Военно-Сухумская дорога. Часть 2: Шоанинский и Сентинский храмы
Три аланских храма Нижнего Архыза, под которым скрывается скорее всего древний стольный Магас - не единственные в Карачаево-Черкесии. Ещё две тысячелетние церкви нависают над Военно-Сухумской дорогой, началу которой от Черкесска до Карачаевска была посвящена прошлая часть. Шоанинский храм стоит у показанного в той же прошлой части осетинского Села имени Косты Хетагурова, а Сентинский храм - напротив Нижней Теберды за Карачаевском. И я бы сказал, что Кубано-Тебердинские храмы впечатляют сильнее Зеленчукских: те - больше и сложнее, зато эти потрясающе вписаны в горный пейзаж.
У своей горловины Кубано-Тебердинское ущелье встречает целым городом причудливых скал. Среди его нерукотворных зданий главным видится Шоана - грузная отвесная скала, похожая на зиккурат.
3.
Её дальний от дороги склон когда-то был обжит и плотно застроен, но всё, что осталось от древнего селения - храм на южной (на кадре выше - левой) стороне горы:
4.
Хорошо заметный либо с другой стороны долины, либо с грунтовой дороги, ведущей непосредственно на Шоану:
5.
Под этим храмом в 1870 году обосновались прихожане: безземельные осетинские крестьяне из Нарского ущелья. Их привёл сюда старый прапорщик Леван Хетагуров, чей сын Коста остался в истории крупнейшим осетинским поэтом, а в 1906 году, болея чахоткой, вернулся в отцовский дом умирать. Бывшее Георгиевско-Осетинское, в 1939 году ставшее Селом имени Косты Хетагурова (3 тыс. жит.), и тянется по долине у подножья Шоана. Там продают осетинские пироги, а у начала подъём расположен кувандон - святилище осетинской народной религии, обращённое к Уастырджи, или Святому Георгию. На другом берегу Кубани - аул Новый Карачай, основанный в 1909 году уже карачаевским переселенцами с верховий и до 1926 году называвшийся Воронцово-Карачаевский в честь наместника Иллариона Воронцова-Дашкова. Дальше по нашему берегу, под вычурной скалой Сказка - русский шахтёрский Орджоникидзевский (2,9 тыс. жителей), основанный в 1939 году, а в постсоветскую эпоху потерявший оба своих определения. Тем не менее, там находится огромный Мемориал защитникам перевалов Кавказа (1968), который я показывал в прошлой части. Напротив же - самый южный черкесский аул Хумара (1,8 тыс. жителей), до 1925 года - Абуковский. Его основал в 1825 году повздоривший с братом пши (князь-черкес) Алий Абуков, а в 1835 к нему присоседились аху (князья-абазины) Ногай и Саральп Лоовы. Над Хумарой - Калеж-гора с идеальной плоской вершиной, где тысячу лет назад стоял город Схимар - один из немногих в Алании, чьё название сохранила история.
6.
Аланы, кочевавшие в предгорьях - одна из вариаций бесчисленных племён Турана, родня всех этих скифов, саков и сарматов. К горам их прижали в 4-5 веках гунны, с которыми часть племён ушла на запад, оставив немало следов от Венгрии до Туниса. Грузины, армяне, персы, византийцы знали алан как воинственных кочевников, которых боялись, но породниться с ними, женив царевича на дочери вождя, считали благом. Лучше всего с аланами договаривалась Византия, их руками державшая Санчарский (см. здесь) и Клухорский (в конце этого ущелья) перевалы, позволявшие вести торговлю по Шёлковому пути в обход главного врага - Сасанидской Персии. Однако в 650-х, почти одновременно, с юга и севера явились два народа, полностью изменившие здешний расклад - арабы и хазары. Первые покорили Иран, а вторые, воспользовавшись суматохой, перекрыли Шёлковый путь и взяли под опеку остров Абескун, факторию державших трансевразийскую торговлю еврейских купцов-раданитов. Да так, что сами подались в иудейство... В 715-20 годах аланская конница не удержала натиск огромного и прекрасно организованного арабского войска, но тот прорыв через Клухорский перевал оказался лишь разведкой боем. Аланский ос-багатар (великий князь), оценив соотношение сил, пошёл на поклон к хазарскому беку (а фактическим главой каганата был не сугубо церемониальный каган-язычник, а именно бек-иудей), и вот Хазария, взамен дав аланам надёжный тыл, взяла под контроль последние перевалы Кавказа. Тогда, в 722 году, видимо и был основан Схимар - первоначально хазарская крепость, с которой явно была как-то связана Шоана.
