Многозначительная Россия - 67: Системные властители дум и внесистемная Политковская
Вчера вечером новостные программы буквально каждого английского телеканала показали подробные репортажи о похоронах Политковской. С произнесенными в Германии словами Путина, с комментариями "экспертов" (например, в аналитической программе BBC2 Newsnight владелец "Новой Газеты" А. Лебедев, представленный как депутат и олигарх, вышел в эфир из московской студии). Тон репортажей и комментариев (вопреки утверждениям некоторых российских "знатоков" Запада) - спокойный. И грустный. Никто и близко не утверждает, что убийство хоть в какой-то степени санционировано "властями". Но вот то, что за сложившуюся в последнее время общественно-политическую атмосферу, в которой такие убийства не выглядят совсем уж неожиданными, во многом ответственны именно эти самые власти, сознательно и целеустремленно ее выстраивавшие - да, такая мысль проводится вполне явно. Пока что я не видел сколь-либо убедительного оспаривания этой мысли - многочисленные апологеты властей предпочитают развенчивать ими же самими выдуманную "истерическую и враждебную реакцию Запада". Что, безусловно, легче.
Вообще, каждый раз когда уходит из жизни яркий и неоднозначный человек, тем более принадлежащий (или нарочито пришпиленный) к определенному (читай "антипатриотическому") идеологическому направлению, становится трудно читать жж - всякий раз удивляешься разнообразию рода человеческого. Для меня наиболее впечатляющим оказался (правда, я читал не так уж много излияний такого сорта) вот этот торжествующе-радостный крик истинно русского патриота, постоянно проживающего в Дании ("Конец пришёл Политковской, КОНЕЦ! Глубокий свободный вздох... С днём победы, Россия! Это маленькая победа, победа с маленькой буквы - но это всё же победа. С таких побед может начаться перелом в нынешней великой Войне. В войне, где ставка - само существование русского народа и России как государства. С праздником, товарищи! С праздником, братья!").
Все же более интересная для меня тема - реакция людей известных в журналистском мире. Чтобы не сказать - властителей дум. Бесспорно, они люди приличные: безусловно осуждают убийство человека и женщины ( "Невинно убиенной Анне Степановне -- Царствие Небесное".). И не приемлют глумливый тон радующихся недочеловеков. Как пишет, к примеру, О. Кашин в своей колонке во "Взгляде": "Смерть Анны Политковской потрясла всех. Каким бы ни было отношение к покойной при жизни, злорадствовать сегодня по поводу ее убийства могут только животные, по недоразумению записанные в люди.". Однако, прочитав несколько откликов, написанных на смерть журналистки (я специально беру опубликованные в "настоящей прессе", а не в личных жж), я заметил некий общий pattern их высказываний. Цитирую этих популярных и статусных - в ряде случаев, их отклики сопровождены и указанием на занимаемую должность - авторов (выделения - мои):
Глеб Павловский, главный редактор Русского Журнала. Жертва ритуала: "Политковская одна из немногих в 90-е честно занялась безнадежным делом - журналистикой расследований. И по натуре она, неразборчивая в темах, абсолютно нерефлектирующая, идеально подходила для репортера-расследователя... Русская Ориана Фалаччи не состоялась. Трагедия, от нее лично не зависевшая, превратила ее, себе вопреки, в одну из самых "партийных", страстно односторонних журналисток страны".
Алексей Чадаев, заместитель главного редактора Русского Журнала. Соседи: "В день убийства я слушал какую-то её передачу на "Эхе Москвы", где она зачем-то пыталась убедить слушательниц, что Путин на самом деле неинтересен как мужчина, делая это со всей категоричной неуверенностью немолодой уже тётки... Гибель Политковской - это готовая англоязычная история о том, как обстоит дело со свободой слова и гарантиями журналистской деятельности в путинской России, - хоть сейчас в любую газету".
