Как можно легко и просто вылететь в трубу.
Как можно легко и просто вылететь в трубу.
Режим «старого порядка» сам не мог толком разобраться в своих доходах и расходах, и это неудивительно. Когда весной 1788 года по специальному приказу короля, чтобы убедить общество в честности и чистоте финансовых намерений правительства, тогдашний генеральный контролер Ломени де Бриенн специально опубликовал подробнейшую роспись всех планируемых доходов и расходов государства, заключенных во множество статей (то есть планируемый годовой бюджет; что именно он при этом утаил, если утаил - это другой вопрос) - то вышла она такой запутанной, что разные современные авторы, сводя данные этой росписи в более простую форму, приводят совершенно разные, взаимоисключающие цифры (так как по-разному группируют статьи). Мало этого, даже в одной и той же собственной статье крупнейший специалист по теме, Мишель Морино, приводит две такие взаимоисключающие раскладки бюджета де Бриенна и сам этого не комментирует (Morineau 1980)! Если такое выходит у современных ученых, то каково было тогдашним генеральным контролерам, даже если бы они хотели добиться ясности? А они еще и не особенно хотели. Бюджеты составлялись то полные, то чаще селективные, трех сортов - и дошли не за все годы. Было три вида бюджетных росписей:
1) «бюджет планируемый», составлявшийся в начале соответствующего года (именно таким был бюджет Ломени де Бриенна). Когда в обобщающей литературе приводятся данные о бюджете накануне Революции, то обычно используются именно эти бюджеты (их сохранилось больше). Не сказать, что это особенно разумно, поскольку во всех случаях, когда сохранился И планируемый, И реально исполненный бюджет, то оказывается, что расходы реальные превысили расходы планируемые. Что, впрочем, простительно и всем нам знакомо.
2) «бюджет выполненный», составлявшийся в начале следующего года, и
3) «бюджет по правде» (au vrai), составлявшийся через несколько лет и включавший все доходы и расходы, реально полученные и произведенные по cчетам соответствующего года в течение самого этого года и следующих лет - включая, например, налоговые недоимки за этот год, реально взысканные в следующие годы, государственные выплаты, положенные к уплате в этом году, но отложенные и реально выплаченные в следующие годы, и т.д.
Сопоставление этих бюджетов - прекрасная (хотя в конечном счете неразрешаемая до конца) задача для историков экономики. Короли после Людовика XIV даже и не пытались этим заниматься, тем более, что генеральные контролеры обычно докладывали им только то, что считали нужным - в частности, в большинстве «планируемых» и «выполненных» бюджетов даже не указываются экстраординарные доходы и расходы, хотя они были вполне сопоставимы с ординарными. Больше всего финансовая политика Людовика XV и Людовика XVI напоминала поведение барина, который велит управляющему, чтоб всякий раз, когда ему, барину, хочется, деньги были, то гневается, то принимает с обреченным видом, если их нет, бессистемно этого управляющего дергает и ставит ему задачи, часто его выгоняет и меняет на нового - но никогда не проверяет и не сводит воедино его счета и не пытается понять, а как оно, собственно, все получается - не барское это дело.
Структура бюджета была просто. Государство получало ординарные доходы от обычных налогов, предназначенных для ординарных (постоянных) трат на постоянные нужды. Кроме того, оно получало экстраординарные доходы, складывавшиеся из чрезвычайных целевых налогов и разного рода госзаймов. Экстраординарные доходы использовались для экстраординарных нужд и затыкания дыр в ординарных расходах. Госзаймы делались под проценты, в 2-3 раза более высокие, чем госзаймы Англии, и в 3-4 раза более высокие, чем брали друг у друга частные лица. Короли и генеральные контролеры гнались исключительно за быстротой получения займа, - бюджет у них всегда горел, - а для быстрого привлечения кредиторов, готовых дать взаймы, их следовало прельщать высокими процентами.
Косвенные налоги были сданы на откупа, причем откупа монопольные - государству было лень и казалось дорогостоящим делом налаживать и содержать для получения косвенных налогов собственный налоговый аппарат, а с монопольными откупщиками дело было иметь проще (государству, конечно, а не населению). Откупщики вносили в казну суммы, соответствующие налогам, а сами, используя переданные им государством полномочия, собирали их с населения. Сколько они вытягивали из населения сверх законных налогов, а также какая часть добытого утаивалась ими в свою пользу, неведомо вообще, а только по всему видно, что таким манером получали они денег очень много: воровали при старом режиме с размахом почти бесконтрольно. Прямые налоги собирались исполнителями должностей сборщиков прямых налогов (они покупали эти должности); они имели возможностей для присвоения или разбазаривания собранных денег и вытягивания дополнительных сумм в свою пользу меньше, но тоже немало.
Расходы складывались таким образом. Из ординарных налогов и сборов делались громадные вычеты (дедукции) на местах - там, где их и собирали; подавляющую часть этих дедукций составляли суммы, которые выплачивали на местах в порядке обслуживания государственного долга. За вычетом дедукций прочая масса шла в центральную казну и именовалась «ординарными доходами». Казна из них оплачивала ординарные расходы, в каковые входили, в частности, те выплаты по госдолгу, что не охватывались выплатами по госдолгу в составе дедукций и уплачивались самой центральной казной. Экстраординарные доходы шли на покрытие той части ординарных расходов, на которую не хватало ординарных доходов, а также на экстраординарные расходы. (Читатель еще не утратил ясного понимания того, кто на ком стоял?) Из сказанного, в частности, видно, что общая сумма расходов на обслуживания госдолга примерно отвечала сумме (а) дедукций (их подавляющая часть шла именно на выплаты по долгам) + (б) расходов центральной казны по обслуживанию госдолга в составе «ординарных расходов» центральной казны.