7.
Алания окрепла под хазарским протекторатом, став, несмотря на малолюдье, богатым и обширным государством в предгорных степях. Степи эти пахали ираноязычные аланы и вайнахи - тогда мирный народ покорённых багатарами предгорий. Перевалы охраняла аланская конница в 30 тысяч клинков - одна из самых боеспособных в мире, а в степи по условной (ибо государств за ней не было) границе ходили половцы, имевшие с керкендаджем (верховным правителем алан) негласный договор набегать на кого угодно, но только не на него. С упадком Хазарии Алания вновь сблизилась с Византией: в 916 году её государь Атан был крещён, а с гибелью каганата в 968 году керкендадж получил от василевса особый титул эксусиократор - "властодержец". Однако на пути сближения были свои преграды: так, в 932 году керкендадж Амбалан вновь принял протекторат Хазарии и погнал со своего двора греческих клириков. Рискну предположить, что в середине 10 века в Алания была охвачена вялотекущей гражданской войной между провизантийскими и прохазарскими алдарами (землевладельцами) и багатарами (военной аристократией), и вероятно примерно тогда на Шоан-горе возник христианский анти-Схимар. Ну а храм мог увенчать его и позже: как считается, строили церковь местные каменщики по образцу (но в 2 с лишним раза уменьшив) Северного храма в Нижнем Архызе - крупнейшей и главной (там была кафедра Аланской епархии) из аланских церквей.
8.
По сравнению с древнейшими церквями Руси этот храм может быть старше на 50-100 лет, может быть ровесником, но - точно не моложе: расцветом Алании, как и Руси, стал 11 век, да и причины были схожие - оба государства развивались в сфере влияния Византии как важные звенья её международной торговли. Упадок Константинополя подкосил и Киев, и Магас: в 12 веке обе страны погрязли в междоусобицах, а в 13-м были добиты монголами. У Руси, правда, с Золотой Ордой отношения были уже не столь однозначны, а Тамерлан, разгромив Орду, и вовсе нам невзначай помог. Аланию же топтали и те, и другие, и именно Хромой Тимур в 1395 году окончательно стёр её с карты. Выжившие нашли убежище в горах, и те же карачаевцы и балкарцы - это потомки половцев и ассимилированных ими ираноязычных алан. Россия же в последующие века овладела землями всех стран, участвовавших в тех событиях. Верхняя Кубань отошла белому царю в 1828 году по очередному миру с Османской империей, но ещё четверть века ушло на разгром непокорных адыг - по итогам Кавказской войны большая часть их племён ушла в Турцию. В 1860-х годах здешние горы почти опустели, так что совсем немудрено переселение на Кубань осетин. Заброшенную церковь на скале, чьё изначальное посвящение вряд ли будет когда-то установлено, они привели в порядок и освятили в честь Святого Георгия.
8а.
В 1889 году Шоана стала скитом Александро-Афонского монастыря, организованного тогда на Зеленчукских храмах, но и тот был разорён уже в Гражданскую войну. Храм вновь впал в запустение, а приглядывали за ним тайком всё те же осетины.
9а.
Думаю, вы заметили, что на прошлых кадрах Шоанинский храм то белый, то бежевый. Фото сделаны в один день: в 2007 году местные жители своими силами провели реставрацию церкви и побелили апсидную часть, обращённую на село. За отрогом, куда приводит дорога - ещё один небольшой алтарь Святого Георгия:
9.
Подъём к храму - мимо заброшенных корпусов монастыря, с такой кладкой похожих на аланские руины:
10.
Вероятно, молились тут и греки - но уже не византийцы, а переселенцы из Пятигорья: по дороге внизу, сильно постаравшись, можно доехать в соседнюю долину речки Аксуат, где с 1864 года стоит село Хасаут-Греческое.
11.
Больше всего Шоанинский храм впечатляет своим расположением - на узком отроге он сидит, словно птица на жёрдочке:
12.
На кадре выше - западный фасад, с которого у большинства православных церквей главные ворота:
12а.
Лестница приводит на столь тесную площадку, что самого храма с неё не увидеть - лишь прохладная тень у его северной стены. Войти в церковь Георгия-на-Шоане можно только с боков:
13.
Внутри - лишь серый камень да иконы, принесённые неравнодушными людьми. На стенах, теоретически, сохранилось множество надписей греческим, грузинским, армянским алфавитами, арабицей и кириллицей - наиболее заметны, конечно, последние, как под куполом на кадре выше. Ещё - тамги карачаевских родов, но ничего этого разглядеть у меня не получилось.
13а.
