Остров Крым: Бомжи под Севастополем
Турецкое название Инкерман почему-то показалось мне очень красивым и почти таким же горделивым, как Севастополь, пригородом которого он является. Сегодня о славном визите в этот город регулярно напоминает бутылочка-другая «Шато-Руж» или «Шато-Блан», стоящая в холодильнике. Из всех вин, выкушанных в Крыму, только инкермановские доступны по цене здесь, в Красноярске для частого употребления. Но, ясен пень, ехали мы туда не за вином, а затем, чтобы увидеть море. Прямо как в «Достучаться до небес».
Первые же встреченные тетеньки любезно указали нам азимут, и вот, дорожка, вильнув между пирамидальными тополями, выкатилась к причалу, где рыбачили люди, бродили весьма упитанные коты, а под мостками плескалось оно.
Вдоволь налюбовавшись водами довольно грязноватого залива и выяснив, что переночевать в Инкермане можно разве что над монастырем (такая формулировка насторожила, но не испугала), мы двинулись в город, где сразу попали на рок-концерт, точнее на настройку звука. «Здесь будут выступать очень уважаемые музыканты!» - пояснила девочка-организатор, после чего из динамиков раздалось: «Скажите этому гандону тупому, чтобы перестал лабать». Традиционно ответив на вопросы публики про то, откуда приехали-да вы врете-покажите паспорт-а чо вы лясики из дома привезли, и поучаствовав в дискуссии на тему: а есть ли здесь пляжи, мы таки направились к мужскому монастырю. Кстати, беседы о пляжах внутри нашего немытого трио обычно напоминали хрестоматийный диалог из «Снатча»:
- Да разве ж тут есть нормальные пляжи, на южном берегу это по ходу одно название…
- Ну и что, у нас же тоже есть пляжи!
- Ну и кому они нахуй нужны?
etc.
Причаститься святынь мы очень торопились, ибо темнее в Крыму моментально - в 19 часов тьма, пришедшая с Черного моря, накрывает очередной ненавидимый кем-нибудь город, и не видно вообще ничего! Скажу сразу, поставить лагерь до темноты нам удалось за всю покатушку, может, раза три, световой день в Тавриде короткий, и пока чего-нибудь осматриваешь, он почему-то имеет обыкновение резко заканчиваться.
Инкерманский монастырь как и Успенский вырублен в скале, причем прямо по его двору проходит железнодорожная ветка Севастополь-Симферополь. Забавно было наблюдать кучу народа с фотоаппаратами, плющившего носы об окна в желании заснять колокольни, двухместный туалет типа сортир и прочие строения.
Упитанный батюшка перекрестил с «перрона» страждущих из паровоза, потом обернулся ко мне, и ткнув перстом в шорты сказал: «Ай-яй-яй», покачав при этом щеками. Я ответила что-то вроде «могу снять» и «на велосипеде в юбке - грех». «Резонно!», - отметил батюшка, - «Но все равно ай-яй-яй».
Обогнув монастырь справа, мы выкатились к огромному проходу, прорубленному в скале и до боли напоминающему стезю мертвецов, по которой прошли Арагорн, Гимли и Леголас. Чуть выше работали экскаваторы, а за шлагбаумом лежали сотни мешков с этикеткой «Инкерманская пыль» - в Крыму можно, оказывается, продавать и пыль, и воду из крана, гыгыгы.
За периметром были обнаружены удивительные вещи: скала из мягкого известняка служила людям не только в качестве монастыря на фасаде. На ее плоской вершине затаились развалины византийской крепости Каламита и могилы солдат и матросов, державших Инкерманские высоты во время Великой Отечественной, а внутренняя стена представляла собой часть каньона по добыче камня, причем стенки были фигурно отретушированы, а внутри массива просматривались вырубленные штольни с балкончиками, какие-то арки, цепи...
Конструкция была столь внушительна, что даже развалины крепости меня особо не впечатлили. Покрутившись наверху до заката, мы решили ехать в Севастополь, в поисках старушки, мечтающей сдать нам жилье. Конечно, мелькнула мысль переночевать прямо здесь среди руин, но хотелось чего-то покомфортней эх, знали б мы, в каких пердях нам придется ночевать в ближайшую неделю, не раздумывая остались бы, и мы, придурки, пустились в кромешной тьме по объездной дороге в Севастополь.