Максим Кононенко, Шеф-редактор газеты RE:Акция. Убийство Политковской выводит в качестве подозреваемого Березовского "... журналиста Анны Политковской не существует в России уже больше двух лет".
Олег Кашин. Кто убил Анну Политковскую? "Позволю себе предположить, что объясняется всеобщее потрясение гораздо проще. Дело не в статьях, которых никто или почти никто не читал, дело не в честности и даже не в нечестности. Дело в очевидной каждому (даже тому, кто сам об этом не думает или не признается себе в этом) бессмысленности этого убийства... ее роль в отечественной журналистике уже много лет была достаточно странной. Она, если говорить совсем откровенно, не была полноценным представителем российского журналистского сообщества".
Максим Соколов. Грамотный выбор момента "... уже года два как А.С. Политковская пребывала на дальней периферии общественного сознания. До 7 октября с. г. индекс упоминаемости ее выступлений был близок к нулю".
Что, собственно, в один голос утверждают эти уважаемые люди? Да, погиб человек во многих отношениях нерядовой. Однако, значимость этого события как индикатора политической обстановки в России или даже степени свободы прессы - ничтожна: она не была "полноценным представителем российского журналистского сообщества" (я очень плохо отношусь к Кашину как колумнисту; однако, одним из его немногих действительных достоинств является владение словом: и я уверен, что эпитет "полноценный" употреблен им вполне сознательно). И не случайно эта ее история, по самогипнотизирующему утверждению Чадаева, "англоязычная" - не наша, не российская. Т.е. она была маргиналом, о чем говорит и "индекс упоминаемости ее выступлений". И тут хочется спросить уважаемого Максима Юрьевича: где этот индекс "был близок к нулю"? В газете "Известия"? В передачах центральных каналов российского телевидения? В кругах околокремлевских аналитиков? И значит ли это, что она не была журналисткой в надлежащем смысле слова?
Собственно, все эти статусные и очень неплохо (чтобы не сказать - органично) встроенные в систему авторы говорят нам: она была не просто оппозиционным автором, а внесистемным. Она писала на такие темы, о которых в системной среде сложился консенсус (между властями, прессой, да и значительной частью населения), что, дескать, о них лучше не писать. Более того - что этих тем как будто нет. Что для всех - журналистов, властей, а в конечном итоге - волей-неволей! - и для населения, и означает, что их нет и в реальности. И потому - не существовало и той, которая на эти темы писала (каковую мысль Кононенко-Паркер и выразил столь исчерпывающе).
Какие это темы? Ее публикации как раз последних двух лет собраны здесь. Я не могу считать себя знатоком ее творчества, поэтому приведу характеристику отсюда: "последние два года главная тема Политковской - "криминальный феодализм", отстроенный в Чечне, кланом Кадырова. Она писала о кадыровском рэкете, пытках, убийствах. Как всегда уйма фактов, документов, конкретных фамилий". Действительно ли все это так уж никому не интересно? Никому из приличных людей - возможно. Однако, все это печаталось (за что, конечно, следует в ножки нашим властям поклониться) немалым тиражом. И процитированные акулы пера, рассуждая о несуществовании журналиста Политковской, как бы забывают: даже если сильные и авторитетные мира сего ее сочинения игнорировали, то оставались читатели. Ее читатели - которые были, вопреки снисходительному утверждению Кашина ("Дело не в статьях, которых никто или почти никто не читал" - уж его-то читают, кто бы сомневался. И какие читатели!).
