(Интермедия. К методу греческой философии )
(Интермедия. К методу греческой философии)
Вот, например, Гераклит доказывал, что все является разом своей противоположностью: что свет есть разом и свет, и тьма = отсутствие света; что кривое и прямое - одно и то же, и т.д.
Изъяснение того, КАК он это доказывал, помогает понять суть метода греческой философии вообще.
Скажем, про прямое с кривым Гераклит доказывал так:
- путь валяльного винта есть разом кривой и прямой, И СЛЕДОВАТЕЛЬНО, кривое есть разом и прямое, и наоборот (валяльный винт - это винт, который идет вверх и в то же время вращается вокруг своей оси). См. Ипполит, Опровержение всех ересей. 9, 5:
"И прямое и кривое, говорит он [Гераклит], - одно [и то же]. <<Прямой и кривой [разом] путь у чесала>> - [он имеет в виду, что] у орудия, называемого "улиткой" [валяльного винта], в мастерской валяльщика, круговое движение прямое и кривое, так как оно идет одновременно и вверх, и по кругу - <<одно и то же [,стало быть, прямое и кривое]>>, - говорит он."
(Καί εύθύ δέ, φησί, καί στρεβλόν, τό αύτό έστι. Γναφείῳ ὁδὸς εὐθεῖα καὶ σκολιὴ - ἡ τοῦ ὀργάνου τοῦ καλουμένου κοχλίου ἐν τῷ γναφείῳ περιστροφὴ εὐθεῖα καὶ σκολιὴ· ἄνω γὰρ ὁμοῦ καὶ κύκλῳ περιέρχεται - μία ἐστὶ, φησὶ, καὶ ἡ αὐτὴ. Откуда Гераклитов Fr. 59, извлекаемый из этого пассажа Ипполита при опущении слов последнего: γναφείωι ὁδὸς εὐθεῖα καὶ σκολιὴ μία ἐστὶ καὶ ἡ αὐτή "путь валяльного винта, прямой и кривой, один и тот же", так у Дильса - Кранца, М.А. Дынника и др.; возможно слегка иное понимание исходной фразы Гераклита: "путь валяльного винта прямой и кривой - [это] одно и то же [это, т.е. прямое и кривое]"; так, напр., в классическом переводе Ипполита J.H. Macmahon'ом в серии Ante-Nicene Fathers; перевод Ипполита выше следует этому пониманию).
Что значит этот набор слов про путь винта и как можно понять ход мыслей Гераклита? Что значит, что "путь винта разом и прямой, и кривой", и почему из этого следует, что прямая есть разом и кривая? Коли на то пошло, то любая частичка этого винта движется только и именно криволинейно (по спирали, растянутой вверх), а никак не по прямой. Прямая - это только направление, ось, вдоль-и-вокруг которой эти частички движутся. Чего же это ради говорить здесь о каком-то одном пути винта, который РАЗОМ кривой и прямой (а не, скажем, частично прямой, частично кривой), и говорить о нем как о чем-то самоочевидном (именно так, как очевидный пример, это приводит Гераклит)?
Перед тем, как отвечать на эти вопросы, напомним, что греческие философы исходили из того, что "истинно лишь то, что можно непротиворечиво помыслить", а все, что в мысли оказывается противоречивым, лишь кажется истинным, но на деле ложно. Это дистанцирование от физически-чувственного опыта, но это в то же время опора на не менее "ощущенческий" материал - а именно, на материал целостно-интуитивных ощущений от наших же понятий и их соотношения. Что такое "непротиворечивость" и "противоречивость" в мышлении? Это умственное _ощущение_, возникающее при том или ином сопряжении понятий. В свою очередь, это ощущение сплошь и рядом диктуется просто интуитивным восприятием этих понятий и их ассоциаций - особенно в том случае, если речь идет о понятиях, не называющих точно определенные вещи, данные в материальном опыте, а о каких-то других. Знаменитый греческий софизм "Рогатый" (То, что ты не терял, ты имеешь. Верно? - Да. - Тогда получи: Ты не терял рогов, следовательно, ты их имеешь) как раз призван показывать ошибочность НЕКОТОРЫХ ощущений непротиворечивости и направлен против исходных (наиболее оптимистических в этом смысле) посылок греческой философии. Когда человеку говорят "То, что ты не терял, ты имеешь", и он соглашается с тем, что да, это бесспорно так - то на чем основано это его согласие? На ощущении "непротиворечивости", очевидной бесспорности такого сопряжения понятий "терять" и "иметь". А это ощущение опирается на интуитивное восприятие смысла самих слов "терять" и "иметь". После чего выясняется, что это ощущение было обманчиво, потому что на самом деле "терять" включает в себя два смысла - "иметь в какой-то момент" и "не иметь в какой-то более поздний момент", и тем самым не является простым антонимом к "не иметь", а когда ты с ходу соглашался с фразой "то, что ты не терял, ты имеешь", тебя обмануло не что иное, как интуитивное ощущение смысла слова "терять" как противоположного смыслу слова "иметь" (т.е. "терять" по ощущению как бы стало равно для тебя "не-иметь" - в значительной степени по смысловому ореолу самой фразы "то, что ты не терял, ты имеешь", как бы подразумевающей в ощушении, что речь идет о вещи, которую ты ИМЕЛ, и потом не потерял - хотя такого там не сказано, в чем и весь подвох) - так что ты с ходу засчитал "не терять" как "не не-иметь" - то есть как "иметь").
