Остров Крым: ЮБК-лаунж
Побывать на море, и не прокатиться по нему с ветерком, было бы серьезным упущением. Символическая сумма в 200 рублей с носа (за велики с нас не взяли) не пробила брешь в бюджете, зато позволила вдоволь налюбоваться описанными в путеводителях «потрясающей красоты скалами и бухтами и уютными маленькими пляжами ЮБК» с моря, то бишь - охватить все и сразу. Отмечу, что с моря никакой особой красоты кроме самого, действительно офигенно красивого моря, не видать. Желтые скалы, уходящие почти везде вертикально в воду и зелень лесов на террасах, где примостились маленькие поселки, пансионы и гостиницы - вот и все впечатление. Возможно, с берега все эти заливы, на которые писают кипятком авторы путеводителей, выглядят более живописно, но с моря впечатляют только скалы Внешней гряды. Яйла нависает над поселками, под ней видны полоски двух шоссе - верхнего скоростного «Севастополь-Ялта» и одноименного нижнего. Забегая вперед скажу, что если вы торопитесь проскочить все культовые места, то ехать надо по верхнему - там практически нет жилых домов, только остановки пригородных маршрутов - с этих остановок по бесконечным лестницам вы спуститесь, собственно, в сами поселки.
Если же хочется быть поближе к святыням, жилым массивам и сувенирным лавкам-бляжам-паркам-кафе и прочей туристической инфраструктуре, то велкам на нижнее шоссе, ибо все это расположено вдоль него. Море видно и сверху, и снизу, но внизу есть один нюанс. Все побережье ЮБК от Ласпи до Алушты представляет собой непрерывный жилой массив. Городки, гостиницы, санатории, частные виллы и дачи слуг народа перетекают одно в другое почти без просветов, вы можете катить несколько км вдоль глухих заборов. Потом неожиданно санатории и имения, куда чужакам вход строго воспрещен (могут и солью пальнуть, бывали случаи) заканчиваются, начинается какой-нибудь поселок Оползневое с крохотным пляжиком, упирающимся в бетон набережной, а потом все сначала. Лучшие пляжи принадлежат турфирмам или частникам, а общественные - гнусны, грязны по большей части и забиты вялыми телами. Так что уют их сомнителен.
Ремарка: путеводителям доверять вообще не стоит. Как и везде в регионах, живущих только за счет туристов, здесь готовы сделать культовой любую кочку (об этом я писала еще в первом крымском посте) и содрать денег за ее осмотр. Вот скажите, на кой хрен платить 15 гривен (почти 50 руб.), чтобы посмотреть на беседку на выступе скалы, откуда Екатерина с Потемкиным любовались Ялтой, если вы час назад любовались этой самой Ялтой с Ай-Петри, откуда видно больше и лучше? Или ехать на экскурсию по водопадам в сентябре, когда любой школьник знает, что в тамошнем климате водопады активны только в мае, и вы рискуете увидеть очередную Бахчисарайскую колонку?
Имеются на ЮБК трудности и другого порядка - поставить палатку там фактически негде. Конечно, можно воткнуть ее на «уютном общественном пляже», но ночью волны захлестывают эти кусочки суши аж до самых волнорезов, так что рассвет вполне реально встретить где-нибудь в акватории соседнего колхоза. Приличный дикий пляж есть только в Ласпи, а стихийная стоянка всевозможных фриков - в Симеизе, куда собственно, мы и направлялись. Правда, благодаря доброте мисхорских таксистов, мы узнали еще об одной явке, но всему свое время.
Леса, которыми сплошь покрыты склоны над морем, являются либо заповедниками, либо заказниками, и егеря там курсируют денно и нощно, а те редкие участки, которые никому не принадлежат, либо засраны по самое не балуйся, либо находятся под таким уклоном, что ночевать там способен только скалолаз со стажем. Опять же, нет воды. Выход один - либо снимать жилье (что дорого, да и не за этим ехали), либо проявлять чудеса изворотливости, ностальгируя по Горному Крыму, где была и вода, и лес, и никаких стражей порядка…
Теперь о кострах. Всего за поход у нас было три костра - на Тепе-Кермене, в Мисхоре и в Большом каньоне. Теоретически, их можно было запалить еще в паре точек, но с дровами в Крыму большие проблемы, это вам не Саяны, поэтому спасались газовыми баллонами. Израсходовали за 21 день чуть больше литра газа, причем половину привезли из Красноярска, помню, боялись, что на таможне отберут и по голове погладят: «Молодцы москали, сами нам газ везут!» Кстати, шутки вокруг газа в Крыму - тема благодатная, народ угорает, но в глазах грусть. А газопроводы выглядят забавно - желтые трубы висят над улицами и в крупных городах и в горных деревушках.
Окончим лирыческое отступление рассказом о еде в походе. Мы старались хотя бы один раз в день поесть в столовке, ну, чтобы там три перемены блюд и прочие салатики, потому что, сил на педалирование и таскание велов по всем этим террасным поселкам, будь они неладны, требуется очень много. Если тошниловки по карману обнаружить не удавалось, обходились стандартным набором: йогурт, лепешки, сардельки, сыр, овощи-фрухты (иногда еще и пиво). Могу отметить чудесную газировку-лайм и пиво светлое фирмы «Оболонь» и местные сардельки, да и вообще всю мясную продукцию - она очень вкусная. А вот тушенку не брали ни разу, ибо она вся в стеклянных банках, а так как Надя мясо не ест, возить с собой стекло - идея не очень удачная. Поэтому на завтраки-ужины довольствовались кашами (пшеничная, гороховая, гречневая, рисовая), быстрорастворимым картофельным пюре или бич-пакетами, заедая это помидорами-огурцами, и все теми же лепешками с паштетом или рыбными консервами. Традиционно чай, кофе, шоколадки. Пару раз покупали брикеты супа «На троих» - очень густого и вкусного, удалось попробовать харчо и гороховый.
