Пояснение к предыдущему.
Пояснение к предыдущему.
В 1937 году в одном из южнорусских городов произошла следующая история. Бетонный статУй Сталина дал трещину, пришедшуюся на голову вождя. Был срочно выписан старичок мастер, который, как и положено, замазал трещину какой-то положенной смесью, обвязал голову статУя влажным лоскутом так, чтобы замазку удерживаало впредь до подсыхания и полного схватывания, и мирно пошел ждать, пока схватится. Между тем бдительные граждане-активисты тут же обратили внимание местного НКВД на то, что статУй, трудами подлого старичка, выглядит так, как будто у товарища Сталина болят зубы и он подвязался лоскутом - антисоветская вылазка!. Старичка немедленно взяли, и он сгинул.
Прототип Авессалома Изнуренкова из «Двенадцати стульев», Михаил Глушков, в 1936 году сидел на собрании и слушал выступление некоего сотрудника Жургаза, который, в частности, сослался на мнение своего брата. Брат его, как всем было известно, работал в НКВД. «Знаем мы вашего брата!» - скаламбурил с места Глушков. За эту антисоветскую вылазку он получил бессрочную ссылку черт знает где - дешево отделался; в 56-м вернулся, через два года умер.
Около 52-го года одна преподавательница английского языка сказала, что молодой английский герундий вытесняет в английском языке старый инфинтитив. За эту попытку преследования советской молодежи посредством скрытого намека на рознь между оной молодежью и старшими поколениями строителей социализма преподавательницу всего только выгнали с работы.
Все это окаянство не было эксцессами. Это было частью прочной системы, насаждаемой правящей сволочью и являвшейся твердым обычаем всего советского сообщества как сообщества.
Так вот, если кто по этому случаю захотел бы встать с оружием против власти, творящей над людьми такое, и против сообщества, возглавляемого такой властью и живущего таким обычаем - то это желание и такая попытка в оправданиях не нуждаются.
Вот если кто-то такому сообществу служит - то это действительно нуждается в оправдании. Достойных оправданий этому найдется много, но без них не сойдет.
По той же логике, если кто в борьбе с одним таким сообществом встал на сторону другого такого сообщества и ему служит - то постольку, поскольку он ему служит, это нуждается в оправдании. Не нуждается в оправдании то, что кто-то из советских граждан, как шаламовский майор Пугачев сотоварищи, встал мятежом с оружием против раннебольшевистской власти, стреляет в ее солдат и воюет против возглавляемого ей сообщества. Нуждаются в оправдании, наоборот, ее солдаты и лояльные члены этого сообщества - и у них может найтись много таких оправданий. Нуждаться в оправдании будет и сам майор Пугачев, если ради своего мятежа он начнет воевать ЗА ничуть не лучшую силу. И как и в предыдущем случае, этому может найтись много достойных оправданий.
Вот оно и практически все, что тут можно сказать.
В 1937 году в одном из южнорусских городов произошла следующая история. Бетонный статУй Сталина дал трещину, пришедшуюся на голову вождя. Был срочно выписан старичок мастер, который, как и положено, замазал трещину какой-то положенной смесью, обвязал голову статУя влажным лоскутом так, чтобы замазку удерживаало впредь до подсыхания и полного схватывания, и мирно пошел ждать, пока схватится. Между тем бдительные граждане-активисты тут же обратили внимание местного НКВД на то, что статУй, трудами подлого старичка, выглядит так, как будто у товарища Сталина болят зубы и он подвязался лоскутом - антисоветская вылазка!. Старичка немедленно взяли, и он сгинул.
Прототип Авессалома Изнуренкова из «Двенадцати стульев», Михаил Глушков, в 1936 году сидел на собрании и слушал выступление некоего сотрудника Жургаза, который, в частности, сослался на мнение своего брата. Брат его, как всем было известно, работал в НКВД. «Знаем мы вашего брата!» - скаламбурил с места Глушков. За эту антисоветскую вылазку он получил бессрочную ссылку черт знает где - дешево отделался; в 56-м вернулся, через два года умер.
Около 52-го года одна преподавательница английского языка сказала, что молодой английский герундий вытесняет в английском языке старый инфинтитив. За эту попытку преследования советской молодежи посредством скрытого намека на рознь между оной молодежью и старшими поколениями строителей социализма преподавательницу всего только выгнали с работы.
Все это окаянство не было эксцессами. Это было частью прочной системы, насаждаемой правящей сволочью и являвшейся твердым обычаем всего советского сообщества как сообщества.
Так вот, если кто по этому случаю захотел бы встать с оружием против власти, творящей над людьми такое, и против сообщества, возглавляемого такой властью и живущего таким обычаем - то это желание и такая попытка в оправданиях не нуждаются.
Вот если кто-то такому сообществу служит - то это действительно нуждается в оправдании. Достойных оправданий этому найдется много, но без них не сойдет.
По той же логике, если кто в борьбе с одним таким сообществом встал на сторону другого такого сообщества и ему служит - то постольку, поскольку он ему служит, это нуждается в оправдании. Не нуждается в оправдании то, что кто-то из советских граждан, как шаламовский майор Пугачев сотоварищи, встал мятежом с оружием против раннебольшевистской власти, стреляет в ее солдат и воюет против возглавляемого ей сообщества. Нуждаются в оправдании, наоборот, ее солдаты и лояльные члены этого сообщества - и у них может найтись много таких оправданий. Нуждаться в оправдании будет и сам майор Пугачев, если ради своего мятежа он начнет воевать ЗА ничуть не лучшую силу. И как и в предыдущем случае, этому может найтись много достойных оправданий.
Вот оно и практически все, что тут можно сказать.