Информация с сайта Федерального Агенства по печати и массовым коммуникациям: тираж Новой газеты в Москве - 171 тыс. экземпляров, вместе с региональными приложениями - около 523 тыс. штук. Для сравнения (информация отсюда): По данным Национальной тиражной службы, средний дневной тираж "Известий" составляет 200000 экземпляров. Конечно, М. Соколов может возразить: мол, сравнил - читателя Известий и этой газетенки! Однако, это такие же граждане, как и все прочие, ничем не хуже. Имеющие право читать то, что хотят. И вообще имеющие такие же права, как и читатели других СМИ. Признаюсь, я сам считаю, что качество многих материалов "Новой" оставляет желать. Однако, кое-что (и прежде всего о той же Чечне) можно прочитать только там, и это само по себе говорит о многом. Более того, на мой вкус, если в чисто журналистском отношении "Известия" будут посильнее, то это производная несравнимо лучшего (по понятным причинам) финансирования. Содержательно же "Известия" катятся вниз, это особенно видно по падению уровня работы их лучших перьев (того же Соколова), что означает: и чисто профессиональная деградация не за горами. Опять же, на мой личный вкус, преобладающий уровень откликов в жж уважаемого Максима Юрьевича удручает. Хотя сам он, кажется, своими восторженными читателями вполне доволен...
Вернемся к основной теме. Читая эти сочувственно-снисходительные отклики статусных писателей, невозможно отделаться от впечатления: ведь не о Политковской они пишут. А о себе. Видимо, такие события (когда действительно убивают "за профессиональную деятельность", и это невозможно отрицать, как они отрицали факт ее отравления в направлявшемся в Беслан самолете, когда дело обошлось без жертв) вызывают у тех, чьей жизни ничто не грозит, внутреннюю потребность оправдаться - хотя бы перед собой. Возьмем следующие строки О. Кашина из той же колонки:
"дело не в честности и даже не в нечестности... Разочарую читателя-романтика: нет такой страшной правды, за которую журналиста могут убить... журналистика в сегодняшней России не может, не способна всерьез влиять на ситуацию в стране и на судьбы сильных мира сего... Критика, даже самая жесткая и аргументированная, не производит никакого впечатления ни на кого - ее просто не замечают...".
С большим чувством написано - как будто автор самого себя (бесспорно, "полноценного" журналиста) хочет убедить, что когда "журналистика в сегодняшней России не может, не способна всерьез влиять на ситуацию" - это нормально. Кстати, доказывает он этот тезис довольно странным (чтобы не сказать абсурдным) образом - отсылаю интересующихся непосредственно к его статье (к эпизоду с врачом-читателем, приславшим в редакцию неприятное для Кадырова письмо. И оставшимся после этого живым-здоровым, что как бы доказывает, что критиковать в прессе можно кого угодно). И наверное, не случайно в статье, посвященной смерти отнюдь не кабинетного журналиста, он немаленький пассаж посвящает столичным "сливным бачкам". Имея в виду, что никаких иных "журналистов-расследователей" в принципе быть не может. (Кстати, раз уж разговор зашел: самый главный "сливной бачок" Александр Хинштейн, депутат Госдумы, фракция «Единая Россия», тоже авторитетно высказался на горячую тему: "В России со свободой прессы особых проблем нет. Журналистов убивают во всех странах мира, и это не свидетельствует о том, что власть наступает на свободу прессы". Что ж, раз он так говорит, значит, действительно "особых проблем нет". У него-то точно).
В заключение приведу последний абзац упомянутой выше статьи Г. Павловского (в первоисточнике он выделен жирным шрифтом. А я выделю только последнюю чрезвычайно красноречивую фразу):
Обесцвечиванье жизненного пространства 90-х продолжается. Но жаль таких "крайних", как Анна Политковская. Ее тип радикализма истеричен, но некорыстен, брезглив к садизму, не чужд слабости и жалости к слабым. На ней забег в мерзавцы несколько притормаживал.
Не сомневаюсь, что этот общепризнанный моральный авторитет хорошо разбирается в оттенках, присущих "мерзавцам". Вот только насколько его снисходительные характеристики к месту в данном конкретном случае?...
