Бойцы вспоминают минувшие дни
Мемуары мобика
Меня тут попросили рассказать, как я попал на место грузчика на Можайском мясокомбинате. Ответ - предельно простой: это была специальная командировка с картофельного фронта, на который меня мобилизовали в далёком 1979-м.
Если кто не знает, в СССР каждую осень случалась СПО (Специальная Продовольственная Операция), в прессе называемая "Битва за урожай". Практически весь советский народ вставал на смертный бой, - кто где. В Средней Азии бились на хлопковых полях сражений, на (тогда ещё "на") Украине околачивали яблони и груши, а под Москвой разворачивалась битва за картошку, морковь и капусту.
В основном население ходило в то, что сегодня назвали бы "теробороной", без отрыва от места жительства (и с частичным отрывом от работы). Раз в неделю (а в критические моменты, когда предательски и неожиданно "ударяли холода", - и по нескольку раз в неделю) москвичи надевали ватники и сапоги и расходились по овощебазам, принимать раненый товар (примороженную капусту, сгнившую ещё на грядке картошку, обвисшую морковь, ...), и сваливать их кучами в бетонные катакомбы. Чтобы потом всю зиму ходить "сортировать" эти кучи: то, что сгнивало до слизи и вони, выбрасывать, а остальное обчикивать ножичками и отгружать в овощные магазины (см. ниже), где нетерпеливо галдели очереди желающих разжиться этим добром.
Но каждый год бывала и "частичная мобилизация", которую проводили в соответствии с заранее разработанными планами. Студентов техникумов, институтов и университетов по графику (согласованному с райкомами КПСС, а не с военкоматами, что было уже хорошо) в определённый период мобилизовали. Кого - на первом курсе (отстрелялся - и живи спокойно), а на мехмате МГУ - на третьем, с самого первого сентября (День Познания) сажали в автобусы и везли в один из подмосковных совколхозов. Какому-то призыву везло больше, их везли в сказочные места на Оке в районе Пущина. На наш курс выпала трудная доля, - совхоз "Юрловский" Можайского района Московской области. Часа три с лишним езды на автобусе.
По приезде нас ждали шикарные квартиры (квартирьеры костьми легли, чтоб обеспечить всё необходимое). Брошенное здание детсада, примерно на сто детских кроваток проволочных коек с матрасами неизвестной этиологии и постельным бельём, при виде которого поморщилась бы проводница поезда дальнего следования. Мальчики налево, девочки направо, и чтоб ни-ни, гормоны ваши молодые засуньте себе в жопу. Так наставлял нас отец-командир, начальник курса ст. преп. Ю. П. Соловьёв. Да и условия не располагали к тому, чтобы шастать туда-сюда, особенно в темноте: сломанные половицы и просто дыры в полу подстерегали представителей всех полов.
Конкретные указания доводили уже "командиры отрядов", летёхи из числа мехматских аспирантов, которым прилетело ехать с нами в поля. Милейший Ваня Бабенко (знавший толк в девочках-третьекурсницах) и бедолага Валера Трофимов, тоже талантливый математик, совершенно безвременно скончавшийся несколько лет назад. Конкретно: категорически не рекомендовалось ходить в совхозную баню, поскольку среди местных свирепствует эпидемия сифилиса. По этой же причине категорически рекомендовалось не выходить за пределы своего круга и не щипать за жопу местных девок. Я так и не знаю, правда это была, или санэпидпропаганда, призванная ограничить контакты (см. ниже)...
