Русское село. 2. В трудах и в заботах.
Начало серии здесь.
Сад, огород и еще участок поля для «картошки» были возле каждого дома. Поэтому физической работы хватало всегда. Даже зимой - ведь надо было, например, «отоптать» снежный покров вокруг яблонь и других плодовых деревьев, чтобы грызуны не могли под снегом подбираться к стволам и грызть кору. В снежную зиму плодовые деревья следовало еще и «окопать», так как в противном случае снег при слеживании ломал ветки. Весной и летом работы, естественно, было очень много. Поэтому ведро, вилы, лопата совковая, лопата штыковая, ножовка, двуручная пила, топор, - с этим и со многим другим каждый сельчанин знакомился в самом раннем детстве. Мне из всех домашних работ больше всего нравилось колоть дрова. Они лежали перед домом, на улице. И с некоторых пор я знал, что за мной наблюдают женщины и девочки. Поэтому я старался колоть мощно, точно и даже грациозно, показывая всем, как я не боюсь поддерживать чурбан, нанося правой рукой точный и сильный удар почти рядом с пальцами левой руки. И тут интересно заметить: при всем внешнем однообразии работ по хозяйству каждая работа и каждая трудовая операция требовала, оказывается, каких-то индивидуальных решений. У каждого был как бы свой «почерк» в любом деле, даже, например, в том, чтобы принести воды из колодца, полить капусту, распилить дрова. У меня отец выступил с неслыханным для села новшеством - он применил при распилке дров мерку для того, чтобы дрова были поровнее. Новшество сие было предметом обсуждения (одобрения или осуждения) для всего села и для нескольких деревень в округе. И поныне односельчане вспоминают о моем отце как о человеке, совершившем такую вот революцию в деле заготовки дров.
С самого раннего возраста дети участвовали в выпасе и кормлении коров, другого скота. Дети могли подраться между собой за право проехаться верхом на рысаке, направляя лошадей на водопой и потом в конюшню. Очень рано все узнавали толк в таких вещах, как ремонт хомутов, сбруи, телег, саней и так далее. Уже в начальной школе все мы начинали участвовать в работах по посадке сосновых лесов. При этом мальчики орудовали «мечом», который втыкался в землю и производил нужное углубление. Девочки помещали в углубления саженцы, после чего тем же «мечом» делалось движение для закапывания корней. А через несколько недель в школу приходил взрослый с ведомостью. Мы расписывались и получали рубли и копейки, которые потом отдавали родителям. Каждый сентябрь вся школа участвовала в уборке колхозного картофеля. Там уже зарабатывались деньги достаточно серьезные. Были ребята, которые зарабатывали себе на целый костюм. Но все это было баловство по сравнению с мечтой каждого мальчика…
Впрочем, мечта эта могла родиться только после появления в колхозе самоходных комбайнов СК-4. Сейчас есть умники, которые считают чуть ли не подрывом социализма тот факт, что в связи с ростом числа техники, с улучшением ремонтных баз в колхозах, с повышением технического уровня у колхозников, - в связи со всем этим было решено передать технику из МТС в сами колхозы. По мнению этих умников Хрущев или кто-то там должен был сидеть на этих МТС, словно собака на сене. А я видел, как менялись тогда колхозы. Впечатлением самого раннего детства стало для меня начало уборочной страды, когда улица оказалась вдруг запруженной огромным количеством разных телег, тарантасов и прочих подвод. Все они ехали на поле и возвращались оттуда с грузом зерна. Потом я увидел саму уборку - она производилась из уже сделанных «валков» гигантским комбайном, который приводился в движение отдельным трактором. А спустя всего лишь год или два никаких подвод уже не было - вместо них появились грузовые автомобили. А те комбайны уже стояли на свалке и служили только для игр на них. Потому что уборка стала производиться самоходными комбайнами. А на них помимо комбайнера был нужен еще и так называемый «штурвальный» - как правило из числа старшеклассников.
Мне повезло. Великое счастье работы в качестве штурвального мне выпало. Я помню этот момент счастья от того, что мощная, гигантская машина, повинуясь мне, пришла в движение! Я до настоящего времени считаю, что в комбайне СК-4 было что-то совершенное. Очень мощный и очень надежный двигатель. Так называемый «вариатор» в дополнение к газу и к коробке передач. Направление поворотом задних колес при очень больших передних колесах, обеспечивавших проходимость по любой дороге и по любому бездорожью. Все это говорило о ПРОДУМАННОСТИ, об огромном опыте, воплощенном в этом чуде техники.
В колхозе очень быстро появилась весьма серьезная ремонтная база. Казалось, в мастерских и на складах было ВСЕ! Кроме, естественно, того, чем взрослые испытывали каждого мальчика, когда направляли его с ведром к кладовщице за … менструацией. Кстати, я от таких «тестов» вынес чувство недоверия к словам с окончанием на «ция». Когда впервые услышал слово «акселерация», то остерегся спросить у учительницы, что оно значит. Однако про ремонтную базу: если чего-то не было, то была ведь еще и очень хорошая кузница, и ты сам мог изготовить в ней нужную деталь. Мы с моим комбайнером как-то раз так и сделали и внесли одно усовершенствование, которое было очень важным для неурожайного года. Нам удалось снизить на несколько сантиметров нож на «хедере». В результате мы, конечно, стали «ловить» много комков и камешков, но зато гарантированно срезали растения ниже колосков. Насколько я помню, автором такого решения был именно мой комбайнер - он сам это придумал. Наверно, параллельно ему и вместе с ним, раньше его и позже приходили к такому усовершенствованию и многие другие - труд всегда требует индивидуальных, творческих решений. И если ныне какой-нибудь «программист» считает, будто у него работа более разнообразная и творческая, чем труд комбайнера, то это значит, что «программист» «запрограммирован» неверно.
