Щепихин и Ледяной поход
Тут у Ганина очередная книга вышла - про Сибирский Ледяной поход колчаковцев в конце гражданской войны. Архивы Гувера бездонны, да. Автор книги - С.А. Щепихин. Капитан Генштаба, в годы гражданской - начштаба Уральского казачьего войска, Западной и 2-й армий, а потом остатков каппелевцев в Чите. У него оказалось богатое эмигрантское наследие, из-за чего его многочисленные воспоминания лежат аж в двух архивах - Гувера и Пражском РСЗИА. Конкретно данная книга основана на его рукописях из архива Гувера, что меня несколько разочаровало - я надеялся на публикацию того самого дневника Щепихина, что лежит в ГАРФ и до сих пор изредка цитируется.
А это добро было послано в архив Гувера в 1920-30-х гг. Отлично видно, что это если и дневник, то очень сильно переработанный. Очень много отступлений и забеганий вперед, рассказа о том, чего в дневнике быть не может и так далее. Видно, что это, по сути, литературные записи на основе дневника. Неудивительно, что автор про самого себя там ничего плохого не пишет.
Из интересного. На одной стоянке глава армии Войцеховский психанул, приехал к саботирующему приказы об остановке генералу Гривину и застрелил его из нагана. Пять пуль выпустил. Щепихин и все остальные категорически одобрили. Герой, да.
Удивительно много страниц посвящено добрякам-чехам, которые, хотя и заполонили все своими эшелонами, мешают и ведут себя до последнего как свиньи - неплохие ребята. Касается это, правда, только рядовых участников, которые иногда помогают автору с едой и местом в теплушке. Кто знает, что повлияло на такое отношение к ним автора. Может быть, совместная борьба на Волге в 1918 году... А может, что это все писалось в Праге 1920-х... Однако же про поляков он пишет то же самое, оценивая их весьма сочувственно. Автор искренне возмущается, что кто-то смеет упрекать поляков за преступления в Сибири. Если они в чем и провинились, то только в не совсем аккуратных экспедициях. Видимо, у него такое отношение, потому что польские эшелоны с его колоннами вели себя хорошо и аккуратно сопровождали их в поездке. Патриот, да.
Много зато проклятий "мужикам", которые приезжали в полумертвые эшелоны и беззастенчиво их грабили - сначала под маской торговли, а потом просто мародерствовали, обирая умерших у всех на глазах и тут же деля добычу. Много, много проклятий: "Боже, Боже, кого мы стремились поэитизировать и ставили на пьедестал, за кого пролито столько крови, чтобы его, "серенького", освободить... Зверя освободили..." Тут я с Щепихиным полностью согласен, большую эгоистичную скотину и жестокую мразь, чем русский крестьянин, в те времена найти тяжело. Разве что казаки. Собственно, в какой-то момент генерала даже настигает редкий момент просветления: "Единственное утешение, что придут большевики и сразу поймут, кто их главный конкурент в обирании чужого: поймут, быть может, но с большим запозданием, куда они бросили свой лозунг - "грабь награбленное"... и, наверно, примут свои крутые меры".
Много упоминаний главы особого отряда, грека Макри - проныра и карьериста, но внезапно хорошо работающего человека. Искренне хотел получить генеральский чин - уже в период развала колчаковщины, сириозли?
Кроме крестьян часто фигурируют партизаны, которые обычно именуются просто "банды". Они выглядят сплошь и только как негодяи и трусы, которые умеют только грабить, отнимать и воевать лишь против побитых колчаковцев, но боятся задирать японцев. Как боевая сила они ни разу в книге не выступили, даже когда все только и делают, что боятся их боевой силы.
Все подробно рассматривать нет смысла, книга очень объемная. Но кое-что еще отмечу. Так, книга очень наглядно показывает, до какой чудовищной деморализации белые дошли в этом позднее расхваленном Ледяном походе. Показательный пример разложения. 7 декабря их поезд чуть-чуть не арестовали посреди ночи группа пепеляевцев. Пришлось бежать к полякам, которые в два счета восстановили порядок, выслав патруль. Пепеляев ухитрился прислать телеграмму с вопросом об этом инциденте еще до его конца и потом долго отпирался. Да-да, тот самый знаменитый мятеж полковника Ивакина в Новониколаевске. Причем Щепихин так и не узнал реальных масштабов всесибирского эсеровского заговора, решив, что это была авантюра Пепеляева. Интересно, что по дневнику о заговоре якобы узнал исключительно Макри, о военной контрразведке - вообще ни слова. Ивакина же, согласно дневнику, конвой потом просто пристрелил под арестом, стандартно соврав про попытку бегства. Про убийство рядовых мятежников на берегу Оби тем же самым Макри он даже не упоминает. Ну вы поняли, армия героев белого дела. Кстати, опубликованный по ссылке отрывок воспоминаний Щепихина и тот вариант, что в книге - два, по сути, разных текста с кучей мелких разночтений. Достаточно того, что Ивакин у Щепихина в одном варианте вооружен наганом, а в другом нет. И это странно - вроде бы, составлялись они довольно близко по времени.
