Фонд "Город без наркотиков" собственными глазами )))
По приглашению nucl0id который у себя в блоге организовал поездку в Фонд и реабилитационный центр посетил Фонд "Город без наркотиков" и два реабилитационных центра в Изоплите - детский и взрослый.
С Евгением Вадимовичем, известным в блогосфере как roizman лично я сталкивался дважды, и оба раза он оказал посильную помощь.
Первый эпизод был связан со скандалом с музыкальным лицеем, который у детей пытался отобрать бывший мэр Екатеринбурга Чернецкий. Тогда fedorovich_en и Консерватория, поддерживающие лицей, получили от Ройзмана очень большую помощь; ну а у меня тогда было тока самое начало юридической практики. Лицей у чиновников отстояли.
Второй раз Ройзман поддержал меня в ситуации с профессором Белоглазовым, наряду с многими людьми еще только когда начиналась эта история.
И вот сегодня своими глазами посмотрел как устроен и работает Фонд "Город без наркотиков".
1. Офис на Белинского
Первое впечатление у посетителя от посещения Фонда что он попал в музей изобразительного искусства, а не в центр противодействия такой дряни как наркомания. Атмосфера очень приятная - простая офисная мебель, и картины, картины, картины. Сотрудников мало, но постоянно звонит телефон. На столах и на полу материалы в поддержку Егора Бычкова, любой желаюший может ознакомиться с делом.
Но по мере общения с сотрудниками фонда становится виден истинный облик данной организации, которая по своей проблематике по сути представляет собой мощную спецслужбу. Как ни в чем ни бывало нам продемонстрировали работу баз данных, в которых сосредоточены все данные по всем обращениям в Фонд за всю историю его работы. Достаточно забить в базу адрес дома, номер машины или любые данные, чтобы компьютеры Фонда выдали все упоминания о них в контексте наркотиков.
Масштабы аналитики впечатляют - будучи знаком с тем как работают государственные структуры, ничего подобного я не видел. Причем если в государственных органах такая работа обрастает бюрократией, секретарями, департаментами и чиновниками, то Фонд с точки зрения управления очень компактно организован - по тому самому принципу, по которому я строю работу юридического агентства. Минимум людей, привлекаемых к решению задачи, но каждый из них незаменим на своем участке работы. По сути именно это - ядро эффективной работы Фонда, замкнуто от силы человек на 10 вместе с руководителями, имеющих доступ к любым данным: фото, видео, аудио, письменные источники, аналитика.
Собственно говоря именно это и есть то, что делает Фонд таким какой он есть, и как раз эта часть работы не видна публике. А между тем до видео с задержанием барыги на контрольной закупке должна быть разработана операция - от информации об его существовании до связей, контактов и установочных данных. При том что барыги естественно шифруются как могут, тысячи раз Фонд отрабатывал успешно.
Очевидны и минусы такой структуры - идеально вписываясь в свой формат, повторить такое в другом месте и с другими людьми задача достаточно сложная. Наверное именно поэтому организация фондов в других городах идет достаточно тяжело.
В офисе имели возможность пообщаться с Ройзманом; чуть позже подъехал Кабанов.Вопросы которые им задавали в принципе освещены в блоге Ройзмана и в обеих его книгах, поэтому останавливаться на них не буду.
Обсудили ситуацию с Егором Бычковым. Я дал делу ту оценку, которую как-то озвучивал уже. На удивление фондовцы мыслят схоже - речь шла о плохо предъявленном обвинении, и основаниях для возврата делу прокурору. При том что логику обвинение потеряло, посмотрим, устоит ли приговор по формальным основаниям.
2. Детский реабилитационный центр.