В равной степени неверно «запрограммированы» и те, кто полагает, будто колхозники в русском селе могли только «вкалывать» и только выполнять указания «сверху», что они не могли протестовать, бастовать, требовать. Они не только могли, но и очень часто это делали. Просто до «забастовок» дело вряд ли могло дойти, так как требования ВЫПОЛНЯЛИСЬ практически сразу после их озвучивания. Нам на поля возили обед. И что-то там комбайнерам не понравилось в качестве молока. Так тут же, как миленький, явился председатель и клятвенно заверил, что «решит вопрос». (А ведь восстание на «Потемкине» тоже было из-за качества еды). То лето, о котором речь, оказалось для нашего села неурожайным. Через несколько дней уборочных работ опытные комбайнеры увидели, что по расценкам от намолота им заплатят мало. Комбайнеры собрались на краю поля. Спустя какое-то время покрутили нам кепками, чтобы мы прекратили работу и подъехали к месту их сбора. Вскоре приехал председатель на «козлике» (сам за рулем). Спросил «чего бастуем»? Нельзя сказать, чтобы разговор с ним был спокойным. Но эмоции были не от того, что вот мы, мол, «требуем». Нет, просто одного из комбайнеров «прорвало» вдруг начать кричать о том, как он вкалывает столько, что уже неделю как не может на свою жену «слазить». Председатель сказал, что с женой не поможет, так как у него своя такая же. А по расценкам тут же принял решение: платить по оценке убранной площади исходя из расчета, будто намолот равен 15 центнеров с гектара. Мы не намолачивали и по 10 центнеров. Позже я вспоминал об этой истории, вникая в марксистское понятие «дифференциальной земельной ренты». Да, подтверждаю: в сельском хозяйстве цена неизбежно определяется трудозатратами на ХУДШИХ участках.
Вообще насчет общественной активности в русском селе сейчас представления самые неверные. Меня блоггер ihistorian попросил высказаться насчет возможности организации в русском селе открытого СФАЛЬСИФИЦИРОВАННОГО судебного процесса. Я ответил так: «Насчет фальсификаций в селе я вот тут ( http://valentin-aleksy.livejournal.com/18656.html ) как бы уже написал: "Мне в детстве пришлось однажды наблюдать подобие такого вот «схода». Взрослые пришли в клуб посмотреть интересное кино. И раз все собрались, был поставлен один вопрос: какую характеристику дать одному нашему трактористу, виновному в ДТП с тяжкими последствиями? Вопрос очень важный: от него зависел срок заключения для виновного. Так вот, на кино времени тогда не осталось. И еще: решение каким-то там «большинством голосов» было в том случае просто немыслимым. Это должно было быть именно общее, единодушное решение - это знали и чувствовали все."
Если речь идет о русском селе в 20 - 60 годы, то там фальсификации и фальшивки были непроходным вариантом. Другой вопрос, если люди сами заблуждались. Например, одного видного и умного старика, который одиноко жил рядом с болотом, все считали колдуном, пугали им детей, сторонились от него и так далее. Но это было укоренившееся годами и десятилетиями суеверие. А просто административную "дурилку" подсунуть селу было невозможно.»
Дальше уже мне пришлось отвечать на вопросы и сформулировать ту мысль, которую я считаю весьма важной, даже центральной для того, кто хочет понять русское село, Россию, вообще русский народ. Для русского села разные там "выборы" и разные там "голосования" были делом ЭКЗОТИЧЕСКИМ! Почему? - А вот почему: правда - одна! Этим русский народ (то есть крестьянство русское) и руководствовалось. Как это можно голосовать "против", если правда одна!? У русских вообще сама эта «правда» является категорией особой, требующей множества пояснений. Она не сводится к истине. Истину надо еще искать, выяснять, а правда уже задана! Она уже и сама участник любой дискуссии, любого поиска. Горе тому, кто погрешит против самого авторитетного из спорящих участников, против участника номер один по имени Правда! Попытку искать Истину помимо Правды русские вообще до настоящего времени воспринимают даже не как заблуждение, а как злонамеренность. Да, с новыми условиями бытия это меняется. Но не надо натягивать резинку на глобус, не надо навязывать свои новые представления людям, жившим тогда и там. Лучше сказать тем людям спасибо. Мы в принципе-то только проматываем то, что они тогда и там создали.
В какой-то момент русское село стало как бы вдруг похожим на улей, из которого исчезла матка. Это произошло на моих глазах. И даже мне трудно понять, почему это случилось. А объяснить другим это еще труднее. Я попытаюсь если не объяснить, то показать. Но прежде хочу поговорить … нет, не об истории села, а о ВОСПРИЯТИИ этой истории моими односельчанами. Самой по себе историей села я начал интересоваться по причине, которая описана у Марка Твена. Да, в жизни каждого мальчишки наступает момент, когда он отправляется на поиски клада. Вот и я взял лопату, немного еды и… (Продолжение планируется).