Из прошлого в будущее слева направо
Пространство и время воспринимаются одинаково
Александр Марков
Люди обычно представляют себе последовательности чисел в виде горизонтальных рядов, причем маленькие числа располагают слева, а большие - справа. При помощи остроумных экспериментов с очками, смещающими изображение влево или вправо, итальянские психологи показали, что мысленные представления о длительности временных интервалов подчиняются той же закономерности: короткие интервалы кажутся нам «левыми», длинные - «правыми».
Данные экспериментальной психологии свидетельствуют о том, что между мысленными представлениями о количестве и положении в пространстве существует тесная связь. Люди мысленно представляют себе возрастающие последовательности чисел в виде горизонтальных «числовых осей», ориентированных слева направо: маленькие числа кажутся расположенными левее, большие - правее (Umiltа et al., 2008. The spatial representation of numbers: evidence from neglect and pseudoneglect).
Итальянские психологи опубликовали на сайте журнала Psychological Science результаты нового исследования, показывающего, что представления о времени тоже неразрывно связаны в нашем сознании с представлениями о пространстве.
В первом эксперименте приняли участие 6 мужчин и 6 женщин от 19 до 34 лет, все праворукие. О цели эксперимента участники ничего не знали. Им показывали на экране компьютера синий квадрат в течение 1,6, 1,8, 2,0, 2,2 или 2,4 секунды. После этого они должны были нажать на пробел (что приводило к появлению на экране красного квадрата) и удерживать его нажатым ровно столько же времени, сколько демонстрировался синий квадрат («тест на полное время»). В другом варианте нужно было воспроизвести половину этого временного интервала («тест на половину времени»). Перед началом тестирования испытуемые тренировались в выполнении обоих заданий (по 50 попыток на каждое задание). Затем начиналось собственно тестирование, в ходе которого каждый испытуемый сначала 50 раз пытался воспроизвести полное время демонстрации синего квадрата (в случайном порядке предлагалось по 10 тестов для каждого из пяти временных интервалов), а потом 50 раз нужно было воспроизвести половину времени. Испытуемым ничего не сообщали о том, насколько удачно они справились с заданием.
После этого проводилась процедура «призматической адаптации» (ПА). Сидя перед столом, испытуемый надевал очки с призматическими линзами, смещающими изображение на 10° влево или вправо. Затем его просили указывать пальцем на предметы, расположенные в разных углах стола. В ходе этой тренировки испытуемый привыкал к тому, что предметы находятся не там, где он их видит, и мозг начинал соответствующим образом корректировать зрительную информацию. У «призматической адаптации» имеется последействие, что было подтверждено в ходе эксперимента. Например, сняв очки, смещающие изображение вправо, испытуемые при попытке указать на какой-нибудь предмет указывали левее, чем нужно (особенно если при этом они не могли видеть свою руку). Если у «правых» очков - левое последействие, то у «левых» очков - соответственно, правое.
Сразу после ПА, пока не закончилось последействие, снова проводились тесты на воспроизведение длительности временных интервалов.
Исследователи сравнивали результаты тестов до и после ПА. Было выявлено статистически достоверное влияние ПА на результаты обоих тестов. В «тестах на половину времени» левое последействие приводит к тому, что испытуемые жмут на пробел в среднем на 79 мс дольше, чем в таком же тесте до ПА. Правое последействие имеет обратный эффект: в этом случае испытуемые удерживали клавишу нажатой на 59 мс меньше, чем в аналогичном тесте до ПА. В «тестах на полное время» левое последействие увеличивало время удержания клавиши на 113 мс, правое - сокращало его на 131 мс.
Иными словами, левое последействие ведет к недооценке длительности нажатия на клавишу, и поэтому испытуемый нажимает на нее дольше, чем нужно. Правое последействие ведет к переоценке длительности, и поэтому человек отпускает клавишу раньше срока.
См. результаты «тестов на полное время». По горизонтальной оси отложено время, в течение которого на экране демонстрировался синий квадрат. Столбики показывают среднюю разность между длительностью удержания пробела испытуемыми после и до ПА. Черные столбики соответствуют людям, которым надевали «правые» очки (дающие «левое последействие»), белые столбики соответствуют тем, кому надевали «левые» очки. Положительные значения соответствуют недооценке времени нажатия на клавишу (после ПА человек жмет на клавишу дольше, чем нужно), отрицательные значения соответствуют переоценке этого времени.
Более тонкий статистический анализ результатов показал, что между силой последействия ПА (которая оценивалась по тому, насколько сильно ошибались люди, указывая пальцем на предметы после ПА) и величиной недо- или переоценки длительности временных интервалов существует положительная корреляция. Иными словами, те люди, которые сильно промахивались мимо предметов после ПА, сильнее ошибались и в оценке длительности временных интервалов, и наоборот. Была выявлена также отрицательная корреляция между тем, насколько успешно человек научился «корректировать» положение предметов в ходе ПА, и тем, насколько он ошибался потом при оценке длительностей. Чем точнее была пространственная корректировка во время упражнений с надетыми очками, тем сильнее люди потом недо- или переоценивали временные интервалы.