Фары сдохли почти сразу же, а с моря прилетел неслабый ледяной ветер, который дул потом еще два дня, в результате чего Севастополь был мною проклят, но не буду забегать вперед. При встречном ветре ехали почти три часа, в надежде отыскать разрекламированный каким-то хиппи парк Победы, дабы там и упокоиться. Пожрав чипсов и винограда на автозаправке у поворота на Диораму, мы собрали волю в кулак и даже не стали возбужденно кричать, въехав еще через час под вывеску «Севастополь», где первая же лесополоса, замеченная справа, в районе по типу нашей улицы Калинина, приютила нас на ночь. Самое интересное, что несмотря на усталость, мы разбили лагерь, дошли до автовокзала с ларьками, выклянчили там воды, приготовили ужин, а потом трепались до трех ночи среди кипарисов, поглядывая на огоньки крапивинского города, который я мечтала увидеть снова целых 24 года.
Погода следующего дня порадовала несказанно - при жуткой жаре и слепящем солнце дул, как я уже сказала, ледяной ветер, и чем ближе к морю, тем сильнее. Осознав, что цены на жилье в уездном городе С. нам не по карману, мы решили следующую ночь провести на берегу моря, а пока покататься по городу в поисках последнего и других культовых мест. Начали с парка Победы, где, как выяснилось, поставить палатку незамеченной мог только хомячок. Там славно порезвились в волнах, позырили в бинокль на сейнеры, откушали мясных и рыбных блюд, познакомились с местными дх-шниками, порекомендовавшими нам для ночевки пляж «Омега», покатались по пустырям на берегу, в общем, вкусили атрибутов сладкой жизни, всех, кроме мытья головы.
Из достопримечательностей выбрали для осмотра развалины Херсонеса Таврического и поехали на его поиски. И тут я начала тихо ненавидеть Севастополь. Огромный город расположился на высотах, разделенных балками, на изрезанном заливами берегу, посему его рельеф вкупе со штормовым ветром никак не мог порадовать бодрых байкеров с нагруженными велами. По-хорошему, в Севастополе нужно снимать жилье в старом городе и кататься налегке, тогда есть шанс чего-то увидеть по-настоящему. Когда же ты озабочен вопросом - где посреди мегаполиса приткнуться до темноты на ночлег, чтобы не заинтересовать милицию, отдых становится сомнительным. Лесных массивов в черте города как у нас, там нет, плюс - нигде нет воды, а то, что крымчане в припадке мании величия называют реками, выглядит отвратнее нашей Качи. Так что Сапун-Гора, Малахов курган, большая часть Исторического бульвара и внутренности Панорамы мы так и не увидели. Зато увидели кучи мусора - везде. Севастополь - очень грязный город.
Поплутав по городу в поисках дешевой столовки, мы даже начали ориентироваться в хитросплетении улиц, честно скажу, я очень сочувствовала немцам, французам и прочим захватчикам, ибо найти что-то конкретное в Севастополе даже при активной помощи аборигенов, трудно. Зато духом Севастополя мы прониклись, ощущение было такое, что море здесь всюду - в названиях улиц и площадей, в синей и белой форме моряков, в запахах, доносившихся из магазинов и кафе.
Херсонес Таврический был тоже рассмотрен на предмет переночевать, благо места там много. Развалины были колоритными, закат - неминуемым, а очередь из инвалидов, жаждущих исцеления, в Собор Святого Владимира - бесконечной. Посему, проболтавшись среди камней и выковыряв из стен двухтысячелетней давности с десяток ракушек на сувениры, мы покатились искать «Омегу».
Охранник сделал вид, что нас не заметил, и, найдя укромный уголок рядом с заваленным мусором забором недостроя в десяти метрах от ревущего моря, мы расположились там на ночлег. Забавно было проснуться под перестук каблуков по асфальту - в паре метров от нашего лагеря проходила оживленная тропинка к военно-морскому госпиталю, по которой спешили на работу граждане и болящие. «Привет, туристы!» - весело подмигивали они, никто не тыкал пальцем, и вообще не удивлялся. Несмотря на несусветную рань - 8 утра, на пляж уже стекались пенсионеры, которые расспрашивали нас о тягостях похода и консультировали как проехать в центр.