Приложение 1. Из официальной стенограммы совместной пресс-конференции В.В.Путина с Федеральным канцлером ФРГ Ангелой Меркель. 10 октября 2006 года (выделения - мои):
ВОПРОС: Госпожа Федеральный канцлер, я хотел бы еще раз упомянуть об убийстве Анны Политковской. Считает ли Федеральное правительство, что это, как мы, во всяком случае, думаем, политически мотивированное убийство, и оно открывает новый уровень в том, что касается свободы прессы? Является ли это новым измерением? У нас ощущение того, что господин Путин разделяет Вашу озабоченность. Существует ли идея независимого расследования этого убийства?
А.МЕРКЕЛЬ: Я уже сказала о том, что убийство всех нас потрясло, и что необходимо расследовать это убийство, потому что оно довольно-таки символично говорит на тему свободы прессы. Господин Президент мне обещал, что пройдет расследование, поэтому я исхожу из того, что будут предприняты все усилия для расследования этого убийства, потому что это, конечно, касается и того, какую ценность имеет свобода прессы в России. Я сейчас узнала об этом, и мне кажется, что будет сделано все для того, чтобы это жуткое убийство было расследовано.
В.ПУТИН: Я тоже хотел бы сказать несколько слов на эту тему. Прежде всего хотел бы отметить, что кто бы ни совершил это преступление и какими бы мотивами эти люди ни руководствовались, мы должны констатировать, что это омерзительное по своей жестокости преступление. И оно, конечно, не должно остаться безнаказанным. Мотивы могут быть самыми разными. Действительно, эта журналистка была острым критиком действующей власти в России. Но я думаю, что журналисты должны это знать, во всяком случае эксперты это прекрасно понимают, что степень ее влияния на политическую жизнь в России была крайне незначительной. Она была известна в журналистских кругах, в правозащитных кругах, на Западе. Повторяю, ее влияние на политическую жизнь в стране было минимальным. И убийство такого человека, жестокое убийство женщины, матери, само по себе направлено и против нашей страны и против действующих властей в России. И это убийство само по себе наносит действующей власти и в России, и в Чеченской Республике, которой она занималась профессионально в последнее время, гораздо больший урон и ущерб, чем ее публикации. Это абсолютно очевидный для всех в России факт. Но повторяю, кто бы это ни был и какими бы мотивами эти люди ни руководствовались, они - преступники. Они должны быть найдены, изобличены и наказаны. Мы будем делать для этого все необходимое.
Приложение 2 (на англ.).
Интервью Политковской 2004 г. "The Guardian"
Некролог BBC
Некролог в "The Times"
Многозначительная Россия
Продолжение темы: "Вдогонку к тексту о системных и внесистемных журналистах"
Вообще, каждый раз когда уходит из жизни яркий и неоднозначный человек, тем более принадлежащий (или нарочито пришпиленный) к определенному (читай "антипатриотическому") идеологическому направлению, становится трудно читать жж - всякий раз удивляешься разнообразию рода человеческого. Для меня наиболее впечатляющим оказался (правда, я читал не так уж много излияний такого сорта) вот этот торжествующе-радостный крик истинно русского патриота, постоянно проживающего в Дании ("Конец пришёл Политковской, КОНЕЦ! Глубокий свободный вздох... С днём победы, Россия! Это маленькая победа, победа с маленькой буквы - но это всё же победа. С таких побед может начаться перелом в нынешней великой Войне. В войне, где ставка - само существование русского народа и России как государства. С праздником, товарищи! С праздником, братья!").