Я не буду повторяться (уже описывал где-то в "ХВ"), как по истечении первой недели, когда закончилась выпивка, привезённая с собой из столицы, озверевшие мужики устроили ночной налёт на женскую половину. Под покровом ночи, вооружившись миской-тазиком, наши джеймс-бонды провели рейд по подоконникам и всё, что хоть отдалённо пахло спиртом (лосьоны, духи, одеколоны, средства для полоскания рта и дезинфекции ног) сливали в общий котёл. Который был тут же по окончании рейда пущен промеж козацкими куренями, отчего поутру выхлоп в мужской половине был совершенно невероятным в своей ароматичности. Жалко было одну девочку, горько рыдавшую по утру: угораздило её взять на картошку флакон настоящей "Шанели"! Москва, 1979 год, представляете, сколько она отдала фарцовщикам за этот пузырь, который был столь бездарно и подло выпит! Я, кстати, с тех пор зарёкся "Шанель" пить: несколько дней отрыжка такая, что сразу в консерваторию или в музей хочется пойти.
Но к чёрту окопный быт. Пора переходить к батальным сценам. А их было!
По генплану генштаба райкома и совхозного командования, первыми в битву за урожай должны были вступить танковые механизированные колонны. Специальные картофелеуборочные комбайны должны были прорвать грядки противника, а успех предполагалось закрепить пехотой.
Знаете ли вы, что такое к/у комбайн? Это циклопическая машина, которая гудит и взрывает (в смысле, роет) картофельную гряду на глубину до метра, после чего гигантские клешни сгребают вспаханный культурный слой внутрь. Там грунт подвергается перетряске, просеиванию и прочему мордобою, в результате которого комья грязи должны быть выброшены за борт, а поток молодой картошки высыпался на транспортёр на верхней палубе. На палубе стоял экипаж в 6 (или 8? не помню) человек, которые должны были при помощи естественного интеллекта выявить немногие комья земли и камни, которые сумели мимикрировать под картошку, выхватить их с конвейера и бросить через левое плечо обратно на поле. А остальная, отборная, чистейшая картошка, должна была ссыпаться в специальный бункер, откуда её ждал путь в закрома родины (см. выше).
На практике что-то пошло не так. После всех пыток в подвалах к/у комбайна, на ленту транспортёра вываливался сплошной поток из комьев глины и камней, в который лишь кое-где вкраплялись робкие картофелины размером от крупной черешни до перепелиного яйца. Соответственно, сменилась и парадигма. Роль палубных свелась к тому, чтобы не комья глины через плечо бросать, а выклёвывать редкие картофелины и бросать их в специально выданные вёдра (не предусмотренные конструкцией к/у комбайна). А бункер для отборной картошки заполнялся, конечно, комьями глины, и сложная техника время от времени вынуждена была останавливаться: чаще - для опорожнение бункера прям тут же на месте, в борозду. Реже - когда все 6-8 вёдер заполнялись, - надо было ждать, пока подъедет местный тракторёнок с прицепчиком, куда, чертыхаясь, с колеса через борт надо было высыпать небывалый урожай.
Начальство из контрактников (местная совхозная администрация), видя всё это, решила сменить концепцию и основные силы ополчения бросить в пехотную поддержку. За каждым к/у танком по борозде следовало отделение (человек десять бойцов и бойчих), которые среди этой свежевспаханной грязи должны были отыскать замаскировавшегося противника, сумевшего пропустить через себя танки, и уничтожить их при помощи личного оружия (перчатки для зимней стрельбы с отдельно отстроченным ангаром для указательного пальца и оцинкованных вёдер ёмкостью в 10 л.). Но поскольку за танками пехтура не успевала всё равно, никто никуда и не спешил, особенно под мелким моросящим дождём, и ввиду отсутствия командования можно было предаваться мелким окопным радостям.
Знаете ли вы, что такое печёнка? Берётся цинковое ведро, гвоздём или иным острым предметом в нём пробивается несколько дыр, после чего ведро наполняется картошкой (без глиняных комьев и камней, насколько возможно), и ловким жестом переворачивается вверх дном. После этого вокруг ведра в пионерский костёр сваливается всё, что может гореть (в основном доски от каких-то развалившихся ящиков, поддоны от погрузчиков, но и редкие вкрапления сухостоя посреди картофельного поля битвы идут в ход. Водители тракторят с прицепами (см. выше) в ожидании вознаграждения натурой (печёнкой с пылу с жару) могут помочь и притаранить нужные боеприпасы. Ну, а через часок наслаждения живительным теплом, когда боеприпас прогорит и угли уже начнут жалко дотлевать, можно и приподнять ведро и насладиться печёнкой. Заведомо это было много вкуснее того, чем нас кормили вечером после боя: та же картопля, только ободранная в "картофелечистке", сваренная до состояния нежидкой дрисни в грязной воде в громадном котле и приправленная шматом машинного (?) масла оранжевого цвета.
