Методы оценки экологического ущерба, с комментарием общего характера
Одна из главных причин экологического кризиса (если не самая главная) заключается в том, что соответствующие проблемы накапливаются намного быстрее, чем люди успевают с ними справляться. В первую очередь это касается проблем загрязнения и разрушения естественных экосистем, то и другое связано с существенными проблемами для здоровья (экологически обусловленный ущерб и т.п.). То есть люди не чешутся, когда ущерб ещё небольшой и проблему можно решить, скажем, изменением инфраструктуры, и начинают беспокоиться, лишь уже идёт полное бедствие и концентрация тех же загрязнений вырастет настолько, что начнёт угрожать здоровью не в хроническом, а в остром варианте. А тогда что-то делать как правило поздно, и требуется всё больше и больше вложений просто для того, чтобы удержать ситуацию на прежнем уровне - как это происходит с качеством воды и воздуха в западных городах.
То есть экологические риски и экологический ущерб остаются существенно недооценёнными на тех стадиях, на которых ещё что-то можно решить, почему на них и не обращают внимание. Поскольку в капиталистическом обществе «обратить внимание» - это значит исчислить ущерб в звонкой монете и заинтересованным лицам суметь предъявить его оплате, то негативная динамика экологической ситуации фактически в самых разных городах планеты и много ещё где говорит о двух вещах.
Во-первых, экологический ущерб от загрязнения внутри города и разрушения дикой природы вокруг него, в прилегающем регионе, во многом остаётся не только не оплаченным, но даже и неоценённым. Во-вторых, даже когда он оценён, и граждане представляют себе, какую работу по кондиционированию их среды обитания выполняют для них природные сообщества, им не удаётся «предъявить счёт к оплате», преодолеть сопротивление тех лиц и организаций («хозяйственников», бизнесменов и корпораций), которым выгодно гадить в общий колодец и не компенсировать ущерб заболевшим. И их сопротивление без общественной борьбы не сломить: природа, в отличие от гражданина, не может нанять адвоката, явиться в суд, организовать демонстрацию протеста и пр.
И если уж в мире капитала даже рабочим, организованным в профсоюз, отнюдь не сразу удаётся добиться оплаты ущерба, связанного со специфическими вредностями соответствующих производств, или с производственными травмами (и если удаётся, то далеко не полностью даже в «первом мире», о «третьем» или «втором» уж нечего и говорить), то природе добиться адекватной оценки ущерба ещё труднее. Тем более что некоторая часть населения планеты - примерно 80% в первом мире и 5-15% во втором-третьем - помимо человеческой ипостаси имеет потребительскую и в этом качестве «потребительским индивидам», как и корпорациям, делающим для них потребляемые вещицы - выгодно экономить на очистке общей среды обитания завтра и послезавтра, чтобы потребить побольше сегодня, забывая про то, что все без исключения предметы потребления - это отложенный отход.
Скажем, стада автомашин, забивающие улицы городов уже и третьего мира вызваны исключительно тем, что автомобилисты оплачивают только машины, бензин и техобслуживание себе любимым, но не оплачивают потреблённый кислород, испорченную природу в тех лесах и городских парках, мимо которых едут эти машины, и испорченное здоровье жителей придорожных кварталов. Если они бы оплачивали экологический ущерб полностью, 90% автомобилистов пересели бы на экологичный общественный транспорт, появились бы средства для его опережающего развития по сравнению с экоопасными частными автомобилями и т.п.
И, в общем, рано или поздно к этой схеме придётся переходить - но при капитализме, увы, скорей поздно чем рано - поскольку по мере роста потребления потребительский локомотив не только не останавливается, но ускоряется - а это грозит экологической катастрофой в самых разных городах. О чём, к слову, провидчески писал ещё в 60-х годах великий Артур Хейли в «Колёсах».