В офисе ко мне в машину сел руководитель детского реабилитационного центра, который расскал по пути многое из жизни Фонда. Так оказалось, что лично его работа по руководству детским центром, на которой по сути нужно жить - потому что у него и комната есть, рядом с воспитанниками, отдельно не оплачивается, и зарплату он получает на основной работе. Тоже в Фонде. Собстственно говоря и зарплату получают в Фонде мало сотрудников, а оперативники работают и вовсе на добровольных началах - получая максимум 3 000 рублей за задержание. Если сопоставить эту сумму с риском и потраченным временем и нервами - это даже не компенсация. Люди этим занимаются в том числе и совершенно не испытывающие материальных затруднений - на хороших машинах, в свободное время, на чистом энтузиазме. За адреналин и чувство правильности своих действий.
Сам детский центр находится в Изоплите - это особняк на берегу Шарташа на участке под элитную коттеджную застройку. "За недвижимость платите?" - спросил я. "Нет, дом принадлежит частному лицу, которое передало его в безвозмездное пользование". То есть у кого-то есть земля на берегу Шарташа, и он не построил там дом себе, любимому, и выгодно продал - а по сути отдал участок и дом для детского центра. И такое бывает.
Заходим вовнутрь. Дворик, на турнике - боксерский мешок, коптильня, два здания. Одноэтажное - спортзал. Внутри неплохая качалка, груши, лапы, мешки. Двухэтажное жилое. Есть отопление, туалет, душевая, стиральная машинка. Все очень чисто. На первом этаже - столовая, там же дети делают уроки. Готовят и прибираются сами, есть несколько телевизоров, Xbox. Единственное не заметил там книг, кроме половины книги писателя Шевченко, украшавшей щепки для растопки коптильни во дворе. На втором этаже - комната руководителя центра. условия такие же как у воспитанников. Книги живут в шкафу и их много - я до них просто не добрался. Питание обильное и разнообразное - помогают благотворители, в числе которых крупный мясокомбинат. Мясо, масло, колбасные изделия - в количествах и в ассортименте.
По духу центр напомнил то, о чем писал Макаренко, только не в стиле послереволюционного социализма, а в стиле победившего капитализма. Атмосфера в центре то ли коттеджа, то ли трехзвездочного пансионата со спортивным уклоном. Контингент - от 2 по 9-10 класс, выглядят как нормальные ребята, речь правильная, без мата и специфических культурных наслоений. Коллектив мужской - у одного парня была характерно разбита рука. Посоветовал бить аккуратнее. Спортом можно заниматься и за пределами центра, так один парень начав там идет к успеху в боксе в нормальной секции. В принципе я там увидел то, что лично мне казалось бы самым разумным для полноценного мужского воспитания: учеба, железо, бокс. Если назвать это место не "реабилитационный центр" а "частная школа-интернат" то ничего не меняя можно было бы брать с родителей не по 1000-3000 рублей в месяц и то факультативно, а реально неплохие деньги.
3. Реабилитационный центр для взрослых на Изоплите.
Посадил в машину парнишку постарше, чтобы показал дорогу в сам центр. По дороге разговорились: в Центре 2 года, родители есть, из Екатеринбурга - Эльмаш. Гулял по друзьям, пил и не учился. Наркотиков не употреблял, но пил как следует. Показал он нам дорогу, сначала впрочем попробовав нас увезти в Екатеринбург.
И вот мы на месте. Забор, ворота, кавказские овчарки. Во дворе людно и много машин - там же и гараж. Машины сотрудников фонда, встретились подготовленный внедорожник, форсированная до 400 лошадей Субару Импреза WRX, сильно тюнингованый Лансер Эво, и оперативный транспорт, участвующий в операциях Фонда. Внутри нас встретил местный проводник. Оказался мой коллега - 30 лет, окончил УрГЮА на Колмогорова, с нормальной профессией. Второй раз на реабилитации - первый раз был в 2000 году, хватило на 7 лет. Потом сорвался, и вот опять добровольно проходит реабилитацию. 10 месяцев уже там. Получает второе высшее образование.
В отличие от методики Вергилия, в нижний круг наш проводник нас провел сразу. Карантин.
