СЕВЕРНЫЕ ИСТОРИИ. МЕРТВАЯ РЕКА
Работая в аэрокосмогеологии и занимаясь подповерхностной радиолокацией, братья Серовы исколесили не одну сотню километров болот и лесов Западной Сибири, выступали со своими результатами на конференциях и однажды их пригласили апробировать этот метод при поиске золота.
Приглашение они приняли с энтузиазмом. Интересно же поработать «на золото». И поэтому, несмотря на перманентное бедственное положение с деньгами в Аэрокосмогеологии, их командировали в посёлок Саранпауль, Березовского района, Тюменской области. Там базировалась приисковая геологическая партия, которая работала в горах Приполярного Урала.
Добирались они туда длинным кружным путём. Из Северного с тридцатью килограммами груза (вся локационная аппаратура: локатор, антенна, аккумуляторы и самописец; смена одежды; болотные сапоги; «сухпай» на три дня) братья вылетели в Салехард. Там переночевали в каком-то клоповнике, который тогда при аэропорте числился гостиницей. Утром, еле успев на последний в сезоне «Метеор» (дело было в сентябре, конец пассажирской навигации), отправились по Оби в город Берёзов.
Поездка по Оби заслуживает отдельного описания, реки вообще красивы, а Обь в конце сентября прямо-таки завораживает. Но... не об этом.
Через шесть часов плаванья они оказались в городе Берёзов, или как называют этот посёлок сегодня - Берёзово. Город стоит на слиянии Сосьвы и Оби. Серовы знали, что он знаменит своей «сосьвинской селёдкой», некогда подававшейся к царскому столу, и теми ссыльными, которых когда-то Великая Матушка Россия отправляла в эту глухомань за их государственные злодеяния. Одним из таких ссыльных был, как помнится, друг и соратник Великого Государя Петра Алексеевича, Светлейший Князь, первый губернатор Санкт-Петербурга, некогда всесильный временщик, Александр Данилович Меньшиков «со семьёй». Были там и Миних, и Остерман. Сильно историческое место. Устроившись в бывшую школу, которая изображала из себя гостиницу, Серовы отправились в Березовский аэропорт за билетами. По пути они решили осмотреть этот исторически достопримечательный город.
Ничего там не осталось. Не на что было смотреть. Обычный заброшенный сибирский посёлок. Основной его достопримечательностью были невероятно большие, прямо-таки огромные, лайки, которые шастали от двора ко двору, сбивались в стаи, устраивали друг другу выволочки, и при этом трогательно выпрашивали какой-нибудь кусочек еды у всех встречных и поперечных.
Возникало такое ощущение, что их там никто не кормит, хотя на вид они были достаточно веселы и упитанны. В аэропорту братья ближе познакомились с одним из этих «коренных березовских представителей». Близкое знакомство обошлось им в три котлеты, которые они купили в буфете, полбуханки хлеба и банки «кильки в томате». После этого, пёс изумительно белого окраса, окрас кое-где пробивался сквозь серо-коричневую березовскую грязь, стал закадычным другом братьев и, видимо, решил лететь с ними дальше. Взяв билеты «на завтра» и насилу отбившись от нового «приятеля», они вернулись в «гостиницу» и с изумлением обнаружили, что электричества нет ни в одной из его ипостасей, ни света в лампочках, чтобы почитать, ни тока в розетках, чтобы приготовить чаю. Философски рассудив, что возможно это и есть историческая достопримечательность ссыльного города, Серовы поели холодной тушёнки и завалились спать.
Утром, без особых приключений, они добрались до аэропорта, погрузились в Ан-2 и вылетели в Саранпауль.
Если Берёзово - захолустье, то Саранпауль, видимо, это - место ссылки для ссыльных из Березова. Весь посёлок прямо-таки утопал в лужах и грязи. Спасали от них только деревянные настилы - «тротуары». По самим улицам проходили только вездеходы, тракторы «Беларусь» и коровы. Коровы, видимо, тоже были вездеходными, потому что ходили, как хотели и где хотели, и по тротуарам в том числе.
