Селькупия. Часть 2: Красноселькуп в дыму лесных пожаров
Красноселькуп, куда мы в прошлой части прилетели на вертолёте, формально крупное село (4 тыс. жителей), внешне - скорее маленький город, словом - райцентр в том краю, где районы крупнее иных стран, и их населяют свои народы - в данном случае, как ясно из названия, селькупы. Здесь, на берегу большой и чистой реки Таз, включая поездку к Брошенным паровозам (их, оговорюсь для особо невнимательных, я покажу в следующей части) я провёл четыре дня.
Так много времени на небогатый достопримечательностями посёлок я закладывал, наслушавшись рассказов о капризах северной погоды (на Оби, например, шторма топят лодки и бьют стёкла судам) и о непостоянстве северного транспорта. В итоге у меня и вертолёт вылетал строго по расписанию, и погода стояла сухая и жаркая, но я не знаю, норма это или везение. Вставал, правда, другой вопрос - где ночевать: в посёлке есть гостиница, но мест в ней мало, да и те по три с чем-то тысячи за ночь. Однако в который раз югорские духи оказались ко мне благосклонны: ещё в Москве на Лесном сходе автостопной тусовки мне повстречался Дима - стопщик и походный турист из Красноселькупа родом, несколько лет назад перебравшийся в Екатеринбург. Он сразу сказал, что я смогу остановиться в его опустевшем доме, да свёл с людьми, которые в итоге натурально взяли меня здесь под опеку: в посёлке меня встретил немолодой и очень основательный Сергей, настоящий кубанский казак, а по профессии полицейский; на Мёртвую дорогу же меня водил Павел - руководитель местного турклуба, лет десять назад перебравшийся сюда из Москвы и здесь, по его собственным словам, нашедший своё место. Мне же он нашёл лодку, да сам, с женой и сыном, поехал со мной, и в общем следующими двумя частями я буду обязан в первую очередь ему. Вообще же, я всё больше понимаю, что впечатление о городе, его жителях и настроениях - это во многом лотерея: какие попадутся тебе местные, со слов которых удастся составить городской портрет? В Надыме или Салехарде меня встречали люди достойные, но жизнью в своих городах недовольные, и потому жизнь там мне запомнилась неуютной; в Красноселькупе меня встречали люди цельные, спокойные и - главное - ощущающие себя на своём месте, и от посёлка впечатление осталось соответствующее. Хотя и не исключаю, что в таких вот сёлах "на берегу очень дикой реки" размеренная жизнь действительно гораздо счастливее, чем в бетонных нефтеградах с их временщичеством, неудовлетворённостью амбиций и обидой на незаоблачность зарплат.
В Красноселькупе я жил один в деревянном доме на тихой второстепеной улочке, и видел посёлок примерно таким:
2.
В те дни стояла страшная жара, и от дыма лесных пожаров, подсвеченного июльским солнцем, фотографии похожи на сепию. Порой я просыпался от запаха гари - такого плотного, будто горит дом. И даже в посёлке одолевают мошки, так что в первый же день из джинсовки я перелез в похожую на скафандр энцифалитку, которую носил от жары на голое тело - так тут ходят, на самом деле, многие.
3.
В целом, вот довольно ёмкий вид Красноселькупа. В основном посёлок довольно ухожен, на выложенных бетонными плитами улицах очень чисто, на газонах если не цветы так самопроизвольно выросший иван-чай, и немало зданий, в том числе кажется все без исключения общественные - если не новые, то капитально отреновированные и снаружи, и, по словам местных, внутри. Машин здесь мало по меркам "земли", но много по меркам Крайнего Севера, где дальше посёлка на этих машинах не уедешь: у многих они лишь для того, чтобы заехать на автопаром да укатить в отпуск или доставить багаж от дома до моторной лодки. Люди здесь живут разные, но концентрация ярких и сильных личностей тут явно куда больше, чем "на земле", и среди них немало людей интеллигентных и хорошо образованных. Здесь есть люди прямо из тайги, но большинство красноселькупских - приезжие хотя бы во втором поколении. И кто-то ходит по посёлку в спецовке, а кто-то - в вечернем платье, хотя с открытыми плечами, рискну предположить, вместо духов приходится использовать рефтамид.
4.
Среди цветастых новостроек попадаются и ветхие "деревяшки", возможно ровесники посёлка, основанного в 1930-х годы:
5.