Ниже помещена простыня, куда внесены имеющиеся данные по росписям всех этих расходов и доходов за 1773-1789 годы (Людовик XV умер в мае 1774) в миллионах ливров (ливры на протяжении XVIII века немного подешевели, но не настолько, чтобы это значимо сказывалось на числах за 15 лет). На простыне числа в скобках - это числа из «планируемых бюджетов», обычные числа без скобок - числа из «исполненных бюджетов», числа подчеркнутые - числа из «бюджетов по правде». Числа под вопросительными знаками - те, что сами в бюджетах не стоят, но получаются с достаточной вероятностью при расчетах по имеющимся в этих бюджетах данным.
Соответственно, если в графе стоит «(348) 375» - это означает, что в планируемом бюджете значилось 348 млн. ливров, но реально, точнее, согласно «исполненному бюджету», оказалось 375 млн. вместо 348 (в данном случае речь идет о сумме поступивших ординарных налогов за 1773 год. Она оказалась больше планируемой, потому что генеральный контролер де Террэй, по мере сил наводя санацию после частичного государственного банкротства 1770 года, снял ряд налоговых изъятий, льгот и т.д., а также из-за некоторого повышения доходности).
Простыня составлена и откомментирована c учетом:
Calonne Charles Alexandre. Requête au roi : adressée à Sa Majesté. P., 1787.
M. De Calonne tout entier, tel qu'il s'est comporté dans l'administration des finances... Bruxelles, 1788.
de Loménie de Brienne Étienne Charles. Compte rendu au roi, au mois de mars 1788 et publié par ses ordres. P., 1788.
Bresson Jacques. Histoire Financière De La France Depuis L'origine De La Monarchie Jusqu'à L'année 1828. Vol.2. P., 1829.
Blanc Louis. Histoire de la révolution française. T.1. P., 1847.
de Nervo Jean Baptiste. Les Finances Francaises Sous L'ancienne Monarchie, la Republique, Le Consulat et L'Empire. Vol.2. P., 1863.
Soboul Albert. La Révolution française, 1789-1799. P., 1951.
Harris Robert D. French Finances and the American War, 1777-1783 // The Journal of Modern History 48 (1976), 233-258.
Morineau Michel. Budgets de l'Etat et gestion des finances royales en France au dix-huitième siècle // Revue historique 264 (1980), 289-336 (ср. тж. Bosher J. F. French Finances 1770-1795. From Business to Bureaucracy. Cambr., 1970).
Harris Robert D. Necker and the Revolution of 1789. Lanham, 1986
Riley J.C. French Finances, 1727-1768 // The Journal of Modern History 59 (1987) , 209-243 .
White Eugene Nelson. Was There a Solution to the Ancien Régime's Financial Dilemma? // The Journal of Economic History 49 (1989), 545-568
Weir David R., Sené Jean-François. Les crises économiques et les origines de la Révolution française // Annales. Histoire, Sciences Sociales, 46/4 (1991), 917-947.
Kwass Michael. A Kingdom of Taxpayers: State Formation, Privilege, and Political Culture in Eighteenth-Century France // The Journal of Modern History 70 (1998), 295-339.
Bonney Richard. What's New about the New French Fiscal History? // The Journal of Modern History 70 (1998), 639-667
Hoffman Philip T. et al. Priceless Markets: The Political Economy of Credit in Paris, 1660-1870. Chicago, 2000.
Stockley Andrew. Britain and France at the Birth ofAmerica: The European Powers and the Peace Negotiations of 1782-1783. Exeter, 2001.
Stone Bailey. Reinterpreting the French Revolution: a Global-Historical Perspective. Cambridge, 2001.
Fiscal Crises, Liberty and Representative Government, 1450-1789 / Hoffman Philip T., Norberg Kathryn. Stanford, 2002
British Exceptionalism: Exceptionalism and Industrialisation: Britain and its European Rivals, 1688-1815 / (ed.) Leandro Prados de la Escosura. Cambridge, 2004
Dull Jonathan R. The French Navy and the Seven Years' War. Lincoln, 2005.
Collins James. The State in Early Modern France. Cambridge, 2009
From Deficit to Deluge: The Origins of the French Revolution / Thomas E. Kaiser and Dale K. Van Kley. Stanford, 2011, особ. Bossenga Gail. Financial Origins of the French Revolution, 37-66
увеличение по клику и еще одному клику.
Простыня очень интересна, поскольку из нее видно, что:
как следует из опыта 1773 г. и следующих лет, даже не ужимаясь сравнительно с политикой Тэррэя, вполне можно было тратить на двор в пределах 25 млн. ординарных расходов, на армию и флот - в пределах 120 (а с особым обилием - 140) млн. ординарных расходов (если не вести бессмысленных войн, вместо прибыли дающих убыток, то экстраординарных значительных и не потребовалось бы), всех прочих ординарных расходов (без выплат долга центральной казной) - 60-70 млн. (на 57 эти прочие Террэй в 1773 планировал, на 66 реально произвел). Если хотели усилить помощь бедным, расходы на просвещение и субсидии в кризисы и пр. меры по поддержке населения и экономики (соответствующие статьи в бюджете были, составляя в целом около 10 с небольшим процентов реальных расходов - на двор, кстати, отписывалось примерно 6 процентов реальных расходов, на полицию, суды, дороги и администрацию - примерно 3 процента, но реально на двор могло идти и на четверть или треть больше этих 6 процентов) - то на это можно было бы тратить еще хоть в полтора раза больше, получая в целом 70-80 млн. ординарных расходов, помимо двора, армии и флота и выплат долга центральной казной. Таким образом, всего ординарные расходы (без выплат по долгу) можно было спокойно уложить в 205-245 млн. (Террэй в 1773 планировал ординарные расходы без выплат центральной казны по долгу в 193 млн., произвел в 216 млн.). Дедукции и обслуживание долга центральной казной по состоянию 1773 года составили 180 млн., но дедукции можно было и уменьшить до планировавшихся 143, а выплаты центральной казны по долгу - до планировавшихся в 1773 г. 7 млн. если не стремиться привлекать новые займы и не идти на поводу у местных заимодавцев. Всего, таким образом, получается 365-425 млн. Допустим, правительство непременно желает еще и экстраординарные расходы - на чрезвычайные ситуации и на потешки двора и знати (вторыми можно было бы пренебречь, ну да ладно). Положим на них 20 млн., при необходимости можно, в конце концов, добросить еще и из ординарных - не помрет аристократия от разового купирования пенсий, а двор - от разового купирования роскошей. Получим 385-445 млн. расходов в год.