Софизм "Рогатый" (и другие такие же) был придуман именно для того, чтобы показать, что ощущение непротиворечивости помышленного может быть обманчиво. Суждение "то, чего не терял, ты имеешь" было помышлено как непротиворечивое, однако ж вот на тебе... В данном случае, конечно, стоит помыслить подольше, как ты поймешь, в чем дело - тем не менее и после этого фраза "то, чего не терял, ты имеешь" едва ли вызовет у тебя непосредственное ощущение того умственного возмущения, которое мы называем ощущением "противоречия". Настолько сильна семантика самих слов и их привычные ассоциации и противоположения: понятия "терять" и "иметь" находятся в такой сильной интуитивной антагонистичности и так часто употребляются в противоположениях, что мы невольно ощущаем "терять" как "не-иметь" (а тогда и "не терять" = "не не-иметь" = "иметь", а тогда то, чего не терял, имеешь).
Но греческая философия вообще опирается на ощущения непротиворечивости , и автор софизма хотел как раз продемонстрировать, что они в этом плане - не обязательно годный материал.
Теперь вернемся к Гераклиту с его валяльным винтом. Понять смысл построение Гераклита можно только, если принять, что Гераклит рассуждал так:
(1) - Посмотрим на движение валяльного винта . Если открывающееся глазу движение этого винта назвать "движением, направленным по прямой" = "движением по прямой", вызовет ли это в нашем уме непосредственное несогласие, умственное возмущение = помыслится ли это как противоречащее мысленному [в данном случае тождественному зрительному] образу этого движения? Ощутится ли осмысленным сказать "нет, так нельзя описать это движение?" Нет, не ощутится: оставаясь в рамках нормального понятийно-языкового мышления, никуда не денешься от того, что движение такого винта может быть описано как движение по прямой без противоречия с нашим ощущением от слов "прямая, движение" и от мысленного-зрительного образа движения этого винта.
А если сказать, что тот же винт "идет криво", будет ли это вступать в противоречие с нашим ощущением от слов "винт идет, криво" и мысленно-зрительным образом данного движения? Нет, точно так же не будет.
Отлично - итак, "путь валяльного винта есть разом кривой и прямой".
Даже если не проговаривать за Гераклита все изложенное, как сделали мы, о ограничиться лишь его утверждением - "путь валяльного винта есть разом прямой и кривой" - то ясно будет, что оно могло опираться лишь на некритично принимаемое интуитивное ощущение смысла слов "путь движения", "движение винта", "кривой", "прямой" - если доверяться этим ощущениям, не думая об их природе (в частности, не думая о том, что "путь винта" - понятие очень расплывчатое, не имеющее такого определенного смысла, чтобы строить потом на нем логические рассуждения. Это понятие разом покрывает и характер траектории движения той или иной точки винта, и наличие прямой оси, вдоль-и-вокруг которой это движение осуществляется), то и суждение "путь валяльного винта прям" будет ощушаться как верная, непротиворечивая фраза, и суждение "путь валяльного винта крив" тоже будет так ощущаться, то есть этот путь и получится разом прямым и кривым.
