[матвеев-70] как эластичный Витя решал проблему №1
[матвеев-70] -- начало и оглавление
Эписодий, который мы сейчас зафиксируем, если вдуматься, поразителен.
Если составлять о нём первое впечатление под гипнозом Витиных экстерналий и на фоне собственной неопытности (первый год после окончания университета), то ошарашенность Витиным решением, принятым мгновенно, на основе примитивных эвристик и вопреки мнению уже доказанно не тупого индивида, год плотно изучавшего вопрос и лично заинтересованного в том, чтобы не ошибиться, -- ошарашенность кавалерийской неадекватностью решения пасует перед суровыми экстерналиями и иерархической силой позиции принявшего это решение:
"Ну, наверное, ему виднее, он же вроде вон какой: Дубна, Фермилаб, правила кваркового счёта, замдиректора, видел НН и всё такое"
Однако в данном случае жизнь кувыркнулась, явив последствия решения с такой ясностью, что любые первоначальные сомнения рассеялись вместе с гипнозом экстерналий.
***
Макако, став нашим руководителем на диплом, сразу свалил на нас чтение спецкурсов (начиная с 1978/79), которые, в свою очередь, были свалены на него Обезъянком и -- на следующий год -- Витей (паразит сидит на паразите; Upd 2018-01-03 паразит на паразите -- это называется сверхпаразитизм; известны сверхпаразиты до 4-го порядка включительно).
Тогда этот теоротдел, находившийся в зачаточном состоянии, активно набирал людей, и целью чтения спецкурсов было обнаруживать одного-двух лучших в десятке слушателей (ежегодный набор на кафедру квантовой статистики, возглавлявшейся НН) и заманивать их на диплом и далее.
Читая спецкурс с задачами маленькой группе, через год ребят видишь насквозь.
Наблюдатель идентифицировал одного явно сильного студента -- это был Г. --
и когда Витя пришёл на финальный экзамен, сей студент был ему отрекомендован.
Однако случилось странное: к Вите подошёл другой студент, Л. -- пожаловался, что они с Г. друзья с первого курса и живут вместе -- и попросился на диплом -- "вместе".
Будущий Наблюдатель, занимавшийся с этой группой к тому времени с год, удивлённо Вите возразил в том духе, что сей проситель очевидно туг.
Интерес был не абстрактный: именно Наблюдателю предстояло работать с отобранным дипломником и дальше -- в аспирантуре, и поэтому апелляция к дружбе на фоне очевидной тугости вовсе не впечатляла: на шее уже сидел один "друг" -- Чучелко [>> Акт I].
Однако Витя выдал два контрконтраргумента:
1) у него в зачётке только отличные оценки,
2) "раз они друзья".
И приказал взять обоих.
Наблюдатель изрядно удивился, но по причине, процитированной в начале записи, спорить не стал (да и не мог) и раздумывать тоже (на раздумья не хватило бы опыта; кроме того, он с долбанутым энтузиазмом думал о других вещах).
***
Уже распределение после диплома показало бессмысленность аргумента "раз они друзья": Г. был отправлен аспирантом в Дубну, а Л. -- в этот институт, Наблюдателю под бок.
На момент разговора на экзамене Наблюдатель не мог знать, что эти двое заведомо не попадут в один институт, но Витя должен был это понимать сразу (фактически он принимал все такие решения).
***
Наша втроём работа происходила примерно так:
мы с Г. разбирались с очередным затыком, Л. растерянно смотрел то на одного, то на другого, потом объявлял, что он не понимает, Г. привычно отмахивался "я тебе потом объясню", и т.д.
Как они подружились, нам не ведомо, но жили они вместе (с их слов) с первого курса, и очевидно, что все экзамены на физфаке Л. сдавал, пользуясь при подготовке бесплатными репетиторскими услугами Г.
(Тут, конечно, сразу вспоминается приматологическое определение тупости.)
Л. компенсировал свою тугость упорством (нередкая комбинация) -- и пока его мог направлять и консультировать дружбан-Г., был полезен:
В итоге была сделана уникальная на тот момент программа, от которой был очень, очень серьёзный и разнообразный навар (включая, например, постдока в Амстердаме для Л.; надо ли говорить, что Чучелко там спаразитировал отменно (как и другой упоминавшийся фрукт), а меньше всего навару от этой программы досталось Основателю, внёсшему в неё вклад, благодаря которому она вообще получила шанс заработать (не говоря о теоретическом фундаменте, который там полностью наш; это всё к вопросу о том, что отражают индексы цитирования).
