Специальное совещание: необходимы решительные изменения в подходе к тибетской борьбе (2)
Отказавшись от обсуждения предложений Далай-ламы, изложенных в «Меморандуме о подлинной автономии Тибета», Пекин продемонстрировал неспособность сформулировать собственный проект.
Подход ‘срединного пути’ привлек интерес и поддержку на локальном и международном уровне, поскольку предполагает диалог по проекту будущего политического устройства Тибета, детали которого можно рассматривать в рамках конструктивной дискуссии. Этот проект был уже представлен политикам и парламентариям многих стран мира, так что оставалось проработать только конкретные вопросы, например, использование духовного авторитета Далай-ламы для предотвращения межэтнических конфликтов, расширением которых вплоть до потенциального изгнания ханьцев угрожал Пекин.
Идеологи ‘единого фронта’, очевидно, плохо представляли себе, что современная политика требует усилий, отличающихся от заклинательной риторики времен ‘культурной революции’. Между тем именно в Китае, как ни в какой другой стране, памятны тяжкие последствия безумных проектов вроде перевоспитания интеллигенции в деревне, которыми были тогда нагружены внутренние ресурсы страны. Но получивших подготовку в рамках устаревших учреждений партийных работников история ничему не может научить, так как их собственное существование является частью безумного проекта по скорейшему преодолению и отмиранию религиозных «заблуждений». Более того, пекинские идеологи дали неприятное подтверждение самым пессимистическим оценкам в свой адрес, обратившись к хорошо известной модели поведения, которая проявляется людьми в случае отсутствия любых инициатив.
Не имея ни единого проекта, какой заслуживал бы внимания окружающих, такой индивид вначале произносит формулу проклятия окружающих (что-то вроде «все равно обречены»), а затем в темном углу вставляет новые батарейки в собранный еще подростком «вечный двигатель» - в туманной надежде, что случится чудо, и человечество получит новую энергию. Итак, 18 ноября официальный представитель МИД КНР Цинь Ган вместо конкретного комментария по поводу встречи тибетцев в Дхарамсале в очередной раз употребил слово «обречены» (в английской версии "doomed"). "Любые попытки отделить Тибет от территории Китая обречены, - заявил журналистам китайский дипломат. - Так называемое Тибетское правительство в изгнании не признано ни одной страной мира". Причем собственно к специальному совещанию эти дежурные фразы министерства иностранных дел никакого отношения не имеют.
«Эта встреча вовсе не по поводу отделения Тибета от Китая, - заявил Associated Press в ответ на эти комментарии спикер Тибетского правительства в изгнании Тхубтен Сампхел. - Она по поводу восстановления прав человека в отношении тибетцев, живущих в Тибете». Премьер-министр Самдонг Ринпоче отметил, что на совещании ведутся «очень эмоциональные» дискуссии. «Тут смешанные чувства - фрустрация, надежда и стремление что-то сделать, но не очень ясно, что именно», - сказал он по итогам заседаний 18 ноября.
Далее Цинь Ган слово в слово повторил риторику в адрес Индии, выраженный его же устами 13 ноября: «Правительство Индии неоднократно давало обещания о том, что запрещает тибетцам заниматься антикитайской политической деятельностью на территории Индии. Уверен, что обещания индийской стороны могут быть соблюдены». На фоне прозвучавших чуть раньше из уст руководящего «единофронтовца» Чжу Вэйцюня ссылок на территориальные завоевания 750-летней давности и необходимость содержания крупных войсковых подразделений на границе с Индией, а также комментарий китайского ведомства по поводу территории Аруначал-Прадеша, эти заявления вовсе не свидетельствуют о стремлении Китая вести диалог с Индией. Это уж явно не «гармоничные» и добрососедские отношения, но в таком случае эти отштампованные угрозы могут быть адресованы только внешнему миру в целом.
В тот же день, 18 ноября, заведующий отделом «единого фронта» Ду Цинлинь, «являющийся должностным лицом на уровне государственных руководителей» участник переговоров с посланниками Далай-ламы, призвал к себе 11 монахов, чтобы дать им наказ «внести вклад в единство страны и гармонию между этническими группами». «Ну, надеюсь, что эти монахи, отличники буддийской учебы, будут любить страну, подчиняться законам, следовать религиозной дисциплине и служить народу», - цитирует его Синьхуа.
Ду Цинлинь выразил также надежду, что монахи поработают «на стабильность Тибета и тибетского народа». Приглашенные на встречу с главным «единофронтовцем» монахи - по-видимому, первые выпускники открывшегося в 2004 году колледжа - получили 17 ноября дипломы об окончании курса в Высшем колледже тибетского буддизма Китая на церемонии, прошедшей в присутствии 300 верующих в пекинском монастыре «Юнхэгун», где их благословил Гьянчайн Норбу, назначенный Пекином 11-й панчен-лама.