Добравшись до центральной конторы геологической партии, Серовы получили «добро» на заселение в общежитие и были уведомлены о том, что завтра в 10 утра будет вертолёт в горы. Общежитие они нашли недалеко от центральной конторы, и как-то очень легко в него вселились, с удивлением обнаружив там наличие электричества, центрального отопления, чистых кроватей... и не обнаружив элементарных удобств. Удобства эти оказались на дворе. Издержки невылупившейся цивилизации...
Делать до завтра было абсолютно нечего, и братья отправились прогуляться по Саранпаулю.
Представляете, с каким изумлением они стояли перед обычным деревенским домом, на котором было написано: «Уральский музей кварца»! В глуши, у черта на куличиках, «Уральский музей кварца». Оказалось, что музей состоит при той же геологической экспедиции и он, о чудо! является крупнейшим в мире музеем природного кварца! Это в Саранпауле-то… Смотрителем музея оказался больной, простуженный, безумный геолог. Несмотря на то, что сопли у него лились рекой, он провёл братьев по этому музею от и до. Конечно, это были не просторные прохладные залы с мраморным полом и прозрачными витражами, где экспонаты выставлены под стекло и снабжены поясняющими надписями «это то... а это это, найдено тогда-то и там-то». Это были стеллажи... стеллажи... стеллажи... в пять - шесть ярусов, забитые разными пробами, сколами, кристаллами.
И смотритель аккуратно снимал каждый образец и объяснял... нет, не объяснял, распевал сагу о каждом из этих камней. Это были кварцы, аметисты, турмалины, цирконы... Было безумно красиво, и было безумно интересно. А поскольку Серовы всё выслушивали с живейшим интересом, смотритель через час экскурсии посмотрел на них слезящимися глазами, высморкался и произнёс: «Щас...», - и исчез куда-то за стеллажи. Появился он через пару минут с газетным свёртком, и, вручив его братьям, произнёс: «Вот! Сам нашёл! Почти никому не показываю». Славка аккуратно развернул газету и там оказался... трехкилограммовый скол пьезокварца. Представьте у себя в руках аквариум, который поместился бы в двух ладонях, с водой кристальной чистоты, всё дно, которого поросло коричневым трехсантиметровым игольчатым переливающимся мхом, а поверхность выгнута, как линза, и от этого всё дно просматривается удивительно чисто и ярко. И всё это блестит и переливается... У братьев захватило дух. Любовались они природным шедевром минут десять, после чего Славка также аккуратно завернул его и передал смотрителю. Нет, смотритель не стал их спрашивать: «Ну как, вам понравилось?», - он всё видел по их лицам. Серовы в полном молчании раскланялись со смотрителем и покинули музей. Продолжали они молчать и по дороге в общежитие. Говорить было не о чем. Они только что видели чудо. Им только что было явлено доподлинное свидетельство существования Господа Бога, ибо без Его промысла слепая природа никогда бы такого не сотворила...
Утром в 10 Серовы уже сидели на ящиках на вертодроме и дожидались «восьмёрки», которая должна была их забрать в горы. И тут произошло замечательное событие.
Со стороны аэропортовского магазина мимо них промчался огромный детина в телогрейке и грязных сапогах и на ходу крикнул: «А вы, какого хрена сидите?! Там водку дают без талонов!..»
Здесь уместно вспомнить, что всё это происходило в самом начале 90-х, антиалкогольный закон вроде бы уже не действовал, но водки в свободной продаже не было, только по талонам. И тут такое!