Помещение где-то на 30 двухъярусных кроватей, стоящих впритык. Несмотря на условия и контингент тюрьмой там не пахнет - воздух свежий. Как этого добиваются при плотности заселения карантина примерно как камеры СИЗО я не знаю. Освещение подобрано так, что читать можно, но и свет не режет глаза. Кого ломает могут спать хоть сутками. В карантин наркоман попадает сразу же - и остается там на 27 дней. В день положена булка хлеба, вода без ограничений и горячая каша и чай утром и вечером. Оправка четыре раза в сутки или по требованию, есть без ограничения книги и иногда работает телевизор - показывают религиозные фильмы и фильмы о здоровом образе жизни. Пользуются спросом книги о вере, психологии, классика, детективы.
Пообщался с контингентом. Спрашивал одно и то же - как попал, что употреблял, есть ли судимости. Самый частый ответ - "пришел сам", употребляли все, некоторые по 15 лет, ветераны первой волны наркомании. Есть люди из Москвы, Питера - прибывают сами. Некоторые при огромном стаже употребления судимости при этом не имеют - все годы правоохранительная система работала мимо них. Выглядят плохо, у большинства дефицит массы тела, видны признаки хронических заболеваний. Наручниками никого не приковывают - хватает решетки на входе и тотальной системы видеонаблюдения.
Дальше очень сильно проявляется контраст. Покинув тюремную обстановку стереотип готовит к посещению режимного учреждения закрытого типа - а вместо этого видим совсем другое. Вот кухня - на ней парень в фартуке жарит гиганские, в полтарелки свиные отбивные, совершенно ресторанного вида. "А у нас тут и шеф-повар крупного ресторана есть", - говорит наш проводник. Вот комната на 6 человек с телевизором и ДВД. Чистое белье, порядок. Рядом компьютеры с доступом в Интернет. Многие из обитателей таких условий не видели в принципе. "Сюда приходят люди, которые не умеют ничего. Тут их учат мыть пол, готовить, следить за собой" - рассказывают нам. Дальше спортзал: штанги, макивары, тренажеры. Скоро будет борцовский ковер - занятия будет вести мастер спорта по самбо.
Люди, которые ходят по коридорам, от обитателей карантина отличаются как жители другой планеты - весьма упитанные и прилично выглядящие молодые парни с внешностью наемных сотрудников низшего звена. Опытный взгляд натыкается на промелькнувшую наколку, колючий взгляд, сорванную костяшку - но в толпе такого наркоманом не назовешь. Драк в центре нет, поскольку воспитание принято через коллектив.
На улице - гараж, свинарник с очень симпатичными свиньями, баня, фонтан и строящаяся часовня. Чувство прекрасного Ройзмана кстати проявляется на каждом шагу - то в виде интересной картины или иконы в самом неожиданном порой месте, то в виде художественной росписи забора. Коллеги-блоггеры много фотографировали, и я думаю иллюстраций будет достаточно.
***
Завершая этот материал, хотелось бы вернуться к истории с Бычковым.
Как наркоман попадает в центр? Заключается трехсторонний договор - Фонд, наркоман и его родители\родственники. Это не принудительное лечение - и не "принудительное", и не "лечение". На тюрьму центр похож слабо, и убежать оттуда абсолютно реально. И не лечение это, а скорее воспитание.
Есть состав у Бычкова в том что он организовал подобное? С объективной стороны возможно. С субъективной - нет, что в общем практически суд в приговоре и сказал в одной из формулировок.
Пока что Фонд действует на грани рамок правового поля, и это все понимают. Здесь и сейчас Фонд это Ройзман, и именно удельный вес Ройзмана куда эффективнее защищает деятельность фонда, чем формулировки их договоров.
Нужен ли Фонд людям? Сегодня я видел многих, кому Фонд реально очень нужен, и это факт.
Нужен ли Фонд государству? Абсолютно точно - нет. Прежде всего потому, что фонд научился посредством гражданского контроля успешно решать те проблемы, которые государство решает гораздо хуже. Именно это и есть суть проблемы с Бычковым - правоохранительная структура отработала механистично, оценив формально действия человека, а не содержание оных.