Вечером обязательно брали бутылку вина, недорогого, на наши деньги примерно 100 р за 0,7, более дорогие сорта и коньяки-бальзамы набирали уже в последний день в Алуште - в подарок и для долгих зимних вечеров с воспоминаниями (ничего из купленного не дожило даже до окончания осени). Причем старались попробовать вина разных производителей - Массандра, Инкерман, Коктебель, Ореанда, Амфора, Магарач, и разных градусов: белое и красное, десертное и столовое, портвейн и наливки. Понравилось все, особенно вишневая наливка «Ливадия» за 8 гривен!
В общем, плыли мы по морю около двух часов, смакуя местные греческие названия. Таковые напоминали о далеких героических временах, когда аргонавты бороздили просторы, и вызывали в памяти черно-белые фотографии с зазубренными краями, на которых наши бабушки и дедушки - молодые, красивые, запечатлены возле всех этих ротонд, памятников, дворцов, пальм, кипарисов, водопадов, парковых скульптур и всесоюзных здравниц. Ласпи, Кастрополь, Форос, Меллас, Симеиз, Гаспра, Кореиз, Мисхор, Ливадия, Ореанда, Алупка, Партенит, Никита, Массандра, Алушта и примкнувшие к ним тюрко-грузинские Ялта, Кацивели и Гурзуф. Развлекались, переименовывая городки, так на нашей карте появились Кариес, Апартеид и Саперави, Кастрополь в переименовании не нуждался, а про Алупку я умолчу. В общем, делать было особо нечего, и я пошла в народ, выяснять, что интересного есть в Симеизе. Порекомендовали Голубой залив и кафе «Ежи», и я, как наивная чукотская девочка, поверила в то, что это центр тамошней курортной жизни.
На причале состоялась торжественная выгрузка наших велов, в которых принимала участие вся команда трамвая, несколько пассажиров, отдыхающие с пляжа и мы. Кораблик болтало в метре от бетонного пирса, десять рук подавали велик с носа, и столько же принимали его на суше, причем болтанка была такой, что и те, и другие попеременно оказывались то ниже, то выше. Сердце каждый раз замирало при мысли, что байк вместе со штанами и непотопляемым Ганзелкой может шлепнуться в воду и буду я нырять в его поисках на радость публике. Но обошлось.
Языка брать не пришлось, словоохотливый мужчина подробно объяснил нам, как добраться до горы Кошка, через дорогу от которой в прибрежных скалах уже много лет существует стихийный палаточный лагерь фриков всех мастей. Скалолазы, растаманы, хиппи, нудисты, автостопщики, велотуристы и прочий неприкаянный люд круглый год обживает крошечные площадки среди камней и деревьев от подножия Кошки и до самого моря. Вода в Голубом заливе чистейшая, купаться можно прямо с камней, со скалок открывается замечательный вид на море, Симеиз и Кацивели, местные туда не ходят, и до туристов никому дела нет. Все так и оказалось.
Поднявшись от набережной до городка, мы пробежались по вечернему продуктовому базарчику, где фланировала чистая публика, возвращавшаяся с моря, разменяли деньги и неожиданно вкатились в местный парк, очень симпатичный и малолюдный. Кстати, об обменниках. Они там на каждом углу и курс практически не отличается, зато, если ты понравишься меняле, он может сделать тебе скидку, с этим мы сталкивались еще не раз. Больше всего радовал ОЩАД-банк (в переводе то же, что и Сбербанк), но не курсом, а названием, которое мы радостно перековеркали в БДЫЩЬ-банк, занеся его в крымский словарик наряду с «куяльником» и «яйлой».
Сразу рядом с парком гнездились многочисленные виллы, частично заброшенные - бывшие дворянские дачи, советские санатории, не пережившие тяжелую годину. Больше всего впечатлили виллы «Селям» и «Курица», то бишь «Ксения», уж больно интересная архитектура. Вообще все частные пансионы на ЮБК стараются как-то выделиться, что вкупе со средиземноморской растительностью и местными деревьями, а также скульптурами, парками и фонтанами, вызывает в памяти рассказы Чехова, советское детство и вообще, что-то такое романтическое, чему нет места в современном мире, мне все время казалось, что я снова в 1982 году с мамой и папой в Крыму. Я не знаю, какими словами объяснить это чувство, уж больно тамошний мирок не похож на тот, в котором мы живем у себя в Сибири, он не лучше, и не хуже, он просто совсем другой, тихий, уютный, просто - южный.
Спустились в скалы, нашли местечко между камней, протащили туда свою технику, и отправились мы с Надей на помывку вниз. По дороге набрели на несколько лагерей скалолазов и публику, просто спящую в спальниках под скальными и брезентовыми навесами. Помывка выглядела следующим образом - при свете луны мы кое-как разложили мыло и прочее на высоком скользком камушке, сами спустились в воду тоже на камушки. Далее следовала руконожная распорка, море окатывало нас с ног до головы, после чего нужно было вылезти обратно, намылиться, и повторить процедуру. Последняя волна чуть не унесла нас вместе со всем барахлом, и когда, плутанув пару раз в камнях, мы заявились наверх, и сообщили Максу, что он может сменить нас в душе, он официально заявил, что нам придется смириться с тем, что он ляжет спать грязным.