Славка, который до этого лежал, блаженно растянувшись на ящиках с аппаратурой, и курил, мигом вскочил и, ни слова не говоря, бросился к магазину. На полпути он вдруг остановился, развернулся и побежал назад, показывая младшему рукой куда-то в сторону гор. Юра повернулся и увидел приближающийся вертолёт, который по времени явно шёл за ними. Когда Юрка опять поглядел в сторону Славы, то увидел, что тот, снова развернувшись, опять бежит к магазину, и при этом машет одной рукой, мол, «загружайся». Вертолёт сел, открылась дверь, из неё выпрыгнул борттехник и рванул к Юрке. «Вы геофизики?! Вас должно быть двое! Где второй?!» Перекрикивая свист лопастей вертолёта, Юра попытался объяснить борттехнику, что, мол, сейчас он, второй... надо ему... отошёл, будет с минуту на минуту. Борттехник выматерился и стал помогать Юрке таскать и забрасывать их шмотки в вертолёт. Через три минуты всё было погружено, а Славки всё не было. Краем глаза, пока таскали, Юра видел, как к магазину со всех сторон сбегаются мужики. Ситуация складывалась хреновая, ждать Славку скоро не приходилось, а вертолётчики, как известно, народ нетерпеливый и простоев не любят. Юра стоял возле вертолёта и показывал жестами командиру, который смотрел на него через зеркало заднего вида, что, мол, сейчас... в туалет убежал... Командир раздражённо шевелил губами, сверкая глазами на Юрку. И тут вдруг, Славка сразу оказался рядом. Рукав у него был наполовину оторван, но вид был лихой и довольный. В руке он держал газетный свёрток, в котором легко читалась поллитровка-чебурашка. Он первым заскочил в вертолёт, Юрка за ним, борттехник захлопнул дверь и вертолёт стал подниматься.
Старший Серов сидел раскрасневшийся и ощупывал свой полуоторванный рукав. Наклонившись к Юрке он, сквозь шум винтов, прокричал: «Чуть по морде не получил! Пообещали, когда вернусь, точно намыть! Но хорошие мужики! Когда вертолёт увидели в окно, сразу пропустили без очереди. Хороший народ! - и показав большой палец, добавил, - Вот такой!» - и, прекратив попытки приделать рукав на место, стал прятать бутылку в рюкзак.
Через час вертолёт между горами заходил на посадку к приисковому посёлку.
Прииск их встретил морозной солнечной свежестью. Конец сентября в горах Приполярного Урала - это уже поздняя осень. Перед посёлком, гремя перекатами и водоворотами, мчалась речка Халмер-Ю. Чуть выше по течению в неё вливался ручей Пальник-Шор, его было хорошо видно по брызгам и переливающейся радуге за каменистым плато. А со всех сторон поднимались Уральские горы.
Когда смотришь на карты, то высоты в полтора километра не производят впечатление. Вот ведь Эльбрус с пятью тысячами метров, вот Памир с пиками в семь тысяч, а вот и Гималаи со своими смертельными восьмитысячниками. Но когда стоишь в долине реки, а тебя со всех сторон окружают горы, вершины которых уже сверкают снежными шапками, возникает чувство нереальности... ну, не бывает таких громадных гор в жизни, не существует такого величия. Может быть, там и тогда свело Юрке голову, может быть там истоки его Эльбруса?
Они выгрузили на каменистую площадку аппаратуру и рюкзаки. Вертолёт поднялся и ушёл обратно. Со стороны посёлка к Серовым прибежал мужик. Оглядев братьев и их багаж, и что-то, прикинув про себя, он зло сплюнул и с ехидцей поинтересовался: «А вы, жратву с собой привезли?» Серовы посмотрели друг на друга, как два дурака, пожали плечами, и ответили в том смысле, что им никто никаких распоряжений не отдавал и ничего не передавал. Мужик ещё раз зло сплюнул, смерил их презрительным взглядом и со словами: «Понаехало тут... кормить, чем буду?» - развернулся и пошёл в сторону посёлка, посвистывая. Братья сели на аппаратуру и закурили... приехали... мать иху... Как обычно «нас не ждали, а мы приперлися»... договорилось, значит, начальство... А со стороны посёлка мчалась, захлёбываясь в лае, свора местных «партейных» собак. Видимо, они пропустили вертолёт и теперь навёрстывали упущенное. Доскакав до братьев, они уселись кружком и, виляя хвостами, всем видом стали показывать, что они рады новому знакомству, а главное, нет ли у новых знакомцев, чо-нить пожрать?
