На руинах года
Продолжение 1 ( начало)
Попал я на эту конференцию, можно сказать, по предварительной записи. Однажды осенью Татьяна Пошевалова
graf_18говорит мне, что давненько мы не бывали на разных официальных мероприятиях. Замкнулись в себе и не знаем, что творится в государственном секторе. А тут как раз пришло уведомление о готовящейся конференции по образованию взрослых. Удобный случай напомнить о себе и послушать, чем живет та самая государственная наука и официальные круги, про которые Шевцов говорит, что они сейчас на голову выше нас. Сходил, посмотрел. Я скажу, что я увидел и дам свою оценку. Только хотелось бы подготовить читателя к ней. Поэтому издалека. На этой конференции услышал много полезного и поучительного. Начиная с того открытия, что в Беларуси существует Институт имени Конфуция. Об этом я, правда, узнал еще до начала конференции, придя в красный ректорский корпус БГУ, в холле которого развернута выставка фотографий, организованная упомянутым Институтом китаеведения имени Конфуция. Я уже признавался в том, что мой поход на конференцию осуществлялся в состоянии экстравертированности, поэтому я был очарован фотографиями загадочного Китая, но не удержался от интровертированного и в чем-то даже шизоидного желания присвоить дорогому мне Агентству Гуманитарных Технологий имя, например, Заратустры или, скажем, Лао Цзы. В этом месте моя фантазия разыгралась, я подумал, что весь БГУ тогда должен был бы получить гордое имя императора Ши-Хуанди, который тоже топил профессоров и философов в нужниках. Слава Богу, мы живем в цивилизованной стране, БГУ, повторяя действия Ши-Хуанди по сути, делает это гораздо гуманнее по форме. В общем, предаваясь таким размышлениям, я поднялся в зал ученых советов и приготовился слушать пленарные доклады. Я пришел практически вовремя, но конференция началась с некоторым опозданием. Меня умиляет причина задержки - я с такой причиной сталкиваюсь не в первый раз, и каждый раз умиляюсь - конференция задержалась потому, что наши почетные российские гости давали интервью. И собравшиеся беларусские профессора и доценты и прочие достойные люди должны были их ждать. Насколько я понимаю, такая практика существует не для того, чтобы унизить профессоров, как можно было бы подумать, если бы университет действительно принял бы имя Ши-Хуанди. Нет, это скорее компенсация униженности журналистов в нашей стране. Ну да бог с ним! Короны с голов участников конференции не упадут.
Итак, доклады. Первый же докладчик, доктор педагогических наук, зам.директора ГНУ «ИОВ РАО» б.о. СНГ и ЕврАЗЭС по образованию взрослых и просветительской деятельности (внушаить?!) Юнацкевич Петр Иванович, раскрыл для меня многое из того, о чем я даже не задумывался. Оказалось, что образование взрослых является стратегическим направлением в дружественной нам Российской Федерации. Посредством системы образования взрослых и системы просветительской деятельности режим Путина решил исправить множество пороков и перекосов, накопившихся за время разнузданной приватизации в правление назначившего его президентом Ельцина. И самое удивительное, что к концу выступления товарища Юнацкевича (да-да, я не оговорился: оба докладчика, которых я слышал на пленарном заседании, обращались к присутствующим именно словом товарищи; давно я не слышал от старших братьев россиян такого обращения, как-тов се больше последние полтора десятилетия приходилось иметь дело с господами. Те еще господа, конечно же, но все же.) я стал верить, что у них все получится. Мало того, что его рассказы о практической реализации звучали убедительно, хуже другое: я не мог не опознать в этих рассказах методологического влияния. Они в самом деле начали пользоваться теми наработками, с которыми мои коллеги и я сам носились в начале 90-х гг. Увы, «нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». И для каких целей будет использовано. Они действительно стали бороться с теми опасностями, о которых мы предупреждали в 90е гг., но тогда на наши предупреждения никто не обращал внимания. Когда дело дошло до изложения концепции нравственного воспитания взрослых, я чуть не рассмеялся, настолько это напоминало школярский пересказ моей статьи «Прагматыка сораму і хрысціянскія стандарты» в Настаўніцкай газэце. Мне бы, конечно, ни за что не пришло бы в голову назвать все это «нравственным воспитанием взрослых», а им - не только пришло, но они это могут реализовать в общефедеральных масштабах. Но мне пришлось сдержать свой смех и слушать дальше. Дальше было не менее интересно. Товарищ Юнацкевич рассказал, как они с помощью общественной экспертизы предотвращают совершение общественного зла и останавливают грабительскую приватизацию, точнее разграбление народной госсобственности. Оказывается, они сообразили, что советское образование, по-прежнему считающееся ими лучшим в мире, давало людям глубокие