Хреновое
Сразу оговорюсь, что всё-таки не хреновое, а Хреновое - ударение в названии этого огромного старого села близ показанных в прошлых частях Боброва и Лисок, стоит на предпоследнем слоге. Но примечательно село, конечно же, не этим: здесь находится Хреновский конезавод, петербургского облика "дом" одного из самых известных символов старой России - орловского рысака.
Хреновое и Бобров образуют двойную систему - они стоят по разные стороны Хреновского бора, одного из многих лесных "оазисов" распаханной степи, и курсирующий несколько раз в день ПАЗик идёт между ними практически без остановок. Хреновое, названное так, якобы, из-за бывших тут давным-давно зарослей дикого хрена, реально огромно, по площади сравнимо с самим Бобровом, да и по населению уступает ему всего лишь вдвое - на самом деле это два сросшихся села, собственно Хреновое на юге (4,8 тыс. жителей) и Слобода (3,8 тыс.) на севере. В Хреновом - железная дорога со станцией Хреновая, а конезавод - в Слободе.
2.
Впрочем, "на глаз" граница двух сёл незаметна, пейзаж однообразен (бесконечные ряды деревянных домов да один недостроенный квартал пятиэтажек), а автобус делает в селе пять или шесть остановок, в том числе две или три - огибая конный завод. Выходить лучше у церкви Митрофана Воронежского (1902-01), ипподром за которой расположен как раз между главным корпусом конезавода и его усадьбой:
3.
О Хреновском конезаводе я впервые узнал очень давно, чуть ли не из школьного учебника географии России, и помню, что был тогда удивлён - а с чего это вдруг Орловский рысак происходит из Воронежской губернии? Своим названием эта порода обязана не месту, а личности - Алексею Орлову-Чесменскому, герою той роматиечской эпохи Екатерины II, её фаворитов и борьбы "с туркою" за южные моря. Фаворитом Екатерины, правда, был не Алексей Орлов, а его брат Григорий, но неизвестно ещё, чья роль в её правлении была выше - достаточно сказать, что именно Алексея Орлова принято считать убийцей Петра III, и именно Алексей Орлов, как Одиссей Ифигинею, хитростью выманил из Италии княжну Тараканову. Но он и "с туркою" воевал изрядно, и его звёздным часом стало морское Чесменское сражение, когда русская эскадра потопила 15 турецких линкоров и 6 фрегатов, потеряв всего один линкор: разного рода "чесменские" памятники в Петербурге видел, думаю, каждый, ну а граф Алексей за него стал Орловым-Чесменским. В 1775 году он вышел в отставку, но видимо память о былых походах не отпускала, и он принёс в Россию немало южных веяний, ставших в 19 веке неотъемлемой частью русской культуры - например, цыганское пение, с которым познакомился в Валахии. Или арабского жеребца по кличке Сметанка, купленного у турецкого султана за 60 тысяч рублей (что вдесятеро больше всех доходов тогдашней казны от коневодства) и отличавшегося во-первых уникальной мастью почти белого цвета, а во-вторых редкой мутацией - лишней, 19-й, парой рёбер. Увы, в подмосковной усадьбе Остров уникум прожил недолго, не выдержав русских условий: то ли климата (что вероятонее всего), то ли кормов (не привык он к таким травам!), то ли манер (по легенде, его случайно убил конюх Степан, сильно дёрнув вожжи и уронив коня головой о камень, после чего сам убежал да повесился). Однако "араб" успел зачать нескольких жеребят, которых граф Чесменский отправил туда, где теплее и суше - в свои воронежские имения, основав в 1778 году Хреновский конезавод.
4.
Целью его был рысак - конь, умеющий бегать "рысью", то есть переставляя ноги "диагональными" парами: в идеале так можно было развить скорость, достойную галлопа, но гораздо изящнее внешне и удобнее для седока. Ко всему этому должна была прилагаться устойчивость к тяжёлому русскому климату да бездорожью и универсальность, чтобы "и в подводу, и под воеводу". Лучший из сыновей Сметанки Полкан был рождён датской кобылой, в Хреновое же Орлов завёз кобыл одной из старейших и красивейших в мире фризской породы, от которых в 1784 году получил Барса - жеребцах "в яблоках", на 100% соотвествовавшего тому, что граф Орлов пытался получить. Поначалу Орлов лично разъезжал на Барсе, испытывая его и демонстрируя московскому свету, а с 1791 года Барс стал производителем: все без исключения орловские рысаки (о которых есть очень подробная статья в википедии) являются его потомками.
5. макет конезавода и скульптура Барса.