Но к вечеру все недоразумения были улажены, Серовы были представлены начальнику полевой партии, размещены в балок и поставлены на довольствие. Вместе с главным геологом была выпита «трофейная» водка и обсуждён план предстоящей работы.
Основной задачей братьев была локация долины реки Халмер-Ю. В её прибрежных отложениях было достаточно большое содержание золота, причем настолько большое, что поисковой партии было разрешено заниматься его промышленной добычей.
Речка возле посёлка была не очень широкой, всего метров пятнадцать, но была шумлива и гремлива. Горная река. Название Халмер-Ю в переводе с языка коми означало «Мёртвая река», а может быть «Река мёртвых». Юрку это заинтересовало, действительно ли в реке ничего не водится, но местные работники сказали, что буквально третьего дня в зимние ямы «скатился» хариус, и братьям просто не повезло. А ниже по течению, там, где ямы достигают двадцати метров, водится и таймень, но туда очень далеко. Обломилась рыбалка… И братья приступили к работе.
Они уже отпахали три дня, отмотали километров пятнадцать, вывели метров десять самописных лент, но ожидаемых результатов не получили. Ускользали от них золотосодержащие породы. Не читались. Ведь, не само золото интересовало Серовых, а золотосодержащие породы - глины. И эти глины они никак не могли «подсечь».
А само золото братьям показал главный геолог. Он на прииске, где работала драга, надолбил в тазик кварцевой породы, и за два часа, пока Серовы рядом лоцировали, из этой породы на речке намыл горсть золота. «Мужики, - окликнул он их, когда они проходили мимо, отсчитывая шаги, - вы самородное золото-то видели?» Интересно, откуда они бы его видели? «Идёмте, покажу!» И не только показал, но и ссыпал его братьям в ладони. Золото было тяжёлое. Несоразмерно объёму тяжёлое. Золото на Хармер-Ю не россыпное, а натёчное, поэтому это был не золотой песок, а чешуйки. Но какая разница? Это же золото!
«Я вот, что думаю… - предложил геолог. - Может, вы и ту сторону реки посмотрите?» И тогда у братьев возникла идея пересечь долину реки полностью. То есть перебраться на другую сторону, подняться в горы метров на четыреста, например, напротив посёлка и потом с включённым локатором спуститься к реке, перейти её вброд и отлоцировать посёлок. Они надеялись, что так подземная картина станет для них яснее. Проход был назначен на следующий день. А с вечера повар, который с прилёта братьев проникся к ним неприязнью, накормил их остатками вчерашней солянки, и тем самым обеспечил им бессонную ночь.
Утро, несмотря на отличную погоду, было гадким и болезненным. Живот у Юрки не переставало крутить, голова болела. Славка тоже был не в лучшем состоянии. Тем не менее, они решили не откладывать свою затею и, попив пустого чаю, вышли на маршрут. Сначала им нужно было пройти пару километров вниз по течению до брода. Как обычно, с ними увязалась молодая светлого окраса лайка - Белка. Она с самого первого дня воспылала к братьям любовью, и каждый день сопровождала их на маршрутах, за что вознаграждалась печеньем и конфетами, которые Серовы брали с собой к чаю. Такая вот у нее бескорыстная любовь.
Втроём они и отправились. Два километра недалеко, но по камням, кустам и глине это вылилось часа в два. При этом им пришлось пару раз «присесть», причём делали они это втроём. Видимо, Белка вчера ужинала тем же, что и братья. Но уже на подходе к броду, они почувствовали себя легче, то ли вышла вся дрянь, то ли оказали действие таблетки, которые всегда водились у Славки в походной аптечке, но переправлялись они уже без особых проблем.
В одной маленькой лагуне Серовы заметили небольшого хариуса и устроили на него охоту. Больше всех в охоте отличилась Белка, поднимая тучу брызг, она с лаем носилась по всей лагуне и больше мешала, чем ловила рыбу. Кончилось тем, что хариус, перепрыгнув узкий перешеек, ушёл в реку, они остались ни с чем, зато настроения заметно прибавилось.