познания, но не обеспечивало нравственных устоев. В результате этого высокое советское образование используется не на благо общества, а во зло ему, для разграбления или для проектирования таких программ и государственных мероприятий, которые выгодны только отдельным корыстным лицам, а не всему обществу. Ну, в общем, трудно со всем этим не согласиться, тем более что общественная экспертиза такого типа очень напоминает то, что делали методологи группы С. Попова в годы перестройки. Дальше товарищ Юнацкевич говорит, что даже самые «прохиндеистые» и продажные разработчики приватизационных проектов, сомнительных реформ и просто отъема собственности не могут в правильно организованной общественной экспертизе, при всем честном народе, признать, что их проекты и замыслы имеют одну-единственную цель - украсть. Поскольку система государственного управления, судебные органы несовершенны, то защитой против компетентных и квалифицированных воров оказывается именно общественная экспертиза, или даже просто говоря человеческим языком, публичность процессов, имеющих общественное значение. Публичность против келейности, кулуарности и прочих темных дел. Кто же на это может возразить?
Вы думаете, это был риторический вопрос? Так нет, я видел в этом зале участников этой конференции, которые возражали, и не на словах, а на деле! Когда я слушал, как и все присутствующие, рассказ профессора Юнацкевича про общественные слушания как средства против непродуманных или просто злокозненных проектов реформ, я усиленно искал глазами встречи с взглядом Василия Ивановича Стражева, сидящего в президиуме. Мне очень хотелось напомнить Василию Ивановичу «Зеленую тетрадь». «Зеленая тетрадь» - это материалы первых, и, наверное, единственных, общественных слушаний и первой, и, возможно, и последней попытки организовать общественную экспертизу реформ в системе образования в Беларуси. Я сам проводил в октябре 1994го г. управленческую сессия-семинар, т.е. руководил этой экспертизой, а программу ее утвердил сам Василий Иванович. И сам же был участником. И сам же не мог ответить на вопросы зачем задумывается и проводится реформа, сколько она будет стоить, т.е. во что обойдется беларусским налогоплательщикам, и чем аукнется беларусским студентам и школьникам. Как вы думаете, как отреагировал тогда Василий Иванович Стражев на «Зеленую тетрадь»? Вот это точно риторический вопрос, поскольку ответ очевиден: запретил! Что запретил? А все сразу! Любую гласность, публичность и общественные слушания. Нет, вы не подумайте, я очень уважаю Василия Ивановича Стражева. Помимо обычных чиновнических поступков, шаблонных и предсказуемых, которых было много в его трудовой биографии, время от времени он способен и на нормальные человеческие поступки и действия. Но я сейчас не собираюсь обсуждать противоречивость личности бывшего министра, а нынешнего ректора. Я о другом: о том, что необязательно слушать, развесив уши, питерских профессоров, надо просто не запрещать и не давить то, что есть в собственной стране. Тем более, если речь идет о хороших и правильных вещах. Но что Стражев, в зале несколькими рядами впереди меня, сидела Нина Николаевна Кошель - я не мог встретится с ней взглядом, но думаю, она затылком чувствовала мой огненный взгляд, возможно даже она сама понимала, что оратор с трибуны говорит о ней. О том, как она в обстановке скрытности, пользуясь аппаратными интригами и высокими связями, «прихватизировала» наш проект переподготовки менеджеров образования в Академии последипломного образования и фактически загубила его. Подумаешь, проект какой-то переподготовки в какой-то академии! Это же не нефтеперегонный комбинат, не алюминиевый завод! Конечно, нет, но он был мне дорог. А особенно он был дорог моей жене, боевой, можно сказать, подруге и соратнику, которая вложила в этот проект душу и много сил и времени, отрывая это время от семьи, в определенном смысле, и от меня. Я вложил туда всего лишь идею и знание, ну и преподавал немного, те курсы, которые мы не могли поручить кому-то другому. А она вложила душу, рассматривала это как свое дело. Причем хорошее дело, именно поэтому, когда это дело состоялось, проект приобрел законченное очертание, было выпущено несколько потоков подготовленных менеджеров, пришла Нина Николаевна Кошель и решила забрать это все себе. До этого она тоже не чуралась воровства, но в специфически-интеллектуальной форме, попросту говоря, занималась плагиатом. В книге про образование взрослых, написанной ее в соавторстве с заместителем министра образования А. Жуком, выдержки из моих книг присутствовали страницами. Когда я показал эти страницы и свои тексты зам.председателя ВАКа Александру Данилову, он, потирая руки, сказал: «вот оно - яркий случай плагиата и этот случай надо бы раскрутить». Мне, правда, было не до того, я не стал этим заниматься, хотя, может быть, зря.
