ЗА ПОЛИТИКУ
Политический постмодернизм и перспективы Русской цивилизации
Часть 1. Евросоюз.
Мнение о постмодернисткой сущности политического проекта ЕС не редкость, хотя еще и не успело стать «общим местом». Считается, что в политологический дискурс его ввел в 2003 г. Роберт Купер - один из действующих высших еврочиновников, в разные годы занимавший различные значимые посты в этой структуре. Тогда Купер противопоставил «постмодернистскую» Западную Европу «модернистской» Восточной. Ниже мы попытаемся расширить и развить данное противопоставление. О том что такое определение можно считать в значительной мере адекватным, свидетельствует, что ссылаясь на Купера им, например, оперируют глава российского МИДА Сергей Лавров, президент Эстонии Хендрик Ильвес, главный редактор болгарского издания журнала Foreign Policy Иван Крастев. Встречаются такие оценки и у «простых смертных публицистов» , впрочем, существует и критика (как по мне несколько поверхностная) такого определения сущности ЕС. В общем, дискуссия, безусловно, нужна, мы к ней призываем и даже провоцируем, но пока я принимаю данное утверждение за точку отсчета, как «интуитивно понятное». Итак, Европейский союз это политическое лицо постмодерна.
Меня всегда занимал вопрос как это получилось, что здание, проект и фундамент которого созданы на пике модерна, в итоге выросло в то, во что выросло. Недавно в беседе со stefanartом я проговорил это и всё понял. Катарсическим толчком послужил Мюнхгаузен Терри Гиллима. И конечно спасибо Глеболегычу (за первый печатный номер РЖ) и Виталию Иванову (за суверенитет) и Кургиняну (за развитие). Ну а цель у нас, как известно, святая помочь детям - Судьбы России.
Так вот, первоначальным толчком послужила мысль, которую можно выразить примерно так: «как это они там, на Западе до такого докатились?». Чтобы ответить на этот вопрос нужно задать еще один, тот, который мы уже недавно адресовали Украине . А для чего в принципе нужен ЕС, зачем он создавался?
После войны элита Запада задалась вопросом, как избежать повторения сценария с итогами первого поражения Германии в Мировой Войне. Действительно не было никакой гарантии, что году эдак в 60-м на демократических выборах не проголосуют за IV Рейх и - всё по новой. Эта проблема естественно заботила в первую очередь европейцев. Элиту США интересовал более актуальный вопрос - как сдержать «русских». Таким образом, была создана конструкция, изначально горизонтальная, наброшенная на карту Европы подобно сети и призванная не дать взрасти пагонам фашизма и спорам коммунизма. Под это и затачивались все узлы и механизмы новой политической модели. Один из важнейших таких узлов - принцип частичного изъятия суверенитета.
Фактологию мы знаем - «Объединение угля и стали» , «общий рынок» и т.д. и т.п. На полях заметим, что то, какими методами и кем эти «інтеграційні процеси» реализовывались прекрасно показано в отличном политическом детективе «Наследник» с Бельмондо. Объединение угля и стали железом и кровью.
Повторимся - ЕС это не просто проект альтернативный фашизму и коммунизму, это антитело призванное разрушать саму возможность развёртывания конкурентных моделей. А что такое фашизм и СССРовский коммунизм, как не варианты рафинированного Модерна (сразу хочу оговориться, что я вовсе не ставлю между двумя системами знак равенства, как это принято у наших врагов, и не использую придуманного для этого бессодержательного термина «тоталитаризм»). Здесь же добавим, что и государственный суверенитет это фундаментальная категория политического модернизма. Т.о. ЕС основанный на плюралистических, консенсусных сетях был постмодернистским проектом и в своей идеологической сути, и в своей практической реализации.
***
продолжение следует
Часть 1. Евросоюз.
Мнение о постмодернисткой сущности политического проекта ЕС не редкость, хотя еще и не успело стать «общим местом». Считается, что в политологический дискурс его ввел в 2003 г. Роберт Купер - один из действующих высших еврочиновников, в разные годы занимавший различные значимые посты в этой структуре. Тогда Купер противопоставил «постмодернистскую» Западную Европу «модернистской» Восточной. Ниже мы попытаемся расширить и развить данное противопоставление. О том что такое определение можно считать в значительной мере адекватным, свидетельствует, что ссылаясь на Купера им, например, оперируют глава российского МИДА Сергей Лавров, президент Эстонии Хендрик Ильвес, главный редактор болгарского издания журнала Foreign Policy Иван Крастев. Встречаются такие оценки и у «простых смертных публицистов» , впрочем, существует и критика (как по мне несколько поверхностная) такого определения сущности ЕС. В общем, дискуссия, безусловно, нужна, мы к ней призываем и даже провоцируем, но пока я принимаю данное утверждение за точку отсчета, как «интуитивно понятное». Итак, Европейский союз это политическое лицо постмодерна.
Меня всегда занимал вопрос как это получилось, что здание, проект и фундамент которого созданы на пике модерна, в итоге выросло в то, во что выросло. Недавно в беседе со stefanartом я проговорил это и всё понял. Катарсическим толчком послужил Мюнхгаузен Терри Гиллима. И конечно спасибо Глеболегычу (за первый печатный номер РЖ) и Виталию Иванову (за суверенитет) и Кургиняну (за развитие). Ну а цель у нас, как известно, святая помочь детям - Судьбы России.
Так вот, первоначальным толчком послужила мысль, которую можно выразить примерно так: «как это они там, на Западе до такого докатились?». Чтобы ответить на этот вопрос нужно задать еще один, тот, который мы уже недавно адресовали Украине . А для чего в принципе нужен ЕС, зачем он создавался?
После войны элита Запада задалась вопросом, как избежать повторения сценария с итогами первого поражения Германии в Мировой Войне. Действительно не было никакой гарантии, что году эдак в 60-м на демократических выборах не проголосуют за IV Рейх и - всё по новой. Эта проблема естественно заботила в первую очередь европейцев. Элиту США интересовал более актуальный вопрос - как сдержать «русских». Таким образом, была создана конструкция, изначально горизонтальная, наброшенная на карту Европы подобно сети и призванная не дать взрасти пагонам фашизма и спорам коммунизма. Под это и затачивались все узлы и механизмы новой политической модели. Один из важнейших таких узлов - принцип частичного изъятия суверенитета.
Фактологию мы знаем - «Объединение угля и стали» , «общий рынок» и т.д. и т.п. На полях заметим, что то, какими методами и кем эти «інтеграційні процеси» реализовывались прекрасно показано в отличном политическом детективе «Наследник» с Бельмондо. Объединение угля и стали железом и кровью.
Повторимся - ЕС это не просто проект альтернативный фашизму и коммунизму, это антитело призванное разрушать саму возможность развёртывания конкурентных моделей. А что такое фашизм и СССРовский коммунизм, как не варианты рафинированного Модерна (сразу хочу оговориться, что я вовсе не ставлю между двумя системами знак равенства, как это принято у наших врагов, и не использую придуманного для этого бессодержательного термина «тоталитаризм»). Здесь же добавим, что и государственный суверенитет это фундаментальная категория политического модернизма. Т.о. ЕС основанный на плюралистических, консенсусных сетях был постмодернистским проектом и в своей идеологической сути, и в своей практической реализации.
***
продолжение следует