(no subject)
Я старею. Это происходит с каждым днем. Всякий раз, смотрясь в зеркало, отмечаю новые изменения: морщину, которой еще вчера не было, рябь теней под глазами... в косметологии эта стадия старения называется - «усталое лицо».
Старуха, которой я скоро стану, подобралась совсем близко. Ее можно вполне отчетливо разглядеть сквозь тонкую корку льда, сквозь меня сегодняшнюю в зеркале, сквозь тающий и на глазах деформирующийся образ. Эта старуха не слишком симпатична мне, чего уж греха таить.
А вчера я вдруг подумала про поколение наших бабушек и дедушек. Они никогда не жаловались на собственную старость. Факт того, что они стали старыми, не повергал их в депрессию или уныние. Может быть, потому, что слишком много их ровесников, - родных, близких, знакомых и незнакомых, - погибло во время первой мировой и второй мировой. И не только во время войн. Погромы, эпидемии, голод, репрессии. Столько умерло молодыми. Дожить до старости - это была удача для людей того поколения. Редкая удача. Как выиграть в лотерею. Все те, кто погибли, были бы счастливы дожить до старости, до мирной старости, - покрыться морщинами и сединами, ходить на базар с авоськой, нянчить внуков, играть в домино во дворе, осуждать тех, кто играет в домино, ходить на концерты самодеятельности и к участковому врачу на прием, пить сердечные капли...
У моего дедушки Гриши было двенадцать братьев и сестер. Когда я родилась, дедушке было пятьдесят пять. В живых у него к тому времени оставались только один брат и одна сестра. У бабушки Брони было четыре сестры и два - или три? - брата. Когда я родилась, ей было пятьдесят два, - и из всех братьев и сестер в живых оставались лишь бабушка и две ее сестры.
Дожить до старости было - как вытянуть счастливый билетик.
Пойду повнимательнее посмотрю в зеркало на старуху, которая скоро станет мной. В конце концов, мне необходимо познакомиться с ней поближе.
Старуха, которой я скоро стану, подобралась совсем близко. Ее можно вполне отчетливо разглядеть сквозь тонкую корку льда, сквозь меня сегодняшнюю в зеркале, сквозь тающий и на глазах деформирующийся образ. Эта старуха не слишком симпатична мне, чего уж греха таить.
А вчера я вдруг подумала про поколение наших бабушек и дедушек. Они никогда не жаловались на собственную старость. Факт того, что они стали старыми, не повергал их в депрессию или уныние. Может быть, потому, что слишком много их ровесников, - родных, близких, знакомых и незнакомых, - погибло во время первой мировой и второй мировой. И не только во время войн. Погромы, эпидемии, голод, репрессии. Столько умерло молодыми. Дожить до старости - это была удача для людей того поколения. Редкая удача. Как выиграть в лотерею. Все те, кто погибли, были бы счастливы дожить до старости, до мирной старости, - покрыться морщинами и сединами, ходить на базар с авоськой, нянчить внуков, играть в домино во дворе, осуждать тех, кто играет в домино, ходить на концерты самодеятельности и к участковому врачу на прием, пить сердечные капли...
У моего дедушки Гриши было двенадцать братьев и сестер. Когда я родилась, дедушке было пятьдесят пять. В живых у него к тому времени оставались только один брат и одна сестра. У бабушки Брони было четыре сестры и два - или три? - брата. Когда я родилась, ей было пятьдесят два, - и из всех братьев и сестер в живых оставались лишь бабушка и две ее сестры.
Дожить до старости было - как вытянуть счастливый билетик.
Пойду повнимательнее посмотрю в зеркало на старуху, которая скоро станет мной. В конце концов, мне необходимо познакомиться с ней поближе.