Во втором эксперименте приняли участие другие шесть испытуемых. Последовательность тестов была такая же, как и в первом эксперименте, однако с каждым испытуемым проводили не одну, а две сессии, с интервалом в одну неделю. Если во время первой сессии испытуемому надевали «правые» очки, то во второй раз использовались «левые», и наоборот. Результаты получились точно такие же, как и в первом эксперименте.
Таким образом, эксперименты продемонстрировали тесную связь между восприятием пространства и времени. Общая направленность полученных результатов совпадает с тем, что было ранее установлено относительно связи между представлениями о числах и направлением в пространстве. Левая сторона ассоциируется с меньшими числами, правая - с большими. По-видимому, это справедливо и для интервалов разной длительности: короткие интервалы кажутся нам «расположенными левее», чем более длительные.
Когда человеку надевают очки, смещающие изображение вправо, человек начинает корректировать зрительную информацию, основываясь на принципе «всё на самом деле левее, чем кажется». Привыкнув производить такую корректировку, человек продолжает осуществлять ее и некоторое время после снятия очков («левое последействие»). Поскольку представление о количествах тесно связано с представлением о положении в пространстве (малые числа воспринимаются как «левые», большие - как «правые»), человек начинает корректировать не только пространственную, но и количественную информацию. При этом алгоритм пространственной корректировки автоматически преобразуется в алгоритм корректировки математической.
В результате числовая информация начинает «исправляться» на основе принципа «числа (или количества) на самом деле меньше, чем кажутся». Это было установлено ранее. Новые эксперименты показали, что данный эффект распространяется также и на восприятие времени. Информация о длительностях начинает корректироваться по принципу «времени прошло меньше, чем кажется» (и человек в результате жмет на кнопку дольше, чем нужно). Надевание «левых» очков приводит к обратному эффекту: человек начинает корректировать пространственное положение предметов, числа и длительности на основе принципа «всё на самом деле правее и больше, чем кажется».
Полученные результаты свидетельствуют о тесной связи психологических механизмов ориентации в пространстве и оценки количеств и длительностей. Авторы надеются, что дальнейшие исследования позволят выяснить нейрофизиологические основы этой связи. К сожалению, в статье ничего не говорится о том, как реагируют на «призматическую адаптацию»: 1) левши, 2) люди, привыкшие читать и писать справа налево. Вероятно, этот вопрос еще не изучен.
Источник: Francesca Frassinetti, Barbara Magnani, Massimiliano Oliveri. Prismatic Lenses Shift Time Perception // Psychological Science. 2009. Advance online publication.
http://elementy.ru/news/431118
То есть мысленное движение из прошлого в будущее (типа того, как растёт числовая последовательность) у нас происходит слева направо. Среди прочего, это влияет на различение правых и левых в политическом смысле - если будущее предполагается справа, то верное прогнозирование будущего требует взгляда с левой стороны, левые - сторонники прогрессивных изменений, видящие угнетение и несправедливость в сегодняшнем статус-кво, требующие его устранения и т.п., правые - сторонники «священных прав», к которым не подступись и т.п. Cм. « Левые и правые - откуда взялись?».
И ещё интересное обсуждение гомологичной темы в журнале fregimus: «Мне часто приходится слышать, будто в пространственно-временных метафорах у греков и римлян впереди находилось прошлое, а позади - будущее. Это правда - но не вся правда.
Подкрепления этой мысли аргументами серьезнее семантических мне не встречалось (если таковые есть, мне бы очень хотелось о них узнать). Действительно, на примере латинских слов, обозначающих отношения следования, хорошо видно такое совпадение. Прилагательное prior означает ведущий, находящийся впереди, но также и бывший ранее, прошлый. Существительное prior означает уже только предок. Точно так же, posterus означает не только следующий позади, но и, в субстантивном значении, будущие поколения.
Однако, явление это обнаруживается, в том числе, и в русском языке. Рассматривая его, тоже можно было бы подумать, что мы стоим к будущему задом, к прошлому передом. Слово предшествующий имеет оба значения латинского prior - и шествующий впереди, и бывший ранее, и - тоже в форме существительного - предшественник. Точно так же, значение прилагательного последующий - и идущий по следам, и будущий, как, например, последующие поколения.
Видимая путаница здесь возникает только от неверного выбора точки отсчета. Не мы движемся из прошлого в будущее вперед затылком. Наоборот, мы смотрим, как мимо нас проходит сначала предшествующее, прошлое, а затем последующее, будущее относительно этого прошлого. Ведь нам куда привычнее считать точкой отсчета себя, а не абстрактную точку нуля на оси времени.
