Роза валиде
Что эти стены мне?
Что мне до плача валиде, чей сад, за стенами, скрывает много боли?
Плененная, как птица, твердью клетки, она рыдает у стены, забыв про все. Впивается губами в белый мрамор и, в бессилии, бросается на камень вновь и вновь…
Упавшая со смехом мне в ладони роза - станет пеплом - знаю, и угасая, мне прошепчет о любви, безумная и пьяная свободой…
Нет-нет, ее, пожалуй, ты не слушай: что о правде скажет роза?
Безумец только ей поверит, аромат вдохнув такой притворный. Пьянящим запахом далеких дней и чувств она зовет к себе пред смертью, ей смеясь в лицо…
Из сада валиде, ее, изгнанницу, сломав, швырнули в грязь у хижин, где живет прислуга.
Она, свободу обретя, в агонии мне вновь и вновь шептала о любви…
Не внемли ей!
И нас так часто время гонит прочь из сада валиде…
Всесильное, оно кривым ножом, визжа от страстных судорог, срезает все цветы. Слюною брызжет и бросает пеплом нас и возрождает вновь. Порой средь хижин грязных и в пыли дорожной, другим отдав дворцы, а многих - приведя на плаху. И кто ему судья?
Что знаешь ты о ней, глупец? О розе, что упала в руки мне, смеясь, с тех стен замшелых?
Держал ли ты ее? Ты помнишь аромат, который, охватив, заставил все забыть? И вдруг поверить на мгновение, что живо все, что было все вчера? Или схватив ее, в руках сжимал, как тот цветок бесценный, что был ключом от главных тайн из сада валиде? Сжимал, в мечтах касаясь лепестков совсем иных цветов…
Тем утром, помнишь, ты выскальзывал, как тень, меж стен и бронзовых ворот глухих; страшась, скрываясь, ты бежал из сада валиде. И, наступив ногой, забыв о прошлом, ты сломал ее.
Ту розу, что, пьянея, на заре, в саду была прекрасней всех цветов…
Нет-нет, ты не горюй, тут нет твоей вины: она росла там волею судьбы в тот миг, судьбы не зная. Не надо лживых слез. Ее, кричащую от боли на земле, сказали мне, любил садовник больше всех…
Он ее оплакал, губы сжав, одной слезой. Глухой и сгорбленный старик, - ему она была как дочь, как главная святыня, как истинная ликом валиде, которой он служил…
Пьянящий аромат забыт. Забыты те цветы. И валиде давно под мрамором былое видит в снах. Глухой старик-садовник только, тот, что вырастил ту розу, пеплом посыпает плешь, с беззвучным стоном проклиная слуг забытой валиде и стены…
Они как вечное кольцо судьбы возносятся над садом, где часто так, скрываясь от других, гуляла валиде и так и не смогла, несчастная, найти ворота…
Давно те были дни, кто их вспомнит нынче?
Как кожа старика-садовника - все стены в трещинах, покрыты мхом… Там больше сада нет, он высох. В кровавых нишах каменных, где одиночеством рыдал фонтан, проводят полдень совы.
Но в сердце помню я ту боль и ярость и безумный смех, с которым в руки мне упала как-то роза. Когда с сумой своей я шел, согнувшись, где-то там, у стен, в которых билась в крике, умирая, валиде…
Не внемли ей!
(с) Виктор Солкин
Илл - (с) azizaizmargari.wordpress.com
Click to view