2) Пусть даже так, но почему это из этого наблюдения на примере винта вытекает, что прямое есть кривое вообще? Если, допустим, мы примем, что женщина есть человек с такими-то женскими половыми признаками, а мужчина - с мужскими (без введения уточнения "только"), и тогда андрогин окажется разом "мужчиной" и "женщиной" - почему из этого будет следовать следует, что женщина (вообще) есть разом и мужчина (вообще)? Опять же нельзя понять этой части рассуждения Гераклита, если не принять, что он исходил (как и греческие философы вообще) из взятой за аксиому посылки: "каково соотношение понятий - не придуманных специально, а как бы сами-по-себе-существующих понятий = в нашем уме [т.е. каково наше интуитивное ощущение оного соотношения], точно таково же соотношение отвечающих этим понятиям реалий; и у таких понятий непременно есть соответствующие реалии". Только при этой аксиоме окажется, что коль скоро путь валяльного винта может в наших понятиях быть непротиворечиво описан разом и как кривой, и как прямой, то, "следовательно", прямое-вообще есть кривое-вообще (заметим, что Гераклит вообще рассуждает о прямом и кривом как об объективных феноменах, - как если бы это были, как мы бы сейчас сказали, мировые поля кривизны и прямизны, как бывает электромагнитное или гравитационное поле, - а не только как о ярлыках, которые наше мышление к чему-то приклеивает. Иначе не было бы смысла вообще доказательно решать вопрос о том, является ли кривое также и прямым - если речь идет только о ярлыках, то как мы захотим их клеить, так и приклеим. Является ли "вкусное" также "невкусным"? Это зависит исключительно от того, как мы зададим смысл и границы употребления этих слов. Является ли "нелюдь" человеком? Да, всегда является - в главном из смыслов слова "человек" - если мы нелюдью называем именно и только "очень плохих людей". Если мы эти слова употребляем иначе, то и ответ изменится. - Но вести речь о прямом и кривом как об объективных явлениях можно только при уверенности в том, что понятиям такой степени прочности и "естественности" непременно должны отвечать соответствующие реалии вне нас, что это не могут быть просто ярлыки).
В рассматриваемой части ход мыслей Гераклита выглядит так:
- Итак, на примере валяльного винта мы установили, что _в данном_ случае прямое есть кривое.
Но поскольку прямое и кривое (как понятия) мыслятся каждое как нечто единое и неделимое - нет какой-то отдельной (в наших понятиях) "прямизны в движении винта" и отдельной "прямизны в движении корабля по морю", это одна "прямизна" на все, "прямое" (как понятие) целостно и неделимо, - то, стало быть, на примере винта мы установили тождество прямого-вообще с кривым-вообще (именно тождество, а не пересечение - ведь в движении винта присутствовало полностью - по нашему ощущению от слов и понятий! - то самое "прямое вообще", а не лишь какой-то его кусочек, ибо "прямое" как понятие, повторим, едино и неделимо). (Поскольку объективное соотношение реалий должно быть таким же, как интуитивное соотношение понятий, то коль скоро понятия "кривое-вообще" и "прямое-вообще" совпали на примере винта, то, значит, прямое вообще и кривое вообще совпадают, прямое и все прямое есть разом кривое).
Конечно, отталкиваясь от таких же принципов, можно было бы с ходу выставить опровержение: "коль скоро в нашем интуитивном восприятии кривое есть уже тем самым НЕ прямое, то, значит, кривое и не есть прямое".
Но как тогда быть с результатом, который по тем же принципам получается при помышлении валяльного винта?
Собственно, контроверзии такого рода и составляют суть споров греческих философов о том, как устроен мир - заходя от разных примеров, они получали разные ощущения соотношения понятий в данном случае и, тем самым, разные соответствующие выводы о соотношении соответствующих реалий.
Попробуйте объяснить ход мысли и рассуждения Гераклита, стоящие за этим "путь валяльного винта есть разом прямой и кривой, следовательно, прямое есть разом и кривое" иначе, чем сказано выше - не получится.