А вот например Лучший дом Красноселькупа, о чём извещает табличка на его стене:
6.
У многих домов резные наличники и карнизы, и это говорит о том, что обитатели их в Селькупии всерьёз и надолго - это главное отличие таких посёлков от нефтеградов, живущих ожиданием скорого возвращения "на землю":
6а.
Вот про этот магазин я было подумал, что продают в нём что-то национальное, но Сергей пояснил, что тут просто хозяин необычный человек. Магазины тут все со своими названиями, служат ориентирами подобно церквям старых городов, ассортимент в них вполне приличный, но цены выше "земных" раза в полтора (что, впрочем, немного после какой-нибудь Амдермы).
7.
Не исключаю, что Красноселькуп - самый благоустроенный в России сельский населённый пункт (хотя горячей воды тут нет всё лето), но даже здесь есть свой долгострой, которого местные изрядно стыдятся - снаружи выглядящий почти готовым дворец спорта:
8.
Небо над посёлком бороздят вертолёты, и голубой пассажирский Ми-8 из прошлой части - лишь один из них. Вот вроде бы импортный "Еврокоптер", уж не знаю чей.
8а.
В Красноселькупе есть ярко выраженная главная улица - Советская, делящая посёлок примерно пополам, спускаясь от администрации к Тазу через школу и музей. По ней, сверху вниз, и пройдём. Резная деревянная аптека стоит напротив администрации, река на этом кадре за спиной (и не в прямой видимости):
9.
За аптекой видно "Покорение оленя" - одна из десятка весьма зрелищных скульптур, поставленных по посёлку в 2004-05 годах. Оленеводство здесь действительно есть, но занимаются им не столько селькупы, сколько ненцы, зачастую приглашённые откуда-нибудь из Антипаютинской тундры. Бронзовый оленевод же стоит на круглой площади, где его дополняет панно:
10.
И самая колоритная доска почёта, что я видел:
11.
За администрацией - обширное пустое простанство, которое стережёт Ича - вечно молодой герой селькупского эпоса, победитель великанов и чудовищ, а так же русских воевод и купчин, потомков семизубого демона Кэристоса. Между прочим, за гнуса тоже ему надо сказать "спасибо" - первым врагом Ичи был пожравший его родителей Пюнегусе, великан в железной шубе, которую Ича вынудил снять хитростью, после чего убил врага и сжёг его останки, из вот пепла людоеда и образовались, по преданию, мошки, оводы и комары. Слышал так же, что селькупы усвоили и русские сказки, в которых Ича прекрасно ставится на место Ивана Дурака.
12.
С другой стороны от площади - жилой дом сотрудников МВД, так что на народные гуляния не пройдёт ни злой дух, ни смутьян. Странно, что главная площадь Красноселькупа расположена на задворках... но странно лишь издали, а когда весь посёлок можно пройти из конца в конец минут за двадцать, это уже не столь важно.
13.
С другой же стороны от администрации, перед её фасадом, проходит тихая улица Огнеборцев - ближе всего к районным властям тут сидит МЧС, и само собой, в дни моего приезда из-за лесных пожаров (один из которых неспешно пробирался тазовским берегом к посёлку) они стояли на ушах - тот же Сергей хотел познакомить меня с казаками, но оказалось, что все местные казаки (входящие, кстати, в Сибирской войско с центром в Омске), кто не в отпусках, участвуют в борьбе с огнём. Впрочем, местных сил всё равно не хватало, и на помощь пришли бригады с окрестных месторождений.
14.
Памятник же перед администрацией (два её здания на заднем плане кадра выше) - не Ильич (его тут, вроде бы, и нет), а Геологи - хотя крупных месторождений в Селькупии не нашли, своим нынешним обликом она обязана именно их поиску:
15.
За заборами - владения огнеборцев, а мотоцикл на постаменте у гаража напоминает о том, что здесь обитают "Норд-Сталкерс" - детское творческое объединение, куда однако входит и вполне себе взрослый мотоклуб, один из центров местной культурной жизни, куда я, впрочем, так и не заглянул.
16.
Следующие квартал в сторону Таза занимают жилые дома, а дальше начинаются владения культуры и образования - не секрет, что самыми монументальными зданиями северных посёлков, буквально довлеющими над их скромной застройкой, с советских времён остаются школы. Красноселькупская школа недавно была капитально реконструирована на деньги газовиков, изнутри тоже оснащена по последнему слову вплоть до электронных досок, и в общем смотрится действительно здорово. Тут, как вы понимаете, новая школа на заднем плане, а спереди здание столовой, одно из последних подобных в посёлке:
17.