Ну ладно, бог с ней, с Кошель, еще раз о Стражеве, о гласности и публичности. Сам Василий Иванович не чужд некоторой публичности, особенно когда пребывает в отставке. Когда я делал ток-шоу «Выбор», он как раз отсиживался на скромной должности помощника ректора БГУ, которым тогда был его старинный неприятель Козулин, и он согласился придти на передачу, посвященную переходу школы с пятибалльной системы оценки на десятибалльную. Он пришел в качестве бывшего министра. Я же хотел видеть на передаче еще и тогдашнего министра Петра Бригадина, или хотя бы его зама Александра Жука. Было очень забавно наблюдать, как министерство мобилизовало все свои ресурсы, чтобы вместо участия в моей передаче на ОНТ за два дня организовать другое ток-шоу, на БТ, в котором, естественно, не будут задавать неудобных вопросов, где не будет экспертизы, а будут только вопросы типа «расскажите, пожалуйста, о ближайших планах министерства образования».
Развлекаясь таким образом, предаваясь воспоминаниям о прошлых контактах с коллегами, присутствующими в зале, я отвлекся, а вернула меня к реальности потрясающая фраза оратора. Не могу удержаться, чтобы не привести ее полностью. Не раз упомянутый мной докладчик стал представлять следующего выступающего, тоже процессора, доктора военных наук, Чигирева В.А. (ссылка на документ), про которого в программке было написано тоже много аббревиатур, может быть, чуть меньше, чем у предыдущего оратора. Но эти его должности всего лишь отражают его прошлое (ссылка на документ), и может быть, не очень блестящее настоящее. Иное дело его будущее, о котором вы сейчас узнаете из поразившей меня фразы Юнацкевича: «Будущий Президент России Медведев назначил профессора Чигирева директором Института Социализма». Согласитесь, такое не каждый день услышишь. Не каждый профессор, выступая в соседней, пусть и очень дружественной стране, где еще не наловчились, как следует, отделять мух от котлет, может настолько точно предсказать будущее. До выборов в России еще много месяцев, а он уже знает имя будущего Президента! Вы, конечно, будете смеяться, и скажете мне, что кто же еще не знает достоверно имя будущего Президента России? Соглашусь с вами. Даже я знаю. И не только потому, что услышал это от оратора с трибуны в зале ученого совета в БГУ. Но как вы мне объясните наличие института социализма в России, «успешно» продвигающейся по пути рыночных реформ? Причем не истории социализма, а просто социализма?
Ну и совсем уж добила меня критика вторым выступающим исторического материализма за его бездуховность и неспособность отвечать на вопросы построения социализма в России. Дальше я слушать не стал. Я понял, что я плохо подготовился к этой конференции, и ушел готовиться к своему выступлению на секционном заседании после обеда. Мне очень было важно придти на эту секцию не только, чтобы представить свой доклад, но и для того, чтобы встретится с замечательной женщиной, которая была помечена в программке руководителем моей секции. Это Валентина Ивановна Дынич, проректор РИВШ. К сожалению, встретится с госпожой Дынич мне не довелось. Но не могу удержаться, чтобы не рассказать о том, почему я так заинтересован был в этой встрече. Но об этом в следующий раз.