Последнее рассуждение, конечно же, от лукавого. Оно как будто все объясняет, сводит в систему, но пользы нам от этого якобы объяснения никакого нет, ведь оно не ведет к последующему шагу, к новому выводу. А на самом деле? А на самом деле мы пока не знаем, отчего язык так работает. Лингвистика еще только начинает робко ставить вопросы не только как устроен язык, но и почему он так устроен. И, конечно же, из одних рассуждений от поверхностных закономерностей выводы о мировоззрении людей иных цивилизаций частенько получаются весьма шаткими.
И все-таки интересно - чем еще подтверждают расположение древнегреческого будущего позади грека? Может быть, мне просто не повезло найти хороших исследований, касавшихся этого вопроса?» ( http://fregimus.livejournal.com/61581.html ).
andrei_koval: «Попробуем разобраться в этом потихоньку, по частям. Начнём с хронологической составляющей. "Настоящее" для нас -- данный миг, делящий всё на "прошлое" и "будущее". При этом "прошлое" позади, "будущее" впереди -- не так ли?
Но так было отнюдь не всегда.
Психологически вавилоняне, как и шумеры, были ориентированы во времени на прошлое. Если для современного человека “смотреть в будущее” означает “смотреть вперёд”, то шумер или вавилонянин, глядя вперёд, видел прошлое”[1]. Такое восприятие направления времени было на древнем Ближнем Востоке всеобщим. Это подтверждается, например, древнеегипетскими материалами: заботясь о возрождении царства фараонов в будущем, гераклеопольский правитель в своём поручении сыну (XXII в. до н. э.) советует последнему следовать “отцам твоим, предкам твоим”; а в “Пророчестве Нефертити” счастливое будущее страны после смутного времени изображается по возможности полным возвращением к прошлому:
Придёт царь-южанин... Он примет белую корону и возложит красную корону. Он соединит двойную корону. Он умиротворит Гора и Сетха, тем, что они любят....[2]
[1] Клочков И. С. Духовная культура Вавилонии: человек, судьба, время. М., 1983, с. 28.
[2] Хрестоматия по истории Древнего Востока. М., 1963, т. I, с. 32, 55.
Итак, для архаического сознания настоящее, как и прошлое, находится впереди, перед глазами, причём оно обладает большей онтологической ценностью, чем будущее. Собственно говоря, настоящее -- в прошлом, то есть далеко впереди. Вот ещё несколько тому примеров.
Пространственные представления развиваются у человека раньше временных, и в древних культурах они проявляют тенденцию доминировать над временными представлениями[1]. Это подтверждается данными языка: на аккадском языке “будущее” обозначается словом ахрату, корень которого имеет значение “быть позади”, а позднее, в Ветхом Завете, слово ришон означает не только “первый” во временной цепи, но также и “предыдущий, предшествующий” в пространственно-временном аспекте, а ахарон есть “задний, западный” в пространственном аспекте и “поздний, последний, будущий” во временнóм[2].
Древние китайцы также ориентировались на прошлое. Иероглиф цянь, например, “одновременно обозначал находящееся впереди и принадлежащее прошлому”[3].
Средневековые арабские учёные называли древнего поэта “аввал” - “первый”, “мутакаддим” - “идущий впереди”, “предшествующий”, а “нового” поэта - “авхир” - “последний”, “мутааххир” - “задерживающийся”, “опаздывающий”, “отстающий”, “поздний” и т. п.[4]
[1] Kolaja J. Social System and Time and Space. Pittsburgh, 1969, pp. 4-5.
[2] Вейнберг И<оэл>. П<есахович>. Человек в культуре древнего Ближнего Востока. М., «Наука», 1986, с. 59
[3] Лисевич И. С. Литературная мысль Китая на рубеже древности и средних веков. М., 1979, с. 206; см. также сс. 221-222 и др.
[4] Куделин А. Б. Средневековая арабская поэтика (вторая половина VIII - XI век). М., 1983, сс. 237-238.
Ту же непривычную для нас "обратную перспективу" обнаруживаем и в произведениях древнерусской письменности.
“Древние” обозначались словами “первые”, “предшествующие” и т. п., а более поздние - словами “последние”, “отстающие” и т. п. “Летописцы говорили о «передних» князьях - о князьях далёкого прошлого”, - отмечает Д. С. Лихачёв. “Прошлое было где-то впереди, в начале событий, ряд которых не соотносился с воспринимающим его субъектом. «Задние» события были событиями настоящего или будущего. «Заднее» - это наследство, остающееся от умершего, это то «последнее», что связывало его с нами. «Передняя слава» - это слава отдалённого прошлого, «первых» времён, «задняя же слава» - это слава последних деяний”
[Лихачёв Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Изд. 3-е. М., 1979, сс. 254-255, 215].» Отсюда.