Герберт Хан. О гении Европы. Вступление.
ПУТЬ ЕВРОПЫ
Греческий миф рассказывает, что Европа была дочерью правившего в Сирии царя по имени Агенор. Отец богов Зевс влюбился в эту прекрасную девушку. Однажды она с подругами пошла на побережье Средиземного моря, а Зевс принял облик быка и, как бы привлеченный веселой суетой, стал участвовать в играх девушек. Он во всем был ручным и послушным, и позволил обвить себя тут же сплетенными гирляндами цветов. Но когда осмелевшая царская дочь залезла к нему на спину, он, не обращая внимания на крики ужаса, помчался к морю. Он бросился в волны и мощными движениями поплыл к Криту. И Европа, ведомая Зевсом, вновь ступила на твердую землю только на Крите.
Этот простой сказочный рассказ весьма многозначителен. В нем едва уловимо говорится о том, что путь Европы проходил с Востока на Запад и что Крит можно считать колыбелью европейской культуры.
Оставим открытым вопрос, насколько сегодня подтвержден наукой этот тезис, явно обозначенный в мифе. Наблюдательный и непредвзятый путешественник, вступающий на землю Крита, вскоре чувствует, что попал в своеобразный творческий вихрь различных течений. У него появляется чувство, что здесь своего рода узловой пункт истории. Малая Азия, да и египетская Северная Африка поблизости. Каким-то образом кажется, что сюда доходит и тонкое, едва ощутимое течение от того этрусского элемента, которому уже потускневшая европейская цивилизация двадцатого столетия обязана столь многими пробуждающими, освежающими контактами. На критской земле вдруг вспоминаешь впечатление, которое возникло при приближении к острову на корабле. Местные попутчики указывали тогда на огромный покоящийся профиль в горной цепи вдоль побережья у Гераклиона, то есть у северного побережья острова. «Там спит Бог»,- многозначительно говорили они.
Эти слова невольно вспоминаются в атмосфере самого острова: «Там спит Бог!» Но возникает и другая мысль, и говоришь про себя: сны богов не бывают ничего не значащими, из таких снов получаются подвиги и исторические события. И спрашиваешь еще: выспался ли уже бог, стала ли уже Европа такой, какой он мечтал ее увидеть при пробуждении? При погружении в стародавнее прошлое в этой атмосфере Крита возникает странная уверенность. Вновь ощущаешь то изначальное, что бывает в почке, и чувствуешь: Европа еще не стала тем, чем она может быть и чем должна стать. Европу, с виду самый известный континент, в каком-то смысле еще только предстоит открыть. Может быть, лишь тогда она начнет жить по-настоящему.
Исторический путь Европы поначалу проходил с Востока на Запад. Под апполоновским светом Греции, вскормленная дионической субстанцией греческой земли, европейская культура впервые стала сама собой. Но хотя впоследствии храмы Апполона запустели и исчезли, апполоновский свет, не иссякая ни на мгновение, сопровождал движение Европы дальше на Запад, к Апеннинам и к Пиренейскому полуострову. У столпов Геракла ей предстояло увидеть новый знак, указывавший на север и к другим морям.
А между тем свершился переворот времен. По велению Всевышнего и по таинственной исторической взаимосвязи юное христианство поначалу проследовало теми же путями апполоновского света. Оливковая ветвь странствовала вместе с апостолом Павлом. Среди воинственной культуры она распространялась как живой символ мира. И можно хорошо почувствовать, что этот символ мира обращался и вперед, и назад, и вошел в сны спавшего на Крите бога. Мир был и остается самой жизненной и самой прекрасной мечтой Европы. Но не напрасно человеческой индивидуальности доверяется и передается сила божественного творчества. Ничто серьезное уже не вершится без сознательных усилий каждого и без созвучия многих сердец. Сделать жизненную и прекрасную мечту явью - это человеческая задача, она непосредственно касается нас.
Греческий миф рассказывает, что Европа была дочерью правившего в Сирии царя по имени Агенор. Отец богов Зевс влюбился в эту прекрасную девушку. Однажды она с подругами пошла на побережье Средиземного моря, а Зевс принял облик быка и, как бы привлеченный веселой суетой, стал участвовать в играх девушек. Он во всем был ручным и послушным, и позволил обвить себя тут же сплетенными гирляндами цветов. Но когда осмелевшая царская дочь залезла к нему на спину, он, не обращая внимания на крики ужаса, помчался к морю. Он бросился в волны и мощными движениями поплыл к Криту. И Европа, ведомая Зевсом, вновь ступила на твердую землю только на Крите.
Этот простой сказочный рассказ весьма многозначителен. В нем едва уловимо говорится о том, что путь Европы проходил с Востока на Запад и что Крит можно считать колыбелью европейской культуры.
Оставим открытым вопрос, насколько сегодня подтвержден наукой этот тезис, явно обозначенный в мифе. Наблюдательный и непредвзятый путешественник, вступающий на землю Крита, вскоре чувствует, что попал в своеобразный творческий вихрь различных течений. У него появляется чувство, что здесь своего рода узловой пункт истории. Малая Азия, да и египетская Северная Африка поблизости. Каким-то образом кажется, что сюда доходит и тонкое, едва ощутимое течение от того этрусского элемента, которому уже потускневшая европейская цивилизация двадцатого столетия обязана столь многими пробуждающими, освежающими контактами. На критской земле вдруг вспоминаешь впечатление, которое возникло при приближении к острову на корабле. Местные попутчики указывали тогда на огромный покоящийся профиль в горной цепи вдоль побережья у Гераклиона, то есть у северного побережья острова. «Там спит Бог»,- многозначительно говорили они.
Эти слова невольно вспоминаются в атмосфере самого острова: «Там спит Бог!» Но возникает и другая мысль, и говоришь про себя: сны богов не бывают ничего не значащими, из таких снов получаются подвиги и исторические события. И спрашиваешь еще: выспался ли уже бог, стала ли уже Европа такой, какой он мечтал ее увидеть при пробуждении? При погружении в стародавнее прошлое в этой атмосфере Крита возникает странная уверенность. Вновь ощущаешь то изначальное, что бывает в почке, и чувствуешь: Европа еще не стала тем, чем она может быть и чем должна стать. Европу, с виду самый известный континент, в каком-то смысле еще только предстоит открыть. Может быть, лишь тогда она начнет жить по-настоящему.
Исторический путь Европы поначалу проходил с Востока на Запад. Под апполоновским светом Греции, вскормленная дионической субстанцией греческой земли, европейская культура впервые стала сама собой. Но хотя впоследствии храмы Апполона запустели и исчезли, апполоновский свет, не иссякая ни на мгновение, сопровождал движение Европы дальше на Запад, к Апеннинам и к Пиренейскому полуострову. У столпов Геракла ей предстояло увидеть новый знак, указывавший на север и к другим морям.
А между тем свершился переворот времен. По велению Всевышнего и по таинственной исторической взаимосвязи юное христианство поначалу проследовало теми же путями апполоновского света. Оливковая ветвь странствовала вместе с апостолом Павлом. Среди воинственной культуры она распространялась как живой символ мира. И можно хорошо почувствовать, что этот символ мира обращался и вперед, и назад, и вошел в сны спавшего на Крите бога. Мир был и остается самой жизненной и самой прекрасной мечтой Европы. Но не напрасно человеческой индивидуальности доверяется и передается сила божественного творчества. Ничто серьезное уже не вершится без сознательных усилий каждого и без созвучия многих сердец. Сделать жизненную и прекрасную мечту явью - это человеческая задача, она непосредственно касается нас.