Отыскался след Тарасов. Кто был штабс-капитан из «Травы Забвения»... + Катаев в 1920 once more
Отыскался частично след Тарасов. Кто был штабс-капитан из «Травы Забвения», каков был «заговор маяка» в «Вертере» + Катаев в 1920 once more…
Начало восстановлению исторических реалий, стоящих за сюжетами о белых заговорах и ЧК в «Траве Забвения» и «Вертере» (в том числе реалий, связанных с самим Катаевым), положил С. Лущик, издавший в 1999 комментарий к «Вертеру» (Катаев Валентин Уже написан Вертер. Сергей Лущик. Реальный комментарий к повести. [cерия Общества "Одесский мемориал". Вып. VIII]. Одесса. Optimum, 1999. Далее: Лущик). Ценнейшая работа Лущика была основана на газетных материалах, данных гражданских архивов и на различных меморатах (устных, опубликованных, сообщенных в переписке». Энергичным изысканиям был подвергнут Одесский госархив, но безуспешно: как пишет Лущик в другом месте, «при работе над комментарием к повести В. Катаева "Уже написан Вертер" было пересмотрено множество дел Гос. архива Одесской области за 1920 год в попытке разыскать следы ареста и заключения Катаева, тогда вернувшегося с фронта молодого офицера. Никаких упоминаний фамилии будущего писателя обнаружить не удалось» (Сергей Лущик. Аресты бывших офицеров осенью 1920 года в Одессе // «Дерибасовская - Ришельевская». Альманаз. Вып. 1 [12]. Одесса, 2003. С. 31).
Материалы же архивов одесского ЧК не могли быть использованы Лущиком (они были закрыты), и его работа содержала лишь ссылку на устное сообщение Никиты Алексеевича Брыгина (1927-1985) - одесского краеведа, основателя Одесского литературного музея, а заодно и организатора местного музея КГБ. Он знакомился с некоторыми архивными материалами одесского КГБ и делал из них выписки; Лущик приводит в изложении его краткое сообщение о деле, являвшемся историческим прототипом «дела маяка» в «Вертере». Сам Лущик допускает (но вовсе не утверждает и не доказывает, как периодически пишут о нем в прессе), что это дело было сфабриковано ЧК. Однако в следующем же году выяснилось, что оно было вполне реальным.
Дело в том, что в 2000 г. была посмертно издана большая работа самого Н. А. Брыгина о белом подполье в Одессе 1920 года и борьбе одесской ЧК с этим подпольем (Никита Брыгин. Азбука: Документальное повествование // А-з-б-у-к-а [cерия Общества "Одесский мемориал". Вып. IX]. Т. 2. Одесса, 2000. Далее: Брыгин. Азбука). В этом труде Н.А. Брыгин подробно излагает и цитирует материалы архивов Одесского ЧК и прочие известные ему данные, однако не приводит точных ссылок на архивные единицы хранения. Эта работа содержит и материал, о котором Брыгин делал сообщение, приведенное Лущиком, только в гораздо более подробном и широком виде. Выясняется, в частности, что «дело маяка» в «Вертере» было вполне реальным и мощным заговором, а не провокацией ЧК и не фабрикатом ЧК. Прочие подробности, выясняющиеся из «Азбуки» Брыгина, будут освещены ниже).
Ценные сведения о белом подполье в Одессе содержит также опубликованный в сети Службой Украинской Госбезопасности (Безпеки Украины) документ «Отчет Центрального Управления Чрезвычайных Комиссий при Совнаркоме Украины за 1920 год. К 5-му Всеукраинскому съезду Советов».
Применительно к судьбе Виктора Федорова - прототипа центрального героя катаевского «Вертера», Димы, - ключевую роль играет также статья Беллы Езерской «Комментарий к Комментарию. Литературный поиск:» (литературно-художественный ежегодник «Побережье», no. 11, 2000; далее - БЕ. Сетевая публикация:
http://www.coastmagazine.org/coast/10-11/Literary11/BellaEzerskaya_kommentarij.htm .) Эта статья содержит важные дополнения к работе Лущика, так как использует ценнейшие воспоминания первой жены Виктора Федорова, Надежды (современницы всего, что с ним происходило в 1920), его сына Вадима и жены последнего.
Из всех этих материалов выясняются данные, проливающие полный свет на тот заговор, который оказался отражен в «Траве Забвения» (как подпольная организация штабс-капитана Соловьева) и «Вертере» (как группа «маяков», сделавшая своим главным местом сборов заброшенный маяк; в нее входит главный герой фабулы «Вертера» Дима). Проливают они дополнительный свет - правда, куда более тусклый - и на арест самого Катаева, которого, как выясняется из сопоставления всех названных материалов, арестовала ЧК в 1920 году по другому делу, и судьба которого в ЧК оказывается еще более драматичной, чем предполагалось ранее (в свете работы Лущика наиболее вероятным представлялось считать, что Катаева взяли в точности по тому самому делу, что отражено в «Траве забвения» и «Вертере», но новые данные, приведенные Брыгиным и Отчетом Цупчрезкома, делают картину еще более сложной).