По счастью, экономическая наука в настоящее время развилась настолько, что позволяет оценить «экосистемные услуги», оказываемые нам природными сообществами и, соответственно, определить неоплаченный ущерб от нарушения функционирования соответствующих экосистем.
Для этого придумано несколько методов, вполне рыночных и работающих при капитализме. Вообще, я думаю, что по мере развития в обществе понимания экологических рисков и экологической опасности капиталистов и корпорации нужно всё больше и больше обременять оплатой неоплаченного экологического ущерба - чтобы частично компенсировать гражданам ущерб от разрушения капиталистом их общей среды обитания, ведь ущерб распределяется на всех а выгоду получают лишь некоторые (это при том наиболее благоприятном случае, когда предприниматель предпринимает там же где и живёт сам с семьёй - но чем крупней предприятие, тем больше это не так).
К слову, точно также дело обстоит и в социальном плане. Даже с сугубо реформистской точки зрения, если капитал угнетает рабочего, он должен оплачивать возникающие при этом социальные риски типа безработицы и преступности, и поддерживать «равные стартовые возможности». И чем больше соответствующее социальное обременение на капитал, тем для нас, эксплуатируемых капиталом трудящихся, лучше. Минимальный уровень такой компенсации типичных для капитализма социальных рисков представляют собой прогрессивный подоходный налог, бесплатные образование и лечение, переквалификация работников за счёт государства.
В пределе (как могли бы рассуждать реформисты), увеличение этих экологических и социальных обременений частного предпринимательства увеличит прибыль от умения правильно организовать дело, умения планировать хозяйственную деятельность и умения увязывать её с другими в общий план развития территории, но сильно понизит роль собственно предпринимательских талантов, умения нажиться за счёт других граждан - и работников, и просто жителей, что и репрезентирует нам неоплаченный экологический ущерб. И таким образом, если б история была гладью Невского проспекта, переход к общественной собственности и плановой экономике произошёл бы сам собой, под действием тех самых сил, которые при капитализме заставляют «рыночных индивидов» уметь заботиться о себе и не давать себя обмануть ни хозяину, ни государству. См. первый коммент к этому посту.
Другое дело, что так не получается ни в странах первого мира, ни в странах третьего. Об этом некогда с горечью писал steissd - хотя для «совокупного капиталиста» в третьем мире была б выгодней всего социал-демократическая политика, практика «шведского социализма» в этих коллективистских обществах дала бы скорейшее развитие с минимумом рисков, а значит и максимум прибыли для приходящих туда ТНК. Но нет! Каждый капиталист пытается урвать своё, получается ультралиберальное кровавое ограбление с массой жертв, толкающее эти страны к революции - логика марксизма работает лучше, чем экономический рационализм.
Вообще, господа капиталисты и нанятое капиталистами государство умеют держать ситуацию под контролем и без боя возможности наживаться за счёт трудящихся не отдадут, разве что в качестве морковки перед носом вьючного животного могут повесить «потребительский идеал» - что означает рост экологических проблем для детей и внуков). Поэтому не обойтись без революции, ломающей сопротивление эксплуататоров (чтобы затем использовать их организаторские или математические способности «в мирных целях» - у кого, конечно, они есть).
Но я отвлёкся, пост-то был про компенсацию экологического ущерба и расчёт его в денежном выражении. Капиталистическое ценообразование с точки зрения экологии имеет 2 убийственных особенности - оно недооценивает жизненно необходимые ресурсы, вроде воздуха, воды и почвы, и переоценивает те, без которых вполне себе можно обойтись, вроде чёрной икры, королевской дичи или ценных пород древесины. В результате варварски истребляются и первые, и вторые: первые потому что почти ничего не стоят (и ущерб людям от загрязнения этих сред ничего не стоит), вторые потому что на их эксплуатации можно сильно нажиться.