Только сейчас Юрка стал обращать внимание на то, какая красота была вокруг них. До этого они всегда ходили по северной - солнечной стороне реки и другая теневая выглядела сумрачной непролазной чащей. Так оно и оказалось, но сквозь деревья теперь была видна солнечная сторона, а она играла всеми возможными красно-золотистыми оттенками осеннего леса.
По южной стороне, в сторону посёлка они пошли, забирая в гору. Занятие, надо сказать, не из приятных. Никогда до этого Юрка не мог подумать, что можно совмещать подъём в гору и хождение по болотным кочкам. Однако так было, и это изумляло и выматывало одновременно. Славка достаточно бойко шёл впереди вместе с Белкой, а Юрка, нагруженный аппаратурой, волокся сзади. До переправы аппаратуру нёс брат. Хитрый старший брат, однако! Он знал, что на этой стороне будет труднее.
Так шли они около часа и скоро должны были подойти к начальной точке маршрута. И тут их развеселила Белка. Взвизгнув, она рванулась вверх на гору. «Смотри, смотри, - закричал Славка, - заяц!» Юрка увидел, как метрах в пятнадцати от них, чуть выше, во всю прыть несётся серо-белый заяц. Белка его нагоняла. Видимо сказывалась разность в длине лап на этих гористых участках. Но вдруг, случилось странное, Белка резко сбавила темп и через секунду остановилась. Задумчиво постояв, она заскулила и начала пристраиваться «присесть». Достала вчерашняя солянка! Заяц понял, что им уже никто не интересуется, снизил скорость, вильнул в сторону и куда-то пропал. Белка вернулась, как побитая. Весь её вид говорил: вот, промахнулась… не хотела… живот подвело… Отсмеявшись, братья перекурили и обсудили, какие они все трое охотники. Выходило, что хреновые, но виноваты, конечно, не они, а повар - «собака». Передохнув, двинулись дальше.
Ещё минут через двадцать Серовы были в начале намеченного маршрута локации. Посёлок был виден, как на ладони, речка извивалась внизу серой лентой. Отсюда они, подключившись, и начали работу.
В пешем режиме они обычно работали так. Юрка надевал за спину рюкзак с аккумуляторами - семь килограммов, на грудь вешал сам локатор - шесть килограммов, в руку брал антенну, представляющую собой деревянную перекладину длиной два метра, на концах которой были закреплены полутораметровые передающая и приёмная антенны-вибраторы. Всё это связывалось между собой проводами. В такой сбруе Юрка следовал за Ярославом, который прокладывал маршрут. Всё это записывалось на магнитную ленту, а вечерами воспроизводилось на самописце.
Юрка включил аппаратуру и пошёл вниз. Славка отсчитывал шаги, насколько это было здесь возможным, и расставлял пикеты зарубкой на молодых редких сосенках. Шли специально медленно, чтобы получить более качественный материал.
Через полчаса были уже у реки. Слава медленно начал в неё входить, Юрка стоял, поставив на «паузу» аппаратуру, и отдыхал, готовясь войти в реку. Белка крутилась между ними, а потом ввязалась в «переговоры» со своими собратьями, которые уже поджидали локационную группу на другом берегу.
Сделав шагов пять или шесть, старший брат резко «ухнул» по пояс.
- А! мать твою… Резкий спад какой... И холодно! Не-е-е-е... Лоцировать не будем!.. - Славка стал возвращаться. - Дно скользкое. Просто переправимся здесь, - предложил он, поднявшись к Юрке и помогая снять аппаратуру, - не переться же обратно.
- Сильно холодно? - от вида Славки Юрку потряхивала дрожь.
- Зубы сводит… Жаль, водку выпили, а то бы переправились, погрелись. Ну, что, брат, пошли что ли? - и, взяв у Юрки антенну, он опять вошёл в реку.