"Дом" для первого поколения "орловцев" построил в 1810-18 годах, уже после смерти графа, архитектор Жилярди... правда, не великий Доминико, а его чуть менее прославленный отец Джованни. К тому времени хозяйкой орловских имений была графиня Анна, но после смерти отца она с головой ушла в духовные поиски, жила при Юрьевом монастыре под Новгородом, а за главного в Хреновом остался подмосковной крепостной Василий Шишкин, оказавшийся первокласнным коневодом. На открытии законченного ансамбля конезавода присутствовал сам Александр I, к встрече которого Шишкин устроил "салют" 500 лошадей, при виде императора синхронно вставших на дыбы и заржавших. А дальше история сложилась типично по-русски: получивший вольную Шишкин, при котором орловские рысаки славились на всю Россию и были лучшими в мире лошадями своего класса, под видом выбраковки продавал лошадей на свой карман, за что в 1831 году был тихонько уволен (вскоре, впрочем, основав собственный конезавод); пришедшие ему на смену руководители на воровстве не попадались, но показали полную некомпететность, и хреновское поговолье при них попросту выродилось. "Орловцев", впрочем, к тому времени разводили и другие русские конезаводы, что и спасло породу, а Хреновский конезавод графиня Анна в 1844 году продала государству. В казённом пользовании заводом управляли военные, из отставных солдат и образовалась Слобода.
6.
И все последующие годы, кроме двух эвакуаций (в Гражданскую - под Тамбов, в Великую Отечественную - под Курган), здесь разводили орловских рысаков, а заодно арабских скакунов и русских тяжеловозов. Одной из реликвий долгое время был скелет Сметанки о 38 рёбрах, утраченный вроде бы в войну. В музее конезавода хранятся метрические книги 19 века.
6а. по клику на картинку откроется полный разворот.
И генеологическое древо во всю стену. Имена у коней, надо сказать, бывают очень странные - скажем, Водород, Анод, Лабаз,, Бензол, Блокировка или Былая Мечта. Дело в том, что тут действует веками не рушимая традиция: имя жеребёнка должно начинаться с первой буквы имени матери и содержать где-нибудь первую букву имени отца, и вдобавок совсем не факт, что лучшим окажется конь с самым благозвучным именем. А ещё покойный конь не "умер" - он "пал".
6б. По клику откроется вся таблица, хотя и в ужасном качестве.
Роскошная сбруя начала 19 века, разнообразные подковы, "качалки" (тренировочные снаряды) для зимы и лета:
7.
Хронограф:
8.
Но больше половины музейных помещений занимают всеовозможные награды:
9. кажется, худший по качеству мой кадр за пару лет.
Между музеем (о здании которого - позже) и собственно конезаводом - небольшой ипподром (есть и более масштабный на окраине села), в круге которого два памятника. Один - человеку, собственно графу Орлову-Чесменскому:
10.
Другой - коню, местной легенде Улову. Тут надо сказать, что первая половина ХХ века, когда дворянские вишнёвые сады чахли в дыму капиталистических фабрик, была для "орловцев" временем кризиса - где-то в конце 19 века ВНЕЗАПНО обнаружилось, что наши рысаки стабильно и всухую проигрывают американским. Заморская порода оказалась сильнее не только из-за более грамотной и не прекращавшейся весь 19 век селекции, но и благодаря отработанной системе тренировок, опять же помноженных на селекцию. С этого момента русские конезаводчики начали массово скрещивать "орловца" с "американцем", почти погубив породу. В начале ХХ века реванш взял жеребец Крепыш с конезавода в Тамбовской губернии, состязавшийся с лучших американскими рысаками на равных, но в конце концов проигравший и павший в Гражданскую войну без удачных потомков. Его рекорды и сумел побить рождённый в 1928 году на Хреновском конезаводе жеребец Улов, давший начало самой удачной из ныне существующих линии "орловцев":
11.
Но в целом "золотой век" орловских рысаков остался в прошлом, как спортивные лошади они по-прежнему отставали от американских, а всё остальное... Тут надо понимать, как изменилось само значение лошади для человека за прошедшие 100-150 лет. Коневодство вплоть до ХХ века было отраслью скорее машиностроения, чем сельского хозяйства, и орловский рысак был этаким "Мерседесом" 19 века. Сейчас породистые кони - максимум спорт, а в основном просто красивая традиция, которая может существовать лишь при серьёзной материальной поддержке государства. Сто лет назад на Россию приходилось до 1/3 мирового поголовья лошадей, и у одних только "орловцев" было 10 тысяч производителей и 100 тысяч маток, сейчас же маток этой породы осталось порядка 700-800 на 15 конезаводах (из них 3 на Украине). В Хреновом при Шишкине было порядка 3 тысяч голов, сейчас - около 200. Тем не менее, за породу тут борются, а жеребцам по-прежнему находятся покупатели (хоть серьёзно дела на заводе ухудшились после 2008 года, когда среди прочих азартных игр под запрет попал тотализатор). По разные стороны главного входа, у башен - две симметричные могилы коней:
12.
