Великая Женщина
Израильская социальная сеть-"Я СЧИТАЮ ПОЗОРНЫМ" Ориана Фаллачи обвиняет / Неполиткорректная зона. /
Ориана ФАЛЛАЧИ (29 Июня 1929 г., Флоренция - 15 Сентября 2006 г., Флоренция) являлась одним из самых знаменитых военных репортеров Европы и влиятельным специалистом по межнациональным конфликтам во всех частях света. В своей книге «Ярость и гордость» Фаллачи обвиняет европейцев в легкомысленном заигрывании с исламским фундаментализмом и предсказывает гибель Европы в волнах «зеленой ненависти». Она работала журналисткой с 16 лет, а в 15 получила почетную грамоту в связи с окончанием службы в итальянской армии. Еще девочкой она помогала своему отцу-антифашисту и вступила в антифашистское подполье, действовавшее на юге Флоренции. В конце войны фашисты схватили ее отца и пытали у нее глазах. Военное детство оставило журналистке боевой стиль и смелость говорить просто, честно и ясно. Фаллачи автор семи книг и бесчисленного множества статей.
"Я СЧИТАЮ ПОЗОРНЫМ"
Ориана Фаллачи обвиняет
Заявление итальянской журналистки Орианы Фаллачи «Об антисемитизме»опубликованное в журнале "Panorama".
Я считаю позорным, что в Италии устраивается процессия ряженых под камикадзе, которые выкрикивают гнусные оскорбления в адрес Израиля, возносят фотографии израильских руководителей с намалеванными на лбу свастиками, подстрекают народ ненавидеть евреев. Процессии людей, которые готовы продать в гарем собственную мать, только бы вновь увидеть евреев в лагерях уничтожения, в газовых камерах, в печах крематориев в Дахау, Маутхаузене, Бухенвальде, Берген-Бельзене и так далее.
Я считаю позорным, что католическая церковь позволяет епископу, да еще обитателю Ватикана, этому святоше, пойманному в Иерусалиме с целым арсеналом оружия и взрывчатки, спрятанным в особом тайнике его священного «Мерседеса», участвовать в этой процессии и выходить к микрофону, чтобы от имени Бога поблагодарить камикадзе, которые истребляют евреев в пиццериях и супермаркетах. Чтобы именовать их «мучениками, идущими на смерть как на праздник».
Я считаю позорным, что во Франции, Франции свободы, равенства и братства, сжигаются синагоги, терроризируются евреи, оскверняются их кладбища.
Я считаю позорным, что в Голландии, в Германии и Дании молодые люди щеголяют в куфиях, подобно тому, как молодчики Муссолини щеголяли своими жезлами и фашистскими эмблемами.
Я считаю позорным, что почти во всех европейских университетах палестинские студенты задают тон и подпитывают антисемитизм.
Я считаю позорным - мы снова в Италии, - что государственное телевидение содействует возрождению антисемитизма, проливая слезы над палестинскими покойниками, и не оказывает доверия израильским, упоминая о них торопливо и часто даже неохотно.
Я считаю позорным, что в телевизионных дебатах оказывается такое уважение негодяям в тюрбанах или куфиях, которые еще вчера восхваляли массовое убийство в Нью-Йорке, а сегодня восхваляют убийства в Иерусалиме, Хайфе, Нетании, Тель-Авиве.
Я считаю позорным, что пресса поступает точно так же, возмущаясь по поводу того, что в Вифлееме церковь Рождества окружена израильскими БТР-ами, но не возмущаясь тем, что в той же церкви двести палестинских террористов, хорошо обеспеченных автоматами, боеприпасами и взрывчаткой (в том числе многие главари «Хамаса» и «Аль-Аксы»), почти с гостеприимством приняты монашеской братией, которая затем принимает от экипажей БТР-ов бутылки с минеральной водой и корзину яблок.
Я считаю позорным, что, отметив число израильтян, погибших с начала второй «интифады» (412), влиятельный еженедельник тут же отмечает жирным шрифтом, что в дорожных катастрофах гибнет больше - 600 в год.
Я считаю позорным, что «Osservatore Romano», газета Папы Римского, Папы, который не так давно оставил в Стене Плача записку с извинениями перед евреями, обвиняет в геноциде народ, который миллионами уничтожали христиане-европейцы.
Я считаю позорным, что выжившим из числа этого народа, людям, у которых на руках до сих пор сохранились татуировки с номерами, эта газета отказывает в праве давать отпор, защищаться, не позволять истреблять себя заново.
Я считаю своим позором, что во имя Иисуса Христа - Еврея, без которого все они остались бы без работы, - священники наших приходов, социальных центров и так далее, заигрывают с убийцами, из-за которых в Иерусалиме уже не выйти поесть пиццы или купить яиц без того, чтобы взлететь на воздух.
Я считаю своим позором, что они выступают в поддержку тех, кто положил начало террору, убивающему в авиалайнерах, в аэропортах, на олимпиадах, а сегодня принявшемуся за убийство западных журналистов. Их расстреливают, похищают, им перерезают горло, отрубают головы. (После выхода моей книги «Ярость и гордость» кто-нибудь в Италии может сделать это и со мной, цитируя Коран и призывая своих «братьев» в мечетях и в мусульманских общинах покарать меня во имя Аллаха. Убить меня. И даже умереть вместе со мной.)