Итак, протягивая ножки по одежке не каких-нибудь скопидомов и экономов, а по меркам ординарных расходов позднего Людовика XV, да еще систематически повышенным (мы выше делали именно такие повышения и по армии и флоту, и по социальным расходам) - то есть, на самом деле, по намного более обильной мерке, чем необходимая, - и беря сверх этого умеренные (вот тут уже намного меньше, чем у позднего Людовика XV - ну так надо ж и честь знать) экстраординарные расходы на роскоши и пр., - можно уложить все расходы (вместе с дедукциями) вообще в 385-445 млн., из них обслуживание долга - 150-160-180 млн.
А только ординарных налогов - даже при безобразной организации их взимания и при торможении экономического развития страны монополиями, феодальными перегородками и пр. - страна платила в 1773 на 375 млн., и, как показала практика следующих лет, могла, не надрываясь, платить 400-420 млн. Хотя, конечно, без надобности их и до этого уровня взвинчивать от 375 млн. не надо.
Ешь-пей не хочу. Если по одежке - все еще очень, очень помпезной, кстати, просто не безумно претенциозной одежке - протягивать ножки - то можно расходовать 385-445 млн., покрывать их ординарными налогами на 375-420 млн., а остальное - если уж так приспичило - экстраординарными налогами (которые и так, реально вводились на суммы нужного порядка), не увеличивая при этом долга вообще.
Но только ничего такого не делали. Уже и Террэй не держал никаких 385-445 млн.в год, поскольку правил все-таки Людовик XV и экстраординарных расходов (практически все они пошли на роскоши и субсидии двору и истэблишменту) и в 1773 произвели не на 20 млн. (как было заложено в наш условный бюджет), а на 76,5 млн, с общими расходами в 473 млн. В 1774 все шло примерно так же. Но дальше покатилось. Ради войны с Англией в помощь США (войны заведомо убыточной и ведущей к увеличению разрыва между Англией и Францией, ее вели по системе "расшибусь, а хоть какую пакость сделаю супостату" - очень похоже на внешнюю политику Андропова - Громыко в 1978-1983) вместо 385-445 млн. в год в 1770-х - начале 1780-х ПО ПЛАНАМ расходовать собирались, по-видимому, примерно по 600 млн. в год, а в реальности расходовали и по 800 млн. в год. Выходили из положения просто: наращивали ординарные налоги, в основном за счет умножения тягот населения - с 375 млн. в 1773 до примерно 460 млн. в начале 1780-х + добавляли экстраординарными (но тут уж не так много - при подобном росте ординарных) - и еще взяли примерно на 950 млн. новых долгов.
В итоге обслуживание долга требовало теперь уже не 150-180, а сильно за 200 млн. в год. - и чем дальше, тем более за 200.
После чего в 1783 году наступил мир, - и вот тут началось совсем уж невероятное: в мирное время, в 1784-1786, при признании тяжелейшего финансового положения, трудами короля и генерального контролера Калонна ПО ПЛАНАМ расходовали примерно по 600 и более млн. в год, а в реальности - и до 1 млрд. ливров в год. Все это чудовищное превышение расходов на реальные нужды и даже умодопустимые роскошества и приятности (тянувшие, как и ранее, на наши 400-450 млн. в год) шло на добавочные приятности двора и истэблишмента, на покрытие воровства и мотовства всех должностных и не должностных господ и клик, завышавших все счета к короне и просящих у нее на-просто-так, и, наконец на возрастание обслуживания самого долга, по которому в 1786 платили уже 300 и более млн. в год.
А совокупный доход от ординарных налогов еле доходил до 470 млн., а с экстраординарными (которые парламенты истэблишмента не хотели больше утверждать) можно было дожать при большом желании примерно до 500 млн. Дефицит составлял по 130-150 млн. в год по плану, а в реальности существенно больше - в 1785 вообще около 500 млн. Поэтому в 1784-1786 заняли еще 653 млн. ливров - почему выплаты по долгу в 1786 и перевалили за 300.
Наглядная картина этого вылетания в трубу представлена на следующем рисунке (увеличение кликами):
На этом рисунке синим+розовым представлен примерный объем выплаты ординарных налогов,
розовым - примерные расходы на обслуживание государственного долга,
синим, т.о. - превышение выплаты ординарных налогов над выплатами по долгу,
синим + желтым + розовым - объем реальных расходов,
желтым, т.о. - фактический дефицит (покрываемый из займов и экстраординарных налогов),
зеленой линией (точка отсчета на координатной оси условна) - рост общей суммы государственного долга.
Клетка по вертикали - 50 млн. ливров.