В нашем закутке было действительно уютно, если бы не одно но - отходы жизнедеятельности граждан. Понятно, что были они не на каждом углу, но временами ветер приносил не особо приятные запахи, поэтому мы залезли на скалку над палатками и торчали там, глядя на море и бурную курортную жизнь. В самый ответственный момент любования сакурой, мне в зад вцепилась какая-то многоножка, видимо сочтя его аппетитным - это немного подпортило настроение, но духом ЮБК мы таки пропитались…во всех смыслах.
Утро принесло множество интересных событий. Во-первых, мы спустились к морю и отчаянно плескались в нем почти три часа - вода была очень теплой и прозрачной, залазили на камушки, ныряли с них, выплывали из бухточки на оперативный простор и снова мылись. Во-вторых, мы узнали, почему залив называется Голубой (могли бы сразу догадаться) - все побережье было покрыто абсолютно голыми однополыми парочками, которые натирали друг друга кремами и маслами, чмокались и вкушали фрухты.
Некоторые мужчины гордо стояли с членами наперевес на камнях - их мы обозвали выставкой чурчхел (чурчхела - это такая колбаска из перекрученных фруктов, патоки и орехов, ими активно торгуют там на всех рынках). Были и разнополые нудисты. Особенно повеселила пара средних лет с ужасными телесами, которая корячилась, пытаясь спуститься по скале в воду, открывая купающимся свои не самые приглядные стороны.
Пока мы с Надей плюхались и обозревали этот ад с моря, Макс обшаривал берег в поисках мелководья для мытья. К моменту нашего возвращения он был кристально чист и мрачен, и, предваряя наш рассказ об удивительных симеизских открытиях, заметил, что он уже в курсе - прямо над его головой в позе «на торжественном приеме у гинеколога» возлежал голый молодой человек, картинно держащий над пастью кисть винограда.
Были там конечно и помимо нас граждане в купальных костюмах, но все делали вид, что все нормально, так что и мы не стали обламываться, и продолжили ныряние-плескание. В финале даже получили нескромное предложение от одной симпатичной лесбиянки с цветными татуировками, которое с негодованием отвергли, ибо руссо туристо - облико морале. Правда, чуть позже, надегустировавшись коньяков и вин в соседнем Кацивели, начали сожалеть о столь необдуманном решении, но подавили в себе порывы и поехали дальше - навстречу приключениям.
В Кацивели, знаменитом своим радиотелескопом, наблюдающим за солнцем, мой велосипед впервые подал признаки неадеквата. Видать долбанула я его об камни ночью. Цепь заела и никак не хотела перекидываться, но после того, как Надя чего-то в ней пошаманила, она вроде встала на место, но часть самых нужных скоростей - пятая и шестая, перестали быть доступными. Отметить этот грустный факт мы решили дегустаций знаменитого «Муската белого Красного камня», рекомендованного мне несколькими товарищами еще дома. Вино оказалась душистым и действительно вкусным, хотя такие сладкие белые вина я обычно не употребляю. Правда, по возвращению, мы с Андреем Владимировичем от радости встречи, употребили этот самый мускат в считанные минуты. Вино замечательное, но в Красноярске стоит, увы, дорого.
Возле культового кафе «Ежи», где как выяснилось, собирается гей-публика, мы набрали воды в источнике, любезно указанном этой самой публикой, пожрали в столовке на центральной площади и выдвинулись на восток.
Симеиз неожиданно закончился въездом в Алупку, где был нанесен визит в Воронцовский парк - плод деятельности Карла Кебаха, немецкого садовода-архитектора, выписанного графом в начале 19 века с целью превратить эту захолустную деревушку в райский сад. И ландшафтный дизайнер с задачей справился. Со всей тогдашней Ойкумены были собраны деревья и кустарники, высажены на прибрежные скалы, между ними появились фонтаны, прудики, мостики, куртины и главная цель нашего променада - Большой и Малый Хаосы.
Парк изначально был задуман как общественный, плату за вход в него не брали никогда, да и сейчас не берут, что меня лично несказанно удивило. К парковой зоне относится набережная, городской пляж и даже огромные камни рядом с берегом, где всю ночь тусят рыбаки. В самом парке очень много фонтанчиков, Надя даже высказала предложение ночью постираться в них, а то чистых вещей почти не осталось...
В самом парке меня потрясло только одно дерево - платан, он же толкиновский мэллорн. Огромное дерево с ветками, похожими на хобот слона, все в желтых листьях размером с мою голову, казалось, оно само излучает солнечный свет, посыпая листвой траву. Это самое красивое дерево, которое я видела в Крыму. Конечно, символы ЮБК: кипарисы, пальмы и пирамидальные тополя, завезенные сюда из других мест, тоже симпатичные, а здешние грабы, буки, дубы и сосны без верхушек - очень симпатичные, но платан - это нечто!
Хаосы оказались искусственными нагромождениями из валунов. Хотите увидеть Хаос по-красноярски, отправляйтесь на Черную сопку, тот же курумник, только естественного происхождения. Недалеко от Хаосов вездесущие татары предлагали сфотографироваться с соколами, обезьянами и павлинами, причем у последних были приклеенные хвосты.
Набегавшись по парку, мы отправились к дворцу, во дворе которого экскурсоводы, окруженные толпами, пафосными голосами вещали о графе Воронцове и иже. Как было написано в одной замечательной книжке «торжественная обстановка располагала к началу какой-нибудь глупой истории», и история не замедлила произойти. Утром.
Для ночевки мы выбрали бруствер, вдающийся в море, под сенью буковых деревьев. Неясно было - относится ли это место к памятнику ландшафтного дизайна, где палатки ставить нельзя, но кучи мусора за парапетом говорили об обратном, так что, прокравшись в темноте на крохотную площадку, мы расположились на ночлег, и весело болтая ногами, сидели, глазея на корабли, светящиеся на рейде, на маяк, слушали разговоры рыбаков и попивали «красного каменюку», предаваясь разговорам о писателях-фантастах.