На моле за госпиталем мы, наконец-то, помылись, в соленой воде, естественно, и делали это потом не раз. Волосы приобретают после такого мытья странный вид - они встают дыбом и выглядят как после баллона лака, Элвис бы лопнул от зависти, причем, чем длиннее волосы - тем смешнее.
В Балаклаве юноша, подаривший нам пятилитровую бутылку воды, имел такой лихой стайлинг, будто мыл голову в море не меньше месяца. Мы с Надеждой плескались почти полтора часа - ныряли, плавали, качались на волнах, орали так, что рыбаки разбежались, а Макс блудил где-то по берегу с фотоаппаратом, изображая Пушкина из стихотворения «Прощай, свободная стихия!».
Приняв благопристойный вид, и в очередной раз упихав неупихуемого Ганзелку в штаны, мы пополнили стратегические запасы пипифакса, воды, фруктов, йогуртов и сарделек и направили свои педали к месту дневной медитации. Как то: Приморскому бульвару, площади Нахимова, Графской пристани, памятнику затопленным кораблям и центральным улицам, всем этим паркам, стелам, старинным домам из путеводителей и «Обороне Севастополя».
День был опять же жарким и ветренным, из моря выныривали бакланы, на рейде носились прогулочные катера, а бастионы впечатляли своим раскрасом - один был жовто-блакитным с надписью типа украинский флот самый великий, а другой - триколорным с лозунгом о культовости российского флота. Вообще проблему Черноморского флота обсуждать с аборигенами можно безболезненно, хотя и украшают автострады предвыборные плакаты: «Город и флот неразделимы», крымчане почему-то тяготеют к России, и статус Севастополя их мало занимает, они больше озабочены, как и везде ценами, заработками и видами на урожай.
Было здорово сидеть на горячих плитах пирса, болтать в воде ногами и плеваться косточками, вспоминать крапивинских героев и события военной истории Крымской войны, отвечать на вопросы коллег-туристов, подставлять бока фотокамерам и болтаться вдоль лотков с сувенирами и фотографиями. Даже участие в броуновском движении, царившем на узких припортовых улочках, где с трудом разъезжались два авто, а мы норовили вклиниться между ними, вызывало радостное ржание, причем никто, ни один водила нас не выматерил - все уступали дорогу. А еще выяснилось, что с черного хода дорогущих ресторанов на Графской можно попасть в столовки с советскими ценами, где еда проста как три гривны, ее много и она очень вкусная. Финальной точкой севастопольского анабасиса стала прогулка по тенистым улицам, где уже зажглись первые фонари к месту позавчерашней ночевки - лесополосе. Ветер, наконец-то, дул в спину, так что неслись мы быстро, и остановились передохнуть только на перекрестке, в котором Макс с удивлением признал автовокзал, где мы блуждали позавчера в ночи. На последние размененные гривны было куплено одно большое пирожное и торжественно сожрано между маршруток, после чего мы нашли в ракушечных полях належенное место и спокойно уснули.
Утром, в аккурат к кофею, из кустов нарисовался егерь местного лесничества, похожий одновременно на рок-музыканта середины 90-х и Гойко Митича в его лучшие годы и роли. Мы, конечно, напряглись, ибо деньги на штрафы не были заложены в бюджет поездки, но санитар леса попросил нас сдвинуться чуть правее, чтобы яркие палатки не было видно с дороги, по которой через полчаса поедет его начальство. Был несказанно рад наличию горелки, традиционно вопросил откуда и куда и пожелал счастливого пути до Балаклавы.