Через три шага, держа в поднятых руках аккумуляторы и локатор, пошёл за ним и Юра. Старший в очередной раз «спустился со ступеньки» и оказался по пояс в воде. У Юрки от вида этого мурашки, как лошади, заскакали по всему телу. Но когда он сам оказался по пояс в воде, у него в первый момент напрочь перехватило дыхание и пошли фиолетовые круги перед глазами. «Холодно» - это было не то слово, всё обжигало и ломило. Сразу онемели ноги. Камни под ногами были действительно скользкими, а течение даже уже здесь, у берега, набирало силу и скорость.
- За мной иди... след в след! - повернувшись, крикнул Славка.
- А?! Да, пошёл ты... Корчагин... - вполголоса отбрехнулся Юрка.
И тут он явственно услышал лай Белки, который раздавался откуда-то сзади и слева, Юра повернулся и увидел, что эта зараза, вместо того, чтобы вернутся бережком в посёлок, решила форсировать речку вместе с ними. Она уже перепрыгнула три камня, и теперь целилась на четвёртый, на который ей явно было не допрыгнуть. Даже если бы она допрыгнула, дальше всё равно было ещё метров десять чистой воды.
- Иди домой! Домой, дура! - заорал Юрка на неё.
Но она присела и прыгнула на камень, задние лапы у неё заскользили, и она наполовину сползла в воду. Видимо, только сейчас до неё стало доходить, что приходит ей конец. По такому течению ей было не выплыть. Стараясь ступать аккуратно и удерживая равновесие, Юра перехватил локатор в аккумуляторную руку, подобрался к камню и свободной рукой толкнул Белку на камень. Она всеми четырьмя лапами выбралась на камень и завыла.
- Что, сука... - заорал он на неё, - как будешь теперь выбираться?!
Она стояла и выла. Нет, уже не выла, она была так испугана, что плакала и звала...
Славка, который был метрах в трёх от Юры, видимо, услышав весь этот шум, медленно развернулся в их сторону. Там где он стоял, было уже выше пояса и, видимо, очень сильное течение, буруны охватывали его с двух сторон.
- Что там у вас?! - через силу выкрикнул Славка.
- Да, вот, зараза! Некуда ей больше прыгать! Сволочь такая… Куда её теперь?! Я не ухвачу её, Слав! Тяжёлая она…
- Сейчас я к вам вернусь, - и Слава стал пробираться обратно к ним. Когда оставался один шаг, он вдруг поскользнулся и окунулся с головой. «Всё, п…ц! - зафиксировалось у Юрки в голове, - долоцировались!» Но Славка тут же выскочил и рывком подобрался к камню. Белка стояла и жалобно скулила. Старший протянул свободную руку, уцепил её за загривок и с силой кинул себе на плечо. Потом выровнял себя и медленно пошёл в сторону поселкового берега.
Как они выбрались на ту сторону Юрка, помнил с трудом. Онемело всё тело. В голове плыло. Ему только хорошо запомнилось, что на той стороне визжала и брехала вся «партейная» стая. Под этот шум и гам, под грохот реки, они вышли на берег. Слава бросил Белку в сторону берега, не доходя до кромки двух шагов. Та удачно приземлилась и тут же, как ни в чём не бывало, присоединилась к общему гвалту.
- Всё, - с силой выдохнул Слава, - выбрались. Старый я дурак! Должен же ведь соображать... понесло... Давай, бегом в балок, всё с себя снимай, я печку буду затапливать! Аппаратуру не захлестнуло?
- Кажись, нет, - проклацал Юрка зубами и рысью побежал в сторону балка.
Через полчаса они сидели абсолютно голые, закутавшись в одеяла. Печка в балке подвывала как реактивная, на ней закипал чайник. Сырая одежда была развешена по всем гвоздям и верёвкам, которые только нашлись в балке.
- Обед пропустили… - пожаловался Юрка.
- Вчерашнего ужина тебе мало было, - Славка, смеясь, толкнул Юрку в бок. - Сейчас чайник вскипит, тушёнку с луком разогреем на сковородке, полезнее будет. Всё, Юр, будет ништяк!
В этот момент в дверь постучали.
- Не занято! - отозвался Слава. Дверь отворилась, и в ней показался повар.
- Здорова, мужики! А вы чего на завтрак не приходили?