В девять утра нас разбудили вопли, старческий голос требовал немедленно подняться к его обладателю и покаяться в содеянном. После получасового игнора, я таки смилостивилась, и из уважения к возрасту крикуна, поднялась к парапету, где у нас состоялся примерно такой разговор:
- Вы в курсе, что это памятник природы, и здесь нельзя ставить палатки?
- А срать здесь можно?
- У входа висит плакат, что здесь нельзя ставить палатки!
- Это вы не врите, там написано только про собак и костры (что, кстати, правда).
- Вы знаете кто я?
- Не имею чести…
- Моя фамилия Осипенко, меня здесь все знают, поезжайте в Киев и спросите можете спросить у кого угодно!
- Клева, теперь я тоже ВСЕ.
- Я могу показать вам удостоверение!
- Покажите.
- Эээ, я его дома видимо забыл.
- Ну, тогда идите в жопу приятно было познакомиться…
Размахивая руками, гражданин Осипенко убежал звать охрану, которая минут за пятнадцать до него проезжала мимо наших палаток на машине вместе с уборщиками, а мы начали собираться, удивляясь, откуда берутся эти самозваные охранники природы, бдительные граждане, которые от безделья пенсионерского отравляют жизнь туристам. Была даже мысль заявиться во дворец и начать там спрашивать у сотрудников, знают ли они гражданина Осипенко? Позже Миша рассказал, что товарищ, похожий по описанию на вышеуказанного поборника чистоты подорвал их с Денисом аж в 6 утра, правда, они были еще наглее нас, ибо расположились прямо в кустах посреди парка. А Осипенко - культовый чел, в честь него даже мускат назвали.
Еще одну фискалку мы встретили на дорожке рядом с огромным кедром. Я бежала по тропинке, в надежде ухватить валяющуюся под корнями гигантскую шишку, когда раздался свисток, и милая старушка, торговавшая этими самыми шишками по 10 гривен за штуку, начала орать, что дальше тропинки заходить нельзя. Видать, почуяла конкурентку, фрау Осипенко…
Традиционно мы помылись на городском пляже, там же запалили горелку и позавтракали, набрали воды прямо во дворе Воронцовского дворца (колонка слева от входа в туалет), зарядили телефоны и батарейки, позвонили мамам-папам и лучшим половинам, порадовали Кису поздравлением с днем ее рож(и), и проклиная строителей и дорожников, потащились к верхнему шоссе, дабы найти дорогу на Ай-Петринскую яйлу, ибо цена за фуникулер показалась конской - чуть больше 1000 р на троих и за велики. И что обидно, выбравшись наверх и сколов со лба пот, мы увидели вагончик фуникулера, ползущий над головами, и все… Фиг с ними, с деньгами, уж больно захотелось прокатиться на этом чуде техники.
Зачотный спуск в Мисхор пролетел как муха и омрачился лишь двумя фактами - в этот день на подъемник мы уже не успели, зато Макс потерял важную часть гардероба, сушившуюся на рюкзаке. Я представляю граждан, с любопытством наблюдавших за тем, как бородатый дядька в рейверских очках выковыривает из цепи и переклюка купальные трусы, все в дырах и масле. Вид у него был столь расстроенный и обескураженный, что мы с Надей ржали потом до самого вечера, хоть это было и невежливо.
Таксист в Мисхоре, которому мы поведали о наших злоключениях, любезно указал нам ровную полянку с дровами в глубине леса сразу за станцией фуникулера, и что самое важное - на берегу отводного канала с пресной водой! Вечер завершился стиркой и посиделками у ротонды над морем, где мы извращались с фонариками, выписывая в ночном небе свои имена. За процессом следили ежики и польские туристы, расположившиеся в ротонде среди мусорных куч прямо в спальниках. Ночной Мисхор гремел дискотеками из санаториев, а под утро пошел дождь - первый на моей памяти в этом походе, Ай-Петри затянуло облаками, и я даже загрустила, что сверху ничего не будет видно.
Решив дождаться, пока начнет распогаживаться, мы позавтракали (кашка на костре, ммм), и скатались до Ласточкиного гнезда, еще одного объекта, оккупированного крымскими татарами и прочими продавцами всякой дребедени. Забавно было встретить группу китайских туристов, покупающих китайские сувениры. В Гнезде уже давно ресторан с безумными ценами, где кушающая публика сидит как в аквариуме, ибо в окна постоянно заглядывают граждане со смотровой площадки. Оттуда мы наконец-то увидели Ялту, Аю-Даг, закрытый пляж знаменитой гостиницы «Украина» и катер «Саманта Смит». Название последнего вызвало бурю эмоций только у нашей троицы и еще одного парня, который радостно отметил, что не чаял встретить тут людей, знающий кто это такая. В целом, возле Гнезда нет ничего особо интересного, разве что Дерево счастья, к которому можно привязывать только веревочки, продающиеся тут же.
Плотно откушав разносолов из супермаркета в Гаспре, и закупившись на два дня продуктами и вином, мы допедалили до подъемника, где нам предоставили целый вагончик, и вознеслись над побережьем. Зрелище было весьма недурственным, особенно когда проехали промежуточную станцию пересадки, после которой больше нет опор - трос закреплен только на вершине и часть пути вагончик движется почти параллельно скале. Туман, одновременно и мешал осмотру, и придавал окружающим скалам и деревьям особую красоту. Высшая точка Ай-Петри 1234 м, это ниже, чем наши самые невысокие гольцы Западного Саяна, но благодаря тому, что слова «над уровнем моря», здесь воспринимаются буквально, о чем я уже писала, смотрятся зубцы Ай-Петри внушительно. А наверху - это обычная плоская яйла, обжитая…, правильно - все теми же татарами.