На школьном дворе - ещё одна скульптура "Северное Сияние" с табличкой "Жителям Красноселькупа с уверенностью о дальнейшем сотрудничестве ОАО Севергазпром". Учитывая, что школу тоже они реконструировали, понимаешь, что это не пустой звук:
18.
Напротив длинной школы - такая же новая библиотека, воинский мемориал с аллеей орденов, как в Салехарде...
19.
...и краеведческий музей, встречающий миниатюрным скансеном "Селькупский дом":
20.
Лабазы на ножках совершенно одинаковые что у селькупов, что у хантов и манси:
21.
А за чуймо - зимним домом, весьма характерной для сибирских народов полуземлянкой - скромный деревянный домик поселковой администрации:
22.
В музей я конечно же не замедлил зайти, и был я там не только единственным посетителем, но и первым за лето туристом, поэтому провели мне целую экскурсию. Билет стоит 50 рублей, но что меня больше удивило - он именной, не по паспорту, но с указанием фамилии-имени. Музей на самом деле совсем молодой, основан в 1989 году - однако в таком самобытном краю краеведческий музей не может не быть интересным.
23.
Парадоксально, но русские пришли на Таз раньше, чем селькупы - ведь в сотне километров ниже по реке, уже на ненецких землях близ посёлка Сидоровск у реки лежит холмистый луг, под травами которого скрываются руины Мангазеи, копанной экспедициями 1926, 1946 и 1968 годов - от последней вроде бы осталась стела-бревно с кадра выше. Я там не побывал и вряд ли когда-нибудь побываю, а подробнее историю Златокипящего города, по сути первого в России места, куда ехали "за длинным рублём", этакого предтечи всех этих Новых Уренгоев и Норильсков, где правда вместо нефти или руд добывали пушнину, я рассказывал здесь. Век её был недолгим, статус города она носила в 1607-1672 годах, зародившись несколькими годами раньше, а опустев окончательно несколькими годами позже, и за это время успела пережить несколько разрушительных пожаров, войну двух воевод (один управлял посадом, а другой кремлём - здесь был не острог, а именно кремль), но - ни единого набега туземцев, быстро понявших, что с Мангазеей надо торговать. Русские же купцы здесь становились богачами за один рейс (длившийся, впрочем, 2-3 года - обернуться туда-обратно за одну навигацию было невозможно), хотя с каждым десятилетием им это становилось всё сложнее - купцы предпочитали продавать пушнину английским и датским перекупщикам, ждавшим их в Баренцевом море, и власти боролись с этим всеми доступными способами, так как экспорт пушнины давал тогдашней России до 1/3 казны. С 1619 года был закрыт морской путь, вернее волок, по которому суда пересекали Ямал, так что добирались с тех пор в Мангазею по рекам. Но всё это златокипящий город мог пережить, в лучшее время в нём жило до 3000 человек, однако и пушной зверь оказался не бесконечным, и именно его оскудение в конечном счёт лишило далёкий город, целиком зависевший от "северного завоза" (удивительно, но таковой был уже в 17 веке!) смысла к существованию. Слышал, что учёные долгое время считали Мангазею мифом, как Трою или Землю Санникова - сложно было поверить, что огромный для тех времён город в такой дали мог столь быстро вырасти, прославиться и опустеть.
24.
Однако жизнь тут в те десятилетия кипела, а осколки её сберегла вечная мерзлота, и с подачи археологов Мангазея из своего городища расползлась по музеям Салехарда, Надыма, Красноселькупа, да и других городов - в этом есть определённый символизм, так в современной России Ямало-Ненецкий округ выполняет практически ту же роль. Красноселькупская коллекция мангазейских вещей, конечно, в разы меньше салехардской, и сами вещи в основном примерно те же, но всё же именно красноселькупский музей - ближайший к самой Мангазее.
25.