Все же более интересная для меня тема - реакция людей известных в журналистском мире. Чтобы не сказать - властителей дум. Бесспорно, они люди приличные: безусловно осуждают убийство человека и женщины ( "Невинно убиенной Анне Степановне -- Царствие Небесное".). И не приемлют глумливый тон радующихся недочеловеков. Как пишет, к примеру, О. Кашин в своей колонке во "Взгляде": "Смерть Анны Политковской потрясла всех. Каким бы ни было отношение к покойной при жизни, злорадствовать сегодня по поводу ее убийства могут только животные, по недоразумению записанные в люди.". Однако, прочитав несколько откликов, написанных на смерть журналистки (я специально беру опубликованные в "настоящей прессе", а не в личных жж), я заметил некий общий pattern их высказываний. Цитирую этих популярных и статусных - в ряде случаев, их отклики сопровождены и указанием на занимаемую должность - авторов (выделения - мои):
Глеб Павловский, главный редактор Русского Журнала. Жертва ритуала: "Политковская одна из немногих в 90-е честно занялась безнадежным делом - журналистикой расследований. И по натуре она, неразборчивая в темах, абсолютно нерефлектирующая, идеально подходила для репортера-расследователя... Русская Ориана Фалаччи не состоялась. Трагедия, от нее лично не зависевшая, превратила ее, себе вопреки, в одну из самых "партийных", страстно односторонних журналисток страны".
Алексей Чадаев, заместитель главного редактора Русского Журнала. Соседи: "В день убийства я слушал какую-то её передачу на "Эхе Москвы", где она зачем-то пыталась убедить слушательниц, что Путин на самом деле неинтересен как мужчина, делая это со всей категоричной неуверенностью немолодой уже тётки... Гибель Политковской - это готовая англоязычная история о том, как обстоит дело со свободой слова и гарантиями журналистской деятельности в путинской России, - хоть сейчас в любую газету".
Максим Кононенко, Шеф-редактор газеты RE:Акция. Убийство Политковской выводит в качестве подозреваемого Березовского "... журналиста Анны Политковской не существует в России уже больше двух лет".
Олег Кашин. Кто убил Анну Политковскую? "Позволю себе предположить, что объясняется всеобщее потрясение гораздо проще. Дело не в статьях, которых никто или почти никто не читал, дело не в честности и даже не в нечестности. Дело в очевидной каждому (даже тому, кто сам об этом не думает или не признается себе в этом) бессмысленности этого убийства... ее роль в отечественной журналистике уже много лет была достаточно странной. Она, если говорить совсем откровенно, не была полноценным представителем российского журналистского сообщества".
Максим Соколов. Грамотный выбор момента "... уже года два как А.С. Политковская пребывала на дальней периферии общественного сознания. До 7 октября с. г. индекс упоминаемости ее выступлений был близок к нулю".
Что, собственно, в один голос утверждают эти уважаемые люди? Да, погиб человек во многих отношениях нерядовой. Однако, значимость этого события как индикатора политической обстановки в России или даже степени свободы прессы - ничтожна: она не была "полноценным представителем российского журналистского сообщества" (я очень плохо отношусь к Кашину как колумнисту; однако, одним из его немногих действительных достоинств является владение словом: и я уверен, что эпитет "полноценный" употреблен им вполне сознательно). И не случайно эта ее история, по самогипнотизирующему утверждению Чадаева, "англоязычная" - не наша, не российская. Т.е. она была маргиналом, о чем говорит и "индекс упоминаемости ее выступлений". И тут хочется спросить уважаемого Максима Юрьевича: где этот индекс "был близок к нулю"? В газете "Известия"? В передачах центральных каналов российского телевидения? В кругах околокремлевских аналитиков? И значит ли это, что она не была журналисткой в надлежащем смысле слова?
Собственно, все эти статусные и очень неплохо (чтобы не сказать - органично) встроенные в систему авторы говорят нам: она была не просто оппозиционным автором, а внесистемным. Она писала на такие темы, о которых в системной среде сложился консенсус (между властями, прессой, да и значительной частью населения), что, дескать, о них лучше не писать. Более того - что этих тем как будто нет. Что для всех - журналистов, властей, а в конечном итоге - волей-неволей! - и для населения, и означает, что их нет и в реальности. И потому - не существовало и той, которая на эти темы писала (каковую мысль Кононенко-Паркер и выразил столь исчерпывающе).