Еще пример из Гераклита - он доказывал то, что свет есть разом и тьма // что света не млжет быть без тьмы, тем, что "не будь света (досл. Солнца), мы бы не знали, что такое тьма (досл. ночь)" (фр. 60 (99) - эту фразу, реконструируемую по ее неверным передачам, см. хоть в http://philosophy.ru/library/antiq/geraklit/gerakli2.html )
Вообще как раз тьма прекрасно может существовать без света, а свет без тьмы. Что мешает существовать ящику, внутри которого нет источника фотонов и самих фотонов? Также непонятно, в каком смысле тьма существовала бы в емкости, "полностью залитой светом". Но обратим внимание на то, что говорит на самом деле Гераклит: он говорит, что мы не имели бы специального понятия о тьме ("не знали бы, что такое ночь"), не имели бы особого понятия "тьма", если бы не было также и света. И в самом деле: если бы света не было, то никто не вводил бы специального слова/понятия о тьме, поскольку это просто было бы единственное состояние мира. Не было же и нет у людей специального слова и понятия для определения такого положения дел, когда действует закон всемирного тяготения, - потому что он всегда действует.
Сказать, что без света не было бы понятия "тьма" и наоборот, что понятия "свет" и тьма" не могли бы существовать друг без друга - это совершенно верно. Но почему из этого следует, что сами свет и тьма не могли бы существовать друг без друга? Такой вывод можно сделать лишь при презумпции, что базовые соотношения базовых понятий в нашем уме должны точно отвечать соотношениям соответствующих реалий в мире: если понятие "свет" не могло бы существовать без понятия о "тьме", и стоит подумать "свет", как разом мыслится и "тьма", - то и свет находится в таком же соотношении с тьмой в реальном мире, т.е. они в реальном мире нигде не могли бы существовать друг без друга. А поскольку свет и тьма как понятия тоже едины и неделимы и простираются на весь мир, то окажется, что они таковы же (т.е. полностью слиты вообще) - и как реалии.
Этот метод греческой (как и индийской, как и китайской) онтологической философии - опираться на интуитивные ощущения смысла и соотношения наших понятий как на точное отражение реальности (что и передавалось формулой " истинно только то, что может быть непротиворечиво помышлено" - рассудим, чему, каким умственным ощущениям в реальности отвечают эти слова!) - возник не на пустом месте и был вполне в духе познания первобытности и древности вообще. Это познание (включая разработку концепций души, загробной жизни, магии, духов и богов и т.д.) было сугубо логики-эмпирическим, чуждым религиозной вере (= принципиально внедоказательной полной, не подлежащей коррекциям вере в принципиально стопроцентную, некорректируемую, недоказуемую и не нуждающуюся в верификации истинность каких-то суждений). Но это познание включало в объективный/эмпирический опыт, по которому можно строить знание о мире, все устойчивые, не выдуманные, не воображенные осознаваемыми усилиями ума и воображения впечатления, т.е. впечатления, независимые от индивидуальной воли и разума и его усилий. Это было вполне разумно: именно независимость впечатления от нашей воли и нашего воображения всегда была главным критерием выделения объективного опыта, а просто так догадаться, что у нас внутри имеется генератор картинок, устойчивых образов и впечатлений, независимых - по нашему ощущению - от нашей воли, разума и воображения, было невозможно. Оставалось все это засчитывать, наряду с опытом глаз и рук, как объективный опыт, как показание приборов. Анализ этого опыта (на деле таковым не являющегося, но знать это было неоткуда) давал очень большую часть картины мира.
Между тем особую (и очень доступную наблюдению) разновидность "непридуманно-субъективного" (то есть, с точки зрения первобытности и древности, объективного) составляет сам словесно-понятийный аппарат человека и базовые (ощущаемые непосредственно, как очевидные) семантические ассоциации и связи отдельных понятий и слов в нашем уме. В самом деле, наш язык не придумывал сознательно никто из нас; напротив, все его понятия и слова кажутся укорененными в нашем внутреннем мире независимо от нашей воли. Так же не зависит от нашей воли и усилий нашего разума и воображения наше ощущение массы семантических ассоциаций или противоположностей.
Но раз так, то, значит, по логике древнего ученого наш понятийный аппарат и материал понятийно-словесных ассоциаций сам является грудой показаний приборов, показывающих истинную структуру и истинные взаимосвязи внешнего мира. В VII-VI вв. до н.э. в Греции, Индии и Китае ряд людей независимо друг от друга обратили внимание на этот материал в означенном качестве и им воспользовались. Что и привело к.