Что же до селькупов, то их история весьма нелинейна, а жёсткую и звучную селькупскую топонимику с названиями типа Кикки-Акки или Варга-Сылькы не спутаешь ни с чем. Не вполне очевидно, что селькупы, в прошлом известные русским как остяко-самоеды (хантоненцы!) - не один, а целых два народа, разделённых землями хантов и кетов и весьма отличных по укладу и быту. Изначально они жили в среднем течении Оби, в основном на её притоке Нарым на севере нынешней Томской области, считались потомками чуть ли не осевших в тайге монголов (впрочем, как и все самодийцы, они действительно пришли из тех краёв), объедённые в вассальную сибирскому хану воинственную Пегую орду, которую возглавлял князёк с малоприятным именем Воня. Они строили укреплённые городки "коч" или "кэтты", делились на ярко выраженные касты сангира (богатыри), кок (аристократия), сомаль-кумыт ("лучшие люди"), коумде (богачи), манырелькумыт ("простые люди"), сегула (нищие) и кочгула (рабы). Но снаружи всех каст было купечество (таксыбылькуп) - хотя и считается, что культура нарымских селькупов формировалась под влиянием эвенков, всё же в те времена купцам ихним было, что продавать: селькупы слыли лучшими в тайге и тундре гончарами, кузнецами и ткачами, причём ткани для одежд и рыбацких сетей они получали из крапивы. У них были деревни и промыслы, простенькое земледелие (в первую очередь ячмень), а лучшим селькупским жилищем считались "карамо" - горизонтальные землянки в крутых речных берегах, куда можно было попасть лишь с лодки. Самих лодок селькупы знали множество типов от простенькой долблёнки до плавающего дома на целую семью. И то, что врагами Ичи были русские, совсем не случайно: новую власть сильный народ не принял, да и силу свою под ней растерял - селькупские ремёсла очень быстро умерли, когда стало ясно, что любую вещь проще купить у русских за шкурку соболя или бочку рыбы, чем делать самим.
26.
Многие селькупы, не пожелав мириться с таким положением дел, стали уходить на север и вскоре нашли бассейн Таза - дело в том, что хотя тут мерзлота и на той же широте в Уренгое лишь мрачная лесотундра, сама долина Таза - своеобразный климатический оазис, край тёплых смешанных лесов, не сильно отличающихся от родного для селькупов Нарыма. Но жизнь на новом месте всё равно пришлсоь менять - ремёсла забылись, кастовая система распалась, а на смену земледелию пришло оленеводство, где у селькупов были новые "учителя" - ненцы.
27.
Но память о переселинии тут ещё жива в виде преданий: как рассказывал мне Сергей, явно услышавший эту историю от других жителей посёлкам, первыми сюда пришли селькупские купцы, но не столько торговать, сколько провести разведку, а следом редкие стойбища и зимовки аборгинов селькупские воины уничтожили молниеносными ударами. Глядя на пальмы (висят фоне шкуры на позапрошлом кадре) или такой вот арсенал стрел на все случаи жизни, в это веришь - селькупы здесь слывут посредственными оленеводами, но первоклассными охотниками.
27а.
1. - боевая стрела "мюттель-тище", 2. - стрела на оленя "атель-тище", 3. и 4. - бронебойные стрелы "кезынго" (на медведя или человека в кольчуге), 5. - "эттэ" так же на крупного зверя, 6. - на уток ("эттель-тище"), 7. - универсальная охотничья стрела "охе", 8. - заготовка для стрелы ("кома").
А селькупская вышивка совершенно не похожа ни на ненецкую, ни на ханты-мансийскую - иные орнаменты и сочетания цветов, от которых лично на меня веет не Севером, а степью. Как и большинство здешних народов, селькупы делились на роды, сгруппированые в две фратрии - древа от двух первоначальных родов, восходивших к Орлиной реке (Лимпылькы) и реке птицы Кедровки (Косылькы).
28.
Совсем иначе выглядят и обереги, столь характерные для сибирских народов священные куклы, олицетворяющие духов и ушедшую в мир мёртвых родню:
29а.
Селькупские шаманы назывались тэтыпы и делились на "белых" (сумпытылькуп) и "чёрных" (камытырылькуп). У селькупов типично самодийская мифология с верховным богом неба (Ноп, как ненецкий Нум), земной старухой-праматерью Илынттэ-Кота и хозяином преиподни Кызы, который приходился Иче двоюродным братом. Мир же пронизывали лозы - бесчисленные духи, часть из коих были преспешниками Кызы, насылателями ран и болезней, другие - хозяевами лесов и рек, третьи - помощинками шаманов... На витрниах музея - бубен и фрагменты шаманского костюма. Шаман у селькупов - ещё и музыкант и поэт, к каждому празднику весны готовивший новую песню.