Какие это темы? Ее публикации как раз последних двух лет собраны здесь. Я не могу считать себя знатоком ее творчества, поэтому приведу характеристику отсюда: "последние два года главная тема Политковской - "криминальный феодализм", отстроенный в Чечне, кланом Кадырова. Она писала о кадыровском рэкете, пытках, убийствах. Как всегда уйма фактов, документов, конкретных фамилий". Действительно ли все это так уж никому не интересно? Никому из приличных людей - возможно. Однако, все это печаталось (за что, конечно, следует в ножки нашим властям поклониться) немалым тиражом. И процитированные акулы пера, рассуждая о несуществовании журналиста Политковской, как бы забывают: даже если сильные и авторитетные мира сего ее сочинения игнорировали, то оставались читатели. Ее читатели - которые были, вопреки снисходительному утверждению Кашина ("Дело не в статьях, которых никто или почти никто не читал" - уж его-то читают, кто бы сомневался. И какие читатели!).
Информация с сайта Федерального Агенства по печати и массовым коммуникациям: тираж Новой газеты в Москве - 171 тыс. экземпляров, вместе с региональными приложениями - около 523 тыс. штук. Для сравнения (информация отсюда): По данным Национальной тиражной службы, средний дневной тираж "Известий" составляет 200000 экземпляров. Конечно, М. Соколов может возразить: мол, сравнил - читателя Известий и этой газетенки! Однако, это такие же граждане, как и все прочие, ничем не хуже. Имеющие право читать то, что хотят. И вообще имеющие такие же права, как и читатели других СМИ. Признаюсь, я сам считаю, что качество многих материалов "Новой" оставляет желать. Однако, кое-что (и прежде всего о той же Чечне) можно прочитать только там, и это само по себе говорит о многом. Более того, на мой вкус, если в чисто журналистском отношении "Известия" будут посильнее, то это производная несравнимо лучшего (по понятным причинам) финансирования. Содержательно же "Известия" катятся вниз, это особенно видно по падению уровня работы их лучших перьев (того же Соколова), что означает: и чисто профессиональная деградация не за горами. Опять же, на мой личный вкус, преобладающий уровень откликов в жж уважаемого Максима Юрьевича удручает. Хотя сам он, кажется, своими восторженными читателями вполне доволен...
Вернемся к основной теме. Читая эти сочувственно-снисходительные отклики статусных писателей, невозможно отделаться от впечатления: ведь не о Политковской они пишут. А о себе. Видимо, такие события (когда действительно убивают "за профессиональную деятельность", и это невозможно отрицать, как они отрицали факт ее отравления в направлявшемся в Беслан самолете, когда дело обошлось без жертв) вызывают у тех, чьей жизни ничто не грозит, внутреннюю потребность оправдаться - хотя бы перед собой. Возьмем следующие строки О. Кашина из той же колонки:
"дело не в честности и даже не в нечестности... Разочарую читателя-романтика: нет такой страшной правды, за которую журналиста могут убить... журналистика в сегодняшней России не может, не способна всерьез влиять на ситуацию в стране и на судьбы сильных мира сего... Критика, даже самая жесткая и аргументированная, не производит никакого впечатления ни на кого - ее просто не замечают...".
С большим чувством написано - как будто автор самого себя (бесспорно, "полноценного" журналиста) хочет убедить, что когда "журналистика в сегодняшней России не может, не способна всерьез влиять на ситуацию" - это нормально. Кстати, доказывает он этот тезис довольно странным (чтобы не сказать абсурдным) образом - отсылаю интересующихся непосредственно к его статье (к эпизоду с врачом-читателем, приславшим в редакцию неприятное для Кадырова письмо. И оставшимся после этого живым-здоровым, что как бы доказывает, что критиковать в прессе можно кого угодно). И наверное, не случайно в статье, посвященной смерти отнюдь не кабинетного журналиста, он немаленький пассаж посвящает столичным "сливным бачкам". Имея в виду, что никаких иных "журналистов-расследователей" в принципе быть не может. (Кстати, раз уж разговор зашел: самый главный "сливной бачок" Александр Хинштейн, депутат Госдумы, фракция «Единая Россия», тоже авторитетно высказался на горячую тему: "В России со свободой прессы особых проблем нет. Журналистов убивают во всех странах мира, и это не свидетельствует о том, что власть наступает на свободу прессы". Что ж, раз он так говорит, значит, действительно "особых проблем нет". У него-то точно).