To be cont.
Начало восстановлению исторических реалий, стоящих за сюжетами о белых заговорах и ЧК в «Траве Забвения» и «Вертере» (в том числе реалий, связанных с самим Катаевым), положил С. Лущик, издавший в 1999 комментарий к «Вертеру» (Катаев Валентин Уже написан Вертер. Сергей Лущик. Реальный комментарий к повести. [cерия Общества "Одесский мемориал". Вып. VIII]. Одесса. Optimum, 1999. Далее: Лущик). Ценнейшая работа Лущика была основана на газетных материалах, данных гражданских архивов и на различных меморатах (устных, опубликованных, сообщенных в переписке». Энергичным изысканиям был подвергнут Одесский госархив, но безуспешно: как пишет Лущик в другом месте, «при работе над комментарием к повести В. Катаева "Уже написан Вертер" было пересмотрено множество дел Гос. архива Одесской области за 1920 год в попытке разыскать следы ареста и заключения Катаева, тогда вернувшегося с фронта молодого офицера. Никаких упоминаний фамилии будущего писателя обнаружить не удалось» (Сергей Лущик. Аресты бывших офицеров осенью 1920 года в Одессе // «Дерибасовская - Ришельевская». Альманаз. Вып. 1 [12]. Одесса, 2003. С. 31).
Материалы же архивов одесского ЧК не могли быть использованы Лущиком (они были закрыты), и его работа содержала лишь ссылку на устное сообщение Никиты Алексеевича Брыгина (1927-1985) - одесского краеведа, основателя Одесского литературного музея, а заодно и организатора местного музея КГБ. Он знакомился с некоторыми архивными материалами одесского КГБ и делал из них выписки; Лущик приводит в изложении его краткое сообщение о деле, являвшемся историческим прототипом «дела маяка» в «Вертере». Сам Лущик допускает (но вовсе не утверждает и не доказывает, как периодически пишут о нем в прессе), что это дело было сфабриковано ЧК. Однако в следующем же году выяснилось, что оно было вполне реальным.
Дело в том, что в 2000 г. была посмертно издана большая работа самого Н. А. Брыгина о белом подполье в Одессе 1920 года и борьбе одесской ЧК с этим подпольем (Никита Брыгин. Азбука: Документальное повествование // А-з-б-у-к-а [cерия Общества "Одесский мемориал". Вып. IX]. Т. 2. Одесса, 2000. Далее: Брыгин. Азбука). В этом труде Н.А. Брыгин подробно излагает и цитирует материалы архивов Одесского ЧК и прочие известные ему данные, однако не приводит точных ссылок на архивные единицы хранения. Эта работа содержит и материал, о котором Брыгин делал сообщение, приведенное Лущиком, только в гораздо более подробном и широком виде. Выясняется, в частности, что «дело маяка» в «Вертере» было вполне реальным и мощным заговором, а не провокацией ЧК и не фабрикатом ЧК. Прочие подробности, выясняющиеся из «Азбуки» Брыгина, будут освещены ниже).
Ценные сведения о белом подполье в Одессе содержит также опубликованный в сети Службой Украинской Госбезопасности (Безпеки Украины) документ «Отчет Центрального Управления Чрезвычайных Комиссий при Совнаркоме Украины за 1920 год. К 5-му Всеукраинскому съезду Советов».
Применительно к судьбе Виктора Федорова - прототипа центрального героя катаевского «Вертера», Димы, - ключевую роль играет также статья Беллы Езерской «Комментарий к Комментарию. Литературный поиск:» (литературно-художественный ежегодник «Побережье», no. 11, 2000; далее - БЕ. Сетевая публикация:
http://www.coastmagazine.org/coast/10-11/Literary11/BellaEzerskaya_kommentarij.htm .) Эта статья содержит важные дополнения к работе Лущика, так как использует ценнейшие воспоминания первой жены Виктора Федорова, Надежды (современницы всего, что с ним происходило в 1920), его сына Вадима и жены последнего.
Из всех этих материалов выясняются данные, проливающие полный свет на тот заговор, который оказался отражен в «Траве Забвения» (как подпольная организация штабс-капитана Соловьева) и «Вертере» (как группа «маяков», сделавшая своим главным местом сборов заброшенный маяк; в нее входит главный герой фабулы «Вертера» Дима). Проливают они дополнительный свет - правда, куда более тусклый - и на арест самого Катаева, которого, как выясняется из сопоставления всех названных материалов, арестовала ЧК в 1920 году по другому делу, и судьба которого в ЧК оказывается еще более драматичной, чем предполагалось ранее (в свете работы Лущика наиболее вероятным представлялось считать, что Катаева взяли в точности по тому самому делу, что отражено в «Траве забвения» и «Вертере», но новые данные, приведенные Брыгиным и Отчетом Цупчрезкома, делают картину еще более сложной).
To be cont.