Я считаю своим позором, что почти все левые, эти левые, которые двадцать лет назад позволили профсоюзному шествию поставить пустой гроб (на манер угрозы мафии) перед синагогой в Риме, забыли о вкладе евреев в борьбу с фашизмом. О Карло и Нелло Росселли, например, о Леоне Гинзбурге, об Умберто Террачини, о Лео Валиани, об Эмилио Серени, о женщинах вроде моей подруги Анны Марии Энрикес-Аньолетти, расстрелянной во Флоренции 12 июня 1944-го года, о 75 из 335 убитых в ардеатинских рвах, о бесконечном множестве других, погибших под пытками, или в бою, или от рвения карателей. Товарищи, учителя моего детства и моей ранней молодости.
Я считаю своим позором, что по вине тех же левых, и даже в первую очередь по вине левых (я имею в виду тех левых, которые открывают свои съезды аплодисментами представителю ООП, а в Италии - главарю палестинцев, которые желают уничтожения Израиля), что евреи в итальянских городах снова живут в страхе. И во французских городах, и в голландских, и в датских, и в немецких - тоже.
Я считаю своим позором, что перед процессиями негодяев, ряженых под камикадзе, они трепещут, как трепетали в Берлине в «Хрустальную ночь» - ночь, когда Гитлер провозгласил охоту на евреев.
Я считаю своим позором, что, повинуясь моде - глупой, подлой, бесчестной, но выгодной для их «политической корректности», обыкновенные оппортунисты и даже обыкновенные паразиты поминают всуе слово «мир». Те, кто во имя слова «мир», уже опохабленного сильнее, чем слова «любовь» и «человечность», прощают только одной из сторон ненависть и зверство. Те, кто во имя пацифизма (читай: конформизма), отданного на откуп придуркам и шутам, которые раньше лизали ноги Пол Поту, подбивают простодушных, наивных и запуганных. Те, кто вводил их в заблуждение, развращал, отбрасывал вспять к середине столетия, к "желтым звездам" на одежде.
Я считаю своим позором, что столь многие итальянцы и столь многие европейцы избрали своим знаменем господина Арафата (если такое слово к нему применимо). Это ничтожество, которое, благодаря деньгам саудовской королевской семьи, вечно корчит из себя Муссолини, и которое в своей мании величия рассчитывает войти в историю как Джордж Вашингтон Палестинский. Этот косноязычный, который во время интервью не в состоянии произнести ни одной законченной, связной фразы. Для того, чтобы все это сложить воедино, написать и опубликовать, требуется масса усердия и терпения, и в сравнении с ним даже Каддафи - истинный Леонардо да Винчи.
Этот притворный воин, вечно выступающий в униформе, как Пиночет, никогда не надевал гражданского платья и никогда не участвовал ни в одном сражении. Вести войну он поручает другим - всегда поручает другим. Убожествам, которые в него верят. Этот напыщенный бездарь, который, играя роль главы государства, провалил переговоры в Кемп-Дэвиде при посредничестве Клинтона. «Нет-нет-Иерусалим-хочу-весь-целиком».
Этот вечный лжец, у которого мелькает проблеск искренности лишь тогда, когда он, в отсутствие лишних свидетелей, отказывает Израилю в праве на существование, и который, как я пишу в моей книге, опровергает самого себя самого каждые пять секунд. Он всегда ведет двойную игру. Ему никогда нельзя верить, даже тогда, когда его спрашиваешь, который час. Никогда! Он, в конечном счете, всегда вас предаст.
Этот вечный террорист, который умеет быть только террористом (оставаясь при этом в безопасности), и который в семидесятые годы, когда я брала у него интервью, обучал террористов из банды Бадер-Майнхоф. С ними были и десятилетние дети. Бедные дети. (Сегодня их учат быть камикадзе. Сто детишек-камикадзе на обучении - сто!)
Этот лицемер, который содержит жену в Париже, где ей прислуживают и поклоняются как королеве, и который, одновременно держит свой собственный народ в дерьме. А извлекает его из дерьма только затем, чтобы послать на смерть. На убийство и на смерть, как тех восемнадцатилетних, которые для того, чтобы почувствовать себя людьми, должны начинить себя взрывчаткой и превратиться в пыль вместе со своими жертвами. И эти итальянцы его любят - да, любят. Так же, как они любили Муссолини. И не только итальянцы, но и многие другие европейцы.
Я считаю своим позором и вижу во всем этом зарождение нового фашизма, нового нацизма. Фашизма и нацизма тем более коварного и омерзительного, поскольку к нему ведут те, кто лицемерно корчит из себя сторонников добра, прогрессисты, коммунисты, пацифисты, католики - даже христиане, которые имеют наглость объявлять поджигателями войны тех, кто, подобно мне, ищет правды. Я вижу, да, и я говорю о том, что будет.
Я никогда не была нежна с трагическим по-шекспировски Шароном. («Я знаю, что вы пришли добавить мой скальп к своему ожерелью», - пробурчал он почти с грустью, когда я пришла брать у него интервью в 1982-м году.) С израильтянами я часто спорила, до грубости, и в прошлом немало защищала палестинцев. Может быть, больше, чем они того заслуживали.
Но я - с Израилем, я - с евреями. Я та же, кем я была в те времена, когда еще девочкой сражалась плечом к плечу с ними (евреями), и когда Анна Мария и ей подобные гибли под пулями. Мне внушает отвращение антисемитизм стольких итальянцев, стольких европейцев, мне стыдно от того позора, который обесчещивает мою страну и Европу. В лучшем случае это - не сообщество государств, а сборище Понтиев Пилатов. И даже если все жители этой планеты будут думать по-другому, я буду думать так, как думаю.
Ориана Фаллачи
Время показало, что эта Великая Женщина во всем была права...