Лихо обогнав по обочине пробку на выезде из города, мы погнали вниз-вниз к любимому городу Куприна, о котором в начале 20 века один из путешественников написал, что живут там только греки, помешанные на рыбе - они ловят рыбу, пахнут рыбой, говорят о рыбе и думают о рыбе. Турки так и назвали это поселение БалЫклава - рыбье гнездо, у древних греков она была - Сюмболон-Лимен (гавань символов). Кстати, рыба в Крыму стоит совсем не дешево - казалось бы, море рядом, но кроме дешевых крохотных креветок, которые там продают стаканами как семечки, и копченого кальмара, я ничего адекватного по деньгам не припомню.
А еще от названия города произошло название намордника, в котором удобно ходить зимой. Английские аристократы времен второй крымской войны изрядно пообморозили свои дворянские физиономии в этих местах и сконструировали вязаную шапочку, оставляющую открытой лишь глаза.
Балаклава взяла меня в плен сразу же - это самый красивый город, который я видела в Крыму. Узкая извилистая бухта, выхода из которой не видно, бирюзового цвета вода, сотни лодок и яхт, качающихся на волнах, домики, карабкающиеся по склонам, особняки 19 века на набережной Назукина, прижимающаяся к скале дорога, штольни, отмечающие входы в музей и завод по ремонту подводных лодок и еще куда-то, и над всем эти развалины крепости Чембало.
Жара и теплая вода определили наши занятия на весь день - купание прямо с катера листригонов, загорание, поедание вкусняшек и ленивый треп с мотопутешественником из Киева. Не хотелось ничего делать вообще, только глазеть на картинку, будто сошедшую с рекламного буклета о курортах Средиземноморья.
Накупавшись и расплавивши мозг окончательно, мы в очередной раз набрели на дешевую столовку, украшенную кремовой лепниной, прямо от дверей которой начинался подъем на плато, где нам предстояло переночевать.
Сверху было видно море, в которое садилось огромное красное солнце, уходящие на восток утесы, очередную страну жевунов (лучшие виноградники в Крыму) рядом с верхним шоссе и ночную Балаклаву, переливающуюся огнями.
В общем, попав к морю, мы впали в какое-то буддистское спокойствие, которое молниеносно исчезало, стоило оказаться в горах - это выяснилось только на Ай-Петри. А пока мы строили планы на завтра, думали, как выбраться из города на дне ущелья, чтобы при этом не пилить в гору, и куда ехать дальше. Мне нравятся покатушки без четко заданных ориентиров и точек прибытия, нравится поддаваться сиюминутному настроению и ехать куда левая пятка пожелает. Так ничего и не придумав, мы встретили рассвет - море засеребрилось, городок зажил обычной курортной жизнью, а мне так и не удалось убедить соучастнегов отказаться от визита в крепость Чембало. Потом мы конечно жалели, что не побывали в музее подлодок, но зато есть повод вернуться в Балаклаву, я там и домик присмотрела себе на старость - бывшую дачу Юсупова.
В порту накупили магнитиков, маек, шапочек и прочей хрени, еще раз навестили культовую столовку, и фраппировали своим появлением дяденьку, торговавшего фотками, ибо позавчера он видел нас на Графской пристани. Пришлось вывести его из ступора, приобретя несколько фотографий с видами зимней Балаклавы, уж больно странно смотрелся симбиоз моря и снега. «Вот психи, - заметил продавец, - вам что дома зимы мало? Стоило ехать за 5 тыщ км чтобы купить фотки со снегом!» Фото были упакованы в тубус из-под коньяка, любезно предоставленный владельцем соседнего ресторана, попутно мы намяли щеки паре котов, и уже, собравшись наверх, в брошенному на горе лагерю, познакомились с капитаном морского трамвая, который предложил подкинуть нас до любого места, которое понравится нам с моря. Судно уходило через пару часов, и честно, я никогда не бегала так быстро в гору. Собрали вещи мы буквально за 15 минут, пришлось забыть про то, что я очкую даунхиллов, и пронестись вихрем по камням до пристани. Закупившись адской смесью из помидоров, винограда, молока, йогурта, сыра, сарделек и лепешек, мы с помощью матросов загрузили свое барахло на нос, а сами заняли место на корме.
Бирюзовая вода бухты побежала назад, и вот, трамвай проскочил узкое горло и вышел в прибрежные воды, желтые от солнца. И только в этот момент я окончательно осознала, что я на море!