Вот, например, Гераклит доказывал, что все является разом своей противоположностью: что свет есть разом и свет, и тьма = отсутствие света; что кривое и прямое - одно и то же, и т.д.
Изъяснение того, КАК он это доказывал, помогает понять суть метода греческой философии вообще.
Скажем, про прямое с кривым Гераклит доказывал так:
- путь валяльного винта есть разом кривой и прямой, И СЛЕДОВАТЕЛЬНО, кривое есть разом и прямое, и наоборот (валяльный винт - это винт, который идет вверх и в то же время вращается вокруг своей оси). См. Ипполит, Опровержение всех ересей. 9, 5:
"И прямое и кривое, говорит он [Гераклит], - одно [и то же]. <<Прямой и кривой [разом] путь у чесала>> - [он имеет в виду, что] у орудия, называемого "улиткой" [валяльного винта], в мастерской валяльщика, круговое движение прямое и кривое, так как оно идет одновременно и вверх, и по кругу - <<одно и то же [,стало быть, прямое и кривое]>>, - говорит он."
(Καί εύθύ δέ, φησί, καί στρεβλόν, τό αύτό έστι. Γναφείῳ ὁδὸς εὐθεῖα καὶ σκολιὴ - ἡ τοῦ ὀργάνου τοῦ καλουμένου κοχλίου ἐν τῷ γναφείῳ περιστροφὴ εὐθεῖα καὶ σκολιὴ· ἄνω γὰρ ὁμοῦ καὶ κύκλῳ περιέρχεται - μία ἐστὶ, φησὶ, καὶ ἡ αὐτὴ. Откуда Гераклитов Fr. 59, извлекаемый из этого пассажа Ипполита при опущении слов последнего: γναφείωι ὁδὸς εὐθεῖα καὶ σκολιὴ μία ἐστὶ καὶ ἡ αὐτή "путь валяльного винта, прямой и кривой, один и тот же", так у Дильса - Кранца, М.А. Дынника и др.; возможно слегка иное понимание исходной фразы Гераклита: "путь валяльного винта прямой и кривой - [это] одно и то же [это, т.е. прямое и кривое]"; так, напр., в классическом переводе Ипполита J.H. Macmahon'ом в серии Ante-Nicene Fathers; перевод Ипполита выше следует этому пониманию).
Что значит этот набор слов про путь винта и как можно понять ход мыслей Гераклита? Что значит, что "путь винта разом и прямой, и кривой", и почему из этого следует, что прямая есть разом и кривая? Коли на то пошло, то любая частичка этого винта движется только и именно криволинейно (по спирали, растянутой вверх), а никак не по прямой. Прямая - это только направление, ось, вдоль-и-вокруг которой эти частички движутся. Чего же это ради говорить здесь о каком-то одном пути винта, который РАЗОМ кривой и прямой (а не, скажем, частично прямой, частично кривой), и говорить о нем как о чем-то самоочевидном (именно так, как очевидный пример, это приводит Гераклит)?
Перед тем, как отвечать на эти вопросы, напомним, что греческие философы исходили из того, что "истинно лишь то, что можно непротиворечиво помыслить", а все, что в мысли оказывается противоречивым, лишь кажется истинным, но на деле ложно. Это дистанцирование от физически-чувственного опыта, но это в то же время опора на не менее "ощущенческий" материал - а именно, на материал целостно-интуитивных ощущений от наших же понятий и их соотношения. Что такое "непротиворечивость" и "противоречивость" в мышлении? Это умственное _ощущение_, возникающее при том или ином сопряжении понятий. В свою очередь, это ощущение сплошь и рядом диктуется просто интуитивным восприятием этих понятий и их ассоциаций - особенно в том случае, если речь идет о понятиях, не называющих точно определенные вещи, данные в материальном опыте, а о каких-то других. Знаменитый греческий софизм "Рогатый" (То, что ты не терял, ты имеешь. Верно? - Да. - Тогда получи: Ты не терял рогов, следовательно, ты их имеешь) как раз призван показывать ошибочность НЕКОТОРЫХ ощущений непротиворечивости и направлен против исходных (наиболее оптимистических в этом смысле) посылок греческой философии. Когда человеку говорят "То, что ты не терял, ты имеешь", и он соглашается с тем, что да, это бесспорно так - то на чем основано это его согласие? На ощущении "непротиворечивости", очевидной бесспорности такого сопряжения понятий "терять" и "иметь". А это ощущение опирается на интуитивное восприятие смысла самих слов "терять" и "иметь". После чего выясняется, что это ощущение было обманчиво, потому что на самом деле "терять" включает в себя два смысла - "иметь в какой-то момент" и "не иметь в какой-то более поздний момент", и тем самым не является простым антонимом к "не иметь", а когда ты с ходу соглашался с фразой "то, что ты не терял, ты имеешь", тебя обмануло не что иное, как интуитивное ощущение смысла слова "терять" как противоположного смыслу слова "иметь" (т.е. "терять" по ощущению как бы стало равно для тебя "не-иметь" - в значительной степени по смысловому ореолу самой фразы "то, что ты не терял, ты имеешь", как бы подразумевающей в ощушении, что речь идет о вещи, которую ты ИМЕЛ, и потом не потерял - хотя такого там не сказано, в чем и весь подвох) - так что ты с ходу засчитал "не терять" как "не не-иметь" - то есть как "иметь").