Немецкие туристы, топившиеся у выхода с верхней станции нам гропко апплодировали. И вот, мы снова в Горном Крыму, где нет курортов, запретов и почти нет людей.
Другие посты про Крым-2009
Остров Крым. Обретение Тавриды
Остров Крым. Чешские Будейовицы
Остров Крым. Бомжи под Севастополем
Остров Крым. Трек, унизивший таксистов
Остров Крым. Приангарье.
Если же хочется быть поближе к святыням, жилым массивам и сувенирным лавкам-бляжам-паркам-кафе и прочей туристической инфраструктуре, то велкам на нижнее шоссе, ибо все это расположено вдоль него. Море видно и сверху, и снизу, но внизу есть один нюанс. Все побережье ЮБК от Ласпи до Алушты представляет собой непрерывный жилой массив. Городки, гостиницы, санатории, частные виллы и дачи слуг народа перетекают одно в другое почти без просветов, вы можете катить несколько км вдоль глухих заборов. Потом неожиданно санатории и имения, куда чужакам вход строго воспрещен (могут и солью пальнуть, бывали случаи) заканчиваются, начинается какой-нибудь поселок Оползневое с крохотным пляжиком, упирающимся в бетон набережной, а потом все сначала. Лучшие пляжи принадлежат турфирмам или частникам, а общественные - гнусны, грязны по большей части и забиты вялыми телами. Так что уют их сомнителен.
Ремарка: путеводителям доверять вообще не стоит. Как и везде в регионах, живущих только за счет туристов, здесь готовы сделать культовой любую кочку (об этом я писала еще в первом крымском посте) и содрать денег за ее осмотр. Вот скажите, на кой хрен платить 15 гривен (почти 50 руб.), чтобы посмотреть на беседку на выступе скалы, откуда Екатерина с Потемкиным любовались Ялтой, если вы час назад любовались этой самой Ялтой с Ай-Петри, откуда видно больше и лучше? Или ехать на экскурсию по водопадам в сентябре, когда любой школьник знает, что в тамошнем климате водопады активны только в мае, и вы рискуете увидеть очередную Бахчисарайскую колонку?
Имеются на ЮБК трудности и другого порядка - поставить палатку там фактически негде. Конечно, можно воткнуть ее на «уютном общественном пляже», но ночью волны захлестывают эти кусочки суши аж до самых волнорезов, так что рассвет вполне реально встретить где-нибудь в акватории соседнего колхоза. Приличный дикий пляж есть только в Ласпи, а стихийная стоянка всевозможных фриков - в Симеизе, куда собственно, мы и направлялись. Правда, благодаря доброте мисхорских таксистов, мы узнали еще об одной явке, но всему свое время.
Леса, которыми сплошь покрыты склоны над морем, являются либо заповедниками, либо заказниками, и егеря там курсируют денно и нощно, а те редкие участки, которые никому не принадлежат, либо засраны по самое не балуйся, либо находятся под таким уклоном, что ночевать там способен только скалолаз со стажем. Опять же, нет воды. Выход один - либо снимать жилье (что дорого, да и не за этим ехали), либо проявлять чудеса изворотливости, ностальгируя по Горному Крыму, где была и вода, и лес, и никаких стражей порядка…
Теперь о кострах. Всего за поход у нас было три костра - на Тепе-Кермене, в Мисхоре и в Большом каньоне. Теоретически, их можно было запалить еще в паре точек, но с дровами в Крыму большие проблемы, это вам не Саяны, поэтому спасались газовыми баллонами. Израсходовали за 21 день чуть больше литра газа, причем половину привезли из Красноярска, помню, боялись, что на таможне отберут и по голове погладят: «Молодцы москали, сами нам газ везут!» Кстати, шутки вокруг газа в Крыму - тема благодатная, народ угорает, но в глазах грусть. А газопроводы выглядят забавно - желтые трубы висят над улицами и в крупных городах и в горных деревушках.
Окончим лирыческое отступление рассказом о еде в походе. Мы старались хотя бы один раз в день поесть в столовке, ну, чтобы там три перемены блюд и прочие салатики, потому что, сил на педалирование и таскание велов по всем этим террасным поселкам, будь они неладны, требуется очень много. Если тошниловки по карману обнаружить не удавалось, обходились стандартным набором: йогурт, лепешки, сардельки, сыр, овощи-фрухты (иногда еще и пиво). Могу отметить чудесную газировку-лайм и пиво светлое фирмы «Оболонь» и местные сардельки, да и вообще всю мясную продукцию - она очень вкусная. А вот тушенку не брали ни разу, ибо она вся в стеклянных банках, а так как Надя мясо не ест, возить с собой стекло - идея не очень удачная. Поэтому на завтраки-ужины довольствовались кашами (пшеничная, гороховая, гречневая, рисовая), быстрорастворимым картофельным пюре или бич-пакетами, заедая это помидорами-огурцами, и все теми же лепешками с паштетом или рыбными консервами. Традиционно чай, кофе, шоколадки. Пару раз покупали брикеты супа «На троих» - очень густого и вкусного, удалось попробовать харчо и гороховый.
Вечером обязательно брали бутылку вина, недорогого, на наши деньги примерно 100 р за 0,7, более дорогие сорта и коньяки-бальзамы набирали уже в последний день в Алуште - в подарок и для долгих зимних вечеров с воспоминаниями (ничего из купленного не дожило даже до окончания осени). Причем старались попробовать вина разных производителей - Массандра, Инкерман, Коктебель, Ореанда, Амфора, Магарач, и разных градусов: белое и красное, десертное и столовое, портвейн и наливки. Понравилось все, особенно вишневая наливка «Ливадия» за 8 гривен!