Другие посты про Крым-2009
Остров Крым. Обретение Тавриды
Остров Крым. Чешские Будейовицы
Остров Крым. ЮБК-лаунж
Остров Крым. Трек, унизивший таксистов
Остров Крым. Приангарье.
Первые же встреченные тетеньки любезно указали нам азимут, и вот, дорожка, вильнув между пирамидальными тополями, выкатилась к причалу, где рыбачили люди, бродили весьма упитанные коты, а под мостками плескалось оно.
Вдоволь налюбовавшись водами довольно грязноватого залива и выяснив, что переночевать в Инкермане можно разве что над монастырем (такая формулировка насторожила, но не испугала), мы двинулись в город, где сразу попали на рок-концерт, точнее на настройку звука. «Здесь будут выступать очень уважаемые музыканты!» - пояснила девочка-организатор, после чего из динамиков раздалось: «Скажите этому гандону тупому, чтобы перестал лабать». Традиционно ответив на вопросы публики про то, откуда приехали-да вы врете-покажите паспорт-а чо вы лясики из дома привезли, и поучаствовав в дискуссии на тему: а есть ли здесь пляжи, мы таки направились к мужскому монастырю. Кстати, беседы о пляжах внутри нашего немытого трио обычно напоминали хрестоматийный диалог из «Снатча»:
- Да разве ж тут есть нормальные пляжи, на южном берегу это по ходу одно название…
- Ну и что, у нас же тоже есть пляжи!
- Ну и кому они нахуй нужны?
etc.
Причаститься святынь мы очень торопились, ибо темнее в Крыму моментально - в 19 часов тьма, пришедшая с Черного моря, накрывает очередной ненавидимый кем-нибудь город, и не видно вообще ничего! Скажу сразу, поставить лагерь до темноты нам удалось за всю покатушку, может, раза три, световой день в Тавриде короткий, и пока чего-нибудь осматриваешь, он почему-то имеет обыкновение резко заканчиваться.
Инкерманский монастырь как и Успенский вырублен в скале, причем прямо по его двору проходит железнодорожная ветка Севастополь-Симферополь. Забавно было наблюдать кучу народа с фотоаппаратами, плющившего носы об окна в желании заснять колокольни, двухместный туалет типа сортир и прочие строения.
Упитанный батюшка перекрестил с «перрона» страждущих из паровоза, потом обернулся ко мне, и ткнув перстом в шорты сказал: «Ай-яй-яй», покачав при этом щеками. Я ответила что-то вроде «могу снять» и «на велосипеде в юбке - грех». «Резонно!», - отметил батюшка, - «Но все равно ай-яй-яй».
Обогнув монастырь справа, мы выкатились к огромному проходу, прорубленному в скале и до боли напоминающему стезю мертвецов, по которой прошли Арагорн, Гимли и Леголас. Чуть выше работали экскаваторы, а за шлагбаумом лежали сотни мешков с этикеткой «Инкерманская пыль» - в Крыму можно, оказывается, продавать и пыль, и воду из крана, гыгыгы.
За периметром были обнаружены удивительные вещи: скала из мягкого известняка служила людям не только в качестве монастыря на фасаде. На ее плоской вершине затаились развалины византийской крепости Каламита и могилы солдат и матросов, державших Инкерманские высоты во время Великой Отечественной, а внутренняя стена представляла собой часть каньона по добыче камня, причем стенки были фигурно отретушированы, а внутри массива просматривались вырубленные штольни с балкончиками, какие-то арки, цепи...
Конструкция была столь внушительна, что даже развалины крепости меня особо не впечатлили. Покрутившись наверху до заката, мы решили ехать в Севастополь, в поисках старушки, мечтающей сдать нам жилье. Конечно, мелькнула мысль переночевать прямо здесь среди руин, но хотелось чего-то покомфортней эх, знали б мы, в каких пердях нам придется ночевать в ближайшую неделю, не раздумывая остались бы, и мы, придурки, пустились в кромешной тьме по объездной дороге в Севастополь.