Софизм "Рогатый" (и другие такие же) был придуман именно для того, чтобы показать, что ощущение непротиворечивости помышленного может быть обманчиво. Суждение "то, чего не терял, ты имеешь" было помышлено как непротиворечивое, однако ж вот на тебе... В данном случае, конечно, стоит помыслить подольше, как ты поймешь, в чем дело - тем не менее и после этого фраза "то, чего не терял, ты имеешь" едва ли вызовет у тебя непосредственное ощущение того умственного возмущения, которое мы называем ощущением "противоречия". Настолько сильна семантика самих слов и их привычные ассоциации и противоположения: понятия "терять" и "иметь" находятся в такой сильной интуитивной антагонистичности и так часто употребляются в противоположениях, что мы невольно ощущаем "терять" как "не-иметь" (а тогда и "не терять" = "не не-иметь" = "иметь", а тогда то, чего не терял, имеешь).
Но греческая философия вообще опирается на ощущения непротиворечивости , и автор софизма хотел как раз продемонстрировать, что они в этом плане - не обязательно годный материал.
Теперь вернемся к Гераклиту с его валяльным винтом. Понять смысл построение Гераклита можно только, если принять, что Гераклит рассуждал так:
(1) - Посмотрим на движение валяльного винта . Если открывающееся глазу движение этого винта назвать "движением, направленным по прямой" = "движением по прямой", вызовет ли это в нашем уме непосредственное несогласие, умственное возмущение = помыслится ли это как противоречащее мысленному [в данном случае тождественному зрительному] образу этого движения? Ощутится ли осмысленным сказать "нет, так нельзя описать это движение?" Нет, не ощутится: оставаясь в рамках нормального понятийно-языкового мышления, никуда не денешься от того, что движение такого винта может быть описано как движение по прямой без противоречия с нашим ощущением от слов "прямая, движение" и от мысленного-зрительного образа движения этого винта.
А если сказать, что тот же винт "идет криво", будет ли это вступать в противоречие с нашим ощущением от слов "винт идет, криво" и мысленно-зрительным образом данного движения? Нет, точно так же не будет.
Отлично - итак, "путь валяльного винта есть разом кривой и прямой".
Даже если не проговаривать за Гераклита все изложенное, как сделали мы, о ограничиться лишь его утверждением - "путь валяльного винта есть разом прямой и кривой" - то ясно будет, что оно могло опираться лишь на некритично принимаемое интуитивное ощущение смысла слов "путь движения", "движение винта", "кривой", "прямой" - если доверяться этим ощущениям, не думая об их природе (в частности, не думая о том, что "путь винта" - понятие очень расплывчатое, не имеющее такого определенного смысла, чтобы строить потом на нем логические рассуждения. Это понятие разом покрывает и характер траектории движения той или иной точки винта, и наличие прямой оси, вдоль-и-вокруг которой это движение осуществляется), то и суждение "путь валяльного винта прям" будет ощушаться как верная, непротиворечивая фраза, и суждение "путь валяльного винта крив" тоже будет так ощущаться, то есть этот путь и получится разом прямым и кривым.