Попал я на эту конференцию, можно сказать, по предварительной записи. Однажды осенью Татьяна Пошевалова
graf_18говорит мне, что давненько мы не бывали на разных официальных мероприятиях. Замкнулись в себе и не знаем, что творится в государственном секторе. А тут как раз пришло уведомление о готовящейся конференции по образованию взрослых. Удобный случай напомнить о себе и послушать, чем живет та самая государственная наука и официальные круги, про которые Шевцов говорит, что они сейчас на голову выше нас. Сходил, посмотрел. Я скажу, что я увидел и дам свою оценку. Только хотелось бы подготовить читателя к ней. Поэтому издалека. На этой конференции услышал много полезного и поучительного. Начиная с того открытия, что в Беларуси существует Институт имени Конфуция. Об этом я, правда, узнал еще до начала конференции, придя в красный ректорский корпус БГУ, в холле которого развернута выставка фотографий, организованная упомянутым Институтом китаеведения имени Конфуция. Я уже признавался в том, что мой поход на конференцию осуществлялся в состоянии экстравертированности, поэтому я был очарован фотографиями загадочного Китая, но не удержался от интровертированного и в чем-то даже шизоидного желания присвоить дорогому мне Агентству Гуманитарных Технологий имя, например, Заратустры или, скажем, Лао Цзы. В этом месте моя фантазия разыгралась, я подумал, что весь БГУ тогда должен был бы получить гордое имя императора Ши-Хуанди, который тоже топил профессоров и философов в нужниках. Слава Богу, мы живем в цивилизованной стране, БГУ, повторяя действия Ши-Хуанди по сути, делает это гораздо гуманнее по форме. В общем, предаваясь таким размышлениям, я поднялся в зал ученых советов и приготовился слушать пленарные доклады. Я пришел практически вовремя, но конференция началась с некоторым опозданием. Меня умиляет причина задержки - я с такой причиной сталкиваюсь не в первый раз, и каждый раз умиляюсь - конференция задержалась потому, что наши почетные российские гости давали интервью. И собравшиеся беларусские профессора и доценты и прочие достойные люди должны были их ждать. Насколько я понимаю, такая практика существует не для того, чтобы унизить профессоров, как можно было бы подумать, если бы университет действительно принял бы имя Ши-Хуанди. Нет, это скорее компенсация униженности журналистов в нашей стране. Ну да бог с ним! Короны с голов участников конференции не упадут.
Итак, доклады. Первый же докладчик, доктор педагогических наук, зам.директора ГНУ «ИОВ РАО» б.о. СНГ и ЕврАЗЭС по образованию взрослых и просветительской деятельности (внушаить?!) Юнацкевич Петр Иванович, раскрыл для меня многое из того, о чем я даже не задумывался. Оказалось, что образование взрослых является стратегическим направлением в дружественной нам Российской Федерации. Посредством системы образования взрослых и системы просветительской деятельности режим Путина решил исправить множество пороков и перекосов, накопившихся за время разнузданной приватизации в правление назначившего его президентом Ельцина. И самое удивительное, что к концу выступления товарища Юнацкевича (да-да, я не оговорился: оба докладчика, которых я слышал на пленарном заседании, обращались к присутствующим именно словом товарищи; давно я не слышал от старших братьев россиян такого обращения, как-тов се больше последние полтора десятилетия приходилось иметь дело с господами. Те еще господа, конечно же, но все же.) я стал верить, что у них все получится. Мало того, что его рассказы о практической реализации звучали убедительно, хуже другое: я не мог не опознать в этих рассказах методологического влияния. Они в самом деле начали пользоваться теми наработками, с которыми мои коллеги и я сам носились в начале 90-х гг. Увы, «нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». И для каких целей будет использовано. Они действительно стали бороться с теми опасностями, о которых мы предупреждали в 90е гг., но тогда на наши предупреждения никто не обращал внимания. Когда дело дошло до изложения концепции нравственного воспитания взрослых, я чуть не рассмеялся, настолько это напоминало школярский пересказ моей статьи «Прагматыка сораму і хрысціянскія стандарты» в Настаўніцкай газэце. Мне бы, конечно, ни за что не пришло бы в голову назвать все это «нравственным воспитанием взрослых», а им - не только пришло, но они это могут реализовать в общефедеральных масштабах. Но мне пришлось сдержать свой смех и слушать дальше. Дальше было не менее интересно. Товарищ Юнацкевич рассказал, как они с помощью общественной экспертизы предотвращают совершение общественного зла и останавливают грабительскую приватизацию, точнее разграбление народной госсобственности. Оказывается, они сообразили, что советское образование, по-прежнему считающееся ими лучшим в мире, давало людям глубокие познания, но не