Фары сдохли почти сразу же, а с моря прилетел неслабый ледяной ветер, который дул потом еще два дня, в результате чего Севастополь был мною проклят, но не буду забегать вперед. При встречном ветре ехали почти три часа, в надежде отыскать разрекламированный каким-то хиппи парк Победы, дабы там и упокоиться. Пожрав чипсов и винограда на автозаправке у поворота на Диораму, мы собрали волю в кулак и даже не стали возбужденно кричать, въехав еще через час под вывеску «Севастополь», где первая же лесополоса, замеченная справа, в районе по типу нашей улицы Калинина, приютила нас на ночь. Самое интересное, что несмотря на усталость, мы разбили лагерь, дошли до автовокзала с ларьками, выклянчили там воды, приготовили ужин, а потом трепались до трех ночи среди кипарисов, поглядывая на огоньки крапивинского города, который я мечтала увидеть снова целых 24 года.
Погода следующего дня порадовала несказанно - при жуткой жаре и слепящем солнце дул, как я уже сказала, ледяной ветер, и чем ближе к морю, тем сильнее. Осознав, что цены на жилье в уездном городе С. нам не по карману, мы решили следующую ночь провести на берегу моря, а пока покататься по городу в поисках последнего и других культовых мест. Начали с парка Победы, где, как выяснилось, поставить палатку незамеченной мог только хомячок. Там славно порезвились в волнах, позырили в бинокль на сейнеры, откушали мясных и рыбных блюд, познакомились с местными дх-шниками, порекомендовавшими нам для ночевки пляж «Омега», покатались по пустырям на берегу, в общем, вкусили атрибутов сладкой жизни, всех, кроме мытья головы.
Из достопримечательностей выбрали для осмотра развалины Херсонеса Таврического и поехали на его поиски. И тут я начала тихо ненавидеть Севастополь. Огромный город расположился на высотах, разделенных балками, на изрезанном заливами берегу, посему его рельеф вкупе со штормовым ветром никак не мог порадовать бодрых байкеров с нагруженными велами. По-хорошему, в Севастополе нужно снимать жилье в старом городе и кататься налегке, тогда есть шанс чего-то увидеть по-настоящему. Когда же ты озабочен вопросом - где посреди мегаполиса приткнуться до темноты на ночлег, чтобы не заинтересовать милицию, отдых становится сомнительным. Лесных массивов в черте города как у нас, там нет, плюс - нигде нет воды, а то, что крымчане в припадке мании величия называют реками, выглядит отвратнее нашей Качи. Так что Сапун-Гора, Малахов курган, большая часть Исторического бульвара и внутренности Панорамы мы так и не увидели. Зато увидели кучи мусора - везде. Севастополь - очень грязный город.
Поплутав по городу в поисках дешевой столовки, мы даже начали ориентироваться в хитросплетении улиц, честно скажу, я очень сочувствовала немцам, французам и прочим захватчикам, ибо найти что-то конкретное в Севастополе даже при активной помощи аборигенов, трудно. Зато духом Севастополя мы прониклись, ощущение было такое, что море здесь всюду - в названиях улиц и площадей, в синей и белой форме моряков, в запахах, доносившихся из магазинов и кафе.
Херсонес Таврический был тоже рассмотрен на предмет переночевать, благо места там много. Развалины были колоритными, закат - неминуемым, а очередь из инвалидов, жаждущих исцеления, в Собор Святого Владимира - бесконечной. Посему, проболтавшись среди камней и выковыряв из стен двухтысячелетней давности с десяток ракушек на сувениры, мы покатились искать «Омегу».
Охранник сделал вид, что нас не заметил, и, найдя укромный уголок рядом с заваленным мусором забором недостроя в десяти метрах от ревущего моря, мы расположились там на ночлег. Забавно было проснуться под перестук каблуков по асфальту - в паре метров от нашего лагеря проходила оживленная тропинка к военно-морскому госпиталю, по которой спешили на работу граждане и болящие. «Привет, туристы!» - весело подмигивали они, никто не тыкал пальцем, и вообще не удивлялся. Несмотря на несусветную рань - 8 утра, на пляж уже стекались пенсионеры, которые расспрашивали нас о тягостях похода и консультировали как проехать в центр.