Все это - совершенно неавторитетный пекинский панчен-лама, напутствие из уст главного «единофронтовца», и в особенности примененный в отношении монахов традиционный слоган компартии «служить народу» - могло бы показаться забавным, если бы не выглядело так грустно. А еще грустнее выглядела 18 ноября в Хельсинки путешествующая по Европе делегация так называемых тибетологов, которая, как ранее в Риме и Праге, излагала последние материалы 'единого фронта' о Тибете. Иными словами, снова говорилось о границах XIII века, о незначительной группе лиц, устроивших в Лхасе «беспорядки 14 марта», о процветании Тибета благодаря ведущей роли компартии. Руководитель делегации Чжу Сяомин (Zhu Xiaoming), заместитель начальника Всекитайского центра по изчению тибетологии, повторил (не свои) слова о том, что двери для Далай-ламы в случае его возвращения на «патриотические» позиции всегда открыты, а двери для «независимости Тибета», «полунезависимости» или «видоизмененной независимости» всегда закрыты. Все эти формулировки можно и без личного разъяснения товарищей от тибетологии прочесть на государственных информационных сайтах КНР, да и слушали их в основном обучающиеся за рубежом студенты из материкового Китая.
Но если представителям Пекина нечего сказать даже в ходе непосредственных контактов за рубежом, то едва ли можно ожидать большего от чиновников, чьи взгляды на тибетский буддизм базируются только на общении в коридорах «единого фронта». Отсюда ясно, что все, что звучит из рупоров компартии в течение последних недель, не имеет ни малейшего отношения к политике ‘rangzen’ (независимости Тибета), ни к подходу ‘срединного пути’. Партийные идеологи материкового Китая говорят только о тех вопросах, которые занимали их еще 20 лет тому назад: как заменить религию «патриотизмом», как воспитать монахов, которые были бы "политработниками без погон" и гарантированно не сбежали бы в Индию, как заставить остальной мир поверить в то, что «социализм с китайскими характеристиками» и есть мечта всего человечества. Ни тибетцев, ни российских или западных буддистов эти проблемы не могут взволновать настолько, чтобы они внезапно решили разделить приоритеты Пекина.
Как следствие, участникам совещания в Дхарамсале тоже следует отказаться от дискуссий по внутренним вопросам компартии, посвятив время обсуждению собственных политических задач, в особенности развитию демократических институтов в условиях разделения религии и политики. Пекин, обратившись в прошлое, все равно не видит, куда направляется на самом деле, и о его нынешней политической стратегии в отношении тибетского буддизма можно точно сказать - «обречена на провал».
Тибетские монахи, участники специального совещания, в кулуарах зала Тибетской детской деревни в верхней Дхарамсале. 17 ноября 2008
Подход ‘срединного пути’ привлек интерес и поддержку на локальном и международном уровне, поскольку предполагает диалог по проекту будущего политического устройства Тибета, детали которого можно рассматривать в рамках конструктивной дискуссии. Этот проект был уже представлен политикам и парламентариям многих стран мира, так что оставалось проработать только конкретные вопросы, например, использование духовного авторитета Далай-ламы для предотвращения межэтнических конфликтов, расширением которых вплоть до потенциального изгнания ханьцев угрожал Пекин.
Идеологи ‘единого фронта’, очевидно, плохо представляли себе, что современная политика требует усилий, отличающихся от заклинательной риторики времен ‘культурной революции’. Между тем именно в Китае, как ни в какой другой стране, памятны тяжкие последствия безумных проектов вроде перевоспитания интеллигенции в деревне, которыми были тогда нагружены внутренние ресурсы страны. Но получивших подготовку в рамках устаревших учреждений партийных работников история ничему не может научить, так как их собственное существование является частью безумного проекта по скорейшему преодолению и отмиранию религиозных «заблуждений». Более того, пекинские идеологи дали неприятное подтверждение самым пессимистическим оценкам в свой адрес, обратившись к хорошо известной модели поведения, которая проявляется людьми в случае отсутствия любых инициатив.
Не имея ни единого проекта, какой заслуживал бы внимания окружающих, такой индивид вначале произносит формулу проклятия окружающих (что-то вроде «все равно обречены»), а затем в темном углу вставляет новые батарейки в собранный еще подростком «вечный двигатель» - в туманной надежде, что случится чудо, и человечество получит новую энергию. Итак, 18 ноября официальный представитель МИД КНР Цинь Ган вместо конкретного комментария по поводу встречи тибетцев в Дхарамсале в очередной раз употребил слово «обречены» (в английской версии "doomed"). "Любые попытки отделить Тибет от территории Китая обречены, - заявил журналистам китайский дипломат. - Так называемое Тибетское правительство в изгнании не признано ни одной страной мира". Причем собственно к специальному совещанию эти дежурные фразы министерства иностранных дел никакого отношения не имеют.