В общем, плыли мы по морю около двух часов, смакуя местные греческие названия. Таковые напоминали о далеких героических временах, когда аргонавты бороздили просторы, и вызывали в памяти черно-белые фотографии с зазубренными краями, на которых наши бабушки и дедушки - молодые, красивые, запечатлены возле всех этих ротонд, памятников, дворцов, пальм, кипарисов, водопадов, парковых скульптур и всесоюзных здравниц. Ласпи, Кастрополь, Форос, Меллас, Симеиз, Гаспра, Кореиз, Мисхор, Ливадия, Ореанда, Алупка, Партенит, Никита, Массандра, Алушта и примкнувшие к ним тюрко-грузинские Ялта, Кацивели и Гурзуф. Развлекались, переименовывая городки, так на нашей карте появились Кариес, Апартеид и Саперави, Кастрополь в переименовании не нуждался, а про Алупку я умолчу. В общем, делать было особо нечего, и я пошла в народ, выяснять, что интересного есть в Симеизе. Порекомендовали Голубой залив и кафе «Ежи», и я, как наивная чукотская девочка, поверила в то, что это центр тамошней курортной жизни.
На причале состоялась торжественная выгрузка наших велов, в которых принимала участие вся команда трамвая, несколько пассажиров, отдыхающие с пляжа и мы. Кораблик болтало в метре от бетонного пирса, десять рук подавали велик с носа, и столько же принимали его на суше, причем болтанка была такой, что и те, и другие попеременно оказывались то ниже, то выше. Сердце каждый раз замирало при мысли, что байк вместе со штанами и непотопляемым Ганзелкой может шлепнуться в воду и буду я нырять в его поисках на радость публике. Но обошлось.
Языка брать не пришлось, словоохотливый мужчина подробно объяснил нам, как добраться до горы Кошка, через дорогу от которой в прибрежных скалах уже много лет существует стихийный палаточный лагерь фриков всех мастей. Скалолазы, растаманы, хиппи, нудисты, автостопщики, велотуристы и прочий неприкаянный люд круглый год обживает крошечные площадки среди камней и деревьев от подножия Кошки и до самого моря. Вода в Голубом заливе чистейшая, купаться можно прямо с камней, со скалок открывается замечательный вид на море, Симеиз и Кацивели, местные туда не ходят, и до туристов никому дела нет. Все так и оказалось.
Поднявшись от набережной до городка, мы пробежались по вечернему продуктовому базарчику, где фланировала чистая публика, возвращавшаяся с моря, разменяли деньги и неожиданно вкатились в местный парк, очень симпатичный и малолюдный. Кстати, об обменниках. Они там на каждом углу и курс практически не отличается, зато, если ты понравишься меняле, он может сделать тебе скидку, с этим мы сталкивались еще не раз. Больше всего радовал ОЩАД-банк (в переводе то же, что и Сбербанк), но не курсом, а названием, которое мы радостно перековеркали в БДЫЩЬ-банк, занеся его в крымский словарик наряду с «куяльником» и «яйлой».
Сразу рядом с парком гнездились многочисленные виллы, частично заброшенные - бывшие дворянские дачи, советские санатории, не пережившие тяжелую годину. Больше всего впечатлили виллы «Селям» и «Курица», то бишь «Ксения», уж больно интересная архитектура. Вообще все частные пансионы на ЮБК стараются как-то выделиться, что вкупе со средиземноморской растительностью и местными деревьями, а также скульптурами, парками и фонтанами, вызывает в памяти рассказы Чехова, советское детство и вообще, что-то такое романтическое, чему нет места в современном мире, мне все время казалось, что я снова в 1982 году с мамой и папой в Крыму. Я не знаю, какими словами объяснить это чувство, уж больно тамошний мирок не похож на тот, в котором мы живем у себя в Сибири, он не лучше, и не хуже, он просто совсем другой, тихий, уютный, просто - южный.
Спустились в скалы, нашли местечко между камней, протащили туда свою технику, и отправились мы с Надей на помывку вниз. По дороге набрели на несколько лагерей скалолазов и публику, просто спящую в спальниках под скальными и брезентовыми навесами. Помывка выглядела следующим образом - при свете луны мы кое-как разложили мыло и прочее на высоком скользком камушке, сами спустились в воду тоже на камушки. Далее следовала руконожная распорка, море окатывало нас с ног до головы, после чего нужно было вылезти обратно, намылиться, и повторить процедуру. Последняя волна чуть не унесла нас вместе со всем барахлом, и когда, плутанув пару раз в камнях, мы заявились наверх, и сообщили Максу, что он может сменить нас в душе, он официально заявил, что нам придется смириться с тем, что он ляжет спать грязным.
В нашем закутке было действительно уютно, если бы не одно но - отходы жизнедеятельности граждан. Понятно, что были они не на каждом углу, но временами ветер приносил не особо приятные запахи, поэтому мы залезли на скалку над палатками и торчали там, глядя на море и бурную курортную жизнь. В самый ответственный момент любования сакурой, мне в зад вцепилась какая-то многоножка, видимо сочтя его аппетитным - это немного подпортило настроение, но духом ЮБК мы таки пропитались…во всех смыслах.
Утро принесло множество интересных событий. Во-первых, мы спустились к морю и отчаянно плескались в нем почти три часа - вода была очень теплой и прозрачной, залазили на камушки, ныряли с них, выплывали из бухточки на оперативный простор и снова мылись. Во-вторых, мы узнали, почему залив называется Голубой (могли бы сразу догадаться) - все побережье было покрыто абсолютно голыми однополыми парочками, которые натирали друг друга кремами и маслами, чмокались и вкушали фрухты.