Поэтому социалистам (а не только экологам) следует поддерживать всякое предъявление соответствующих ущербов к оплате - во-первых потому, что социалистам следует помогать угнетённым, а социальное угнетение с плохой экологией при капитализме идут просто-таки рука об руку, во-вторых - для того, чтобы капиталистическая машина напоролась на собственные принципы, ибо она работоспособна при рациональном поведении и индивидуализме отнюдь не всех, а лишь угнетательского меньшинства.
Как только трудящееся меньшинство прочувствует свои долговременные интересы и научится их защищать через демократические механизмы также сильно и организованно, как это делает капитал, рыночную экономику сменит плановая как более выгодная трудящимся (собственно почему сейчас даже в странах первого мира эти самые демократические механизмы всё больше и больше стараются отключить, - впрочем этим готовится революция, так что пускай). См. про это общО в « автомобильных аналогиях» и конкретно у Мнема - на примере близкой к экологическим проблем ЖКХ.
Соответственно, с рыночной точки зрения все «экосистемные услуги», оздоровляющие нашу среду обитания, должны получить денежное выражение, а иск за ущерб подают все те, чья среда обитания пострадала от разрушения соответствующих экосистем (всем этим людям стоит поддержать экологов).
Это такие услуги, как очистка воды, воздуха, оздоровление и закаливание, сохранение плодородия почвы, фитомелиорация в городах и т.п.
Оценка рыночной стоимости таких услуг ведётся разными способами, которые я изложу по справочнику «Экономика сохранения биоразнообразия» (М.: 2002. под ред. А.А.Тишкова, с.202-204 и 212-214). Редакторы - составители - сотрудники экономического факультета МГУ С.Н.Бобылёв, О.Э.Медведева, С.В.Соловьёва, специалисты по экономике природопользования, которые были привлечены к разработке методов оценки ущерба в рамках программы по сохранению биоразнообразия в России. Дальше я буду пополнять спектр методов оценки экологического ущерба и перечень ситуаций природопользования, в которых он может быть оценён; понятно, что это оценка по минимуму, которая может быть (и должна быть) расширена и усилена, - но любая дорога в тысячу ли начинается с первого шага.
«Годовое депонирование углерода.
Оценка годового депонирования углерода в Московской области проводилась уточнённым конверсионно-объёмным методом (см. Экономическая оценка биоразнообразия. М., 1999) по данным лесоустройства в Московской области, согласно которым 40% территории области или 1,8 млн га, занимают земли лесного фонда. Кроме того, для расчётов использовались данные о распределении древостоя по породам, бонитетам, группам возраста и депонировании в нём углерода (0-3 т с/га/год), вычисляемом по годовому изменению запасов древесины. Конечные результаты подсчётов по породам приведены в таблице 4.1.
Порода
Количество депонированного С, тыс/год
Сосна
47,6
Ель
274,4
Пихта
0
Лиственница
1,7
Сосна кедровая
0
Итого хвойные
323,7
Дуб высокоствольный
-5,6
Дуб низкоствольный
9,3
Каменная берёза
0
Прочие твердолиственные
0,1
Итого твердолиственные
3,8
Берёза
158,8
Осина
61,8
Прочие мягколиственные
10,6
Итого мягколиственные
231,3
Итого
558,7
Предполагается, что углерод также поглощается болотами в количествах, равных объёмам депонирования лесами Московской области. Сейчас для болот сложно точно рассчитать «углеродную» оценку, однако имеющиеся исследования говорят о значительности этой цифры. Так, согласно оценкам специалистов в России депонирование углерода болотами и лесной подстилкой в 1,5 раза превышает аккумуляцию углерода лесами (Мартынов А.С., 1999).
Для получения объёмов депонирования СО2 необходимо полученные в табл.1 значения умножить на коэффициент 3,66. В итоге суммарное депонирование СО2 составляет 4,2 млн т/год. Так как, по имеющимся экспертным оценкам, одна тонна углекислого газа в результате действия Киотского протокола может стоить 10-50 долл., то косвенная стоимость использования лесного потенциала и болот Московской области оценивается в 42-204 млн долл./год.