Картинка дает хорошее представление о воронке, в которую загнала себя монархия. Как мы помним, на обильную, но не безумную жизнь было нужно, собственно, разве что 200-245 млн. в год, помимо выплат по долгу (весьма обильные ординарные расходы). Монархия вела намного более роскошную жизнь (хотя по плану на 1788, например, ординарных расходов помимо обслуживания долга и было положено ок. 230 млн.), для чего увеличивала долг - и растущие проценты постепенно лишали ее возможности вести без новых займов сначала даже и то относительно умеренное существование, которое она упорно вести не хотела, а потом - даже и самое скудное существование. В 1773 от ординарных налогов по выплате процентов по тогдашнему долгу оставалось около 200 млн. Этого хватило бы на весьма и весьма сытые ординарные расходы (которые мы оценили в 200-245 млн., а Террэй планировал на 1773 в 193 млн.). В 1786 остаток от ординарных налогов по уплате процентов по долгу составлял уже около 175 млн. (хотя ординарные налоги повысили к этому времени на 100 млн. сравнительно с 375 млн. 1773 года. Если бы ординарные налоги брали, как в 1773, то остаток от них по уплате процентов был бы 75 млн.). В 1788 остаток от ординарных налогов по уплате процентов был 154 млн. (если бы эти налоги брали, как в 1773, он был бы около 50 млн.). Этих 154 млн. не хватало бы уже и при очень большой экономии, а между тем под бременем увеличенных до 475 млн. ординарных налогов (без которого и этого остатка не было) страна попросту начинала скудеть, что грозило невозможностью их реально уплачивать в дальнейшем. Показатели оскудения были устрашающие: число официальных неимущих, нуждающихся в помощи, в 1774 было 1,1 млн. на 25 млн. населения, к 1789 - 2 млн. на 26, а крестьянство достаточно регулярно ело весной траву, поскольку остального до нового урожая не хватало. Государство прогорело.
Уже в 1786 ясно было, что получать даже и по 130-150 млн. новых займов в год на покрытие соответствующего планируемого дефицита раз за разом не получится, а на покрытие реальных дефицитов - намного больших - тем более не получится. Не менее ясно было, что при получающейся пирамиде будет год от года расти и сам дефицит (поскольку доходы казны расти не будут, а долг и ежегодные проценты по нему - будут).
Налоги на тех, кто их уже платил, повышать было, реально говоря, некуда.
Король и генеральный контролер Калонн ничего не могли придумать лучше, чем
добиваться от истэблишмента санкции на введение громадных новых налогов на привилегированные, освобожденные от них доселе сословия - то есть на наиболее могучую часть самого истэблишмента - ради покрытия дефицита и сокращения госдолга. Весной 1787 созвали нотаблей - уполномоченных от нации, назначенных самим королем - на предмет того, чтобы они постановили ввести такие налоги (вводить их силой, просто приказом короля никто вообще не рисковал). Перед ними выступил генеральный контролер Калонн, и речи его состояли из двух частей. Во-первых, он объяснял, что в 1783 ситуация была ужасная, казна пуста, кредиту не было - а он, Калонн, все поправил, укрепив доверие к казне и тем добившись привлечения новых кредитов и повышения цены государственных ценных бумаг. Во-вторых, прибавлял он, если это столь удачно начатое оздоровление гг. нотабли и представляемые ими слои не подкрепят принятием бремени огромных новых налогов на себя любимых, то неминуем скорый и полный крах. При этом он впервые огласил сумму госдолга, занизив ее в два с лишним раза: он назвал 1,25 млрд, а реально было ок. 4 млрд.
Нотабли озверели, на рынках бумаг случилась паника. Как мудро заметила по этому поводу матушка Екатерина, - какой смысл был собирать нотаблей? "Я так понимаю, - писала она в Европу, - что у них просят денег; в таком случае не может быть сомнения, что деньги давать у них охоты нет".
И точно, не было. Убедившись в этом, король выгнал Калонна и распустил нотаблей. Новый генеральный контролер Ломени де Бриенн решил увеличить налоги на податные сословия и ввести новый всеобщий налог, в т.ч. на ранее не платившие их привилегированные сословия, причем все это должны были утвердить парламенты истэблишмента, а чтобы это сошло поглаже, на 1788 год сверстали и опубликовали к общему сведению супер-экономный - как заявлялось - планируемый бюджет, в котором по плану шли расходы на 633 млн. (это такая была супер-экономия. Вдобавок можно было предсказать по опыту прошлых лет, что 633 млн. по плану при этих людях может значить и 800, и до 1000 млн. расходов по факту), из них 318 млн. - выплаты по долгу. При 473 планируемых млн. ординарных доходов, слабой возможности довести их до 500 с экстраординарными НЕдолговыми и планируемом дефиците в 160 млн., который собирались покрывать новыми долгами и новыми налогами (на следующие годы планировалось то же самое). И при имеющемся госдолге на 4,5+ млрд. И (что важно помнить современному читателю) при полной невозможности выкручиваться, печатая бумажки.
Парламенты, как ни странно, утверждать такую программу во всей ее силе не захотели, силой вводить новые налоги при дворе опять побоялись, в августе 1788 выгнали де Бриенна, генеральным контролером назначили Неккера. В центральной казне на тот момент было 0,25 млн. ливров. И объявили, что для вотирования новых налогов, в том числе на духовенство и дворянство, на следующий год будут созваны Генеральные Штаты. Уже с избранными, а не назначенными депутатами. Предполагалось, что избранные депутаты в 1789 будут иметь охоту давать деньги больше, чем назначенные имели в 1787, потому что при генеральном контролере Неккере и демонстрации доброй воли монарха они будут ДОВЕРЯТЬ монархии, и через то, разумеется, дадут деньги, ничего не требуя взамен.