Изменится ли что-то в рамках дела Бычкова покажет время.
Кросспосты приветствуются с указанием автора.
С Евгением Вадимовичем, известным в блогосфере как roizman лично я сталкивался дважды, и оба раза он оказал посильную помощь.
Первый эпизод был связан со скандалом с музыкальным лицеем, который у детей пытался отобрать бывший мэр Екатеринбурга Чернецкий. Тогда fedorovich_en и Консерватория, поддерживающие лицей, получили от Ройзмана очень большую помощь; ну а у меня тогда было тока самое начало юридической практики. Лицей у чиновников отстояли.
Второй раз Ройзман поддержал меня в ситуации с профессором Белоглазовым, наряду с многими людьми еще только когда начиналась эта история.
И вот сегодня своими глазами посмотрел как устроен и работает Фонд "Город без наркотиков".
1. Офис на Белинского
Первое впечатление у посетителя от посещения Фонда что он попал в музей изобразительного искусства, а не в центр противодействия такой дряни как наркомания. Атмосфера очень приятная - простая офисная мебель, и картины, картины, картины. Сотрудников мало, но постоянно звонит телефон. На столах и на полу материалы в поддержку Егора Бычкова, любой желаюший может ознакомиться с делом.
Но по мере общения с сотрудниками фонда становится виден истинный облик данной организации, которая по своей проблематике по сути представляет собой мощную спецслужбу. Как ни в чем ни бывало нам продемонстрировали работу баз данных, в которых сосредоточены все данные по всем обращениям в Фонд за всю историю его работы. Достаточно забить в базу адрес дома, номер машины или любые данные, чтобы компьютеры Фонда выдали все упоминания о них в контексте наркотиков.
Масштабы аналитики впечатляют - будучи знаком с тем как работают государственные структуры, ничего подобного я не видел. Причем если в государственных органах такая работа обрастает бюрократией, секретарями, департаментами и чиновниками, то Фонд с точки зрения управления очень компактно организован - по тому самому принципу, по которому я строю работу юридического агентства. Минимум людей, привлекаемых к решению задачи, но каждый из них незаменим на своем участке работы. По сути именно это - ядро эффективной работы Фонда, замкнуто от силы человек на 10 вместе с руководителями, имеющих доступ к любым данным: фото, видео, аудио, письменные источники, аналитика.
Собственно говоря именно это и есть то, что делает Фонд таким какой он есть, и как раз эта часть работы не видна публике. А между тем до видео с задержанием барыги на контрольной закупке должна быть разработана операция - от информации об его существовании до связей, контактов и установочных данных. При том что барыги естественно шифруются как могут, тысячи раз Фонд отрабатывал успешно.
Очевидны и минусы такой структуры - идеально вписываясь в свой формат, повторить такое в другом месте и с другими людьми задача достаточно сложная. Наверное именно поэтому организация фондов в других городах идет достаточно тяжело.
В офисе имели возможность пообщаться с Ройзманом; чуть позже подъехал Кабанов.Вопросы которые им задавали в принципе освещены в блоге Ройзмана и в обеих его книгах, поэтому останавливаться на них не буду.
Обсудили ситуацию с Егором Бычковым. Я дал делу ту оценку, которую как-то озвучивал уже. На удивление фондовцы мыслят схоже - речь шла о плохо предъявленном обвинении, и основаниях для возврата делу прокурору. При том что логику обвинение потеряло, посмотрим, устоит ли приговор по формальным основаниям.
2. Детский реабилитационный центр.
В офисе ко мне в машину сел руководитель детского реабилитационного центра, который расскал по пути многое из жизни Фонда. Так оказалось, что лично его работа по руководству детским центром, на которой по сути нужно жить - потому что у него и комната есть, рядом с воспитанниками, отдельно не оплачивается, и зарплату он получает на основной работе. Тоже в Фонде. Собстственно говоря и зарплату получают в Фонде мало сотрудников, а оперативники работают и вовсе на добровольных началах - получая максимум 3 000 рублей за задержание. Если сопоставить эту сумму с риском и потраченным временем и нервами - это даже не компенсация. Люди этим занимаются в том числе и совершенно не испытывающие материальных затруднений - на хороших машинах, в свободное время, на чистом энтузиазме. За адреналин и чувство правильности своих действий.