Водоочистительные функции болот
Заторфованность Московской области составляет 5,48% от общей территории, т.е. 2,52 тыс. км2. По имеющимся оценкам низинные болота занимают площадь 78,4 тыс. га, смешанные - 37,8 тыс. га, а верховые - 135,9 тыс. га. Стоимость косвенного использования болот оценивалась по их фильтрующей способности, сравниваемой с фильтрующей способностью промышленной очистной установки (ПОУ) с пропускной способностью в 1500 м3/сут., цена, которой в среднем достигает 50 тыс. долл., а срок службы - не менее 50 лет. Низинные болота по сравнению с остальными типами болот обладают минимальной пропускной способностью, равной 137 м3/сут./га, т.е. 11 га болота очищают сточные воды эквивалентно одной ПОУ, годовая приведённая стоимость которой составляет 1 тыс. долл. Тем самым низинные болота в Московской области потенциально экономят на очистке воды около 7,1 млн. долл./год. Смешанные болота в три раза эффективнее низинных, поэтому стоимость косвенного использования смешанных болот составляет около 10,3 млн. долл./год. Верховые болота эффективнее низинных в четыре раза, поэтому стоимость косвенного использования верховых болот может быть оценена в 49,4 млн. долл./год. Таким образом, суммарная стоимость косвенного использования болот Московской области оценивается приблизительно в 66,8 млн.долл./год.
Оздоровительный эффект от рекреации
Оценка оздоровительного эффекта от активной рекреации рассчитывалась на основе данных лаборатории кадастра животного мира ВНИИ охраны природы и заповедного дела (Каменнова И.Е., Мартынов А.С,, 1995), согласно которым число дней временной нетрудоспособности сокращается на 3,5 дня при отдыхе на природе в течение 20 дней. По данным Госкомстата население г.Москвы и Московской области составляет около 15 млн чел., из которых около 2,7-5,4 млн. чел,, т.е. в среднем 4 млн. чел., пользуются рекреационными услугами Московской области. Учитывая количество трудоспособного населения Москвы и Московской области, количество населения, пользующегося рекреационными услугами Московской области и уровень среднемесячной заработной платы, получаем оценку дополнительного дохода за не проведённые на больничном 3,5 дня, составляющую 67,8 млн. долл./год.
В целом стоимость косвенного использования биоресурсов Московской области, оцениваемая как сумма стоимостей депонирования углерода лесами и болотами, очистки воды болотами, а также оздоровительного эффекта рекреации составляет примерно 176,6-338,6 млн. долл./год.
Стоимостная оценка экосистемных функций лесов на территории Московского региона (Москва и Московская область)
В данной главе даётся стоимостная оценка экосистемных функций/услуг лесов Московской области. Данную оценку можно также интерпретировать как косвенную стоимость использования лесов в рамках концепции общей экономической ценности. Для лесов даётся пример расчёта косвенной стоимости на основе их природоохранных и водорегулирующих функций методом замещающих затрат.
Снижение загрязнения атмосферы
Затратный подход (теневой проект) с использованием техники дисконтирования
Стоимостная оценка природоохранных функций лесов на территории Московского региона проводится по затратам, которые надо было бы потратить для того, чтобы создать искусственные аналоги, заменяющие функции лесов по очищению атмосферного воздуха.
По оценкам, приведённым в работе Смирнова, Кожевникова, Гаврилова [1], один гектар хвойных лесов задерживает за год 40 тонн пыли, 400 кг сернистого ангидрида, 100 кг хлоридов, 20-25 кг фторидов; соответственно дубовых лесов - 54 тонны, буковых - 68 тонн.
Текущие затраты на очистку воздуха от пыли согласно статистической отчётности по форме 4-ОС составляют 382 руб./тонн [2].