На моле за госпиталем мы, наконец-то, помылись, в соленой воде, естественно, и делали это потом не раз. Волосы приобретают после такого мытья странный вид - они встают дыбом и выглядят как после баллона лака, Элвис бы лопнул от зависти, причем, чем длиннее волосы - тем смешнее.
В Балаклаве юноша, подаривший нам пятилитровую бутылку воды, имел такой лихой стайлинг, будто мыл голову в море не меньше месяца. Мы с Надеждой плескались почти полтора часа - ныряли, плавали, качались на волнах, орали так, что рыбаки разбежались, а Макс блудил где-то по берегу с фотоаппаратом, изображая Пушкина из стихотворения «Прощай, свободная стихия!».
Приняв благопристойный вид, и в очередной раз упихав неупихуемого Ганзелку в штаны, мы пополнили стратегические запасы пипифакса, воды, фруктов, йогуртов и сарделек и направили свои педали к месту дневной медитации. Как то: Приморскому бульвару, площади Нахимова, Графской пристани, памятнику затопленным кораблям и центральным улицам, всем этим паркам, стелам, старинным домам из путеводителей и «Обороне Севастополя».
День был опять же жарким и ветренным, из моря выныривали бакланы, на рейде носились прогулочные катера, а бастионы впечатляли своим раскрасом - один был жовто-блакитным с надписью типа украинский флот самый великий, а другой - триколорным с лозунгом о культовости российского флота. Вообще проблему Черноморского флота обсуждать с аборигенами можно безболезненно, хотя и украшают автострады предвыборные плакаты: «Город и флот неразделимы», крымчане почему-то тяготеют к России, и статус Севастополя их мало занимает, они больше озабочены, как и везде ценами, заработками и видами на урожай.
Было здорово сидеть на горячих плитах пирса, болтать в воде ногами и плеваться косточками, вспоминать крапивинских героев и события военной истории Крымской войны, отвечать на вопросы коллег-туристов, подставлять бока фотокамерам и болтаться вдоль лотков с сувенирами и фотографиями. Даже участие в броуновском движении, царившем на узких припортовых улочках, где с трудом разъезжались два авто, а мы норовили вклиниться между ними, вызывало радостное ржание, причем никто, ни один водила нас не выматерил - все уступали дорогу. А еще выяснилось, что с черного хода дорогущих ресторанов на Графской можно попасть в столовки с советскими ценами, где еда проста как три гривны, ее много и она очень вкусная. Финальной точкой севастопольского анабасиса стала прогулка по тенистым улицам, где уже зажглись первые фонари к месту позавчерашней ночевки - лесополосе. Ветер, наконец-то, дул в спину, так что неслись мы быстро, и остановились передохнуть только на перекрестке, в котором Макс с удивлением признал автовокзал, где мы блуждали позавчера в ночи. На последние размененные гривны было куплено одно большое пирожное и торжественно сожрано между маршруток, после чего мы нашли в ракушечных полях належенное место и спокойно уснули.
Утром, в аккурат к кофею, из кустов нарисовался егерь местного лесничества, похожий одновременно на рок-музыканта середины 90-х и Гойко Митича в его лучшие годы и роли. Мы, конечно, напряглись, ибо деньги на штрафы не были заложены в бюджет поездки, но санитар леса попросил нас сдвинуться чуть правее, чтобы яркие палатки не было видно с дороги, по которой через полчаса поедет его начальство. Был несказанно рад наличию горелки, традиционно вопросил откуда и куда и пожелал счастливого пути до Балаклавы.
Лихо обогнав по обочине пробку на выезде из города, мы погнали вниз-вниз к любимому городу Куприна, о котором в начале 20 века один из путешественников написал, что живут там только греки, помешанные на рыбе - они ловят рыбу, пахнут рыбой, говорят о рыбе и думают о рыбе. Турки так и назвали это поселение БалЫклава - рыбье гнездо, у древних греков она была - Сюмболон-Лимен (гавань символов). Кстати, рыба в Крыму стоит совсем не дешево - казалось бы, море рядом, но кроме дешевых крохотных креветок, которые там продают стаканами как семечки, и копченого кальмара, я ничего адекватного по деньгам не припомню.