2) Пусть даже так, но почему это из этого наблюдения на примере винта вытекает, что прямое есть кривое вообще? Если, допустим, мы примем, что женщина есть человек с такими-то женскими половыми признаками, а мужчина - с мужскими (без введения уточнения "только"), и тогда андрогин окажется разом "мужчиной" и "женщиной" - почему из этого будет следовать следует, что женщина (вообще) есть разом и мужчина (вообще)? Опять же нельзя понять этой части рассуждения Гераклита, если не принять, что он исходил (как и греческие философы вообще) из взятой за аксиому посылки: "каково соотношение понятий - не придуманных специально, а как бы сами-по-себе-существующих понятий = в нашем уме [т.е. каково наше интуитивное ощущение оного соотношения], точно таково же соотношение отвечающих этим понятиям реалий; и у таких понятий непременно есть соответствующие реалии". Только при этой аксиоме окажется, что коль скоро путь валяльного винта может в наших понятиях быть непротиворечиво описан разом и как кривой, и как прямой, то, "следовательно", прямое-вообще есть кривое-вообще (заметим, что Гераклит вообще рассуждает о прямом и кривом как об объективных феноменах, - как если бы это были, как мы бы сейчас сказали, мировые поля кривизны и прямизны, как бывает электромагнитное или гравитационное поле, - а не только как о ярлыках, которые наше мышление к чему-то приклеивает. Иначе не было бы смысла вообще доказательно решать вопрос о том, является ли кривое также и прямым - если речь идет только о ярлыках, то как мы захотим их клеить, так и приклеим. Является ли "вкусное" также "невкусным"? Это зависит исключительно от того, как мы зададим смысл и границы употребления этих слов. Является ли "нелюдь" человеком? Да, всегда является - в главном из смыслов слова "человек" - если мы нелюдью называем именно и только "очень плохих людей". Если мы эти слова употребляем иначе, то и ответ изменится. - Но вести речь о прямом и кривом как об объективных явлениях можно только при уверенности в том, что понятиям такой степени прочности и "естественности" непременно должны отвечать соответствующие реалии вне нас, что это не могут быть просто ярлыки).
В рассматриваемой части ход мыслей Гераклита выглядит так:
- Итак, на примере валяльного винта мы установили, что _в данном_ случае прямое есть кривое.
Но поскольку прямое и кривое (как понятия) мыслятся каждое как нечто единое и неделимое - нет какой-то отдельной (в наших понятиях) "прямизны в движении винта" и отдельной "прямизны в движении корабля по морю", это одна "прямизна" на все, "прямое" (как понятие) целостно и неделимо, - то, стало быть, на примере винта мы установили тождество прямого-вообще с кривым-вообще (именно тождество, а не пересечение - ведь в движении винта присутствовало полностью - по нашему ощущению от слов и понятий! - то самое "прямое вообще", а не лишь какой-то его кусочек, ибо "прямое" как понятие, повторим, едино и неделимо). (Поскольку объективное соотношение реалий должно быть таким же, как интуитивное соотношение понятий, то коль скоро понятия "кривое-вообще" и "прямое-вообще" совпали на примере винта, то, значит, прямое вообще и кривое вообще совпадают, прямое и все прямое есть разом кривое).
Конечно, отталкиваясь от таких же принципов, можно было бы с ходу выставить опровержение: "коль скоро в нашем интуитивном восприятии кривое есть уже тем самым НЕ прямое, то, значит, кривое и не есть прямое".
Но как тогда быть с результатом, который по тем же принципам получается при помышлении валяльного винта?
Собственно, контроверзии такого рода и составляют суть споров греческих философов о том, как устроен мир - заходя от разных примеров, они получали разные ощущения соотношения понятий в данном случае и, тем самым, разные соответствующие выводы о соотношении соответствующих реалий.
Попробуйте объяснить ход мысли и рассуждения Гераклита, стоящие за этим "путь валяльного винта есть разом прямой и кривой, следовательно, прямое есть разом и кривое" иначе, чем сказано выше - не получится.