Отсюда услуги лесов по улавливанию пыли могут быть оценены:
для хвойных лесов в 40 тонн х 382 руб. = 15280 руб. за га;
для дубовых - 54 тонн х 382 руб. = 20 628 руб. за га;
для буковых - 68 тонн х 382 руб. = 25976 руб. за га.
Поскольку в Московской области преобладают хвойные и смешанные леса, условно можно принять в качестве оценочной величины стоимостные параметры, полученные для хвойных лесов - 15 280 руб. за гектар в годовом исчислении.
Для получения значения текущей стоимости (капитализированной величины) функций лесов по очищению атмосферы можно применить приём дисконтирования затрат за бесконечный период времени:
V = Vo/в,
Где V - текущая стоимость функций лесов по очищению атмосферы,
Vo - величина экономии текущих издержек по очистке воздуха,
в - ставка дисконтирования (или коэффициент капитализации), равная 0,1.
Текущая стоимость функций лесов по очищению атмосферы равна:
15280 руб./0,1 = 152 800 руб./га
Снижение эрозии почв
Доходный подход
Согласно данным, приведённым в работе Ю.В.Бабиной и Н.Д.Михайловой [3] недобор урожая составляет в среднем:
На слабосмытых почвах - 10-30%;
На среднесмытых почвах - 30-50%
На сильносмытых почвах - 50-80%.
По некоторым оценкам 1 га природно-антропогенных ландшафтов, в частности лесных экосистем, обеспечивает с вероятностью 80% предотвращение эрозии на 0,5 га.
Это означает, что при урожайности зерновых в центральной части России 14-30 ц/га и средней реализационной цене 270-280 руб./ц (цены 2001- 2003 г.) потери урожая снижаются на 0,5 х 22 ц/га х 225руб. = на 0,5 х 6050 руб/га = 3025 руб/га.
Таким образом, функции лесных экосистем по защите почв от деградации в годовом исчислении могут быть оценены в 3025 руб/га х 0,5 = 512,5 руб/га.
Соответственно, капитализированная стоимость (при ставке дисконтирования, равной 0,1) будет равна:
512,5 руб/га. : 0,1 = 15 125 руб/га
Регулирование речного стока
Затратный подход (теневой проект) с использованием техники дисконтирования
Влияние лесной растительности выражается в повышении водности малых рек за счёт увеличения речного стока в меженный период.
Зависимость между лесистостью и модулем стока на территории Московской области описывается выражением:
М = -1,02 + 0,068Л,
где М - модуль стока с 1 кв. км водозаборного бассейна,
Л - лесистость водозаборного бассейна.
Из этого выражения следует, что при увеличении лесистости, например, в целом по Московской области с 40% до 41% каждый дополнительный гектар леса даёт дополнительно 1, 89 тыс.м3 речного стока в год.
Данная величина может быть оценена через минимальные ставки платы за сверхлимитный забор воды, которые для Московской области составляют 300а руб/тыс.м3. Отсюда дополнительный объём воды, поступающий в систему водообеспечения Московского региона, может быть оценён в 580 руб./га в год (305 х 1,89 = 580).
Соответственно капитализированная стоимость функций лесов по регулированию речного стока может быть оценена в 580/ 0,1 - 5 800 руб./га».
Продолжение следует
[1] Смирнов В.И., Кожевников В.С., Гаврилов Г.М. Охрана окружающей среды при проектировании городов. Л.; Стройиздат, 1981. С.49.
[2] Петкау В.В. Эколого-экономические проблемы развития лесного хозяйства России; Автореф. дисс. на соискание уч. ст. канд. экон. наук. М., 2001.
[3] Бабина Ю.В., Михайлова Н.Д. Методические вопросы определения экономической оценки особо охраняемых природных территорий по эффективности выполнения основных природоохранных функций//Вестник МГУ. Сер.6, Экономика. 1997, №3, С.101.