Надеются тут и на развития туризма, хотя пока всё это только на этапе раскачки - уже есть сайт и стенды, перечень услуг и персонал, но пока ещё не построены даже гостиница или кафе, да и постройкам от музея до конюшен мягко говоря не помешала бы реставрация. За 500 рублей на группу можно взять экскурсию по конезаводу, чем мы и не замедлили воспользоваться:
13.
Центральное каре, построенное Жилярди - в плане прямоугольник 500 на 200 метров. В длинных корпусах - денники, так называются вот эти индивидуальные секции для лошадей, более просторные, чем стойла. У денников - качалки: утром и вечером у лошадей, как у людей, тренировки, а ночью и днём с 12 до 17 они отдыхают и кушают сено. Покормить лошадку можно взятым у музейщиков сахаром, а к прутьям привязаны куски соли, которые лошадь периодически лижет. Второе животное, снующее по денника - кошки, видимо для борьбы с мышами.
14.
Сами лошади тут сейчас двух пород - во-первых собственно орловские рысаки, как например вот эта молодая (этого года рождения, а родятся лошади обычно зимой) кобыла Испанка:
15.
А во-вторых тяжеловозы: у конезавода обширные угодья, полностью обеспечивающие его обитателей кормом, и возделываемые не без помощи самих лошадей. Как я понял, это порода "советский тяжеловоз", пришедшая на смену исчезнувшим в ХХ веке битюгам - местным лошадям, выведенным в том числе через скрещивание русского тяжеловоза с орловским рысаком (вполне же подходящее название - от реки Битюг, на которой стоит Бобров). "Рабочие лошадки", как оказалось, здесь тоже очень красивы, особенно грива что хаер у глэм-металлиста:
16.
В одной из комнат - повозки, сани и плуг разных эпох. Обратите также внимание на толщину стен (90 см), благодаря которой конезавод мог обогреваться без отопления, а теплом тел самих лошадей (тем более животное это большое и горячее). Электрическое освещение здесь тоже не предусмотрено, и в такие моменты становится хорошо видна слабость моего фотика (тем более, сдаётся мне, он просто пошёл в разнос - раньше такой зашумленности не было).
17.
Пространство внутри каре - левада, и говорят, в лучшие времена на ней не помещались все лошади:
18.
Но и сейчас совсем уж пустой её не назвать. Тут обратите внимание на "карусель" - это тоже тренировочный снаряд, где лошади ходили кругами. Сейчас и голов стало мало, и индивидуальность подхода к каждой лошадке повысилась, поэтому стоит без дела:
19.
По загонам вместо кошек скачут такие вот птички, проявляющие в песка чудеса мимикрии - как подсказал homalegens, это хохлатый жаворонок:
19а.
В леваду вклинивается начинающийся от главного входа манеж:
20.
Изнутри:
21.
Зелёное сено для еды, жёлтая солома и опилки для пола, расписаной тарантас для конных прогулок туристам. При нас музейная работница по телефону записывала большую группу из Воронежа.
22.
Ещё один тарантасик:
23.
Так мы пришли в святая святых Хреновского конезавода - к Почётным Производителям. Вот эти коники реально впечатляют! Первым нас встретил Зверобой, единственный среди "почётных" тяжеловоз. Я бы даже сказал, сверхтяжеловоз - размером коняга реально с быка:
24.
Рысак Пилигрим с немаленьким послужным списком:
25.
В соседнем деннике - его отец Мальпост:
26.
А это Попрёк, лучший орловский рысак нашего времени. Его карточка - на кадре выше. Думаю, вы уже заметили, сколь выразительны лошадиные "лица", и этот чемпион, по-моему, выглядит старым и усталым.
27.
По обветшалым помещения того же корпуса...
28.
...мы пришли в "производственный цех" конезавода - случную комнату. Действо происходит собственно вон у той зелёной стенки, и если кобыла существенно выше жеребца - ему делают насыпь, с которой удобнее заходить. С другой стороны в это время сидит консилиум конезаводчиков и с точностью до минуты фиксирует акт. Здесь же обратите внимание на узор из цветных опилок - такими украшены многие помещения конезавода:
29.