Некоторые мужчины гордо стояли с членами наперевес на камнях - их мы обозвали выставкой чурчхел (чурчхела - это такая колбаска из перекрученных фруктов, патоки и орехов, ими активно торгуют там на всех рынках). Были и разнополые нудисты. Особенно повеселила пара средних лет с ужасными телесами, которая корячилась, пытаясь спуститься по скале в воду, открывая купающимся свои не самые приглядные стороны.
Пока мы с Надей плюхались и обозревали этот ад с моря, Макс обшаривал берег в поисках мелководья для мытья. К моменту нашего возвращения он был кристально чист и мрачен, и, предваряя наш рассказ об удивительных симеизских открытиях, заметил, что он уже в курсе - прямо над его головой в позе «на торжественном приеме у гинеколога» возлежал голый молодой человек, картинно держащий над пастью кисть винограда.
Были там конечно и помимо нас граждане в купальных костюмах, но все делали вид, что все нормально, так что и мы не стали обламываться, и продолжили ныряние-плескание. В финале даже получили нескромное предложение от одной симпатичной лесбиянки с цветными татуировками, которое с негодованием отвергли, ибо руссо туристо - облико морале. Правда, чуть позже, надегустировавшись коньяков и вин в соседнем Кацивели, начали сожалеть о столь необдуманном решении, но подавили в себе порывы и поехали дальше - навстречу приключениям.
В Кацивели, знаменитом своим радиотелескопом, наблюдающим за солнцем, мой велосипед впервые подал признаки неадеквата. Видать долбанула я его об камни ночью. Цепь заела и никак не хотела перекидываться, но после того, как Надя чего-то в ней пошаманила, она вроде встала на место, но часть самых нужных скоростей - пятая и шестая, перестали быть доступными. Отметить этот грустный факт мы решили дегустаций знаменитого «Муската белого Красного камня», рекомендованного мне несколькими товарищами еще дома. Вино оказалась душистым и действительно вкусным, хотя такие сладкие белые вина я обычно не употребляю. Правда, по возвращению, мы с Андреем Владимировичем от радости встречи, употребили этот самый мускат в считанные минуты. Вино замечательное, но в Красноярске стоит, увы, дорого.
Возле культового кафе «Ежи», где как выяснилось, собирается гей-публика, мы набрали воды в источнике, любезно указанном этой самой публикой, пожрали в столовке на центральной площади и выдвинулись на восток.
Симеиз неожиданно закончился въездом в Алупку, где был нанесен визит в Воронцовский парк - плод деятельности Карла Кебаха, немецкого садовода-архитектора, выписанного графом в начале 19 века с целью превратить эту захолустную деревушку в райский сад. И ландшафтный дизайнер с задачей справился. Со всей тогдашней Ойкумены были собраны деревья и кустарники, высажены на прибрежные скалы, между ними появились фонтаны, прудики, мостики, куртины и главная цель нашего променада - Большой и Малый Хаосы.
Парк изначально был задуман как общественный, плату за вход в него не брали никогда, да и сейчас не берут, что меня лично несказанно удивило. К парковой зоне относится набережная, городской пляж и даже огромные камни рядом с берегом, где всю ночь тусят рыбаки. В самом парке очень много фонтанчиков, Надя даже высказала предложение ночью постираться в них, а то чистых вещей почти не осталось...
В самом парке меня потрясло только одно дерево - платан, он же толкиновский мэллорн. Огромное дерево с ветками, похожими на хобот слона, все в желтых листьях размером с мою голову, казалось, оно само излучает солнечный свет, посыпая листвой траву. Это самое красивое дерево, которое я видела в Крыму. Конечно, символы ЮБК: кипарисы, пальмы и пирамидальные тополя, завезенные сюда из других мест, тоже симпатичные, а здешние грабы, буки, дубы и сосны без верхушек - очень симпатичные, но платан - это нечто!
Хаосы оказались искусственными нагромождениями из валунов. Хотите увидеть Хаос по-красноярски, отправляйтесь на Черную сопку, тот же курумник, только естественного происхождения. Недалеко от Хаосов вездесущие татары предлагали сфотографироваться с соколами, обезьянами и павлинами, причем у последних были приклеенные хвосты.
Набегавшись по парку, мы отправились к дворцу, во дворе которого экскурсоводы, окруженные толпами, пафосными голосами вещали о графе Воронцове и иже. Как было написано в одной замечательной книжке «торжественная обстановка располагала к началу какой-нибудь глупой истории», и история не замедлила произойти. Утром.
Для ночевки мы выбрали бруствер, вдающийся в море, под сенью буковых деревьев. Неясно было - относится ли это место к памятнику ландшафтного дизайна, где палатки ставить нельзя, но кучи мусора за парапетом говорили об обратном, так что, прокравшись в темноте на крохотную площадку, мы расположились на ночлег, и весело болтая ногами, сидели, глазея на корабли, светящиеся на рейде, на маяк, слушали разговоры рыбаков и попивали «красного каменюку», предаваясь разговорам о писателях-фантастах.
В девять утра нас разбудили вопли, старческий голос требовал немедленно подняться к его обладателю и покаяться в содеянном. После получасового игнора, я таки смилостивилась, и из уважения к возрасту крикуна, поднялась к парапету, где у нас состоялся примерно такой разговор:
- Вы в курсе, что это памятник природы, и здесь нельзя ставить палатки?
- А срать здесь можно?
- У входа висит плакат, что здесь нельзя ставить палатки!