В заключение приведу последний абзац упомянутой выше статьи Г. Павловского (в первоисточнике он выделен жирным шрифтом. А я выделю только последнюю чрезвычайно красноречивую фразу):
Обесцвечиванье жизненного пространства 90-х продолжается. Но жаль таких "крайних", как Анна Политковская. Ее тип радикализма истеричен, но некорыстен, брезглив к садизму, не чужд слабости и жалости к слабым. На ней забег в мерзавцы несколько притормаживал.
Не сомневаюсь, что этот общепризнанный моральный авторитет хорошо разбирается в оттенках, присущих "мерзавцам". Вот только насколько его снисходительные характеристики к месту в данном конкретном случае?...
Приложение 1. Из официальной стенограммы совместной пресс-конференции В.В.Путина с Федеральным канцлером ФРГ Ангелой Меркель. 10 октября 2006 года (выделения - мои):
ВОПРОС: Госпожа Федеральный канцлер, я хотел бы еще раз упомянуть об убийстве Анны Политковской. Считает ли Федеральное правительство, что это, как мы, во всяком случае, думаем, политически мотивированное убийство, и оно открывает новый уровень в том, что касается свободы прессы? Является ли это новым измерением? У нас ощущение того, что господин Путин разделяет Вашу озабоченность. Существует ли идея независимого расследования этого убийства?
А.МЕРКЕЛЬ: Я уже сказала о том, что убийство всех нас потрясло, и что необходимо расследовать это убийство, потому что оно довольно-таки символично говорит на тему свободы прессы. Господин Президент мне обещал, что пройдет расследование, поэтому я исхожу из того, что будут предприняты все усилия для расследования этого убийства, потому что это, конечно, касается и того, какую ценность имеет свобода прессы в России. Я сейчас узнала об этом, и мне кажется, что будет сделано все для того, чтобы это жуткое убийство было расследовано.
В.ПУТИН: Я тоже хотел бы сказать несколько слов на эту тему. Прежде всего хотел бы отметить, что кто бы ни совершил это преступление и какими бы мотивами эти люди ни руководствовались, мы должны констатировать, что это омерзительное по своей жестокости преступление. И оно, конечно, не должно остаться безнаказанным. Мотивы могут быть самыми разными. Действительно, эта журналистка была острым критиком действующей власти в России. Но я думаю, что журналисты должны это знать, во всяком случае эксперты это прекрасно понимают, что степень ее влияния на политическую жизнь в России была крайне незначительной. Она была известна в журналистских кругах, в правозащитных кругах, на Западе. Повторяю, ее влияние на политическую жизнь в стране было минимальным. И убийство такого человека, жестокое убийство женщины, матери, само по себе направлено и против нашей страны и против действующих властей в России. И это убийство само по себе наносит действующей власти и в России, и в Чеченской Республике, которой она занималась профессионально в последнее время, гораздо больший урон и ущерб, чем ее публикации. Это абсолютно очевидный для всех в России факт. Но повторяю, кто бы это ни был и какими бы мотивами эти люди ни руководствовались, они - преступники. Они должны быть найдены, изобличены и наказаны. Мы будем делать для этого все необходимое.
Приложение 2 (на англ.).
Интервью Политковской 2004 г. "The Guardian"
Некролог BBC
Некролог в "The Times"
Многозначительная Россия
Продолжение темы: "Вдогонку к тексту о системных и внесистемных журналистах"