Но невозможно, чтобы такое взаимодействие продолжалось вечно, и конец сказке в данном случае наступил совсем быстро: у Г. обнаружилась безнадёжная онкология -- последние его работы датируются 1991, но уже по инерции.
Наследство, оставленное Г., Л. эксплуатирует до сих пор (участвуя в расчётах по своему узкому профилю, т.е. в таких, правила выполнения которых он вызубрил с Г.), хотя к 1999 г. оно было исчерпано (см. список).
Но на докторскую хватило: Л. без колебаний включил в свою докторскую -- 1994? -- все совместные работы с Г.
(Тут слово "паразитизм" не вполне подходит; опять надо думать о терминологии. Upd 2018-01-03 ср. как Обезъянко с Витей пытались воспользоваться Уходом Бори Струминского в "Цветной" афере -- тут очевидный общеприматический инвариант "присваивать всё, что плохо лежит" в разновидности "хозяин мёртв"; однако с учётом специфики научной деятельности, где наградой учёному может быть одна только мысль о будущем признании, речь следует вести о неприкрытом моральном уродстве.)
Пара попыток сделать самостоятельно что-то новое (тыц и тыц) -- демонстрируют его полную личную теоретическую стерильность.
Это просто крайне узко специализированный лаборант-вычислитель, которому фантастически повезло на старте карьеры -- и с терпеливейшим дружбаном Г., и с научным руководителем -- будущим Наблюдателем, давшим новые методы, которых хватило на 30 лет эксплуатации, и с глупым Витей.
***
Понятно, что никакого реально содержательного научного сотрудничества -- на которое можно всегда надеяться, воспитывая правильно отобранного аспиранта -- в данном случае, с этим пустышкой -- у нас получиться не могло.
Тем более, что у резусоидов древняя ( 25М лет) и оттого отлично отлаженная Y-хромосома, задающая "я"-инстинкт и проч., работает гораздо более надёжно, чем та эволюционно совсем ещё новая совокупность генных мутаций, которая вызывает вспухание мозговых пузырей, долженствующее создать субстрат для "интеллекта".
***
Итак, под внешним блеском многосотенных цитирований может скрываться чёрте что.
Повторим в который раз:
Индексы цитирования -- это всего лишь сырые и очень грязные данные.
Такие грязные данные категорически нельзя напрямую, без конкретной интерпретации каждого индивидуального случая использовать для оценки партисипантов науки.
Очевидно, что штерны-онищенки не имеют реального представления о заковыристом течении реальной научной жизни.
(Штерн скажет, что он имеет; мы ответим, что то, что он имеет -- это не более чем детский сад в песочнице.)
***
Касательно эластичного Вити:
1.
В этом случае -- как и в других -- он демонстрирует некое специфическое кавалерийское самодурство в кадровых решениях на грани откровенной глупости [Upd 2014-10-01: эффективный idiota], вполне гармонирующее с упоминавшимся его "все УГ, а я знаю страшную тайну и есмь герой жертвенного служения науке": мне, типа, некогда с вами, мелкой сошкой возиться.
Однажды, году в 1992, мы даже в сердцах сказали ему по этому поводу, мол, вы обращаетесь с теоретиками как с дерьмом.
Витя сильно обиделся. Кричал. Он же воображает, что он для теоретиков всё делает. Но мы-то видим это дело с другой стороны, и на своей шкуре чувствуем, что получается на самом деле.
Впрочем, тот инцидент с криком сильно поправил нашу оценку Витиных умственных способностей: во всяком случае, вдумчивый индивид прореагировал бы вопросами, может не сразу, но обязательно. Витя не прореагировал.
2.
В этом случае -- как и в других -- он демонстрирует особую для себя ценность того рода приматических стайных отношений, которое мы обозначаем как "дружбанство".
У Вити дружбанство (личная лояльность etc. -- ср. его отношения с и Обезъянком, и с Крыском) явно доминирует в системе ценностей.
Доминирует за счёт, конечно, научной этики.
К теме дружбанства вообще и дружбанства у Вити неплохо бы вернуться.