Режим «старого порядка» сам не мог толком разобраться в своих доходах и расходах, и это неудивительно. Когда весной 1788 года по специальному приказу короля, чтобы убедить общество в честности и чистоте финансовых намерений правительства, тогдашний генеральный контролер Ломени де Бриенн специально опубликовал подробнейшую роспись всех планируемых доходов и расходов государства, заключенных во множество статей (то есть планируемый годовой бюджет; что именно он при этом утаил, если утаил - это другой вопрос) - то вышла она такой запутанной, что разные современные авторы, сводя данные этой росписи в более простую форму, приводят совершенно разные, взаимоисключающие цифры (так как по-разному группируют статьи). Мало этого, даже в одной и той же собственной статье крупнейший специалист по теме, Мишель Морино, приводит две такие взаимоисключающие раскладки бюджета де Бриенна и сам этого не комментирует (Morineau 1980)! Если такое выходит у современных ученых, то каково было тогдашним генеральным контролерам, даже если бы они хотели добиться ясности? А они еще и не особенно хотели. Бюджеты составлялись то полные, то чаще селективные, трех сортов - и дошли не за все годы. Было три вида бюджетных росписей:
1) «бюджет планируемый», составлявшийся в начале соответствующего года (именно таким был бюджет Ломени де Бриенна). Когда в обобщающей литературе приводятся данные о бюджете накануне Революции, то обычно используются именно эти бюджеты (их сохранилось больше). Не сказать, что это особенно разумно, поскольку во всех случаях, когда сохранился И планируемый, И реально исполненный бюджет, то оказывается, что расходы реальные превысили расходы планируемые. Что, впрочем, простительно и всем нам знакомо.
2) «бюджет выполненный», составлявшийся в начале следующего года, и
3) «бюджет по правде» (au vrai), составлявшийся через несколько лет и включавший все доходы и расходы, реально полученные и произведенные по cчетам соответствующего года в течение самого этого года и следующих лет - включая, например, налоговые недоимки за этот год, реально взысканные в следующие годы, государственные выплаты, положенные к уплате в этом году, но отложенные и реально выплаченные в следующие годы, и т.д.
Сопоставление этих бюджетов - прекрасная (хотя в конечном счете неразрешаемая до конца) задача для историков экономики. Короли после Людовика XIV даже и не пытались этим заниматься, тем более, что генеральные контролеры обычно докладывали им только то, что считали нужным - в частности, в большинстве «планируемых» и «выполненных» бюджетов даже не указываются экстраординарные доходы и расходы, хотя они были вполне сопоставимы с ординарными. Больше всего финансовая политика Людовика XV и Людовика XVI напоминала поведение барина, который велит управляющему, чтоб всякий раз, когда ему, барину, хочется, деньги были, то гневается, то принимает с обреченным видом, если их нет, бессистемно этого управляющего дергает и ставит ему задачи, часто его выгоняет и меняет на нового - но никогда не проверяет и не сводит воедино его счета и не пытается понять, а как оно, собственно, все получается - не барское это дело.
Структура бюджета была просто. Государство получало ординарные доходы от обычных налогов, предназначенных для ординарных (постоянных) трат на постоянные нужды. Кроме того, оно получало экстраординарные доходы, складывавшиеся из чрезвычайных целевых налогов и разного рода госзаймов. Экстраординарные доходы использовались для экстраординарных нужд и затыкания дыр в ординарных расходах. Госзаймы делались под проценты, в 2-3 раза более высокие, чем госзаймы Англии, и в 3-4 раза более высокие, чем брали друг у друга частные лица. Короли и генеральные контролеры гнались исключительно за быстротой получения займа, - бюджет у них всегда горел, - а для быстрого привлечения кредиторов, готовых дать взаймы, их следовало прельщать высокими процентами.
Косвенные налоги были сданы на откупа, причем откупа монопольные - государству было лень и казалось дорогостоящим делом налаживать и содержать для получения косвенных налогов собственный налоговый аппарат, а с монопольными откупщиками дело было иметь проще (государству, конечно, а не населению). Откупщики вносили в казну суммы, соответствующие налогам, а сами, используя переданные им государством полномочия, собирали их с населения. Сколько они вытягивали из населения сверх законных налогов, а также какая часть добытого утаивалась ими в свою пользу, неведомо вообще, а только по всему видно, что таким манером получали они денег очень много: воровали при старом режиме с размахом почти бесконтрольно. Прямые налоги собирались исполнителями должностей сборщиков прямых налогов (они покупали эти должности); они имели возможностей для присвоения или разбазаривания собранных денег и вытягивания дополнительных сумм в свою пользу меньше, но тоже немало.
Расходы складывались таким образом. Из ординарных налогов и сборов делались громадные вычеты (дедукции) на местах - там, где их и собирали; подавляющую часть этих дедукций составляли суммы, которые выплачивали на местах в порядке обслуживания государственного долга. За вычетом дедукций прочая масса шла в центральную казну и именовалась «ординарными доходами». Казна из них оплачивала ординарные расходы, в каковые входили, в частности, те выплаты по госдолгу, что не охватывались выплатами по госдолгу в составе дедукций и уплачивались самой центральной казной. Экстраординарные доходы шли на покрытие той части ординарных расходов, на которую не хватало ординарных доходов, а также на экстраординарные расходы. (Читатель еще не утратил ясного понимания того, кто на ком стоял?) Из сказанного, в частности, видно, что общая сумма расходов на обслуживания госдолга примерно отвечала сумме (а) дедукций (их подавляющая часть шла именно на выплаты по долгам) + (б) расходов центральной казны по обслуживанию госдолга в составе «ординарных расходов» центральной казны.