- Это вы не врите, там написано только про собак и костры (что, кстати, правда).
- Вы знаете кто я?
- Не имею чести…
- Моя фамилия Осипенко, меня здесь все знают, поезжайте в Киев и спросите можете спросить у кого угодно!
- Клева, теперь я тоже ВСЕ.
- Я могу показать вам удостоверение!
- Покажите.
- Эээ, я его дома видимо забыл.
- Ну, тогда идите в жопу приятно было познакомиться…
Размахивая руками, гражданин Осипенко убежал звать охрану, которая минут за пятнадцать до него проезжала мимо наших палаток на машине вместе с уборщиками, а мы начали собираться, удивляясь, откуда берутся эти самозваные охранники природы, бдительные граждане, которые от безделья пенсионерского отравляют жизнь туристам. Была даже мысль заявиться во дворец и начать там спрашивать у сотрудников, знают ли они гражданина Осипенко? Позже Миша рассказал, что товарищ, похожий по описанию на вышеуказанного поборника чистоты подорвал их с Денисом аж в 6 утра, правда, они были еще наглее нас, ибо расположились прямо в кустах посреди парка. А Осипенко - культовый чел, в честь него даже мускат назвали.
Еще одну фискалку мы встретили на дорожке рядом с огромным кедром. Я бежала по тропинке, в надежде ухватить валяющуюся под корнями гигантскую шишку, когда раздался свисток, и милая старушка, торговавшая этими самыми шишками по 10 гривен за штуку, начала орать, что дальше тропинки заходить нельзя. Видать, почуяла конкурентку, фрау Осипенко…
Традиционно мы помылись на городском пляже, там же запалили горелку и позавтракали, набрали воды прямо во дворе Воронцовского дворца (колонка слева от входа в туалет), зарядили телефоны и батарейки, позвонили мамам-папам и лучшим половинам, порадовали Кису поздравлением с днем ее рож(и), и проклиная строителей и дорожников, потащились к верхнему шоссе, дабы найти дорогу на Ай-Петринскую яйлу, ибо цена за фуникулер показалась конской - чуть больше 1000 р на троих и за велики. И что обидно, выбравшись наверх и сколов со лба пот, мы увидели вагончик фуникулера, ползущий над головами, и все… Фиг с ними, с деньгами, уж больно захотелось прокатиться на этом чуде техники.
Зачотный спуск в Мисхор пролетел как муха и омрачился лишь двумя фактами - в этот день на подъемник мы уже не успели, зато Макс потерял важную часть гардероба, сушившуюся на рюкзаке. Я представляю граждан, с любопытством наблюдавших за тем, как бородатый дядька в рейверских очках выковыривает из цепи и переклюка купальные трусы, все в дырах и масле. Вид у него был столь расстроенный и обескураженный, что мы с Надей ржали потом до самого вечера, хоть это было и невежливо.
Таксист в Мисхоре, которому мы поведали о наших злоключениях, любезно указал нам ровную полянку с дровами в глубине леса сразу за станцией фуникулера, и что самое важное - на берегу отводного канала с пресной водой! Вечер завершился стиркой и посиделками у ротонды над морем, где мы извращались с фонариками, выписывая в ночном небе свои имена. За процессом следили ежики и польские туристы, расположившиеся в ротонде среди мусорных куч прямо в спальниках. Ночной Мисхор гремел дискотеками из санаториев, а под утро пошел дождь - первый на моей памяти в этом походе, Ай-Петри затянуло облаками, и я даже загрустила, что сверху ничего не будет видно.
Решив дождаться, пока начнет распогаживаться, мы позавтракали (кашка на костре, ммм), и скатались до Ласточкиного гнезда, еще одного объекта, оккупированного крымскими татарами и прочими продавцами всякой дребедени. Забавно было встретить группу китайских туристов, покупающих китайские сувениры. В Гнезде уже давно ресторан с безумными ценами, где кушающая публика сидит как в аквариуме, ибо в окна постоянно заглядывают граждане со смотровой площадки. Оттуда мы наконец-то увидели Ялту, Аю-Даг, закрытый пляж знаменитой гостиницы «Украина» и катер «Саманта Смит». Название последнего вызвало бурю эмоций только у нашей троицы и еще одного парня, который радостно отметил, что не чаял встретить тут людей, знающий кто это такая. В целом, возле Гнезда нет ничего особо интересного, разве что Дерево счастья, к которому можно привязывать только веревочки, продающиеся тут же.
Плотно откушав разносолов из супермаркета в Гаспре, и закупившись на два дня продуктами и вином, мы допедалили до подъемника, где нам предоставили целый вагончик, и вознеслись над побережьем. Зрелище было весьма недурственным, особенно когда проехали промежуточную станцию пересадки, после которой больше нет опор - трос закреплен только на вершине и часть пути вагончик движется почти параллельно скале. Туман, одновременно и мешал осмотру, и придавал окружающим скалам и деревьям особую красоту. Высшая точка Ай-Петри 1234 м, это ниже, чем наши самые невысокие гольцы Западного Саяна, но благодаря тому, что слова «над уровнем моря», здесь воспринимаются буквально, о чем я уже писала, смотрятся зубцы Ай-Петри внушительно. А наверху - это обычная плоская яйла, обжитая…, правильно - все теми же татарами.
Немецкие туристы, топившиеся у выхода с верхней станции нам гропко апплодировали. И вот, мы снова в Горном Крыму, где нет курортов, запретов и почти нет людей.
Другие посты про Крым-2009
Остров Крым. Обретение Тавриды
Остров Крым. Чешские Будейовицы
Остров Крым. Бомжи под Севастополем
Остров Крым. Трек, унизивший таксистов
Остров Крым. Приангарье.