К основному каре примыкают ещё два поменьше, занятые всякими вспомогательными службами от складов до ветеринарной части:
30.
Вид между двух каре. Башни по краям придают сходство с крепостью, да и по размеру подходит:
31.
В парке по другую сторону ипподрома - ансамбль конезаводской усадьбы тех же времён. Самая заметная часть - Дворня, ещё одно небольшое каре четырёх зданий и их заборов, где когда-то жили работники конезавода. Общагами они и оставались до 2012 года, затем их начали расселять, а в одной из них при этом случился пожар (якобы, местные пьяницы костёр развели). Одно из зданий при этом, как видите, в полном порядке - его с советских времён занимает по сей день популярная школа наездников, а в бывших общагах планируют сделать тот самый туркомплекс, которого тут, как уже говорилось, очень не хватает:
32.
В парке - дом управляющего. Ещё там, вроде бы, есть 300-летний дуб, но мы его не приметили:
33.
В доме управляющего с 1951 года музей, кадры из которого я уже показывал. Туда же стучаться и за экскурсиями. У окон потрясающе красивая лепнина:
34.
С обратной стороны фасад скромнее - возможно, был повреждён фашистской авимбомбой в войну. Как уже говорилось, рысаки её пережидали в Зауралье, а денники конезавода стали камерами лагеря военнопленных, здесь же вполне могла быть его контора. Особнячок на переднем плане известен как "дом княгини Анны", вот только сомневаюсь, что она бывала здесь хоть раз.
35.
Нынешнее управление конезавода - видимо, 1950-х годов, вместо нынешнего музея:
36.
Главные ворота и дорога к ипподрому:
37.
За воротами - небольшой парк с воинским обелиском. Вертушка, видимо, должна не пускать лошадей (хотя вообще-то захотят - перепрыгнут, но хоть случайно не забредут):
38.
Неподалёку - то ли школа, то ли детский сад, как и в Боброве - в новеньком красивом здании:
39.
С другой стороны, строго напротив церкви через ипподром - широкий мостик через речку с совсем уж смешным названием Хреновинка, разделяющей Хреновое и Слободу:
40.
Неожиданное в сельской местности надпись. Хотя село большое, мог и кто из местных Паланика начитаться, да и городская молодёжь тут бывает - ученики школы наездников, или например студенты-волонтёры. И раз приводит их сюда любовь к лошадям - они наверное романтики.
40а.
Название Хреновинка же речке вполне подходит:
41.
Помимо конезавода, Слобода известна ещё своим лесным техникумом на опушке Хреновского бора, а до революции с конезаводом был связан ещё и санаторий, где, вспомнив о былых хозяевах Дикого поля, делали кумыс - тут на старом фото сверху жилой домик санатория, снизу беседка-кумысолечебница:
42а.
Здание сельской администрации у остановки, откуда мы уезжали обратно, причём не на ПАЗике, а на чуть опередившей его легковушке с двумя коммунистическими дедами, прихватиивших пассажиров до города по цене автобуса.
42.
...И в общем от всего этого остались противоречивые чувства. Музейщики, с которыми я общался, явно любят и свой конезавод, и лошадей вообще, охотно рассказывали о том, как лошадей разводят и тренируют, сколько у рысаков в наше время рекордов и покупателей, какие тут есть большие планы по развитию туризма. Я в лошадях смыслю крайне мало, поэтому мне оставалось лишь слушать да искренне желать им воплощения этих планов.
43.
Но не могу отделаться от ощущения, что Хреновский конезавод если не умирает, то чувствует себя хреново. Может, конечно, просто погода подкачала - сумрачно, холодно (особенно по контрасту с Крымом, откуда мы возвращались), небогатый на туристов будний день, да обеденное время, когда кони и конезаводчики разошлись отдыхать. В интернетах пишут, что ещё в конце 1990-х тут было 1500 голов, а обвально поголовье начало сокращаться в последние 2-3 года. Простые селяне и бобровцы страшно ругают Хозяина - именно так, без имени, весь район называет владельца конезавода, и говорят, живёт он за границей, в Хреновом бывает от силы раз-другой в год, и завод купил в первую очередь ради его превосходных угодий. Что тут правда, что слухи - не знаю, но внешний вид конезавода и села наводит на невесёлые мысли. Помощь государства тут мизерна, а как уже говорилось, в наше время конезаводство не может без неё существовать ни в одной стране.
44.
С воронежским эпилогом крымского путешествия на этом закончим. Про сам Крым писать пока не тянет - так что начну, наконец, рассказ про Узбекистан.