А еще от названия города произошло название намордника, в котором удобно ходить зимой. Английские аристократы времен второй крымской войны изрядно пообморозили свои дворянские физиономии в этих местах и сконструировали вязаную шапочку, оставляющую открытой лишь глаза.
Балаклава взяла меня в плен сразу же - это самый красивый город, который я видела в Крыму. Узкая извилистая бухта, выхода из которой не видно, бирюзового цвета вода, сотни лодок и яхт, качающихся на волнах, домики, карабкающиеся по склонам, особняки 19 века на набережной Назукина, прижимающаяся к скале дорога, штольни, отмечающие входы в музей и завод по ремонту подводных лодок и еще куда-то, и над всем эти развалины крепости Чембало.
Жара и теплая вода определили наши занятия на весь день - купание прямо с катера листригонов, загорание, поедание вкусняшек и ленивый треп с мотопутешественником из Киева. Не хотелось ничего делать вообще, только глазеть на картинку, будто сошедшую с рекламного буклета о курортах Средиземноморья.
Накупавшись и расплавивши мозг окончательно, мы в очередной раз набрели на дешевую столовку, украшенную кремовой лепниной, прямо от дверей которой начинался подъем на плато, где нам предстояло переночевать.
Сверху было видно море, в которое садилось огромное красное солнце, уходящие на восток утесы, очередную страну жевунов (лучшие виноградники в Крыму) рядом с верхним шоссе и ночную Балаклаву, переливающуюся огнями.
В общем, попав к морю, мы впали в какое-то буддистское спокойствие, которое молниеносно исчезало, стоило оказаться в горах - это выяснилось только на Ай-Петри. А пока мы строили планы на завтра, думали, как выбраться из города на дне ущелья, чтобы при этом не пилить в гору, и куда ехать дальше. Мне нравятся покатушки без четко заданных ориентиров и точек прибытия, нравится поддаваться сиюминутному настроению и ехать куда левая пятка пожелает. Так ничего и не придумав, мы встретили рассвет - море засеребрилось, городок зажил обычной курортной жизнью, а мне так и не удалось убедить соучастнегов отказаться от визита в крепость Чембало. Потом мы конечно жалели, что не побывали в музее подлодок, но зато есть повод вернуться в Балаклаву, я там и домик присмотрела себе на старость - бывшую дачу Юсупова.
В порту накупили магнитиков, маек, шапочек и прочей хрени, еще раз навестили культовую столовку, и фраппировали своим появлением дяденьку, торговавшего фотками, ибо позавчера он видел нас на Графской пристани. Пришлось вывести его из ступора, приобретя несколько фотографий с видами зимней Балаклавы, уж больно странно смотрелся симбиоз моря и снега. «Вот психи, - заметил продавец, - вам что дома зимы мало? Стоило ехать за 5 тыщ км чтобы купить фотки со снегом!» Фото были упакованы в тубус из-под коньяка, любезно предоставленный владельцем соседнего ресторана, попутно мы намяли щеки паре котов, и уже, собравшись наверх, в брошенному на горе лагерю, познакомились с капитаном морского трамвая, который предложил подкинуть нас до любого места, которое понравится нам с моря. Судно уходило через пару часов, и честно, я никогда не бегала так быстро в гору. Собрали вещи мы буквально за 15 минут, пришлось забыть про то, что я очкую даунхиллов, и пронестись вихрем по камням до пристани. Закупившись адской смесью из помидоров, винограда, молока, йогурта, сыра, сарделек и лепешек, мы с помощью матросов загрузили свое барахло на нос, а сами заняли место на корме.
Бирюзовая вода бухты побежала назад, и вот, трамвай проскочил узкое горло и вышел в прибрежные воды, желтые от солнца. И только в этот момент я окончательно осознала, что я на море!
Другие посты про Крым-2009
Остров Крым. Обретение Тавриды
Остров Крым. Чешские Будейовицы
Остров Крым. ЮБК-лаунж
Остров Крым. Трек, унизивший таксистов
Остров Крым. Приангарье.