Ниже помещена простыня, куда внесены имеющиеся данные по росписям всех этих расходов и доходов за 1773-1789 годы (Людовик XV умер в мае 1774) в миллионах ливров (ливры на протяжении XVIII века немного подешевели, но не настолько, чтобы это значимо сказывалось на числах за 15 лет). На простыне числа в скобках - это числа из «планируемых бюджетов», обычные числа без скобок - числа из «исполненных бюджетов», числа подчеркнутые - числа из «бюджетов по правде». Числа под вопросительными знаками - те, что сами в бюджетах не стоят, но получаются с достаточной вероятностью при расчетах по имеющимся в этих бюджетах данным.
Соответственно, если в графе стоит «(348) 375» - это означает, что в планируемом бюджете значилось 348 млн. ливров, но реально, точнее, согласно «исполненному бюджету», оказалось 375 млн. вместо 348 (в данном случае речь идет о сумме поступивших ординарных налогов за 1773 год. Она оказалась больше планируемой, потому что генеральный контролер де Террэй, по мере сил наводя санацию после частичного государственного банкротства 1770 года, снял ряд налоговых изъятий, льгот и т.д., а также из-за некоторого повышения доходности).
Простыня составлена и откомментирована c учетом:
Calonne Charles Alexandre. Requête au roi : adressée à Sa Majesté. P., 1787.
M. De Calonne tout entier, tel qu'il s'est comporté dans l'administration des finances... Bruxelles, 1788.
de Loménie de Brienne Étienne Charles. Compte rendu au roi, au mois de mars 1788 et publié par ses ordres. P., 1788.
Bresson Jacques. Histoire Financière De La France Depuis L'origine De La Monarchie Jusqu'à L'année 1828. Vol.2. P., 1829.
Blanc Louis. Histoire de la révolution française. T.1. P., 1847.
de Nervo Jean Baptiste. Les Finances Francaises Sous L'ancienne Monarchie, la Republique, Le Consulat et L'Empire. Vol.2. P., 1863.
Soboul Albert. La Révolution française, 1789-1799. P., 1951.
Harris Robert D. French Finances and the American War, 1777-1783 // The Journal of Modern History 48 (1976), 233-258.
Morineau Michel. Budgets de l'Etat et gestion des finances royales en France au dix-huitième siècle // Revue historique 264 (1980), 289-336 (ср. тж. Bosher J. F. French Finances 1770-1795. From Business to Bureaucracy. Cambr., 1970).
Harris Robert D. Necker and the Revolution of 1789. Lanham, 1986
Riley J.C. French Finances, 1727-1768 // The Journal of Modern History 59 (1987) , 209-243 .
White Eugene Nelson. Was There a Solution to the Ancien Régime's Financial Dilemma? // The Journal of Economic History 49 (1989), 545-568
Weir David R., Sené Jean-François. Les crises économiques et les origines de la Révolution française // Annales. Histoire, Sciences Sociales, 46/4 (1991), 917-947.
Kwass Michael. A Kingdom of Taxpayers: State Formation, Privilege, and Political Culture in Eighteenth-Century France // The Journal of Modern History 70 (1998), 295-339.
Bonney Richard. What's New about the New French Fiscal History? // The Journal of Modern History 70 (1998), 639-667
Hoffman Philip T. et al. Priceless Markets: The Political Economy of Credit in Paris, 1660-1870. Chicago, 2000.
Stockley Andrew. Britain and France at the Birth ofAmerica: The European Powers and the Peace Negotiations of 1782-1783. Exeter, 2001.
Stone Bailey. Reinterpreting the French Revolution: a Global-Historical Perspective. Cambridge, 2001.
Fiscal Crises, Liberty and Representative Government, 1450-1789 / Hoffman Philip T., Norberg Kathryn. Stanford, 2002
British Exceptionalism: Exceptionalism and Industrialisation: Britain and its European Rivals, 1688-1815 / (ed.) Leandro Prados de la Escosura. Cambridge, 2004
Dull Jonathan R. The French Navy and the Seven Years' War. Lincoln, 2005.
Collins James. The State in Early Modern France. Cambridge, 2009
From Deficit to Deluge: The Origins of the French Revolution / Thomas E. Kaiser and Dale K. Van Kley. Stanford, 2011, особ. Bossenga Gail. Financial Origins of the French Revolution, 37-66
увеличение по клику и еще одному клику.
Простыня очень интересна, поскольку из нее видно, что:
как следует из опыта 1773 г. и следующих лет, даже не ужимаясь сравнительно с политикой Тэррэя, вполне можно было тратить на двор в пределах 25 млн. ординарных расходов, на армию и флот - в пределах 120 (а с особым обилием - 140) млн. ординарных расходов (если не вести бессмысленных войн, вместо прибыли дающих убыток, то экстраординарных значительных и не потребовалось бы), всех прочих ординарных расходов (без выплат долга центральной казной) - 60-70 млн. (на 57 эти прочие Террэй в 1773 планировал, на 66 реально произвел). Если хотели усилить помощь бедным, расходы на просвещение и субсидии в кризисы и пр. меры по поддержке населения и экономики (соответствующие статьи в бюджете были, составляя в целом около 10 с небольшим процентов реальных расходов - на двор, кстати, отписывалось примерно 6 процентов реальных расходов, на полицию, суды, дороги и администрацию - примерно 3 процента, но реально на двор могло идти и на четверть или треть больше этих 6 процентов) - то на это можно было бы тратить еще хоть в полтора раза больше, получая в целом 70-80 млн. ординарных расходов, помимо двора, армии и флота и выплат долга центральной казной. Таким образом, всего ординарные расходы (без выплат по долгу) можно было спокойно уложить в 205-245 млн. (Террэй в 1773 планировал ординарные расходы без выплат центральной казны по долгу в 193 млн., произвел в 216 млн.). Дедукции и обслуживание долга центральной казной по состоянию 1773 года составили 180 млн., но дедукции можно было и уменьшить до планировавшихся 143, а выплаты центральной казны по долгу - до планировавшихся в 1773 г. 7 млн. если не стремиться привлекать новые займы и не идти на поводу у местных заимодавцев. Всего, таким образом, получается 365-425 млн. Допустим, правительство непременно желает еще и экстраординарные расходы - на чрезвычайные ситуации и на потешки двора и знати (вторыми можно было бы пренебречь, ну да ладно). Положим на них 20 млн., при необходимости можно, в конце концов, добросить еще и из ординарных - не помрет аристократия от разового купирования пенсий, а двор - от разового купирования роскошей. Получим 385-445 млн. расходов в год.