- Да, мы чаю с утра попили, да и пошли, чтобы время не терять, - с задержкой отозвался изумлённый Славка. Действительно, уж от кого было ожидать добрых поступков, но только не от повара.
- В общем, вы это... Давайте переодевайтесь и приходите на обед. Только быстро, не задерживайтесь! - и вышел, хлопнув дверью.
- Ни фига себе! Давай, брательник, быстро доставай переодевку, пошли жрать, а то этот хмырь передумает…
Через пять минут Серовы сидели в столовой, а перед ними дымились тарелки с борщом. Есть охота было невыносимо, и они сразу накинулись на еду.
- Погоди, мужики... минутку, я сейчас закусь сварганю, - совсем, видимо, решил доконать братьев своей добротой повар, - выпить вам надо, а то окочуритесь…
- Кто ж против? - отложил ложку Юрка. - Только нечего…
- Сейчас будет! - и повар скрылся в своей подсобке.
Серовы сидели совершенно обалдевшие, ничего непонимающие, и только кошак, килограммов на восемь, щурил на них свои зелёные глаза с картофельных мешков.
- Сторож, - заметил Юрка.
Дверь подсобки хлопнула.
- Ага, сторож... Стервец, целыми днями дрыхнет на мешках, а ночью мышами промышляет, - и с этими словами повар бухнул на стол бутылку «Московской», - вот! Сейчас, тут у меня консервированные огурчики... Стаканы... - суетился он. И расставив всё это, сел напротив Серовых.
- А вы братаны что ли? - повар разлил водку по стаканам.
- Ага, я Славка, а он Юрка.
- Ну, а я Шурик. Давай, за ваше здоровье!
Взяли стаканы, чокнулись, выпили.
- А теперь ешьте, мужики, - сказал Шурик, зажевывая огурцом, - ешьте. И братья набросились на еду.
Когда он наливал по второй, Славка с Юркой уже отмякли и согрелись. Приятное тепло от водки и горячего борща разливалось у них по всему телу. Жизнь была прекрасной и удивительной.
- Одного я мужики не могу понять, - продолжил разговор Шурик, - вы зачем в реку полезли?
- Дык, разобраться нужно было… с нашими показаниями… - не стал особо вдаваться в подробности Славка.
- Ага... Ну, понятно… - и пожевав минуту ус, повар наконец-то решился задать главный вопрос: - А собаку чо взялись вытаскивать?
- А чего её бросить надо было? - Юрка даже перестал хлебать щи. - Она же там явно уже просилась в Муму сыграть… не выплыть ей там!
- Поня-я-ятно... Только всё равно не понятно, - обращаясь к Славке, продолжил Шурик, - сам ведь чуть не навернулся, а собаку вытащил. Зачем? А?
- Как зачем?! - Славка тоже перестал есть. - Живая она! Жить хотела! Понимаешь? Странный ты человек. ЖИТЬ!
Вечером от главного геолога братья узнали, что Белка - собака повара. А ещё через день они улетели в Саранпауль. Собственно, на этом их приключение и закончилось. Через два дня они были уже в Северном. Работу оформили и защитили. Неплохая вышла работа. Таки «зацепили» братья эти глины. Собирались они съездить туда ещё, но так и не получилось... не срослось
***
Много позже, как-то сидя у Юрки дома, Славка, держа на коленях Юркиного кота Василия, рассуждал:
- Вот реинкарнация... сансара... индуисты...
- Буддисты... - подсказал Юрка.
- И они тоже! Буддисты… Говорят, это плохо! Обратно на Землю, опять страдать... А я бы сюда вернулся. Потому что, кто тогда станет заботиться о брошенных кошках и собаках? Кто? - трепал он коту ухо. - Да что там кошки... А дети? А тётки? Нет, я обратно сюда попрошусь! Не нужна мне эта нирвана! Мне сюда надо! Да, Василий?
Кот протяжно зевнул и завернул голову.
фотографии из интернета
НИЖЕ ДИПЛОМ ЗА ЭТОТ РАССКАЗ :)