Пройдя миниатюрный (9 на 12,5 метров) храм насквозь, попадаешь на узкий гребень, в 2013 году дополненный мостиком и беседкой, с которой открывается потрясающий вид. Поглядим теперь по сторонам - против часовой стрелки (каждый следующий вид - левее предыдущего):
14.
Ложбина за Шоаном представляет собой "каменный город" с хорошо заметным "чёртовым пальцем":
15.
Около храма - руины ещё одного монастырского корпуса 1890-х годов:
16.
Беседка, по совместительству звонница, здорово смотрится на фоне далёких гор:
17.
К которым тянется живописный лесистый каньон речки Большая Шоана:
18.
Внизу раскинулась Осетиновка - так, для краткости, в обиходе называют Село имени Косты Хетагурова:
19.
Незаметно переходящее в Карачаевск, который выдают неожиданно опрятные цеха инструментального завода (1964). Его соседям - заводам ЖБИ и конденсаторов, - повезло куда меньше: на крышах и площадках подрастает лес. На заднем плане же - заречное предместье Мара-Аягъы (то есть Нижняя Мара), основанное в 1927 году как колхоз, где в 1935 году началась ещё и добыча угля. Закрыли шахты, как я понимаю, ещё при Советах, но ближе к левому верхнему углу кадра можно разглядеть зарастающие отвалы да утлые бараки горняцкого посёлка:
20.
Порог на Кубани между Осетиновкой и Новым Карачаем:
21.
Посреди Осетиновки - школа, и в местной Аллее Славы чудятся не красноармейцы, а багатары и взирающий на них с постамента экскусиократор/керкендадж. Например, Дургулель Великий, с которым в 11 веке был связан расцвет Алании, или Ос-Багатар, в годы ордынских набегов предпринявший последнюю попутку спасти государство, отвоевав новые земли у грузин за горами.
22.
У подножья Шоана - карачаевское мусульманское кладбище, а на его фоне - православный крест. Хотя по крови преемники алан - также карачаевцы и балкарцы, а по самосознанию - ещё и ингуши, всё же ближе всего к аланам именно ираноязычные христиане осетины. Их село под древней церковью - возрождённая живая Алания:
23.
Спустившись с Шоана, переместимся к следующему храму. Это недалеко - 25 километров проехать да Карачаевск пересечь. Вот так выглядит стрелка Кубани и Теберды с точки зрения логистики: обе реки в горах, естественно, не судоходны, однако вдоль них проходят дороги. Развилкой и служит кольцо со скульптурой Горянки (1966) у въезда в центр Карачаевска - налево вдоль Кубани можно добраться до глухих старинных сёл Большого Карачая:
24.
А направо вдоль Теберды - продолжить путь Военно-Сухумской дорогой к курортному Домбаю и закрытому со времён распада СССР Клухорскому перевалу.
25.
Сам Карачаевск на карте имеет форму штанов с кварталами по обеим дорогам. Но какую из них не выбери - вплотную к домам подступают скалистые горы:
26.
По Кубани, с Большого Карачая, и расселился в конце 19 века карачаевский народ, прежде живший в глухой долине подальше от вечных черкесских войн. Уже к началу ХХ века карачаевцы превзошли числом балкарцев, от которых отпочковались в 17-18 веках как одно из 6 "горных обществ". В 1926 году Советы сочли карачаевцев достаточно многочисленными, чтобы иметь собственный регион, и учредили в горах Карачаевскую автономную область, примерно поровну населённую титульным народом и русским с небольшой примесью греков, абазин и осетин. Крупнейшими её населёнными пунктами были карачаевский аул Учкулан (5 тыс. жит.) и русская станица Кардоникская (3,7 тыс.), вот только первый стоял слишком уж далеко в горах, а вторая показала свою неблагонадёжность в Гражданскую. Так и решили Советы строить центр нового региона с нуля, и к 1929 году на стрелке Теберды и Кубани вырос город Микоян-Шахар. Прежде, чем стать Карачаевском, он успел побыть ещё и Клухори: в 1943 году, видимо в силу каких-то подковёрных договорённостей ставропольского руководителя Михаил Суслова (впоследствии - идеолога КПСС) и мегрела во главе НКВД Лаврентия Берии карачаевцы были депортированы в Семиречье, а верховья Теберды и Кубани отошли Грузии как Клухорский район. Граница ГССР и РСФСР проходила тогда буквально по северным окраинам Клухори, и лишь в 1957 году, с возвращением реабилитированных карачаевцев, городок обрёл своё нынешнее название. Но - уже не столицей региона, а райцентром в многонациональной Карачаево-Черкесии.