Upd 2019-06-18
Сравнить вышеописанное со сказанным в записи
[Грабёж_на_10К] момент истины эластичного Вити
Эписодий, который мы сейчас зафиксируем, если вдуматься, поразителен.
Если составлять о нём первое впечатление под гипнозом Витиных экстерналий и на фоне собственной неопытности (первый год после окончания университета), то ошарашенность Витиным решением, принятым мгновенно, на основе примитивных эвристик и вопреки мнению уже доказанно не тупого индивида, год плотно изучавшего вопрос и лично заинтересованного в том, чтобы не ошибиться, -- ошарашенность кавалерийской неадекватностью решения пасует перед суровыми экстерналиями и иерархической силой позиции принявшего это решение:
"Ну, наверное, ему виднее, он же вроде вон какой: Дубна, Фермилаб, правила кваркового счёта, замдиректора, видел НН и всё такое"
Однако в данном случае жизнь кувыркнулась, явив последствия решения с такой ясностью, что любые первоначальные сомнения рассеялись вместе с гипнозом экстерналий.
***
Макако, став нашим руководителем на диплом, сразу свалил на нас чтение спецкурсов (начиная с 1978/79), которые, в свою очередь, были свалены на него Обезъянком и -- на следующий год -- Витей (паразит сидит на паразите; Upd 2018-01-03 паразит на паразите -- это называется сверхпаразитизм; известны сверхпаразиты до 4-го порядка включительно).
Тогда этот теоротдел, находившийся в зачаточном состоянии, активно набирал людей, и целью чтения спецкурсов было обнаруживать одного-двух лучших в десятке слушателей (ежегодный набор на кафедру квантовой статистики, возглавлявшейся НН) и заманивать их на диплом и далее.
Читая спецкурс с задачами маленькой группе, через год ребят видишь насквозь.
Наблюдатель идентифицировал одного явно сильного студента -- это был Г. --
и когда Витя пришёл на финальный экзамен, сей студент был ему отрекомендован.
Однако случилось странное: к Вите подошёл другой студент, Л. -- пожаловался, что они с Г. друзья с первого курса и живут вместе -- и попросился на диплом -- "вместе".
Будущий Наблюдатель, занимавшийся с этой группой к тому времени с год, удивлённо Вите возразил в том духе, что сей проситель очевидно туг.
Интерес был не абстрактный: именно Наблюдателю предстояло работать с отобранным дипломником и дальше -- в аспирантуре, и поэтому апелляция к дружбе на фоне очевидной тугости вовсе не впечатляла: на шее уже сидел один "друг" -- Чучелко [>> Акт I].
Однако Витя выдал два контрконтраргумента:
1) у него в зачётке только отличные оценки,
2) "раз они друзья".
И приказал взять обоих.
Наблюдатель изрядно удивился, но по причине, процитированной в начале записи, спорить не стал (да и не мог) и раздумывать тоже (на раздумья не хватило бы опыта; кроме того, он с долбанутым энтузиазмом думал о других вещах).
***
Уже распределение после диплома показало бессмысленность аргумента "раз они друзья": Г. был отправлен аспирантом в Дубну, а Л. -- в этот институт, Наблюдателю под бок.
На момент разговора на экзамене Наблюдатель не мог знать, что эти двое заведомо не попадут в один институт, но Витя должен был это понимать сразу (фактически он принимал все такие решения).
***
Наша втроём работа происходила примерно так:
мы с Г. разбирались с очередным затыком, Л. растерянно смотрел то на одного, то на другого, потом объявлял, что он не понимает, Г. привычно отмахивался "я тебе потом объясню", и т.д.
Как они подружились, нам не ведомо, но жили они вместе (с их слов) с первого курса, и очевидно, что все экзамены на физфаке Л. сдавал, пользуясь при подготовке бесплатными репетиторскими услугами Г.
(Тут, конечно, сразу вспоминается приматологическое определение тупости.)
Л. компенсировал свою тугость упорством (нередкая комбинация) -- и пока его мог направлять и консультировать дружбан-Г., был полезен:
В итоге была сделана уникальная на тот момент программа, от которой был очень, очень серьёзный и разнообразный навар (включая, например, постдока в Амстердаме для Л.; надо ли говорить, что Чучелко там спаразитировал отменно (как и другой упоминавшийся фрукт), а меньше всего навару от этой программы досталось Основателю, внёсшему в неё вклад, благодаря которому она вообще получила шанс заработать (не говоря о теоретическом фундаменте, который там полностью наш; это всё к вопросу о том, что отражают индексы цитирования).