обеспечивало нравственных устоев. В результате этого высокое советское образование используется не на благо общества, а во зло ему, для разграбления или для проектирования таких программ и государственных мероприятий, которые выгодны только отдельным корыстным лицам, а не всему обществу. Ну, в общем, трудно со всем этим не согласиться, тем более что общественная экспертиза такого типа очень напоминает то, что делали методологи группы С. Попова в годы перестройки. Дальше товарищ Юнацкевич говорит, что даже самые «прохиндеистые» и продажные разработчики приватизационных проектов, сомнительных реформ и просто отъема собственности не могут в правильно организованной общественной экспертизе, при всем честном народе, признать, что их проекты и замыслы имеют одну-единственную цель - украсть. Поскольку система государственного управления, судебные органы несовершенны, то защитой против компетентных и квалифицированных воров оказывается именно общественная экспертиза, или даже просто говоря человеческим языком, публичность процессов, имеющих общественное значение. Публичность против келейности, кулуарности и прочих темных дел. Кто же на это может возразить?
Вы думаете, это был риторический вопрос? Так нет, я видел в этом зале участников этой конференции, которые возражали, и не на словах, а на деле! Когда я слушал, как и все присутствующие, рассказ профессора Юнацкевича про общественные слушания как средства против непродуманных или просто злокозненных проектов реформ, я усиленно искал глазами встречи с взглядом Василия Ивановича Стражева, сидящего в президиуме. Мне очень хотелось напомнить Василию Ивановичу «Зеленую тетрадь». «Зеленая тетрадь» - это материалы первых, и, наверное, единственных, общественных слушаний и первой, и, возможно, и последней попытки организовать общественную экспертизу реформ в системе образования в Беларуси. Я сам проводил в октябре 1994го г. управленческую сессия-семинар, т.е. руководил этой экспертизой, а программу ее утвердил сам Василий Иванович. И сам же был участником. И сам же не мог ответить на вопросы зачем задумывается и проводится реформа, сколько она будет стоить, т.е. во что обойдется беларусским налогоплательщикам, и чем аукнется беларусским студентам и школьникам. Как вы думаете, как отреагировал тогда Василий Иванович Стражев на «Зеленую тетрадь»? Вот это точно риторический вопрос, поскольку ответ очевиден: запретил! Что запретил? А все сразу! Любую гласность, публичность и общественные слушания. Нет, вы не подумайте, я очень уважаю Василия Ивановича Стражева. Помимо обычных чиновнических поступков, шаблонных и предсказуемых, которых было много в его трудовой биографии, время от времени он способен и на нормальные человеческие поступки и действия. Но я сейчас не собираюсь обсуждать противоречивость личности бывшего министра, а нынешнего ректора. Я о другом: о том, что необязательно слушать, развесив уши, питерских профессоров, надо просто не запрещать и не давить то, что есть в собственной стране. Тем более, если речь идет о хороших и правильных вещах. Но что Стражев, в зале несколькими рядами впереди меня, сидела Нина Николаевна Кошель - я не мог встретится с ней взглядом, но думаю, она затылком чувствовала мой огненный взгляд, возможно даже она сама понимала, что оратор с трибуны говорит о ней. О том, как она в обстановке скрытности, пользуясь аппаратными интригами и высокими связями, «прихватизировала» наш проект переподготовки менеджеров образования в Академии последипломного образования и фактически загубила его. Подумаешь, проект какой-то переподготовки в какой-то академии! Это же не нефтеперегонный комбинат, не алюминиевый завод! Конечно, нет, но он был мне дорог. А особенно он был дорог моей жене, боевой, можно сказать, подруге и соратнику, которая вложила в этот проект душу и много сил и времени, отрывая это время от семьи, в определенном смысле, и от меня. Я вложил туда всего лишь идею и знание, ну и преподавал немного, те курсы, которые мы не могли поручить кому-то другому. А она вложила душу, рассматривала это как свое дело. Причем хорошее дело, именно поэтому, когда это дело состоялось, проект приобрел законченное очертание, было выпущено несколько потоков подготовленных менеджеров, пришла Нина Николаевна Кошель и решила забрать это все себе. До этого она тоже не чуралась воровства, но в специфически-интеллектуальной форме, попросту говоря, занималась плагиатом. В книге про образование взрослых, написанной ее в соавторстве с заместителем министра образования А. Жуком, выдержки из моих книг присутствовали страницами. Когда я показал эти страницы и свои тексты зам.председателя ВАКа Александру Данилову, он, потирая руки, сказал: «вот оно - яркий случай плагиата и этот случай надо бы раскрутить». Мне, правда, было не до того, я не стал этим заниматься, хотя, может быть, зря.
