КЛАССИКА «ВОЙНЫ И МИРА» ВО ВРЕМЯ НЕКЛАССИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ.
Утверждение, что классические произведения искусства не подвержены действию времени, на первый взгляд, звучит довольно банально.
Так же банально, на первый взгляд, звучит текст Льва Толстого, которым Сергей Бондарчук начинает и заканчивает свою экранизацию «Войны и мира». Вот этот текст:
«Я хотел сказать только, что все мысли, которые имеют огромные последствия, всегда просты. Вся моя мысль в том, что ежели люди порочные связаны между собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое. Ведь как просто»
Но давйте зададим два вопроса.
1. Что означает неподверженность произведения действию времени? Не означает ли она наличие в его содержании неких вечных смыслов, которые делают это произведение актуальным (то есть современным) для любого читателя или зрителя?
2. И что значит «быть связанными между собой»? Не означает ли это наличие у людей, связанных между собой, неких общих смыслов, которые для них важны настолько, что люди добровольно подчиняют им свои индивидуальные интересы и планы?
Задав эти вопросы, попробуем понять, что же это за смыслы, которые Лев Толстой вложил в свой роман и которые Сергей Бондарчук так трепетно и бережно перенёс на экран?
Уже само название романа и фильма «Война и мир», в котором «мир», звуча как противоположность «войне», тем не менее, стоит в значении «сообщество», перекликается с простонародными фразами: «навалиться всем миром», «на миру и смерть красна» и одновременно вызывает в памяти другой шедевр, связанный с другой, Великой Отечественной, войной - песню «Вставай, страна огромная».
И далее, на протяжении всего фильма две эти темы, тема единства с народом и тема смерти, снова и снова звучат, сплетаясь воедино и рождая третью тему, тему любви, той любви, которая в самозабвенной жертвенности и спокойной стойкости спасает от смерти и страну, и народ, и личности людей, осознавших и осуществивших своё единство с народом в общем с ним деле спасения России от наполеоновского нашествия.
И Андрей Болконский, и Наташа Ростова, и Пьер Безухов, появляясь перед нами в начале фильма как «герои романа», постепенно врастают в историческую ткань эпоса Отечественной Войны двенадцатого года и становятся полноценными личностями, героями этого эпоса.
Андрей Болконский, начав с отвращения к бессмысленности светской жизни, пройдя через жажду личной славы, став свидетелем и участником подвига отряда Багратиона, прикрывшего отход армии Кутузова в кампании 1805 года, и неброской стойкости батареи капитана Тушина, спасшей отряд Багратиона, посмотрев в глаза вечности под небом Аустерлица, в глаза смерти у постели умирающей родами жены, в глаза жизни в усадьбе Ростовых, решает жить «со всеми и для всех». Но на их с Наташей любовь посягает скучающая похоть живущей только для себя светской черни, а на их страну - безумное тщеславие и алчность просвещённой Европы с Наполеоном во главе.
В составе армии Кутузова, со своим полком князь Андрей доходит до Бородинского поля; перед сражением, в разговоре с Пьером Безуховым говорит о нашем духе, который сильнее духа врагов, и о победе, которая этим духом будет одержана завтра; в сражении стоит со своими солдатами под огнём французской артилерии и получает смертельную рану.
И снова, встретившись с Наташей, простив и любя её сильнее, чем прежде, он уходит не в смерть, а в вечность, «приложившись к народу своему».
Наташа Ростова, начав как милая графинюшка, имеющая общий для Ростовых счастливый дар совершенно забывать о себе в восхищении перед жизнью и людьми, с которыми жизнь сводит. Для Наташи все свои и всё родное.
Она получает опыт любви к Андрею и дружбы Пьера Безухова. Она сталкивается с рассчетливым коварством светского эгоизма, переживает разрыв с Андреем и осознание ответственности за боль, причинённую ему.
Она участвует в исходе из Москвы перед вступлением в неё Наполеона, убедив родителей отдать все подводы раненым; переживает гибель брата; встречает умирающего Андрея, просит простить её и заботится о нём до самой его кончины.
А после бегства французов встречает Пьера, освобождённого из плена. Она всё та же воплощённая жизнь, но теперь это жизнь жертвенного служения в единстве судьбы со свои народом.
Пьер Безухов, начав как деятельный мечтатель без царя в голове, который хочет великих дел, но оказывается пойманым в богатые мужья для пошлой светской красавицы, дерётся на дуэли с её любовником, ужасается бессмысленности человеческой жизни - вообще и своей, в частности; узнаёт о почти состоявшемся совращении Наташи Ростовой братом своей жены, таким же пошлым и эгоистичным, как сестра; клянётся Наташе в своей дружбе, уже любя и благоговея перед ней без всякой надежды; и вместе со всей Москвой встречает весть о нашествии.
Он проходит через это нашествие не как воин, а как свидетель, как Данте под водительством духа Вергилия проходил через все круги ада. И ведёт его дух любви, дух сопричастности России, её людям, её судьбе, тот самый дух, о котором говорил с ним князь Андрей накануне Бородинского сражения. Пьер видит ад этого сражения. Оттуда он возвращается в оставляемую Москву с наивным планом: переодевшись в мужицкое платье, подобраться к Наполеону и убить его.
Он видит ад французского мародёрства и святотатства, а затем - огненный ад московского пожара, из которого спасает девочку. Он заступается за черкешенку, попадает за этот поступок под суд и приговаривается к расстрелу. Он видит ад этого расстрела, ад формального и бездушного человекоубийства, и, не будучи расстрелян, попадает во французский плен. Вместе с оставившими сгоревшую Москву французами, волокущими с собой награбленное и пленных, он оказывается в зимнем голодном аду. Среди этих пленных он встречает Платона Каратаева, вглядываясь и вслушиваясь в которого, он вглядывается и вслушивается в мужицкую Россию, обнаруживая своё родство с нею.
И, как юродивый смеясь над мыслью о том, что кто-то думает, что может держать в плену его бессмертную душу, он вырастает до масштаба Человека, взыскующего ответов у Бытия, в то время как «великий Наполеон», бросивший свою армию на верную погибель и спасающийся бегством, умаляется до размера улепётывающего карточного шулера, пойманного за руку.
Освобождённый из плена солдатами Кутузова, так непохожего на Наполеона тем, что любит своих солдат как себя самого, а страну свою - больше, чем себя, Пьер возвращается в Москву уже не мечтателем, а мыслителем. Мыслителем о смысле существования своего народа и себя, как части этого великого целого.
Так чем же так актуальны для нас толстовские смыслы, воплощённые в эпопее Сергея Бондарчука?
Не тем ли, что снова на Россию идёт войной коллективный Запад? Только теперь ему мало нашего хлеба, нашего золота, наших недр, нашей воды и нашей крови. Он идёт по нашу душу.
И что отстоять нашу душу и вернуть нашу Родину мы сможем только поняв, что душа у нас общая, что суть этой души - любовь к нашему Отечеству, к России, к её святыням, к её тысячелетней истории, к отеческим гробам и к нерождённым ещё нашим потомкам.
Что любовь эта сильнее смерти, так как жизнь по-настоящему ценна только тогда, когда в ней есть что-то великое, за которое и умереть не жалко.
И что жить можно только вместе со своим народом. А поодиночке можно только существовать.
Будем жить!
До встречи в СССР 2.0!