29.
Мир тазовских селькупов вообще был устроен красиво - как бассейн реки, или вернее двух рек (тех самых Орлиной и Кедровкиной) с общими истоком и устьем. Исток их лежал на тёплом юге, в Семиямном болоте, где стоит стальной дом Илэнты-Коты с её верными кузнецами и растёт Мировое древо с семью ветвями на дневной и ночной сторонах, на верхних из которых сидят кукшки - покровительницы рождений и судеб, а в дупле хранятся души ещё не родившихся людей. Устье же реки - в холодном море мёртвых, за которым лежали владения страшного Кызы. При этом вертикальное Мировое древо и горизонтальная река - лишь два разных пути между мирами, и в корнях древа жили семь змей, стерегущих путь к нижнему миру. Так что и важнейшими алтарями селькупских шаманов были именно деревья, в первую очередь берёзы, которые могли служить как жертвенниками, так и "косыль-по" - "вторым я" шамана. Были и деревья духов, из которых можно было сделать личину-оберег "поркя", на деревьях же хоронили шаманов или делали обереги с медвижьими черепами. Обратите внимание, что под поркя множество монет и купюр, и свою туда бросил и я по совету музейщицы ("Вы здесь столько наснимали, и до сих пор монету духам не поднесли?!").
30.
Ну а русские, тем временем, настигли селькупов уже и на Тазе, и селькупам, растерявшим ремёсла и непокорность, отсюда было уже некуда идти. В 1739 году открылся Тазовский приход и чуть ли не тогда же была срублена деревянная Никольская церковь, одна из старейших в Сибири на начало ХХ века. Советскую власть там встретило уже целое село Церковенское, где в 1931 году образовался Худосейский колхоз "Буксир", и видимо тогда же уникальный для этих краёв храм был разрушен. В 1935 году колхоз (вскоре ставший имени Кирова) переехал на 40 километров вниз по реке, на место селькупского стойбища Нярыльмяч, где и был основан основан посёлок, получивший название Красноселькуп. Урочище Церковенка же до сих пор известно местным жителям выше по реке, но там вроде бы ничего не осталось.
31.
Одним из первых жителей нового посёлка стали спецпереселенцы "с земли" 1940-х годов - в первую очередь немцы, и по словам музейщиков, тут до сих пор немало людей от смешанных немецко-селькупских браков, а вот так примерно выглядели интерьеры их домов с непривычными на суровом Севере кружевными подушками.
32.
Почти сразу следом сюда пожаловал ГУЛаг, строивший Трансполярную магистраль, к уцелевшей станции которой мы поедем в следующей части.
33.
Но важнейшую роль в освоении Селькупии сыграли геологи уже в 1960-70-х годах, перелопатившие все местные болота в поисках нефти (слышал даже, что именно за этим Красноселькупский район передали Тюменской области из Красноярского края, а прежде Енисейской губернии, куда он всегда входил, но на самом деле это случилось чуть раньше - в 1944 году). Нефти или газа здесь так и не нашли, но обстановку изрядно оживили, а уже в наше время неотъемлемой частью Селькупии стали трубопровод, зимник и коммуникации Ванкорского месторождения в Красноярском крае.
34.
Во всей нынешней Селькупии живёт 6 тысяч человек в 4 населённых пунктах - Красноселькуп (4 тыс. жителей), Толька (2 тыс.), Ратта (около ста) и Киккиакки (пара десятков). Местные все в один голос хвалили Ратту, "таёжную венецию" в паре сотен километров выше по Тазу - там мол и рыбалка лучшая, и охота. Сами селькупы тоже живут в основном южнее, та же Ратта их почти целиком, а Красноселькуп стоит скорее у северного края их ареала. Но самое потрясающее - в районе Ратты находятся географические центры Российской империи и Советского Союза! Первый высчитал в 1906 году Менделеев, второй в 150км южнее определили в 1974 году, и я не знаю, что тут впечатляет больше: что до северных мысов полярных архипелагов отсюда столько же, сколько до туркменских песков или что Калининград и Лодзь отсюда не ближе Анадыря. У нынешней России, видимо без учёта Калиниградской области, центр сместился на 700 километров к северо-востоку - на речку Виви в Эвенкию.
34а.