Итак, протягивая ножки по одежке не каких-нибудь скопидомов и экономов, а по меркам ординарных расходов позднего Людовика XV, да еще систематически повышенным (мы выше делали именно такие повышения и по армии и флоту, и по социальным расходам) - то есть, на самом деле, по намного более обильной мерке, чем необходимая, - и беря сверх этого умеренные (вот тут уже намного меньше, чем у позднего Людовика XV - ну так надо ж и честь знать) экстраординарные расходы на роскоши и пр., - можно уложить все расходы (вместе с дедукциями) вообще в 385-445 млн., из них обслуживание долга - 150-160-180 млн.
А только ординарных налогов - даже при безобразной организации их взимания и при торможении экономического развития страны монополиями, феодальными перегородками и пр. - страна платила в 1773 на 375 млн., и, как показала практика следующих лет, могла, не надрываясь, платить 400-420 млн. Хотя, конечно, без надобности их и до этого уровня взвинчивать от 375 млн. не надо.
Ешь-пей не хочу. Если по одежке - все еще очень, очень помпезной, кстати, просто не безумно претенциозной одежке - протягивать ножки - то можно расходовать 385-445 млн., покрывать их ординарными налогами на 375-420 млн., а остальное - если уж так приспичило - экстраординарными налогами (которые и так, реально вводились на суммы нужного порядка), не увеличивая при этом долга вообще.
Но только ничего такого не делали. Уже и Террэй не держал никаких 385-445 млн.в год, поскольку правил все-таки Людовик XV и экстраординарных расходов (практически все они пошли на роскоши и субсидии двору и истэблишменту) и в 1773 произвели не на 20 млн. (как было заложено в наш условный бюджет), а на 76,5 млн, с общими расходами в 473 млн. В 1774 все шло примерно так же. Но дальше покатилось. Ради войны с Англией в помощь США (войны заведомо убыточной и ведущей к увеличению разрыва между Англией и Францией, ее вели по системе "расшибусь, а хоть какую пакость сделаю супостату" - очень похоже на внешнюю политику Андропова - Громыко в 1978-1983) вместо 385-445 млн. в год в 1770-х - начале 1780-х ПО ПЛАНАМ расходовать собирались, по-видимому, примерно по 600 млн. в год, а в реальности расходовали и по 800 млн. в год. Выходили из положения просто: наращивали ординарные налоги, в основном за счет умножения тягот населения - с 375 млн. в 1773 до примерно 460 млн. в начале 1780-х + добавляли экстраординарными (но тут уж не так много - при подобном росте ординарных) - и еще взяли примерно на 950 млн. новых долгов.
В итоге обслуживание долга требовало теперь уже не 150-180, а сильно за 200 млн. в год. - и чем дальше, тем более за 200.
После чего в 1783 году наступил мир, - и вот тут началось совсем уж невероятное: в мирное время, в 1784-1786, при признании тяжелейшего финансового положения, трудами короля и генерального контролера Калонна ПО ПЛАНАМ расходовали примерно по 600 и более млн. в год, а в реальности - и до 1 млрд. ливров в год. Все это чудовищное превышение расходов на реальные нужды и даже умодопустимые роскошества и приятности (тянувшие, как и ранее, на наши 400-450 млн. в год) шло на добавочные приятности двора и истэблишмента, на покрытие воровства и мотовства всех должностных и не должностных господ и клик, завышавших все счета к короне и просящих у нее на-просто-так, и, наконец на возрастание обслуживания самого долга, по которому в 1786 платили уже 300 и более млн. в год.
А совокупный доход от ординарных налогов еле доходил до 470 млн., а с экстраординарными (которые парламенты истэблишмента не хотели больше утверждать) можно было дожать при большом желании примерно до 500 млн. Дефицит составлял по 130-150 млн. в год по плану, а в реальности существенно больше - в 1785 вообще около 500 млн. Поэтому в 1784-1786 заняли еще 653 млн. ливров - почему выплаты по долгу в 1786 и перевалили за 300.
Наглядная картина этого вылетания в трубу представлена на следующем рисунке (увеличение кликами):
На этом рисунке синим+розовым представлен примерный объем выплаты ординарных налогов,
розовым - примерные расходы на обслуживание государственного долга,
синим, т.о. - превышение выплаты ординарных налогов над выплатами по долгу,
синим + желтым + розовым - объем реальных расходов,
желтым, т.о. - фактический дефицит (покрываемый из займов и экстраординарных налогов),
зеленой линией (точка отсчета на координатной оси условна) - рост общей суммы государственного долга.
Клетка по вертикали - 50 млн. ливров.
