О том, как тяжко сохранять статус возвышенного человека в обществе неофитов
Предыдущее
Пылкое желание брата Франческо избавить людей от страданий вскоре приняло новые формы. Он страдал, слыша о тяготах крестовых походов, и мечтал положить им конец. Чтобы осуществить свой план, однажды он попрощался со всеми миноритами и в сопровождении двух братьев отправился в мусульманскую Дамиетту. Его поступок казался многим чистым безумием. Мало кто верил, что святой Франческо вернется назад живым.
Без него уныние охватило многих миноритов. Когда он был рядом и освещал нашу жизнь своей любовью и примером, мы намного легче переносили тяготы. Что касается нас с братом Симоне, то за много лет, проведённых в общине миноритов, мы привыкли к аскезам и лишениям, и они не беспокоили нас. Гораздо труднее было сносить выходки некоторых недавно присоединившихся братьев. Поскольку слава Франческо заметно возросла, к нам приходили порой самые невыносимые типы, которых он милосердно принимал в свои орден.
Если бы я был на месте нашего наставника, то ни за что бы не принял и половины из них. Юные, стремящиеся к быстрой славе, особенно выходцы из дворянских родов, пришли в нашу общину словно специально - с одной только целью - посеять скандалы и раздор. Пока брат Франческо был с нами, он мог улаживать конфликты и утихомиривать забывшихся миноритов. Но когда он отсутствовал, многие из неофитов совсем вышли из-под контроля. Больше всего меня раздражало, когда эти совсем молодые юнцы осмеливались давать мне наставления и делать замечания. Мне - монаху с десятилетним стажем!
Разве им довелось пройти то, что прошел я? Они присоединились к нашему ордену, когда у нас появились слава и признание в обществе‚ когда уже никто не смел побить минорита или не подать ему милостыню. Они пришли на все готовенькое и даже не представляли, какие аскезы пришлось пережить нам - старым миноритам, стоявшим у основания ордена. Они не знали, сколько побоев и презрения нам пришлось вынести, сколько трудов совершить, чтобы наш орден окреп и стал сильным, как сейчас! И вот теперь...эти неофиты посмеиваются, когда какой-нибудь старый брат проявляет человеческую слабость, не соответствуя стандарту святости.
- Да, - качал головой мой приятель Симоне, - эта молодежь не обучена уважать старших. В их глупых головах нет ничего кроме самонадеянности и гордости. Как старшие братья, мы, конечно, не должны были вступать с ними в словесные состязания. Нам следовало учить их примеру смирения итерпения. Но как трудно было сдержать гнев, когда какой-нибудь молодой «мудрец» насмешливо делал тебе замечания:
- А вы, брат Джованни, не хотите ли показать нам пример старшего зрелого монаха? Я думал, что старшие должны еще лучше служить братьям, чем остальные.
Вот брат Лео, например, никогда не садится трапезничать первый, всегда раздает еду остальным и питается только остатками. Брат Джакомо закапывает отходы за другими братьями... А какой пример подадите нам вы?
Скрепя сердцем я смиренно улыбался, но потом высказывал брату Симоне, полностью разделявшему мое негодование, все, что я думаю о нравоучениях неофитов.
Асель Айтжанова. 12 проявлений учителя
Глава 7. Монах в ловушке. Защита Франциска Ассизского
Продолжение
Пылкое желание брата Франческо избавить людей от страданий вскоре приняло новые формы. Он страдал, слыша о тяготах крестовых походов, и мечтал положить им конец. Чтобы осуществить свой план, однажды он попрощался со всеми миноритами и в сопровождении двух братьев отправился в мусульманскую Дамиетту. Его поступок казался многим чистым безумием. Мало кто верил, что святой Франческо вернется назад живым.
Без него уныние охватило многих миноритов. Когда он был рядом и освещал нашу жизнь своей любовью и примером, мы намного легче переносили тяготы. Что касается нас с братом Симоне, то за много лет, проведённых в общине миноритов, мы привыкли к аскезам и лишениям, и они не беспокоили нас. Гораздо труднее было сносить выходки некоторых недавно присоединившихся братьев. Поскольку слава Франческо заметно возросла, к нам приходили порой самые невыносимые типы, которых он милосердно принимал в свои орден.
Если бы я был на месте нашего наставника, то ни за что бы не принял и половины из них. Юные, стремящиеся к быстрой славе, особенно выходцы из дворянских родов, пришли в нашу общину словно специально - с одной только целью - посеять скандалы и раздор. Пока брат Франческо был с нами, он мог улаживать конфликты и утихомиривать забывшихся миноритов. Но когда он отсутствовал, многие из неофитов совсем вышли из-под контроля. Больше всего меня раздражало, когда эти совсем молодые юнцы осмеливались давать мне наставления и делать замечания. Мне - монаху с десятилетним стажем!
Разве им довелось пройти то, что прошел я? Они присоединились к нашему ордену, когда у нас появились слава и признание в обществе‚ когда уже никто не смел побить минорита или не подать ему милостыню. Они пришли на все готовенькое и даже не представляли, какие аскезы пришлось пережить нам - старым миноритам, стоявшим у основания ордена. Они не знали, сколько побоев и презрения нам пришлось вынести, сколько трудов совершить, чтобы наш орден окреп и стал сильным, как сейчас! И вот теперь...эти неофиты посмеиваются, когда какой-нибудь старый брат проявляет человеческую слабость, не соответствуя стандарту святости.
- Да, - качал головой мой приятель Симоне, - эта молодежь не обучена уважать старших. В их глупых головах нет ничего кроме самонадеянности и гордости. Как старшие братья, мы, конечно, не должны были вступать с ними в словесные состязания. Нам следовало учить их примеру смирения итерпения. Но как трудно было сдержать гнев, когда какой-нибудь молодой «мудрец» насмешливо делал тебе замечания:
- А вы, брат Джованни, не хотите ли показать нам пример старшего зрелого монаха? Я думал, что старшие должны еще лучше служить братьям, чем остальные.
Вот брат Лео, например, никогда не садится трапезничать первый, всегда раздает еду остальным и питается только остатками. Брат Джакомо закапывает отходы за другими братьями... А какой пример подадите нам вы?
Скрепя сердцем я смиренно улыбался, но потом высказывал брату Симоне, полностью разделявшему мое негодование, все, что я думаю о нравоучениях неофитов.
Асель Айтжанова. 12 проявлений учителя
Глава 7. Монах в ловушке. Защита Франциска Ассизского
Продолжение