Возвращаясь же к теме селькупов, могу сказать только, что они тут не очень-то заметны. Их и осталось всего 4,4 тысячи человек, поровну южных и северных, причём северные помимо тазовских включают и отдельную (около 300 человек) общину на реке Турухан в Красноярском крае. В Селькупии их всего четверть населения - впрочем, и для больших национальных республик России расклад нередкий. В Красноселькупе их около 600 человек, то есть 15% населения, а вот Ратта и Киккиакки национальные почти целиком. Сергей (а он как полицейский это знает!) говорил, что у себя в лесу селькупы живут вполне достойно, у них опрятные избы и полные закрома, но в посёлке они "как дети" - очень быстро пускаются во все тяжкие, в первую очередь - в пьянство (хотя я, например, пьяных не видел). Явных селькупов, интеллигенции своего народа, я видел среди музейщиков, на улице северные типажи попадаются тоже нередко, но это вполне мог быть и ненцы - в посёлке их много, а из-за своей природной деловитости в жизни Красноселькупа они едва ли не заметнее. Наконец, в отличие от ненцев и хантов селькупы не ходят по улицам в национальных костюмах, в большинстве своём забыли родной язык, словом по впечатлениям - люди и люди, без особой инаковости.
35.
В национальных костюмах я видел селькупов лишь в Надыме на Дне оленевода, где их края представляла семья Батмановых. Костюмы их абсолютно не похож на ненецкий или хантыйский, у меня ассоциации то ли с Южной Сибирью, то ли с Дальним Востоком. А здесь можно посмотреть фотографии из их таёжной жизни.
36.
С музейного крыльца уже виден Таз. Обратите внимание на характерные пандусы домов - верный признак вечной мерзлоты, где дома стоят на сваях.
37.
На берегу ещё один памятник - "Рыбаки". Таз река по сибирским меркам вроде и скромная, размером с Оку, но здесь выглядит огромным.
38.
На берегу реки - деревянная церковь Василия Мангазейского, построенная так же в 2004-05 годах, когда видимо в принципе многое изменилось в посёлке. Василий Мангазейский был первым сибирским мучеником и вообще святым: подростком он попал в строящуюся Мангазею как помощник купца, у последнего ограбили лавку, и обвинив в этом 14-летнего Васю, купчина и воевода на допросах замучили его досмерти. Есть и более хитрая версия: якобы, купец к подростку начал проявлять не в меру толерантные наклонности (женщин-то они с собой не взяли, а туземки все видать разбежались), набожный Вася отказался, и купец в отместку с обвинением в воровстве отдал подростка казакам на допрос.
39.
А внизу - неухоженный, замусоренный, отсыревший берег Таза. Моторных лодок в Красноселькупе намного больше, чем машин, что конечно же немудрено. Найти, однако, лодку, готовую нас отвезти, было не так-то просто - летом половина посёлка в отпусках, а другая половина работает за двоих.
40.
Характерный местный лодочный тюнинг - металлический щит с узкими стёклами. Но думаю, в первую очередь вы заметили на этом кадре коров - оленей я тут не видел, а это стадо при мне не раз проходило тазовским берегом:
41.
Напоследок посмотрим на Селькуп (называют его здесь обычно так) с лодки. Ниже центра там промзона, склады, лесопилки, ржавые баржи на берегу:
42.
Главный пассажирский причал и видимо частные "подушки" (глиссеры из Нижнего Новгорода). Летом к причалу приходит баржа-автопаром (собственно, она и в кадре) из Газ-Сале, а зимой прямо сюда выводит зимник - то есть надпись "Красноселькуп 1937" отмечает автомобильный въезд в лишенный круглогодичных дорог посёлок:
43.
Рядом утонувшее нечто и катер "Полюд" - он не памятник, а просто на переоснащении:
44.
Дальше будет грузовой порт, ворота "северного завоза":
45.
Ещё дальше - обрывчики, пляжики с беседками, и наконец вышка сотовой связи, за которой красноселькупская округа заканчивается - впереди три сотни километров почти безлюдных берегов до Газ-Сале и Тазовского в устье реки. Но нам - на 40 километров вниз по течению, к брошенным паровозам Мёртвой дороги. О которых - в следующей части.
СЕВЕР-УРАЛ-2016
Обзор поездки и оглавление серии.
Селькупия
Вертолётом над тундрой.
Красноселькуп.
Мёртвая дорога. Река Таз и станция Долгий.
Мёртвая дорога. Посёлок Долгий и поход по линии
Нефтегазовый край - посты будут.
Горнозаводской Урал - посты будут.