Картинка дает хорошее представление о воронке, в которую загнала себя монархия. Как мы помним, на обильную, но не безумную жизнь было нужно, собственно, разве что 200-245 млн. в год, помимо выплат по долгу (весьма обильные ординарные расходы). Монархия вела намного более роскошную жизнь (хотя по плану на 1788, например, ординарных расходов помимо обслуживания долга и было положено ок. 230 млн.), для чего увеличивала долг - и растущие проценты постепенно лишали ее возможности вести без новых займов сначала даже и то относительно умеренное существование, которое она упорно вести не хотела, а потом - даже и самое скудное существование. В 1773 от ординарных налогов по выплате процентов по тогдашнему долгу оставалось около 200 млн. Этого хватило бы на весьма и весьма сытые ординарные расходы (которые мы оценили в 200-245 млн., а Террэй планировал на 1773 в 193 млн.). В 1786 остаток от ординарных налогов по уплате процентов по долгу составлял уже около 175 млн. (хотя ординарные налоги повысили к этому времени на 100 млн. сравнительно с 375 млн. 1773 года. Если бы ординарные налоги брали, как в 1773, то остаток от них по уплате процентов был бы 75 млн.). В 1788 остаток от ординарных налогов по уплате процентов был 154 млн. (если бы эти налоги брали, как в 1773, он был бы около 50 млн.). Этих 154 млн. не хватало бы уже и при очень большой экономии, а между тем под бременем увеличенных до 475 млн. ординарных налогов (без которого и этого остатка не было) страна попросту начинала скудеть, что грозило невозможностью их реально уплачивать в дальнейшем. Показатели оскудения были устрашающие: число официальных неимущих, нуждающихся в помощи, в 1774 было 1,1 млн. на 25 млн. населения, к 1789 - 2 млн. на 26, а крестьянство достаточно регулярно ело весной траву, поскольку остального до нового урожая не хватало. Государство прогорело.
Уже в 1786 ясно было, что получать даже и по 130-150 млн. новых займов в год на покрытие соответствующего планируемого дефицита раз за разом не получится, а на покрытие реальных дефицитов - намного больших - тем более не получится. Не менее ясно было, что при получающейся пирамиде будет год от года расти и сам дефицит (поскольку доходы казны расти не будут, а долг и ежегодные проценты по нему - будут).
Налоги на тех, кто их уже платил, повышать было, реально говоря, некуда.
Король и генеральный контролер Калонн ничего не могли придумать лучше, чем
добиваться от истэблишмента санкции на введение громадных новых налогов на привилегированные, освобожденные от них доселе сословия - то есть на наиболее могучую часть самого истэблишмента - ради покрытия дефицита и сокращения госдолга. Весной 1787 созвали нотаблей - уполномоченных от нации, назначенных самим королем - на предмет того, чтобы они постановили ввести такие налоги (вводить их силой, просто приказом короля никто вообще не рисковал). Перед ними выступил генеральный контролер Калонн, и речи его состояли из двух частей. Во-первых, он объяснял, что в 1783 ситуация была ужасная, казна пуста, кредиту не было - а он, Калонн, все поправил, укрепив доверие к казне и тем добившись привлечения новых кредитов и повышения цены государственных ценных бумаг. Во-вторых, прибавлял он, если это столь удачно начатое оздоровление гг. нотабли и представляемые ими слои не подкрепят принятием бремени огромных новых налогов на себя любимых, то неминуем скорый и полный крах. При этом он впервые огласил сумму госдолга, занизив ее в два с лишним раза: он назвал 1,25 млрд, а реально было ок. 4 млрд.
Нотабли озверели, на рынках бумаг случилась паника. Как мудро заметила по этому поводу матушка Екатерина, - какой смысл был собирать нотаблей? "Я так понимаю, - писала она в Европу, - что у них просят денег; в таком случае не может быть сомнения, что деньги давать у них охоты нет".
И точно, не было. Убедившись в этом, король выгнал Калонна и распустил нотаблей. Новый генеральный контролер Ломени де Бриенн решил увеличить налоги на податные сословия и ввести новый всеобщий налог, в т.ч. на ранее не платившие их привилегированные сословия, причем все это должны были утвердить парламенты истэблишмента, а чтобы это сошло поглаже, на 1788 год сверстали и опубликовали к общему сведению супер-экономный - как заявлялось - планируемый бюджет, в котором по плану шли расходы на 633 млн. (это такая была супер-экономия. Вдобавок можно было предсказать по опыту прошлых лет, что 633 млн. по плану при этих людях может значить и 800, и до 1000 млн. расходов по факту), из них 318 млн. - выплаты по долгу. При 473 планируемых млн. ординарных доходов, слабой возможности довести их до 500 с экстраординарными НЕдолговыми и планируемом дефиците в 160 млн., который собирались покрывать новыми долгами и новыми налогами (на следующие годы планировалось то же самое). И при имеющемся госдолге на 4,5+ млрд. И (что важно помнить современному читателю) при полной невозможности выкручиваться, печатая бумажки.
Парламенты, как ни странно, утверждать такую программу во всей ее силе не захотели, силой вводить новые налоги при дворе опять побоялись, в августе 1788 выгнали де Бриенна, генеральным контролером назначили Неккера. В центральной казне на тот момент было 0,25 млн. ливров. И объявили, что для вотирования новых налогов, в том числе на духовенство и дворянство, на следующий год будут созваны Генеральные Штаты. Уже с избранными, а не назначенными депутатами. Предполагалось, что избранные депутаты в 1789 будут иметь охоту давать деньги больше, чем назначенные имели в 1787, потому что при генеральном контролере Неккере и демонстрации доброй воли монарха они будут ДОВЕРЯТЬ монархии, и через то, разумеется, дадут деньги, ничего не требуя взамен.