27.
За очередным поворотом дороги любые признаки городского пейзажа вдруг исчезают:
28.
А за Тебердой встаёт лавовая скала с характерным столбчатым обрывом:
29.
Под ней лежит аул Джингирик (1,1 тыс. жителей), при грузинах Бариа, к трассе выходящий типичным для Карачаево-Черкесии храмом: стены из силикатного кирпича, купола/минареты их ажурной жести - так в 1990-х тут строились и казачьи церкви, и мечети.
30.
Дальше по долине начинаются ТебердЫ (или Тебёрды?) - на реке стоит аж 4 одноимённых ей поселения, лишь последнее из которых - курортный городок Теберда. В Новой Теберде (800 жит.), судя по отсутствию грузинского названия основанной уже после депортации, глаз ни за что не цепляется.
31.
А наш сегодняшний конечный пункт - Нижняя Теберда (1,2 тыс. жит.), при грузинах Мзиса, а с момента основания освобождёнными крепостными Карачая в 1870 году и до 1926 года - Сынты. О старом названии села и напоминает Сентинский храм, венчающий за Тебердой скалистый отрог горы Бруш-Серты (2361м):
32.
Приехав сюда на маршрутке из Карачаевска, мы первым делом спросили проходившего мимо мужика, как забраться наверх. Мужик хотел было нам что-то посоветовать, но в итоге единственным его советом стало - чуть подождать: ничем особо в середине дня не занятый, он сбегал в один из соседних домов да прикатил оттуда на машине и пригласил нас ехать с ним. На посту охраны у автодорожного моста он договорился пристроить наши рюкзаки на хранение, а по склону гору честно пытался заехать повыше, и лишь попрыгав на колдобинах да упёршись в совсем непроходимые ухабы, с извинением сказал, что дальше дороги нет. Он не соврал: крутой серпантин - это дорога в соседнюю долину с длинным и неудобным ответвлением к храму, а самый надёжный путь на Святую гору - пешком:
33.
Лесными тропками до храма поднимались мы около часа, порой присаживаясь отдышаться на брёвнах и валунах. Думаю, полчаса пути наверх добрый карачаевец нам сэкономил, а может и больше, с учётом того, что с его помощью мы имели возможность идти налегке. Предзакатные фото подножья я сделал только на спуске:
34.
На кадре выше - пара мостов. Дальний - автомобильный на Военно-Сухумской дороге, ближний - пешеходный, видимо 1890-х годов, когда в Сенты вернулась православная жизнь. Мимо Сентинского водопадика подмосковных масштабов...
35.
...дорога поднимается в Тебердинский Спасо-Преображенский монастырь за мрачными воротами детдома-интерната, занимавшего его постройки в советские времена:
36.
В отличие от мужского Александро-Афонского монастыря, во владениях которого оказались 4 других алано-византийских храма, Тебердинская обитель была женской. За её рождением стояла своя история: где-то в 1892 году под горой обосновались две Евдокии - сёстры милосердия, прошедшие русско-турецкую войну 1877-78 годов и теперь не находившие себе покоя. Видимо, белый заброшенный храм они приметили, двигаясь с войсками куда-нибудь в сторону Карса, и воспоминаниями об этом храме спасались в смрадных лазаретах. Своими руками они сложили Покровский скит у подножья Святой горы напротив карачаевских Сентов, и вскоре тут нашли убежище от мира уже порядка 70 женщин, в основном видимо тех же сестёр милосердия, измученных ужасами войны. Мир, однако, вскоре пришёл к сёстрам сам - с 1895 года вдоль ущелья пролегла Военно-Сухумская дорога.
37.
По которой проезжал и Ставропольский митрополит Агафадор (в миру - Павел Преображенский), в 1897 году официально учредивший женскую обитель и взявший её под свой личный контроль:
38.
О покровителе напоминают посвящения: храм на горе ещё в 1896 году стал Преображенским, а корпуса и кельи разрастались вокруг церкви Агафадора Тианского, в день которого будущий владыка принял монашеский постриг.
39.
В 1903 году, видимо по случаю окончания строительства дороги, появился ещё и храм Андрея Первозванного (1903), ныне лежащий в руинах:
40.
Тут можно вспомнить, что туристы произошли от паломников: дорога через горы да близости Теберды, где в начале ХХ века стали расти первые дачи и санатории, и определила судьбу монастыря - расцвет в качестве центра паломничества, прерванный советской эпохой. Теперь его заброшенные здания смотрятся странным кварталом на склоне:
41.