«Эта встреча вовсе не по поводу отделения Тибета от Китая, - заявил Associated Press в ответ на эти комментарии спикер Тибетского правительства в изгнании Тхубтен Сампхел. - Она по поводу восстановления прав человека в отношении тибетцев, живущих в Тибете». Премьер-министр Самдонг Ринпоче отметил, что на совещании ведутся «очень эмоциональные» дискуссии. «Тут смешанные чувства - фрустрация, надежда и стремление что-то сделать, но не очень ясно, что именно», - сказал он по итогам заседаний 18 ноября.
Далее Цинь Ган слово в слово повторил риторику в адрес Индии, выраженный его же устами 13 ноября: «Правительство Индии неоднократно давало обещания о том, что запрещает тибетцам заниматься антикитайской политической деятельностью на территории Индии. Уверен, что обещания индийской стороны могут быть соблюдены». На фоне прозвучавших чуть раньше из уст руководящего «единофронтовца» Чжу Вэйцюня ссылок на территориальные завоевания 750-летней давности и необходимость содержания крупных войсковых подразделений на границе с Индией, а также комментарий китайского ведомства по поводу территории Аруначал-Прадеша, эти заявления вовсе не свидетельствуют о стремлении Китая вести диалог с Индией. Это уж явно не «гармоничные» и добрососедские отношения, но в таком случае эти отштампованные угрозы могут быть адресованы только внешнему миру в целом.
В тот же день, 18 ноября, заведующий отделом «единого фронта» Ду Цинлинь, «являющийся должностным лицом на уровне государственных руководителей» участник переговоров с посланниками Далай-ламы, призвал к себе 11 монахов, чтобы дать им наказ «внести вклад в единство страны и гармонию между этническими группами». «Ну, надеюсь, что эти монахи, отличники буддийской учебы, будут любить страну, подчиняться законам, следовать религиозной дисциплине и служить народу», - цитирует его Синьхуа.
Ду Цинлинь выразил также надежду, что монахи поработают «на стабильность Тибета и тибетского народа». Приглашенные на встречу с главным «единофронтовцем» монахи - по-видимому, первые выпускники открывшегося в 2004 году колледжа - получили 17 ноября дипломы об окончании курса в Высшем колледже тибетского буддизма Китая на церемонии, прошедшей в присутствии 300 верующих в пекинском монастыре «Юнхэгун», где их благословил Гьянчайн Норбу, назначенный Пекином 11-й панчен-лама.
Все это - совершенно неавторитетный пекинский панчен-лама, напутствие из уст главного «единофронтовца», и в особенности примененный в отношении монахов традиционный слоган компартии «служить народу» - могло бы показаться забавным, если бы не выглядело так грустно. А еще грустнее выглядела 18 ноября в Хельсинки путешествующая по Европе делегация так называемых тибетологов, которая, как ранее в Риме и Праге, излагала последние материалы 'единого фронта' о Тибете. Иными словами, снова говорилось о границах XIII века, о незначительной группе лиц, устроивших в Лхасе «беспорядки 14 марта», о процветании Тибета благодаря ведущей роли компартии. Руководитель делегации Чжу Сяомин (Zhu Xiaoming), заместитель начальника Всекитайского центра по изчению тибетологии, повторил (не свои) слова о том, что двери для Далай-ламы в случае его возвращения на «патриотические» позиции всегда открыты, а двери для «независимости Тибета», «полунезависимости» или «видоизмененной независимости» всегда закрыты. Все эти формулировки можно и без личного разъяснения товарищей от тибетологии прочесть на государственных информационных сайтах КНР, да и слушали их в основном обучающиеся за рубежом студенты из материкового Китая.
Но если представителям Пекина нечего сказать даже в ходе непосредственных контактов за рубежом, то едва ли можно ожидать большего от чиновников, чьи взгляды на тибетский буддизм базируются только на общении в коридорах «единого фронта». Отсюда ясно, что все, что звучит из рупоров компартии в течение последних недель, не имеет ни малейшего отношения к политике ‘rangzen’ (независимости Тибета), ни к подходу ‘срединного пути’. Партийные идеологи материкового Китая говорят только о тех вопросах, которые занимали их еще 20 лет тому назад: как заменить религию «патриотизмом», как воспитать монахов, которые были бы "политработниками без погон" и гарантированно не сбежали бы в Индию, как заставить остальной мир поверить в то, что «социализм с китайскими характеристиками» и есть мечта всего человечества. Ни тибетцев, ни российских или западных буддистов эти проблемы не могут взволновать настолько, чтобы они внезапно решили разделить приоритеты Пекина.
Как следствие, участникам совещания в Дхарамсале тоже следует отказаться от дискуссий по внутренним вопросам компартии, посвятив время обсуждению собственных политических задач, в особенности развитию демократических институтов в условиях разделения религии и политики. Пекин, обратившись в прошлое, все равно не видит, куда направляется на самом деле, и о его нынешней политической стратегии в отношении тибетского буддизма можно точно сказать - «обречена на провал».
Тибетские монахи, участники специального совещания, в кулуарах зала Тибетской детской деревни в верхней Дхарамсале. 17 ноября 2008