Ну ладно, бог с ней, с Кошель, еще раз о Стражеве, о гласности и публичности. Сам Василий Иванович не чужд некоторой публичности, особенно когда пребывает в отставке. Когда я делал ток-шоу «Выбор», он как раз отсиживался на скромной должности помощника ректора БГУ, которым тогда был его старинный неприятель Козулин, и он согласился придти на передачу, посвященную переходу школы с пятибалльной системы оценки на десятибалльную. Он пришел в качестве бывшего министра. Я же хотел видеть на передаче еще и тогдашнего министра Петра Бригадина, или хотя бы его зама Александра Жука. Было очень забавно наблюдать, как министерство мобилизовало все свои ресурсы, чтобы вместо участия в моей передаче на ОНТ за два дня организовать другое ток-шоу, на БТ, в котором, естественно, не будут задавать неудобных вопросов, где не будет экспертизы, а будут только вопросы типа «расскажите, пожалуйста, о ближайших планах министерства образования».
Развлекаясь таким образом, предаваясь воспоминаниям о прошлых контактах с коллегами, присутствующими в зале, я отвлекся, а вернула меня к реальности потрясающая фраза оратора. Не могу удержаться, чтобы не привести ее полностью. Не раз упомянутый мной докладчик стал представлять следующего выступающего, тоже процессора, доктора военных наук, Чигирева В.А. (ссылка на документ), про которого в программке было написано тоже много аббревиатур, может быть, чуть меньше, чем у предыдущего оратора. Но эти его должности всего лишь отражают его прошлое (ссылка на документ), и может быть, не очень блестящее настоящее. Иное дело его будущее, о котором вы сейчас узнаете из поразившей меня фразы Юнацкевича: «Будущий Президент России Медведев назначил профессора Чигирева директором Института Социализма». Согласитесь, такое не каждый день услышишь. Не каждый профессор, выступая в соседней, пусть и очень дружественной стране, где еще не наловчились, как следует, отделять мух от котлет, может настолько точно предсказать будущее. До выборов в России еще много месяцев, а он уже знает имя будущего Президента! Вы, конечно, будете смеяться, и скажете мне, что кто же еще не знает достоверно имя будущего Президента России? Соглашусь с вами. Даже я знаю. И не только потому, что услышал это от оратора с трибуны в зале ученого совета в БГУ. Но как вы мне объясните наличие института социализма в России, «успешно» продвигающейся по пути рыночных реформ? Причем не истории социализма, а просто социализма?
Ну и совсем уж добила меня критика вторым выступающим исторического материализма за его бездуховность и неспособность отвечать на вопросы построения социализма в России. Дальше я слушать не стал. Я понял, что я плохо подготовился к этой конференции, и ушел готовиться к своему выступлению на секционном заседании после обеда. Мне очень было важно придти на эту секцию не только, чтобы представить свой доклад, но и для того, чтобы встретится с замечательной женщиной, которая была помечена в программке руководителем моей секции. Это Валентина Ивановна Дынич, проректор РИВШ. К сожалению, встретится с госпожой Дынич мне не довелось. Но не могу удержаться, чтобы не рассказать о том, почему я так заинтересован был в этой встрече. Но об этом в следующий раз.