В книге еще много описания Ледяного похода. Впечатления у автора самые мрачные. Вопреки рассказам белодельцев о величайших подвигах и т.п. отлично видно, что это был эпический провал. Армия разлагалась на глазах. Не раз были случаи откровенного игнорирования приказов даже добровольцев. Были случаи, когда части убегали из занятых на постой деревень от выстрелов - чем пользовались их соседи сзади, чтобы освободить место себе. Из великих побед отступавшего воинства упоминаются в основном победы над необученными партизанами и больше ничего. Красные не смогли эту отступающую деморализованную толпу разгромить в основном потому, что не смогли догнать. Короче, полное соответствие советским разведдокументам.
Мне отдельно понравилось замечание о "добровольческой" дисциплине того периода на стр. 143-144.
"Упущены были, по-моему, два важных обстоятельства: первое, что армия все же пока что опиралась на добровольческие кадры, где дисциплина была достаточно своеобразна и, во многом, походила на дисциплину в казачьих частях царского периода, т.е. дисциплина проникала сверху донизу данную часть и в отношение лишь своих, данной части, офицеров, а что касается прочего командного состава армии, то к ним было весьма проблематичное почтение, не больше. Начальнику части предоставлялось самому изыскивать способы и градусы этой подчиненности: мы повинуемся тебе, как бы молчаливо говорили добровольцы (казаки), и больше никого не хотим знать, а тебе предоставляем право и возможности лавировать между нами и высшим начальством. Вот, в сущности, была та неписаная дисциплина, которую исповедовали добровольцы опираясь на подобную этику в период Гражданской войны, начальники добровольческих частей, будучи, по существу, несменяемы, вырождались всегда почти в маленьких атаманов или, если это им не удавалось, то при конфликтах с высшей властью кончали приблизительно так свою карьеру, как ее закончил генерал Гривин..."
Ну вы заценили, генерал оправдывает партизанщину как единственное, на чем держится армия?
Но больше всего мне понравилось описание дня перед попыткой освобождения Колчака. Несмотря на то, что белые полкниги драпали от красных, с трудом могли пройти через занятые села, если красные выставляли оборону с военспецами и несли потери от страха, теперь они гордо готовятся штурмовать мятежный Иркутск! Все готовятся к легкой победе, проводят смотр сил, выставляют части на позиции, следуют сладострастные описания бегства гнусных краснюков из города, чего автор сам, конечно, не видел... Баммм-мм! Приходит весть о расстреле Адмирала. Мгновенно все меняется! Войцеховский говорит, что армия слаба, деморализована и так малочисленна, что натурально затеряется в большом городе. Все тоже бурно фалломорфируют и соглашаются. За штурм только нехорошка Сахаров, который в книге исключительно мальчик для битья. Все соглашаются, что им это не по силам и обходят город стороной.
После этого понимаешь, что большевики правильно сделали, грохнув Одмирала. Если бы оставили в живых - была бы очередная кровавая резня ради бессмысленной цели, что беляки умели. А так - всем только лучше стало.
Вторая часть книги рассказывает о пребывании каппелевцев в Чите, на Восточной окраине, где Щепихин успел побыть начальником штаба при командующем Войцеховском. Тут уже о войсках мало, в основном о политике - впечатления и оценки японцев, сложные взаимоотношения к Семеновым, оценки и воспоминания Войцеховского. Насчет Семенова никаких иллюзий у автора нет - ясно, что сволочь, хотя и умеет быть красивым и симпатичным. Автор его портрет описал буквально в духе писателей 19 века, разошелся, аки Гоголь. Войцеховский у него - типичный честный солдат, искренний и прямой, но не самого большого ума и вдобавок никакой политик. Сахаров, как обычно - исчадье ада и типичный дуболом и упрямец, как и в остальных мемуарах. Японцы - хладнокровные и равнодушные ко всему, как статуи Будды, колонизаторы, которые даже Семенову помогали ровно настолько, насколько нужно. Особенно интересно описание боев за Читу в апреле 1920 г., когда японцы спокойно выждали подхода нехороших красных партизан, сделали перед ними позиции под носом, а потом огнем разбили и отогнали, хотя и сами понесли большие потери. И вернулись обратно в спокойном порядке.
Словом, информация уникальная, но все и не опишешь. Конечно, можно было бы и резюме сделать, как я некогда это делал с дневником Будберга, но это пусть выполнит кто-нибудь другой.