Сам детский центр находится в Изоплите - это особняк на берегу Шарташа на участке под элитную коттеджную застройку. "За недвижимость платите?" - спросил я. "Нет, дом принадлежит частному лицу, которое передало его в безвозмездное пользование". То есть у кого-то есть земля на берегу Шарташа, и он не построил там дом себе, любимому, и выгодно продал - а по сути отдал участок и дом для детского центра. И такое бывает.
Заходим вовнутрь. Дворик, на турнике - боксерский мешок, коптильня, два здания. Одноэтажное - спортзал. Внутри неплохая качалка, груши, лапы, мешки. Двухэтажное жилое. Есть отопление, туалет, душевая, стиральная машинка. Все очень чисто. На первом этаже - столовая, там же дети делают уроки. Готовят и прибираются сами, есть несколько телевизоров, Xbox. Единственное не заметил там книг, кроме половины книги писателя Шевченко, украшавшей щепки для растопки коптильни во дворе. На втором этаже - комната руководителя центра. условия такие же как у воспитанников. Книги живут в шкафу и их много - я до них просто не добрался. Питание обильное и разнообразное - помогают благотворители, в числе которых крупный мясокомбинат. Мясо, масло, колбасные изделия - в количествах и в ассортименте.
По духу центр напомнил то, о чем писал Макаренко, только не в стиле послереволюционного социализма, а в стиле победившего капитализма. Атмосфера в центре то ли коттеджа, то ли трехзвездочного пансионата со спортивным уклоном. Контингент - от 2 по 9-10 класс, выглядят как нормальные ребята, речь правильная, без мата и специфических культурных наслоений. Коллектив мужской - у одного парня была характерно разбита рука. Посоветовал бить аккуратнее. Спортом можно заниматься и за пределами центра, так один парень начав там идет к успеху в боксе в нормальной секции. В принципе я там увидел то, что лично мне казалось бы самым разумным для полноценного мужского воспитания: учеба, железо, бокс. Если назвать это место не "реабилитационный центр" а "частная школа-интернат" то ничего не меняя можно было бы брать с родителей не по 1000-3000 рублей в месяц и то факультативно, а реально неплохие деньги.
3. Реабилитационный центр для взрослых на Изоплите.
Посадил в машину парнишку постарше, чтобы показал дорогу в сам центр. По дороге разговорились: в Центре 2 года, родители есть, из Екатеринбурга - Эльмаш. Гулял по друзьям, пил и не учился. Наркотиков не употреблял, но пил как следует. Показал он нам дорогу, сначала впрочем попробовав нас увезти в Екатеринбург.
И вот мы на месте. Забор, ворота, кавказские овчарки. Во дворе людно и много машин - там же и гараж. Машины сотрудников фонда, встретились подготовленный внедорожник, форсированная до 400 лошадей Субару Импреза WRX, сильно тюнингованый Лансер Эво, и оперативный транспорт, участвующий в операциях Фонда. Внутри нас встретил местный проводник. Оказался мой коллега - 30 лет, окончил УрГЮА на Колмогорова, с нормальной профессией. Второй раз на реабилитации - первый раз был в 2000 году, хватило на 7 лет. Потом сорвался, и вот опять добровольно проходит реабилитацию. 10 месяцев уже там. Получает второе высшее образование.
В отличие от методики Вергилия, в нижний круг наш проводник нас провел сразу. Карантин.
