Давид Самойлов «Памятные записки»
Так уж получилось, что вначале я познакомился с технической стороной жизни человека - ежедневником, в который человек записывал какие-то детали без особой расшифровки, всё зная про себя и свою жизнь, не имея нужды что-то дополнять или объяснять. И только потом - с творческой, которую он писал уже для людей - как раз и дополняя, и разъясняя.
«Подённые записи» - каркас, сухие факты. «Памятные записки» - живая плоть, эмоции и чувства, с которыми многое обретает смысл. Например, когда читал «Подённые записи», смерть Павла Когана была лишь фактом: был человек, умер, невосполнимая потеря. Читая «Памятные записки», почувствовал привязанность Давида Самойлова к Павлу Когану, восхищение и горечь утраты - не только горечь утраты человека человеком, но поэта - поэтом, потерю на всю жизнь. Так же раскрывалась история с Михаилом Кульчицким, который так же был важным для Самойлова человеком.
Записки делались в разное время. И, наверно, потому я постоянно сбивался, терял ритм. И вообще разделил бы их на два явления: рассказы о людях и рассуждения о времени.
То, что относилось к людям, пролетал, как на крыльях. Здесь я понимал, о чём рассказывает автор. К портретам людей, о которых я хоть что-то знаю (Высоцкий, Солженицын), добавлялись штрихи и краски. О других, о которых не знаю (Ландау, Мартынов, Эренбург) или знаю чуть больше, чем ничего (Ахматова, Пастернак), создавались первые и вторые впечатления.
Удивила довольно большая фронтовая история Самойлова. В дневниковых записях этому уделяется какое-то место, но в развёрнутом виде всё совсем не так. Война в исполнении Самойлова - дело немного бесшабашное, весёлое, местами неприятное. Но, возможно, за этим лёгким тоном всё-таки было что-то ещё, что я не почувствовал и не заметил. Практически наверняка было.
То, что относилось к рассуждениям о времени, показалось мне неблизким, неинтересным и непонятным. Почвенники и космополиты. Непрочность советской власти и несокрушимость советского строя. Реабилитанс. Ренессанс. Бунт формы. Не мог отделаться от ощущения, что это написано для тех, кто находится в теме, знает о происходящем, чувствует контекст - то, что не сказано. Но проблема в том, что я совсем из другого времени. Поэтому некоторые главы прошли мимо, вообще ничем меня не зацепив.
Сложнее всего было читать его рассуждения о стране и о народе. Здесь мне было больно.
Самая странная запись - конец одной из глав:
«Видя болезненное состояние Бориса Всеволодовича, я предложил сходить за коньяком. На что Борис Всеволодович...» (с)
На этом глава обрывается - и начало следующей главы с этим обрывом никак не связано. Я так и не нашёл продолжения (или просто не смог его увязать с этим внезапным троеточием).
Точная и в самое сердце поразившая меня цитата:
«Старые люди не любят откладывать, у них другой счет времени.» (с)
Никогда так об этом не думал.
Пожалуй, прочитав эту книгу, я стал менее увлечён Самойловым. По крайней мере, прозаиком. Как ни странно, я по-прежнему почти не знаком с ним, как с поэтом.