Какие ещё стороны окопной войны я не упомянул? Ну конечно любовь. Странным образом, несмотря на близкое соседство разнополых бойцов в пропорции примерно 1:1 никакого специального сплочения не наблюдалось, по крайней мере на в расположении части (детского сада, см. выше). Немногие ранее сформировавшиеся внутрикурсовые парочки предпочитали хороводиться на свежем воздухе, под дождичком. Один хрен мокрый ватник в котельной на трубе за ночь не высыхал, а со временем покрывался плесенью. Остальные мужики предпочитали рубиться в преф и (те, что в интеллектуалы метили) - в бридж. А самые отмороженные пытались читать взятые с собой книжки по математике. Я, помню, избрал гибридную стратегию: взял с собой тоненькую, но великую "Коммутативную алгебру" Атьи и Макдональда (в бумажном переплёте, полсантиметра толщиной, вообще-то надо было её ещё на первом курсе прочитать, но я в алгебре всегда тормоз был). Продвинулся страниц на двадцать за весь срок службы, зато освоил неплохо "натуральную" стратегию торговли в бридже.
Впрочем, был один примечательный эпизод сугубо амурного свойства. Вечернею порою раз солдаты, с картофельных пришедшие полей, обнаружили оставленного в тот день дежурить по кухне Колю В. в совершенно растрёпанных чувствах. Коля сидел и, как водится, зачищал клочья шкуры с картошки, оставшиеся после картофелечистки, когда в кухню ввалились местные совхозники-контрактники. Оглядев скептически Колю (долговязый, худющий, с громадными глазами, - сейчас профессор логики на мехмате), они спросили, а нет ли других мужиков в расположении части. Другие мужики все были на передке, и Коля робко спросил, зачем они понадобились контрактникам. "Да ты понимаешь", ответствовал один, - "у нашей поварихи в совхозной столовой есть бутылка водки, и она даже готова к ней какую-то закусь выставить, но эта блядь хочет, чтоб за это её кто-нибудь выеб. Вот мы и ищем, кто бы согласился, а она толстенная, жопа во-о-от такая, ненасытная - из нас никто не справится, да и ты, похоже, не потянешь". С этими словами они ушли, оставив Колю с горячей недочищенной картофелиной в руке... Причины колиного растрёпа чувств довольно понятны: как любой математик, он в трудной задаче увидел вызов (challenge), но надо бы сначала ознакомиться с точной формулировкой: вдруг бы он справился там, где все местные спасовали! но шанс упущен. Мы как могли, перевязали нашему товарищу психологическую рану. Не горюй, братан! Всё равно водки бы тебе не досталось, эти контрактники сами бы всё вылакали, а тебе потом ещё не дай бог сифилис лечить (см. выше). В общем, он успокоился и мы сели, пару робберов расписали, Коля хорошо выиграл и забыл про недавний облом.
А по прошествии двух месяцев из генштаба райкома пришла разнарядка, - потребовали выделить отряд бойцов числом в отделение (10 штыков) и откомандировать на Можайский мясокомбинат. Сказать, что картошка за истекший период нам надоела хуже сладкой репы - не сказать ничего, а главное, - всё наше курсовое начальство оставалось в окопах, поэтому в результате короткой междоусобной перестрелки наиболее прыткие оказались в кузове грузовичка, предвкушая колбасные горы и вяленые берега.
Но это уже отдельная история.