Помещение где-то на 30 двухъярусных кроватей, стоящих впритык. Несмотря на условия и контингент тюрьмой там не пахнет - воздух свежий. Как этого добиваются при плотности заселения карантина примерно как камеры СИЗО я не знаю. Освещение подобрано так, что читать можно, но и свет не режет глаза. Кого ломает могут спать хоть сутками. В карантин наркоман попадает сразу же - и остается там на 27 дней. В день положена булка хлеба, вода без ограничений и горячая каша и чай утром и вечером. Оправка четыре раза в сутки или по требованию, есть без ограничения книги и иногда работает телевизор - показывают религиозные фильмы и фильмы о здоровом образе жизни. Пользуются спросом книги о вере, психологии, классика, детективы.
Пообщался с контингентом. Спрашивал одно и то же - как попал, что употреблял, есть ли судимости. Самый частый ответ - "пришел сам", употребляли все, некоторые по 15 лет, ветераны первой волны наркомании. Есть люди из Москвы, Питера - прибывают сами. Некоторые при огромном стаже употребления судимости при этом не имеют - все годы правоохранительная система работала мимо них. Выглядят плохо, у большинства дефицит массы тела, видны признаки хронических заболеваний. Наручниками никого не приковывают - хватает решетки на входе и тотальной системы видеонаблюдения.
Дальше очень сильно проявляется контраст. Покинув тюремную обстановку стереотип готовит к посещению режимного учреждения закрытого типа - а вместо этого видим совсем другое. Вот кухня - на ней парень в фартуке жарит гиганские, в полтарелки свиные отбивные, совершенно ресторанного вида. "А у нас тут и шеф-повар крупного ресторана есть", - говорит наш проводник. Вот комната на 6 человек с телевизором и ДВД. Чистое белье, порядок. Рядом компьютеры с доступом в Интернет. Многие из обитателей таких условий не видели в принципе. "Сюда приходят люди, которые не умеют ничего. Тут их учат мыть пол, готовить, следить за собой" - рассказывают нам. Дальше спортзал: штанги, макивары, тренажеры. Скоро будет борцовский ковер - занятия будет вести мастер спорта по самбо.
Люди, которые ходят по коридорам, от обитателей карантина отличаются как жители другой планеты - весьма упитанные и прилично выглядящие молодые парни с внешностью наемных сотрудников низшего звена. Опытный взгляд натыкается на промелькнувшую наколку, колючий взгляд, сорванную костяшку - но в толпе такого наркоманом не назовешь. Драк в центре нет, поскольку воспитание принято через коллектив.
На улице - гараж, свинарник с очень симпатичными свиньями, баня, фонтан и строящаяся часовня. Чувство прекрасного Ройзмана кстати проявляется на каждом шагу - то в виде интересной картины или иконы в самом неожиданном порой месте, то в виде художественной росписи забора. Коллеги-блоггеры много фотографировали, и я думаю иллюстраций будет достаточно.
***
Завершая этот материал, хотелось бы вернуться к истории с Бычковым.
Как наркоман попадает в центр? Заключается трехсторонний договор - Фонд, наркоман и его родители\родственники. Это не принудительное лечение - и не "принудительное", и не "лечение". На тюрьму центр похож слабо, и убежать оттуда абсолютно реально. И не лечение это, а скорее воспитание.
Есть состав у Бычкова в том что он организовал подобное? С объективной стороны возможно. С субъективной - нет, что в общем практически суд в приговоре и сказал в одной из формулировок.
Пока что Фонд действует на грани рамок правового поля, и это все понимают. Здесь и сейчас Фонд это Ройзман, и именно удельный вес Ройзмана куда эффективнее защищает деятельность фонда, чем формулировки их договоров.
Нужен ли Фонд людям? Сегодня я видел многих, кому Фонд реально очень нужен, и это факт.
Нужен ли Фонд государству? Абсолютно точно - нет. Прежде всего потому, что фонд научился посредством гражданского контроля успешно решать те проблемы, которые государство решает гораздо хуже. Именно это и есть суть проблемы с Бычковым - правоохранительная структура отработала механистично, оценив формально действия человека, а не содержание оных.
Изменится ли что-то в рамках дела Бычкова покажет время.
Кросспосты приветствуются с указанием автора.