Еще пример из Гераклита - он доказывал то, что свет есть разом и тьма // что света не млжет быть без тьмы, тем, что "не будь света (досл. Солнца), мы бы не знали, что такое тьма (досл. ночь)" (фр. 60 (99) - эту фразу, реконструируемую по ее неверным передачам, см. хоть в http://philosophy.ru/library/antiq/geraklit/gerakli2.html )
Вообще как раз тьма прекрасно может существовать без света, а свет без тьмы. Что мешает существовать ящику, внутри которого нет источника фотонов и самих фотонов? Также непонятно, в каком смысле тьма существовала бы в емкости, "полностью залитой светом". Но обратим внимание на то, что говорит на самом деле Гераклит: он говорит, что мы не имели бы специального понятия о тьме ("не знали бы, что такое ночь"), не имели бы особого понятия "тьма", если бы не было также и света. И в самом деле: если бы света не было, то никто не вводил бы специального слова/понятия о тьме, поскольку это просто было бы единственное состояние мира. Не было же и нет у людей специального слова и понятия для определения такого положения дел, когда действует закон всемирного тяготения, - потому что он всегда действует.
Сказать, что без света не было бы понятия "тьма" и наоборот, что понятия "свет" и тьма" не могли бы существовать друг без друга - это совершенно верно. Но почему из этого следует, что сами свет и тьма не могли бы существовать друг без друга? Такой вывод можно сделать лишь при презумпции, что базовые соотношения базовых понятий в нашем уме должны точно отвечать соотношениям соответствующих реалий в мире: если понятие "свет" не могло бы существовать без понятия о "тьме", и стоит подумать "свет", как разом мыслится и "тьма", - то и свет находится в таком же соотношении с тьмой в реальном мире, т.е. они в реальном мире нигде не могли бы существовать друг без друга. А поскольку свет и тьма как понятия тоже едины и неделимы и простираются на весь мир, то окажется, что они таковы же (т.е. полностью слиты вообще) - и как реалии.
Этот метод греческой (как и индийской, как и китайской) онтологической философии - опираться на интуитивные ощущения смысла и соотношения наших понятий как на точное отражение реальности (что и передавалось формулой " истинно только то, что может быть непротиворечиво помышлено" - рассудим, чему, каким умственным ощущениям в реальности отвечают эти слова!) - возник не на пустом месте и был вполне в духе познания первобытности и древности вообще. Это познание (включая разработку концепций души, загробной жизни, магии, духов и богов и т.д.) было сугубо логики-эмпирическим, чуждым религиозной вере (= принципиально внедоказательной полной, не подлежащей коррекциям вере в принципиально стопроцентную, некорректируемую, недоказуемую и не нуждающуюся в верификации истинность каких-то суждений). Но это познание включало в объективный/эмпирический опыт, по которому можно строить знание о мире, все устойчивые, не выдуманные, не воображенные осознаваемыми усилиями ума и воображения впечатления, т.е. впечатления, независимые от индивидуальной воли и разума и его усилий. Это было вполне разумно: именно независимость впечатления от нашей воли и нашего воображения всегда была главным критерием выделения объективного опыта, а просто так догадаться, что у нас внутри имеется генератор картинок, устойчивых образов и впечатлений, независимых - по нашему ощущению - от нашей воли, разума и воображения, было невозможно. Оставалось все это засчитывать, наряду с опытом глаз и рук, как объективный опыт, как показание приборов. Анализ этого опыта (на деле таковым не являющегося, но знать это было неоткуда) давал очень большую часть картины мира.
Между тем особую (и очень доступную наблюдению) разновидность "непридуманно-субъективного" (то есть, с точки зрения первобытности и древности, объективного) составляет сам словесно-понятийный аппарат человека и базовые (ощущаемые непосредственно, как очевидные) семантические ассоциации и связи отдельных понятий и слов в нашем уме. В самом деле, наш язык не придумывал сознательно никто из нас; напротив, все его понятия и слова кажутся укорененными в нашем внутреннем мире независимо от нашей воли. Так же не зависит от нашей воли и усилий нашего разума и воображения наше ощущение массы семантических ассоциаций или противоположностей.
Но раз так, то, значит, по логике древнего ученого наш понятийный аппарат и материал понятийно-словесных ассоциаций сам является грудой показаний приборов, показывающих истинную структуру и истинные взаимосвязи внешнего мира. В VII-VI вв. до н.э. в Греции, Индии и Китае ряд людей независимо друг от друга обратили внимание на этот материал в означенном качестве и им воспользовались. Что и привело к.