Тропа вьётся всё выше, и вот за деревьям открывается вид на Нижнюю Теберду - небольшое в общем карачаевское (других тут и нет) село на плоском дне ущелья:
42.
Мечетей сверху не видать, на том берегу доминанта - школа:
43.
Вот и сам Сентинский храм - самый маленький, самый простой и самый зрелищный в бывшей Алании.
44.
По сути просто башня в форме креста, к которой дважды - в конце 11 века и в 1896-97 годах по старой кладке дострвивались миниатюрные притворы:
45.
Однако в отличие от 4 других церквей, у этой сохранился "паспорт" - ещё в 19 веке на её стене обнаружилась надпись: "Освящен, обновлен храм пресвятой Богородицы в царствование Никифора, Василия и Константина и Давида, эксусиократора Алании, и Марии эксусиократориссы 2 апреля, в день святой Пасхи, рукою Феодора, митрополита освященного Алании, от сотворения мира в 6473 г. Написано рукой апокрисиария Патрикия". Иными словами, этот храм был освящён в 965 году.
46.
Правда, слово "обновлён" намекает, что сами стены могут быть старше: не времён Юстиниан Великого, конечно, как предположил первым изучивший храм в 1829 году архитектор КавМинВод швейцарец Иоганн Бернардацци, а скорее 910-20-х годов, когда Византия впервые крестила аланского ос-багатара. Как бы то ни было, за звание древнейшего христианского храма России могут поспорить вся Аланская Пятёрка, церковь Иоанна Предтечи в Керчи, с некоторыми допущениями - храмы в горах Ингушетии, часовни Осетии и Дагестана... но Сентинский храм среди них всех выделяет древнейшая в России достоверная датировка. И в общем, субъективно, самым древним из всех перечисленных мне хочется считать именно его.
47.
Внутри маленькой одинокой церкви необычайно уютно и хорошо:
48.
А под бесчисленными надписями вроде "Кезим и Лейла/Вася и Света были здесь" и "ДМБ-1989 Карачаевск" ещё можно разглядеть остатки росписей - самых древних в России и самых сохранных в Алании. Между окон апсиды ещё в 19 веке просматривались силуэты нимбов - вероятно, остатки изначальных фресок 920-х годов, на которые хазары не обратили внимания, уничтожая в 932-м христианскую роспись.
49а.
Увы, их недосмотр "исправили" спустя тысячу лет - левое изображение исчезло теперь без следа, а правое скрыто под продуктами жизнедеятельности какого-то Азамата:
49.
Остальные фрески, включая кресты с кадров выше, создавались в 3 этапа на протяжении ста с лишним лет - с 960-х годов по конец 11 века.
50.
Важнейшая из них, впрочем, тоже утрачена - это фигура над алтарём, похожая на список с Оранты (Богоматери с раскинутыми руками) из Влахернского храма при императорском дворце Константинополя. Самая знаменитая русская Оранта - в Киевской Софии, и думается, греческие мастера и посланники вкладывали в обе иконы один и тот же посыл новокрещённым народам. Что же до посвящения, то Сентинская церковь могла бы в русской традиции называться Покровской или Влахернской, а скорее всего, сохранись эта фреска - и вовсе храмом Сентинской иконы Богоматери:
50а.
Но в ХХ веке фреска сгинула без следа. Вечное украшение Сентинского храма - горы за оконцами:
50б.
Рядом - странная небольшая постройка, как считается - склеп священников. Пишут обычно, что он не имеет аналогов на Кавказе, хотя по мне так это слегка переосмысленный и усложнённый, но в основе вполне типичный аланский мавзолей, как в балкарском Эль-Тюбю, чеченском Цой-Педе или осетинском Даргавсе:
51.
Примерно так выглядели и церковки, до 18-19 веков ещё попадавшиеся по горам Карачаево-Балкарии:
51а.
Рядом - то ли ещё один подземный склеп, то ли просто цистерна, где хранилась вода за неимением источников на вершине:
52.
Ну а ступенчатое основание хорошо знакомо по древнейшим армянским храмам - так строились они на месте древних капищ. Серые камни фундамента старше остальных стен, а очень сильно постаравшись (мне не удалось), на них можно обнаружить петроглифы:
53.
Да и рядом - естественный иконостас:
54.
Храм стоит на мысу, и лучшие виды на него открываются с соседних обрывов:
55.
На их краю - не руины ли стен? А внизу вьётся серпантин и асфальтовая дорога вдоль Теберды уходит выше по долине:
56.
Но туда подниматься время ещё не пришло: в следующей части покажу Карачаевск.
ОГЛАВЛЕНИЕ.