили себе этот киевский "бренд".
Что произошло с Русской землёй? Суздаль
Когда и при каких обстоятельствах на северо-востоке приняли на себя концепцию Русской земли? Трудный вопрос, но несомненно одно - это произошло значительно медленнее и значительно позже, чем в галицко-волынских землях. Летописцы северо-востока земли своего княжества обычно называли "Суздальской землёй".
Местному летописанию, которое процветало в XIV в., был нанесён серьёзный удар в XV-м, когда Москва монополизировала этот процесс. Московские книжники включали данные из летописей подчинённых удельных княжеств в свои, переделывая их в соответствии с требованиями великокняжеской власти и политическими амбициями московских митрополитов. Таким образом, по большому счету, мы имеем доступ только к позднему, преимущественно XV в., московскому взгляду на более ранние события на северо-востоке.
Динамику представлений относительно понятия "Русская земля" можно проследить сравнивая различные источники. И эта динамика показывает, что их авторы имели весьма разные представления о местонахождении и размерах Русской земли.
Для автора "Жития Стефана Пермского", писавшего, очевидно, в конце ХІѴ или в начале ХѴ века, Москва (а также Ростов и Пермь) не была частью Русской земли, поскольку он утверждал: "Греческая [земля] славит Андрея апостола, Русская земля - великого Владимира, крестившего её, Москва же славит и почитает Петра митрополита как нового чудотворца, Ростовская же земля - Леонтия, епископа своего. Тебя же, о епископ Стефан, Пермская земля славит и почитает…"
Другая картина вырисовывается в "Слове о житие и кончине великого князя Дмитрия Ивановича", написанном, вероятно, в конце XV века. Здесь князь Владимир описывается как святой, "прославленный Киевом и соседними городами", и в то же время отмечается, что князя Дмитрия прославляет вся Русская земля. То, как понятие "земля всей Руси" появляется на страницах "Слова" достаточно чётко указывает на то, что оно не включает Киев, а это является свидетельством того, что понятие "Русская земля" было отделено от Киева и привязано к Москве и землям, которыми владели её князья.
Географические границы Русской земли и центральный статус этого понятия в иерархии московской лояльности чётко прослеживаются в известнейшем памятнике т.н. куликовского цикла, "Задонщине". В этом эпосе, сохранившемся в ряде версий от 1470-х до 1520-х годов, Русская земля предстаёт как территория, базирующаяся в Москве и её окрестностях. Она не включает Рязанскую землю, князь которой выступил против Дмитрия Донского и стал на сторону Мамая. Иногда понятие Русской земли распространяется даже на "Великий Новгород". Самое важное, что Русская земля перемещается на первое место в иерархии княжеских лояльностей и сопровождается трактовкой её как вотчины великого князя.
В целом московские источники конца XV - первой половины XVI в. достаточно хорошо отражают трансформацию понятия Русской земли от общего наследия киевских князей к исключительному наследию князей московских. Галицко-волынские властители были первыми, кто не только заявил о своей принадлежности к Русской земле, но и выдвинул своё исключительное право на это понятие. Северо-восточные правители не спешили со своими претензиями. Как можно предположить, усилия князя Андрея Боголюбского по созданию конкурентного центра в Суздале в ХІІ в. были фактором, который замедлил принятие названия и концепции Русской земли. В то же время превращение в московском летописании Александра Невского из "сына Суздаля" в "сына Руси" свидетельствует, что ядро этого нового образования лежало в землях Владимиро-Суздальского княжества, то есть политическим и интеллектуальным предком Московии был не Киев ХІ в., а Суздальщина ХІІ в. Именно Суздальская земля служила непосредственным предшественником понятия "Русская земля" в политическом дискурсе северо-востока.
Хотя московские правители и их летописцы приняли концепцию Русской земли для своих территорий в качестве одного из основных элементов своей идентичности, формирование общей идентичности не было простым процессом. В частности, новгородцы XIV-XV вв. не считали свои земли частью Русской земли и имели достаточно сильные антимосковские настроения. Они были не одиноки: недовольство Москвой выражали и представители местных элит на территориях, которые никогда не обладали автономией, сравнимой с новгородской, или утратили её задолго до XV в. Тем не менее, одним из главных элементов в формировании Московского государства был успех московских великих князей в создании "национальной московской" идентичности, а затем навязывании этой новой идентичности завоёванным народам других земель. Завоёванные постепенно ассимилировались в новосоздаваемое московское общество и были вынуждены принять новую идентичность. Жители Новгорода, Твери и Рязани медленно, но уверенно становились московитами.
Общая идентичность местных элит северо-востока формировалась и поддерживалась общей религиозной традицией, воплощённой в церковной структуре, литургии и повседневной практике. Политической структурой, которая поддерживала и укрепляла единство, было Монгольское, а позже Московское государство. Его границы как политической единицы обозначали географические границы русской идентичности, которая развивалась на северо-востоке. Люди по другую сторону границы несмотря на общую религию чётко ассоциируются с Литвой и Литовской землёй и не идентифицируются как "русские люди".
Продолжение см. https://y-kulyk.livejournal.com/282902.html.