Но невозможно, чтобы такое взаимодействие продолжалось вечно, и конец сказке в данном случае наступил совсем быстро: у Г. обнаружилась безнадёжная онкология -- последние его работы датируются 1991, но уже по инерции.
Наследство, оставленное Г., Л. эксплуатирует до сих пор (участвуя в расчётах по своему узкому профилю, т.е. в таких, правила выполнения которых он вызубрил с Г.), хотя к 1999 г. оно было исчерпано (см. список).
Но на докторскую хватило: Л. без колебаний включил в свою докторскую -- 1994? -- все совместные работы с Г.
(Тут слово "паразитизм" не вполне подходит; опять надо думать о терминологии. Upd 2018-01-03 ср. как Обезъянко с Витей пытались воспользоваться Уходом Бори Струминского в "Цветной" афере -- тут очевидный общеприматический инвариант "присваивать всё, что плохо лежит" в разновидности "хозяин мёртв"; однако с учётом специфики научной деятельности, где наградой учёному может быть одна только мысль о будущем признании, речь следует вести о неприкрытом моральном уродстве.)
Пара попыток сделать самостоятельно что-то новое (тыц и тыц) -- демонстрируют его полную личную теоретическую стерильность.
Это просто крайне узко специализированный лаборант-вычислитель, которому фантастически повезло на старте карьеры -- и с терпеливейшим дружбаном Г., и с научным руководителем -- будущим Наблюдателем, давшим новые методы, которых хватило на 30 лет эксплуатации, и с глупым Витей.
***
Понятно, что никакого реально содержательного научного сотрудничества -- на которое можно всегда надеяться, воспитывая правильно отобранного аспиранта -- в данном случае, с этим пустышкой -- у нас получиться не могло.
Тем более, что у резусоидов древняя ( 25М лет) и оттого отлично отлаженная Y-хромосома, задающая "я"-инстинкт и проч., работает гораздо более надёжно, чем та эволюционно совсем ещё новая совокупность генных мутаций, которая вызывает вспухание мозговых пузырей, долженствующее создать субстрат для "интеллекта".
***
Итак, под внешним блеском многосотенных цитирований может скрываться чёрте что.
Повторим в который раз:
Индексы цитирования -- это всего лишь сырые и очень грязные данные.
Такие грязные данные категорически нельзя напрямую, без конкретной интерпретации каждого индивидуального случая использовать для оценки партисипантов науки.
Очевидно, что штерны-онищенки не имеют реального представления о заковыристом течении реальной научной жизни.
(Штерн скажет, что он имеет; мы ответим, что то, что он имеет -- это не более чем детский сад в песочнице.)
***
Касательно эластичного Вити:
1.
В этом случае -- как и в других -- он демонстрирует некое специфическое кавалерийское самодурство в кадровых решениях на грани откровенной глупости [Upd 2014-10-01: эффективный idiota], вполне гармонирующее с упоминавшимся его "все УГ, а я знаю страшную тайну и есмь герой жертвенного служения науке": мне, типа, некогда с вами, мелкой сошкой возиться.
Однажды, году в 1992, мы даже в сердцах сказали ему по этому поводу, мол, вы обращаетесь с теоретиками как с дерьмом.
Витя сильно обиделся. Кричал. Он же воображает, что он для теоретиков всё делает. Но мы-то видим это дело с другой стороны, и на своей шкуре чувствуем, что получается на самом деле.
Впрочем, тот инцидент с криком сильно поправил нашу оценку Витиных умственных способностей: во всяком случае, вдумчивый индивид прореагировал бы вопросами, может не сразу, но обязательно. Витя не прореагировал.
2.
В этом случае -- как и в других -- он демонстрирует особую для себя ценность того рода приматических стайных отношений, которое мы обозначаем как "дружбанство".
У Вити дружбанство (личная лояльность etc. -- ср. его отношения с и Обезъянком, и с Крыском) явно доминирует в системе ценностей.
Доминирует за счёт, конечно, научной этики.
К теме дружбанства вообще и дружбанства у Вити неплохо бы вернуться.
Upd 2019-06-18
Сравнить вышеописанное со сказанным в записи
[Грабёж_на_10К] момент истины эластичного Вити